скачать книгу бесплатно
Нина. Сборник рассказов
Ден Истен
Сборник рассказов о людях с разными судьбами и жизненными взглядами. Герои далеки от идеала, но всех их объединяет стремление к простым человеческим ценностям: любви, дружбе, пониманию и свободе.
Ден Истен
Нина. Сборник рассказов
Без детства
В конференц-зале было многолюдно. Собрались все: директора филиалов, товароведы, начальники складов, продавцы, экспедиторы, бухгалтеры. Заместитель генерального директора надела на лицо свое обыденное строгое, с налетом превосходства, выражение. Жесткий взгляд за тонкими стеклами дорогих очков.
– Коллеги! В рамках благотворительной помощи наша компания решила помочь Некрасовскому детскому дому. Это касается подарков на Новый год!
Присутствующие одобрительно загудели: помочь детишкам – это святое!
Замдиректора строго постучала ручкой по столу. Воцарилась тишина.
– Приказ всем директорам филиалов: подготовить подарки из продукции на складах брака и неликвида. Товароведы, начальники складов, продавцы – без дела не сидим, подключаемся. К концу декабря все должно быть собрано, упаковано и перемещено на главный склад. Всем ясно?
Тишина. Присутствующие недоуменно переглянулись между собой.
– Я спрашиваю, всем всё ясно? – замдиректора недовольно поджала губы.
– Нет! – в углу поднялась рука. – Мне не ясно!
– Ты кто? – начальница вперила немигающий взгляд в худенькую темноволосую девушку, сидящую не за длинным столом, а возле окна – там, где собрались сотрудники рангом пониже: продавцы, экспедиторы, курьеры.
– Меня зовут Жданова Марина. Я продавец из северного филиала.
– И что тебе не ясно, Жданова? – раздраженно спросила начальница. Тишина в помещении была гробовой. Начальницу знали, как редкостного самодура и плохого управленца, с чьей щедрой руки можно было легко получить выговор или штраф. А виноват или нет – дело десятое!
– Мне не ясно, почему мы отправляем детям залежалый товар и брак? – прямо спросила Марина, вставая.
– Странно, что ты не понимаешь… Неликвид и брак нужно списать и утилизировать, а это лишние расходы. А детям – все равно, они и так слаще редьки ничего не ели! – с неприкрытым цинизмом ответила замдиректора.
– Вы это серьезно?! – Марину аж качнуло от этих слов. – Вы хотите отправить бедным детям пожелтевшую бумагу, высохшие фломастеры, поломанные мелки и прочий хлам? Вам их не жалко? У них и так в жизни мало радостей. Вы, вообще, понимаете, что творите?!
Девушку стали испуганно одергивать, но она только отмахнулась и прямо смотрела в глаза руководительнице. Та многозначительно посмотрела на секретаршу, растерянно теребящую в руках ежедневник, и ткнула пальцем в сторону несговорчивой продавщицы:
– Эту – уволить! Подготовить приказ!
Секретарша горько вздохнула и кивнула. Украдкой, сочувствующе, посмотрела на Марину. Та лишь пожала плечами, подхватила сумку и молча покинула конференц-зал.
***
Марина выгребла всю наличность. Негусто. Если сюда прибавить ту небольшую сумму, что есть на карте, то месяц-полтора она протянет. Это если в режиме жесточайшей экономии. А экономить Марина умела – жизнь заставила. Родители, живущие в деревне, всячески пытались помочь единственной дочери, но сидеть на их шее она не могла. Поэтому всегда отказывалась, мотивируя тем, что у нее все прекрасно, и она ни в чем не нуждается. И до этой поры ей удавалось сводить концы с концами, наскребая на аренду маленькой комнаты на окраине города, довольствуясь одеждой с местного вещевого рынка, да покупая себе скромный провиант. Но сейчас все быстро поменялось в худшую сторону, и над Мариной нависла вполне реальная угроза оказаться на улице. Без денег, еды и работы.
Она вздохнула. Хорошо, что дали возможность уволиться по собственному желанию, а то было бы совсем тухло. Уставилась на экран старенького, купленного с рук, ноутбука – она уже второй день искала работу, просматривая вакансии.
Вот, вроде что-то подходящее. Надо звонить.
Уже набранный номер на экране дешевого мобильника вдруг сменил чей-то входящий звонок, сопровождаемый пиликаньем незамысловатого, дребезжащего рингтона.
– Алло? – Марина прижала телефон к уху.
– Марина? Жданова Марина? – мужской голос был незнакомым.
– Да.
– Здравствуйте! Меня зовут Виктор Николаевич. Я генеральный директор сети магазинов «Мозаика», откуда вас уволили.
Марина растерялась. Во дела! С чего это сам небожитель, владелец крупнейшей в городе сети магазинов канцелярских товаров, большую часть времени проводящий в Испании, вдруг заметил ее со своего Олимпа и позвонил? Ей, рядовому продавцу, которую он даже никогда не видел!
– Здравствуйте, Виктор Николаевич, – тихо ответила Марина. – Очень приятно.
– Взаимно, Марина, – продолжал генеральный. – Понимаете, произошла чудовищная ошибка! Я даже не знаю, как это назвать… В этом есть и моя вина, безусловно, уж слишком я доверился своим замам! Я даже не знал ни о том, что они решили таким мерзким и низким образом избавиться от неликвида, ни о том, что вас уволили! За всем не уследишь! Мне пятнадцать минут назад позвонила секретарь и сказала. Я так понимаю, вашим увольнением шокирована не только она, но и многие сотрудники, которые вас знают лично.
Марина сидела, от удивления раскрыв рот. До того это все было неожиданно!
– А теперь давайте сразу к делу. Скажите, вы готовы принять мои извинения за поведение моих подчиненных и несправедливое увольнение? А заодно занять должность заместителя директора северного филиала. С ее слов, вы отлично справлялись на должности продавца. Может быть, пора расти?
– Вы предлагаете мне вернуться на новую должность? – севшим от волнения голосом спросила Марина.
– Да. И насчет подарков детскому дому… Я приказал, чтобы детям выделили подарки из новой партии. Некоторую продукцию оттуда планировалось ввести в реализацию лишь в январе следующего года. Поэтому у детей будет только все самое новое и лучшее.
– Спасибо, – пробормотала Марина, окончательно растерявшись.
– Вам спасибо! Мне будет очень приятно, если вы примете мое предложение относительно новой должности. Приказ о вашем назначении уже готов, я распорядился. Уж забежал вперед, простите.
***
Марина смотрела на воспитанников Некрасовского детского дома. Дети помладше с любопытством разглядывали новые альбомы для рисования и развивающие игры. Ребята постарше уже распаковали свои конструкторы и теперь с деловитым видом изучали детальки, явно намереваясь собрать из них что-то очень грандиозное. Совсем малыши носились по маленькому залу с веселым смехом, прижимая мягкие игрушки и машинки. Казалось бы, идиллия – счастливые дети! Что может быть лучше?
Но Марине было грустно. За всем этим смехом и радостью скрывалась совсем недетская боль и обида. Боль и обида маленьких людей, у которых отняли самое важное в жизни каждого ребенка – детство!
Блаженная
Односельчане звали ее блаженной. Без насмешки или неприязни, просто тем самым констатируя сам факт ее чудаковатости. Невысокая восемнадцатилетняя девушка, абсолютно безобидная и до того открытая и наивная, что становилось просто страшно за нее – она верила каждому, и обидеть ее мог тоже каждый.
– Машка, отдай бабушке сахар и скажи, пусть зайдет ко мне на днях, ткань должны завезти. Она хотела отрез, платье тебе сшить. Поняла?
Маша прижала кулек с сахаром, подняла на продавщицу огромные зеленые глаза. Отстраненные, как будто девушка витала где-то далеко в облаках, подальше от родного села.
– Машенька, миленькая, ты поняла меня? – повторила продавщица. Маша кивнула и пошла к выходу.
Глядя ей вслед, продавщица вздохнула.
– Точно блаженная…
***
Участковый Петр Валентинович сидел за обшарпанным столом. В сенях толпились обеспокоенные соседи, вслушиваясь в разговор.
– Зинаида Федоровна, когда вы видели Машу в последний раз?
– Так это, утром еще, – всхлипнула старушка. – В магазин ее отправила. Лида, продавщица, говорит, что забрала сахар и ушла. И все – как в воду канула! Пропала моя Машенька!
Старушка разрыдалась. Две соседки, стоявшие у входа, кинулись ее успокаивать, третья полезла в шкафчик за каплями.
– Валентиныч! – крепкий грузный мужчина присел рядом с участковым. – Мы тут с мужиками все обшарили, где только могли. Даже на верфи заброшенной были, нет нигде девчонки! Валентиныч – ты власть, давай звони куда там надо, пусть военных присылают, вертолеты. Лес надо прочесать, а народу-то нету!
Участковый только ладонью по лицу провел.
– Дымов! Давай каждый будет свою работу выполнять? Ты – баранку крутить, а я закон защищать! И потом… какие к черту вертолеты? Кто будет из-за девчонки столько суеты поднимать?!
– Делай тогда что-нибудь! Время идет! – зарычал Дымов. – Мент ты или так… погулять вышел?
Он встал, нахлобучил кепку. Подошел к стоящим в дверях односельчанам.
– Пойдем, мужики. Сами искать будем, коль власть у нас такая. Собирайте народ!
***
– Маша-а-а!
– Машка, где ты?!
– Машенька! Отзовись!
В хмуром осеннем лесу, обычно тихом и безжизненном, было оживленно. На поиски пропавшей девушки вышло все село: мужики, бабы, даже дети. Неумело разделившись на группы, они прочесывали лес.
– Маша-а-а-а! – орал Дымов, с беспокойством глядя на заходящее солнце. Шансы найти девочку таяли с каждой минутой.
– Дядя Захар, темнеет уже, – сказал идущий в пяти метрах Олег, племянник, рослый восемнадцатилетний парень.
– Значит так, ребятишек и баб отправляем по домам, мужики продолжают поиски, – скомандовал Дымов.
***
– Ну что, Захар? – обеспокоенно спросила жена, едва Дымов вошел в дом. По его хмурому, исцарапанному ветками, лицу поняла, что поиски результатов не принесли.
– Не знаю я, где искать. Сами чуть не заблудились. Батареи уже посадили в край! – он положил фонарь на стол. – Утром надо снова идти.
– Может вернется сама? – предположила жена, ставя перед ним тарелку с супом.
– Может и вернется… Да только я участкового нашего встретил, говорит, ориентировка пришла на трех беглых зеков. Сегодня вечером с зоны сбежали, судя по всему где-то в нашем лесу прячутся…
***
Маша очнулась. Открыла глаза, прямо над ней зияли рваные края ямы, а еще выше, на недосягаемой высоте, чистое звездное небо.
Жутко болела нога. Девушка застонала и попыталась подняться. По телу прошла волна одуряющей боли. Девушка заплакала, размазывая слезы по грязному лицу. Внезапно где-то наверху раздались осторожные голоса и хруст валежника под ногами.
– И долго мы тут тихариться будем? – спросил хриплый грубоватый голос. – Нам здесь задерживаться вообще не в жилу, утром мусора с собаками пойдут. Уходить надо.
– Ночью нельзя, заплутаем, – возразил второй голос, молодой. – Утром к переезду будем пробираться.
– Тихо! – прервал громкий шепот кого-то третьего. – Скулит кто-то… Слышите? Вон там! Подсветите!
В следующую секунду яму, где лежала Маша, осветил тусклый свет спичек.
***
– Ха, господа арестанты! Да у нас тут маруха! – присвистнул один, чернявый, с перебитым носом.
– А что она здесь делает? – озадаченно спросил второй, худой. – Если бы тут валялся тот гусь прокурорский, что меня на пятнаху закрыл, я бы и то меньше удивился.
– Надо помочь! – сказал третий. Молодой, лет двадцати.
– Ну так лезь, Сёма! Поможешь ее вытянуть, а потом мы тебя вытащим, – предложил чернявый.
Они, держа его за руки, помогли спуститься. Семен чиркнул спичкой.
– Да тут нога! – озадаченно сказал Семен, увидев ее неестественно вывернутую ногу.
– Ты давай ее вытаскивай! – нетерпеливо крикнул худой.
Семен опустился на колени, поднес спичку к ее лицу.
– Не бойся. Ты как тут оказалась? Упала?
Девушка закивала, морщась от боли.
– Давай помогу, – он легко приподнял Машу.
– Давай поднимай! Ага, вот так! – они схватили девушку за руки, вытянули наверх и сразу же исчезли из виду.
– Э, про меня не забыли?! – крикнул Семен.
– Не забыли! Третьим будешь! Посиди пока там, – раздался в ответ мерзкий смех. Почти сразу же Семен услышал женский крик, затем сдавленное нечленораздельное мычание.
Он зарычал в бессилии, заметался внутри ямы.
– Отпустите ее! Я вас порву!
В ответ услышал только довольный хохот.
Семен трясущимися пальцами зажег спичку и лихорадочно исследовал рыхлые земляные стенки, надеясь найти хоть малейший выступ. Внезапно увидел что-то гладкое, ветвистое, выпирающее из земляного наката почти у самого верха ямы. Это были корни старого дерева, уже высохшие и безжизненные, но на вид достаточно крепкие. Семен подпрыгнул и уцепился за шероховатую поверхность. Подтянулся и одним сильным движением выкинул тело на поверхность.
