banner banner banner
Порок
Порок
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Порок

скачать книгу бесплатно

– Че не так-то? – ударил в плечо Миха, задерживаясь возле меня. – Ты лупишь на него, словно никогда не был знаком с Дэном. Кот, давай просыпайся. Все. Лафа закончилась. Туман вернулся. А значит, сейчас рекой потечет грязная работенка, – издевательски хохотнул он.

– Да хер его знает, – ощерился, глядя вслед высокой фигуре друга.

– Э-э-э? – свистнул издалека нам Туман, обернувшись. – Девочки, свидание окончено! По домам и в кровать!

Загоготали, помимо нас, еще и впереди идущие пацаны. Так, под обрывочные смешки и мерный шаг, на меня накатывала тяжелая волна воспоминаний, связанных с другом.

Глава 2

Основные действия. Конец 1989 года. Денису 14 лет.

– И он, прикинь, мне такой говорит: иди, займись полезным делом, неуч. Не-е-е, ну это уже ни в какие ворота. А я ему такой: слышь, че, пиздить, как вы с мамкой? Ну и… отхуярил он меня ремнем и не преминул куском хлеба упрекнуть. Су-у-ука… Зажравшееся животное, – угорая, пересказывал мне очередные терки со своим отчимом Макс, когда ступили на лестничный пролет в школе, поднимаясь в кабинет на урок. – Да я и без их помощи подниму бабла! – я после его слов усмехнулся и стрельнул в него лукавым взглядом, чем вызвал неподдельное возмущение Кота. – А че-е-е? – всплеснул он руками в стороны. – В наше время каждый крутится, кто как может, – толковал он мне на серьезных щщах. – Я же не лезу в их дела, вот и они пускай нос свой не суют в мою жизнь. А то, видите ли, у них тупоголовый сын – бездарь. А, да, как же я мог забыть – еще и уголовник! А онии… – после незначительной заминки. – Через пару годков посмотрю на них, – тихо заржали с ним оба, не спеша поднимаясь на четвертый этаж. – Э-э-э? Ты вообще слушаешь меня? – ухмыльнулся Кот, толкнув меня в плечо, когда заметил мой заинтересованный взгляд на телочке, идущей впереди на пару с подружкой.

– Угу… – отозвался, не отрывая глаз от зачетной задницы девицы с выпускного класса, которая обсуждала хахалей и неторопливо перебирала ногами по оккупированной школьниками лестнице.

Рука так и потянулась вперед, чтобы смачно вдарить по мельтешившим перед рожей булкам, спрятанным под школьной серой юбкой в клетку.

Брюнеточка с кудрявым начесом на голове подпрыгнула на месте и резко развернулась к ржущим нам.

– Де-е-енииис! – рыкнула она, подаваясь ко мне и деланно злобно прищуриваясь. А я демонстративно начал тыкать языком в щеку, чем еще пуще распалил рядом стоящего с нами Макса и Маринкину одноклассницу. – Иди к черту, Туман! – выпендрившись, закатила глаза и отвернулась от нас, но мигом изменила свою походку и эффектнее завиляла жопой.

– Ко-о-озааа! – прищелкнул языком и удостоился тонкого среднего пальца.

Хохотнули с Котом, но улыбка враз стерлась с лица, а глаза заволокло теменью, когда в поле моего зрения появился ходячий кошелек. Дятел спускался вниз и, заметив меня, дернулся, желая заскочить на третий этаж, но было уже поздно. Рука в очередной раз неосознанно потянулась вперед, нелюбезно хватая жабу за шкварник.

– Ты куда намылился? – озабоченно поинтересовался у пацана и повалил тушу на лестницу нашей шараги.

– Туман, отцепись от меня! – растерянно пробубнил себе под нос с дрожью в голосе.

Да, уже какой год не самая приятная молва слыла обо мне в стенах учебного учреждения. Да и этот индивид знал меня лично и понимал, чего ожидать.

– Добрый день, Павел, – интеллигентно завел с ним диалог, улыбаясь.

Все-таки имею честь вести разговор с человеком из семьи интеллектуалов. Про мать его не помню, но вроде медик, а вот отец – первый секретарь обкома. Служебная волга, служебная дача за городом, трешка в центре города, импортные шмотки и зарплата другого уровня, нежели у простых смертных, которые перебиваются с копейки на копейку.

– Отвали! – суматошно заелозил на лестнице, с волнением оглядываясь по сторонам.

– Ну-ну, зачем же хамить? Не тужься ты. Я же культурно к тебе подошел, Паша.

Девчонки, свесившись с перил и наблюдая за нами, развеселились и выкрикнули:

– Денис, а ты даже слово такое знаешь?

– Где ты, Туманов, и где культурно?! – хихикая, подкалывали они.

Вскинул голову и полоснул по ним суженным взглядом. Мигом заткнули свои варежки и сорвались с места, преодолевая последний пролет до четвертого этажа.

– Паша, одолжи червонец, – вернулся к своему спонсору и начал шарить по его карманам, не дожидаясь этого тормоза.

– Туман… – он хотел сказать, что нет ничего, но я уже вытащил из прямых черных брюк двадцатку.

Присвистнули с притихшим Максом, стоящим все это время подле меня.

– Ляжку то все это время не жгло? – я довольно ощерился, спрашивая богатенького буратино.

Только передал деньги Коту, как позади нас раздался грозный визгливый голос нашей классухи, Елены Дмитриевны:

– Котов, Туманов! Это что за безобразие творится? Почему Вознесенский лежит на лестнице?

А еще я стою, нависнув над ним, и держу за воротник отутюженной белоснежной рубашки.

Блядство, как не вовремя!

– Да он оступился и упал, Елена Дмитриевна, – отозвался весело. Дергаю пацана за шкварник вверх и ставлю на ноги. – Примерзни, – неслышно процедил ему. – Иначе уйдешь на вечную зимовку. Я лично организую после уроков, – заиграл желваками, чувствуя, как Кот кулаком незаметно предупреждающе ударяет меня в бедро, а училка, цокая по лестнице маленькими каблучками, гневно печатает шаг.

Желторотик напротив кивает и испуганно отступает от меня. Кислород ему перекрыл и хлебальник захлопнул. Хоть и знал, что не посмеет его раззявить. Но никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Подстраховался, а теперь можно и по ушам проехаться этой доморощенной праведнице.

– Воскресенский, что тут произошло? – остановилась рядом с нами классная.

Скучающе перевел внимание на Макса, который открыто посмеивался над ситуацией.

– Я задумался и, запнувшись, упал…

– Что ты сделал, Туманов? – резко перебила его преподаватель и злобно уставилась на меня, уже подозревая, что клещами не выпытает у дойной коровы правдивую информацию.

– Вы слышали его, – негодующе развел руками, кося под дебила.

– Бегом за мной к директору!

– И что же вы ему скажете? – хамовато сыронизировал я, пакостно расплываясь в полуулыбочке.

Эта дура напротив покраснела, сжала зубы и кулаки, поправила круглые очки и выцедила из себя:

– Скоро узнаешь. В кабинет директора, живо! – особо выделила эту фразу, решив устроить мне очную ставку. – И почему у тебя рукава рубашки засучены? А ну-ка бегом приведи себя в надлежащий вид!

Передернул плечами и посторонился, освобождая ей проход, мол, говоря: вперед и с песней, флаг тебе в руки, доморощенная овца.

Разъяренная классуха молча полетела вниз под оглушительный звонок на урок, тоже навешивая мне на погоны хуи.

Ухмыльнулся и хлопнул пятерней Кота.

– Давай, слезки сильно не лей. Бабки после учебы попилим между собой, – подковырнул он меня и взлетел на четвертый этаж.

Обсоса уже и след простыл.

Поморщился и беспечно проследовал за женщиной, которая рявкнула на меня, подгоняя, и на проходящих девчонок…

– Райская, это что за вид? Ты что, на дискотеку явилась?! Ну-ка юбку опустила ниже. Стыдоба! А ты, Котова, что застыла, как оловянный солдатик, бегом на урок! Для кого звонок был? – разгоряченно распалялась неврастеничка.

Резко поднял голову, услышав знакомую фамилию и, глядя исподлобья, встретился с серьезным взглядом со светловолосой девочки десяти лет. Девочки, которая обеспокоенно бегала зелено-голубыми глазами под сенью пушистых подрагивающих ресниц от меня к учительнице, и пыталась сообразить, что произошло.

Тело вмиг налилось невесомостью рядом с Прищепкой, но в солнечном сплетении, как и всегда, что-то возбужденно всковырнуло наизнанку.

Насупилась, когда я лениво пошел вперед, не отпуская ее глаз. Кудрявая кукла с блестящим водопадом волос до поясницы и большим белым бантом на голове, удерживающим тугой хвост.

Смешная.

– Что случилось? – с тревогой негромко спросила у меня и коснулась моих пальцев, когда я проходил мимо них.

– Котова, ты не поняла меня? – выкрикнула училка, мгновенно вызывая во мне волну ненависти к ней.

– Все хорошо, – подмигнул ей и достал из кармана ириску. – Жуй, Прищепка. Оох! – наигранно охнул и неслышно засмеялся, когда ударила меня кулаком в бок.

– Дурак! – разозлилась из-за прилипшего к ней с детства прозвища, но конфетку нагло и ловко из пальцев выдернула.

Голубая заводь ее глаз просветлела, стирая ластиком неугодную ей зелень. Неуверенная улыбка расцвела на не сильно пухлых малиновых губах, и последовал глубокий вдох облегчения полной грудью. И так всегда… Не должно этого быть. Вздохов, таких взглядов, волнения, веры в меня, в мои слова, но, увы, есть… С самого детства. С первого нашего с ней знакомства.

Отвернулся от нее и злобно вдавил большой палец в нижнюю губу, задумчиво потирая ее по всей длине. Смотрел себе под ноги и знал, чувствовал, что смотрит мне вслед. С каждым пройденным шагом, отражающимся гипнотическим гулом в ушах, я необратимо тонул в мареве своих воспоминаний.

1984год. Денису 9 лет.

– Задрал! – разъяренно выкрикнул в пустой комнате, лежа на своей кровати. – Я тебе сейчас смычок в очко засуну, а твою доморощенную скрипку выкину с пятого этажа! – ударил кулаком в рядом стоящую стену, обтянутую невзрачными темно-коричневыми обоями с изображением опавших листьев.

– Мне заниматься нужно! – просительно вторил мне дрищ Никита, приходящийся мне родным младшим братом с разницей в один год. – Я и так к родителям в комнату ушел от тебя, пока их нет.

– Я сказал, заглох! – приподнял голову от подушки. – Еще один звук, и ты будешь под подъездом собирать щепки от своей виолончели или скрипки. Меня не ебет, музыкант хуев! – с психу стопой толкнул стоящую у подножья кровати отечественную деревянную тумбочку.

Секунда, и образовалась такая желанная мною тишина. Закатил глаза и башкой повалился обратно на подушку, пытаясь уснуть после школы. Но, похоже, сегодня была не судьба, как и во все предыдущие разы.

Переплетенный яростный тихий рык с негодованием выскользнул из меня, когда у соседей под нами раздался очередной детский визг, писк, хныканье, и до того громко, что даже подушка не заглушала этих раздражающих воплей.

– Вот же суки!

– И че ты на меня гонишь, когда у новых соседей снизу уже неделю играет свой аккомпанемент, – с затравленным вздохом завалился в нашу с ним комнату Никита, намекая на соседского спиногрыза.

– Скройся! – спрятал голову под подушку.

Меня хватило от силы на пару минут бездействия, пока вновь не раздалось оглушительное визжание, словно это исчадие расчленяли на куски.

Слабая нервная система не выдержала.

Сорвался с кровати и по пути к выходу из квартиры со всей дури зарядил ладонью в деревянную, окрашенную белой краской обналичку, с одной мыслью, что я их там сейчас придушу в ответ за изнасилование моей башки.

Пролетел в подъезде на пролет ниже и затарабанил руками и ногами в соседскую железную дверь.

Кровожадно оскалился, когда бесноватый ребенок наконец-то заткнулся.

– Кто? – раздался по ту сторону удрученный голос подростка.

– Открывай. Свои, – гаркнул на весь подъезд.

За дверью осеклись, но, отдать должное, не стушевались и дверь открыли. Напротив оказался короткостриженый русоволосый пацаненок с зелеными глазами, примерно моего возраста.

– Че? – скривился он и нелюбезно поинтересовался.

– Хуй в очко, слышал о таком? – на серьезе загоняю ему эту дичь и носком бью его в голень сначала левой ноги, а следом и в правую, вкладывая в удар все внутреннее напряжение и бешенство.

– Ты с башкой не дружишь? – взвыл он и завалился на пол около двери, хватаясь за место ушиба.

– Отчасти, – усмехнулся. – Угомони ребенка, и дайте поспать.

– Сосед, что ли? – сквозь зубы выдавил, растирая место, куда пришлись удары.

– Максюша, кто к нам пришел? Это мама, да? Максюююша? – тонкий голосок и топот маленьких ножек неумолимо приближался к нам.

Заржал от скривившейся рожи Максюши. Но в полной мере насладиться этой картиной помешала малявка, которая распахнула на всю дверь и так и застыла с открытым ртом, глядя на меня.

Присел к ней на корты и сцепил пальцы в замок.

– Звать как? –серьезно осведомился без улыбки, не сюсюкаясь с ней.

Но она молчала, и мне казалось, что с каждой секундой ее глаза и зрачки становились шире, а золотистые медовые кудряшки подпрыгивали в такт ее учащенному дыханию.

– Ты немая, что ли? Хотя, так горланить на весь дом… Рот прикрой, а то муха залетит.

Нахмурилась. Свела и изогнула маленькие бровки к переносице и поджала губы в прямую линию.

– Я не немая. Я – Уля! – гордо вскинула подбородок и, как царица, выставила ножку вперед, а у меня еще в башке щелкнуло, что она сейчас ручку мне подаст, чтобы я ее поцеловал.

– Юля, что ли? – усмехнулся и, озорно сощурившись, смотрел на нее в упор.

– Уля! Это не я немая, это ты глухой! Но оооочень даже ничего… – смерила меня каким-то серьезным и заинтересованным взглядом, чем заставила нехило так прихуеть от детской борзости. – Ульяна я… – остановилась на моих глазах, что-то возбужденно соображая.

Помедлив, обратилась к своему брату, закладывая ручки в карманы своего комбинезона, довольно неплохого по нашим меркам.

– Максюша, давай его заберем к нам жить. Ты уговоришь папку? А то он после нашего последнего собрания у подъезда с бабой Нюрой все еще на меня злится.

Губы непроизвольно задрожали и расплылись в широкую улыбку. Мать твою, когда я вообще последний раз улыбался так искренне?

– Ты кто, ребенок? И какого черта ты так визжишь на весь дом?

– Я так играю с братом, – невинно разулыбалась, демонстрируя свои уже частично потерянные молочные зубы, и кокетливо стрельнула в меня ярко-голубыми глазюками с изумрудным ободком по кайме.

– Во что? – ошарашенно мотнул головой, понимая, что эта девчонка ненормальная.

– Кто кого быстрее прикончит и отправит на тот свет, – досадливо высказался над нашими головами Максюша, который явно пришел в себя за время моего общения с мелкой.

– Пошли, будем чай с вареньем пить. Я, так и быть, налью тебе, – искусно сцапала меня за руку и потащила вглубь квартиры.