скачать книгу бесплатно
– Во-о-о-т! – обрадованно протянул участковый. – А потом?
– А что потом? Потом был станкостроительный завод, до самой пенсии. – нахмурилась бабка. – Слушай, ты нахрена сюда приперся? Память мою освежить? Я и без тебя, сопливого, все помню.
– Так жалоба же поступила от новых жильцов!
– Ну так давай по факту жалобы! Читай мне нотации, прочие бла-бла-бла!
– Капитолина Алексеевна! Ну вот зачем вы так? – укоризненно ответил участковый. – Я же к вам со всей душой… Помиритесь с соседями! Помните, как в той песне из «Карнавальной ночи»? Помиритесь все, кто в ссоре-е-е!
К изумлению бабы Капы, участковый встал и, натянув на круглое лицо самую добрую улыбку, на которую был только способен, тоненько запел «Песенку про пять минут» из фильма «Карнавальная ночь»:
Участковый схватил фуражку и, держа ее перед собой, задвигал шеей, поигрывая глазками. Затем запрыгнул на стол, задорно подрыгал толстыми ногами. Завертел фуражку на пальце.
Баба Капа рыдала! Она, задыхаясь от хохота и слез, держась за бок, сползла под стол, издавая хрюкающие восторженные звуки. Сидела там, сотрясаясь и заливаясь слезами, глядя на толстенького белобрысого участкового, порхающего по кухне и поющего тоненьким голоском.
«…Новый го-о-од! Часы двенадцать бью-ю-ю-т!!!»
Замер, закрыв глаза и вытянув руку к потолку. По гладко выбритому лицу струились слезы счастья. Утерся рукавом, надел фуражку. Увидев смеющуюся старушку под столом, стремительно покраснел.
– Да уж, что-то я… Просто мне фильм этот нравится, – оправдывающимся тоном пробормотал он. Взял со стола папку. Наклонился под стол, козырнул.
– В общем так, гражданка Бойцова. Будем считать, что воспитательную работу я с вами провел. Честь имею. И… не провожайте!
Он поспешно вышел из кухни, через секунду хлопнула входная дверь.
Баба Капа, посмеиваясь, вытерла лицо от слез. Вот же клоун новогодний…
***
Что за вопли? На кого она там визжит целый день?! Пойти ей втащить от души?
Баба Капа спустилась на пятый этаж. Нажала на звонок. Шаркающие шаги. Звук отпираемого замка.
– Что ты орешь как потерпевшая? – спросила баба Капа вместо приветствия. Тетка ухмыльнулась, плотнее закуталась в атласный халат с драконами.
– Хочу и ору! Я у себя дома! Вам-то что?
– Да мне плевать, где ты! – рявкнула бабка. – Еще раз услышу твои поросячьи визги – вломлю так, что замучаешься в аптеке дверями хлопать!
В прихожую выкатился человек в инвалидной коляске. Старый, с изрытым морщинами лицом, покрытом пигментными пятнами. Руки дрожали, из-под короткого дырявого пледа выглядывали тонкие, тронутые атрофией, ноги. Воинственно настроенная баба Капа растерялась.
– Валечка, кто там? – слабым голосом спросил старик. Уставился подслеповатыми глазами на гостью. – Добрый вечер.
– Добрый, – кивнула баба Капа и тут же поморщилась от резанувшего уши визга.
– Папа! Ты опять вылез! Скройся уже!
– Валечка, я не могу постоянно на кухне сидеть. Можно мне хотя бы на балкон? Подышать.
– Нет!!! – снова сорвалась на визг соседка.
Из комнаты выбежал ее недовольный сынок. Был он уже не в концертном костюме, а в обычных трусах и майке. Обиженное лицо, надутые губы. Типичный избалованный сосунок.
– Мама, а дед опять мои конфеты съел, – капризно протянул он, прижимаясь к матери и с опаской глядя на уже знакомую ему бабу Капу.
– Лёнечка! Я только одну конфетку взял! – оправдывающимся тоном ответил старик.
– Ага, одну! Все! – отозвался внук, зыркнув на деда.
– Лёня, сыночек! Иди в моей комнате возьми плитку шоколада, – мать погладила его по голове. – Только все сам съешь, деду не оставляй.
Лёнечка, повеселев, побежал в комнату, показав деду язык.
– Вы что, охренели совсем? – прошептала шокированная баба Капа.
– Это мой отец, это наша семья, ваше-то какое дело?! – взвилась тетка. – Или мне опять участковому пожаловаться?!
– Какой же у тебя мерзотный голос! – поморщилась бабка. – Ты можешь хотя бы не орать?!
– Что хочу, то и делаю! – тетка захлопнула дверь.
Баба Капа в сердцах стукнула по металлическому полотну. Такой растерянной и одновременно рассерженной она себя не ощущала давно…
***
– Так, мне полкило шоколадных конфет.
Продавщица удивленно посмотрела на старушку.
– Баба Капа, вы же сладкое вроде не очень? С чего это вдруг?
– Взрослею, вкусы меняются, – хмуро пошутила бабка. – И карамелек отсыпь. Тоже полкило. Наемся, чтобы все слиплось к херам!
***
Рано утром баба Капа засела на подоконнике. Должны же эти двое куда-нибудь уйти? Пацану в школу надо, ей – на работу. Спустя два часа старушка отсидела себе все, что только можно. Вертелась ужом на подоконнике, тихо матерясь. Но ее мучения не прошли даром, ибо из подъезда, наконец-то, держась за руки, выпорхнула парочка: истеричная мать Валечка и ее ненаглядное жадное дитятко Лёнечка. Дружно почапали к автобусной остановке.
Баба Капа слетела с подоконника и, схватив пакеты с конфетами, выбежала из квартиры. Спустившись, нажала на звонок. Еще раз. Тишина. Подергала за ручку. Постучала.
Тишина.
Наклонилась к замочной скважине.
– Эй, в квартире! Это соседка!
Прислонила ухо. Затем снова:
– Дед! Как тебя там? Это соседка с шестого этажа. Я вчера вечером приходила. Ты там уснул, что ли, хрыч?
– А вы кто? – услышала она.
Бабулька облегченно выдохнула.
– Я твоя соседка. Вчера приходила. – терпеливо ответила она. – Открывай, я тебе конфет притаранила.
– У меня ключей нет. Меня запирают.
Баба Капа прислонилась лбом к двери. Пиз..ц!
– Точно нет? Может висят где? – особо не надеясь, уточнила она.
– Точно нет. Как только въехали в эту квартиру, Валечка сразу замки поменяла, ключ себе оставила и Лёнечке дала. А остальные куда-то спрятала.
Баба Капа почесала седую макушку. Села на ступени.
– Тебя как зовут? – спросила она, положив пакеты на колени.
– Виктор Александрович. А вас?
– Капитолина, – ответила она и, подумав, добавила. – Алексеевна.
– Приятно!
– Слушай, а у тебя дети есть еще? – баба Капа проигнорировала обмен любезностями. – Или Валечка – единственное, что ты состряпал за свою жизнь?
– Не, нет! – был ответ.
– И забрать тебя некому получается?
– Ну как сказать… Брат есть, младший. Он вдовый уже давно, один живет. Он бы меня забрал, но Валечка против. Она сейчас всякие субсидии оформляет, сами понимаете… Ей это выгодно.
Виктор замолчал. Баба Капа прислушалась. Из квартиры доносились плачущие звуки.
– Ты давай не раскисай там! – старушка топнула ногой. – Окно сам сможешь открыть? Дотянешься?
– Не знаю, не пробовал. Валечка запрещает. А зачем?
– В окно залезу! Шучу! Я тебе конфеты на веревке спущу, а ты лови. Понял?
– Ага. Спасибо!
– Может еще чего хочешь? Там… не знаю… печенья?
– Борща бы!
– Да ты обнаглел!
– Шучу я.
– В этом доме шутить могу только я! Стоп! А тебе сладкое-то можно? У тебя диабета нет?
– Нет.
– Ну, смотри, если ты меня обманул…
***
– Да лови ты, твою мать! – сердилась баба Капа, перегнувшись через подоконник. Внизу худая рука пыталась перехватить привязанные к веревке пакеты. Дрожащие пальцы тянулись изо всех сил, но безуспешно.
– Не, не могу, – донеслось снизу отчаянное.
– Погоди! А вот так?
Баба Капа принялась дергать веревку – пакеты раскачивались, постепенно увеличивая амплитуду.
– Есть! – донеслось снизу радостное. Веревка натянулась.
– Ну неужели? – съязвила бабка. – Веревку отпусти, а то мне белье развешивать не на чем!
– Ой, карамельки! Спасибо вам, Капитолина Алексеевна.
– Да ладно. Слушай, Витек, а что с тобой случилось-то?
– Травма позвоночника. Несчастный случай. Уже два года как ходить не могу.
– Понятно! Вечером зайду, потрещу с твоей ненаглядной дочуркой.
***
– Бабка! Угомонись уже! – Валентина оперлась плечом о дверной косяк. Скрестила руки на груди. Неумело подведенные глаза. Плохо прокрашенные волосы. Недовольно поджатые тонкие губы.
– Да ты слюной не брызгай! Мне тебя видеть – тоже кайфа мало! – парировала баба Капа. – Но хочу с тобой поговорить.
– О чем?!
– О твоем отце.
Баба Капа понятия не имела, что надо говорить в таких ситуациях. С одной стороны, это самое настоящее вторжение в частную жизнь (не то чтобы ее это сильно смущало, но все-таки…), с другой стороны – оставить несчастного старика в таком бедственном положении она тоже не могла. Будь что будет! Главное – быть вежливой и дипломатичной, насколько это возможно с таким собеседником, конечно…
– Какое тебе дело до моего отца?! – голос Валентины приобретал знакомые визгливые нотки.
Баба Капа смотрела на нее и, если честно, не видела никакого смысла продолжать любезничать. Очень хотелось всечь ей слева, а потом еще добавить локтем по хребтине, но… Во-первых, этим она старика не спасет, а вот хуже может сделать элементарно, во-вторых, это чревато общением с полицией, со всеми вытекающими неприятными последствиями. Может в службу какую позвонить? В общество обиженных стариков?
Вот что за подстава! Патовая ситуация! Хоть разворачивайся и уходи…
– Как тебя зовут? Валентина, кажется? – начала она.
– Да какое твое собачье дело?! – соседка полностью перешла на визг. Это визжание можно было сравнить со звуком работающей пилорамы – настолько оно было резким и противным, буквально вгрызающимся в мозг.
