скачать книгу бесплатно
Аргентина снова побеждает
Демьян Попов
Перед вами книга с историями из реальной жизни, которыми хочется поделиться. Следуя за легким слогом автора, будто проживаешь события вместе с ним: испытываешь ностальгию по советскому Иркутску, восторг и счастье от Аргентины и Чили, чувство победы и радости от чемпионата мира по футболу в Катаре.И автор вдохновляет читателя: «Надо всегда ставить цели и достигать их. В этом точно не нужно стесняться. Мечты сбываются! Проверено».
Аргентина снова побеждает
Демьян Попов
Посвящается заслуженному работнику образования СССР Поповой Варваре Демьяновне, а также всем учителям Русского Языка и Литературы, Географии, Истории и Физической Культуры школ всего постсоветского пространства.
Редактор Дмитрий Соковиков
Дизайнер обложки Дмитрий Соковиков
© Демьян Попов, 2023
© Дмитрий Соковиков, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0060-5917-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Солнечный
1978 год. Провозглашена независимость Тувалу. Мне всего 15 месяцев, а сборная Аргентины берет свой первый титул на Чемпионате Мира по футболу, обыграв дома в финале Нидерланды со счётом 3—1. Об этом я, конечно же, узнал, но гораздо позже…
Шли года. Шло счастливое детство периода позднего СССР – вкусное мороженое, сосиски, не такие как теперь. И, конечно же, газировка с двойным сиропом в кафетерии… Кафетерий находился в «стекляшке» – гастрономе нашего микрорайона, соседний вход, справа от главного.
Такие типовые магазины, и не менее типовые школы, детские сады… Всё остальное, были повсюду, одинаковые, как клоны. Но мы того, конечно, не замечали. Нам всё казалось самым лучшим.
Кстати, наш гастроном на районе работал по системе самообслуживания. Этакий советский вариант супермаркета. Никакой охраны, естественно, тогда не было, как и камер видеонаблюдения. Да и зачем всё это? Люди же хорошие жили в нашей стране! Набирали в торговом зале всё, что нужно и рассчитывались на выходе на кассе. Никто и подумать не мог, что можно что-то утащить, не заплатив. Воспитание! Ежедневные походы в этот магазин за хлебом… Мама давала монету достоинством в 20 копеек. Хлеб «кирпич» второго сорта стоил 16. На сдачу брал её – хватало как раз на ту самую порцию двойного лимонада, на розлив, в граненый стеклянный стакан: одинарная была не такая вкусная.
Своим поначалу приходилось говорить, что сдачу потерял по дороге домой: выпала, наверное, по пути… Иногда, для вида, даже ходил искал её, заранее зная, что не найду. Нехорошо, конечно, никто не учил, я сам так придумал. В дальнейшем вопросы по поводу четырех копеек уже не задавались, и они были мои, честно заработанные за доставку хлеба домой.
Это сейчас «колой» никого не удивишь, а в нашем детстве жвачка и лимонад были большой ценностью. Жевательную резинку вообще жевали до полного её распада на микрочастицы. А пока она не развалилась, на ночь прикрепляли к спинке кровати, чтобы с утра отколупать и опять начать её жевать. В ходу была турецкая жвачка брендов Turbo, Tipi Tip, Love is, Donald Duck, Bombibom и другая.
Как-то раз в наш кафетерий завезли кумыс. «Погуглить» мы, разумеется, не могли, в силу отсутствия интернета и мобильных устройств у населения в принципе. Поэтому просто с сестрой купили его, чтобы понять, что это за чудесный напиток. Откуда нам было знать, что это обыкновенное лошадиное молоко! Ещё и Серёжка Константинов, соседский старший мальчик, уверенно так посоветовал… Дескать, берите, пейте, очень вкусно! Стакан даже до половины осилить мы вдвоём тогда не смогли, как не старались, вкус показался противным.
Потом долго запивали сверху тархуном, но и он не помог. Осадок во рту так и остался и конкретно «фонил».
Иногда привозили бочку с квасом, желтую такую, ставили рядом со «стекляшкой». Это было целое событие! Все сразу устремлялись к ней! Нас тоже отправляли родители, с бидонами или трехлитровыми стеклянными банками, отстояв очередь, покупали квас, он быстро заканчивался. В другой гастроном, пониже, на нашем районе, привозили такую же бочку пива, «жигулёвского». Там в очередь моментально становились мужики, наливали в любую подходящую и не очень, тару. Порой даже в обыкновенный полиэтиленовый пакет, и страждущие потом из него пили через край. Пиво разлеталось моментально. Ещё быстрее кваса.
Жили мы в Солнечном. Там прошло всё детство. Это был самый респектабельный микрорайон в Иркутске! По крайней мере на тот момент и самый лучший вообще, потому что – родной. Вот оно, понятие – Родина! Новостройки 1970-х годов, по проекту Германской Демократической Республики, но это не точно… Широкий проспект с многоуровневыми развязками, где никогда не было, нет, и не будет автомобильных пробок, в советские годы гордо именовался Карл-Маркс-Штадт. Сейчас – маршала Жукова. Он неожиданно в конце своём упирался прямо в платную автопарковку. На самом деле, по проекту дальше планировалось воздвигнуть мост через залив и далее. Трасса должна была выходить на шестнадцатый километр Байкальского тракта, а стоянка – это временное вынужденное решение. Но как известно: нет ничего более постоянного, чем нечто временное. В данном случае что-то пошло не так, поэтому проспект так и остался навсегда на бумаге, а по факту «в никуда».
Вообще, у нас так в городе любят и умеют делать. Причём проектировщики и архитекторы – профессионалы, знатоки своего дела. Задумки великолепные, смело воплощают в жизнь. Знаю это не понаслышке, так как с некоторыми представителями данных профессий знаком лично. Например, с Романом Шилоносовым. Но, то ли проблемы с финансированием, то ли менталитет в целом, а скорее всего наша градостроительная политика хромает на обе ноги, поэтому ситуация в городе многократно повторяется. Например, с 1999 года по 2013, то есть 14 лет, строился очередной мост, длиной чуть более полутора километров, через реку Ангару в Иркутске. Его называли в разное время новым, новейшим, в итоге официально закрепилось за ним название Академический. Так вот на правом берегу он имеет настолько чудесную развязку, какую только вообще можно было придумать – поток машин из нескольких полос в какой-то момент просто упирается в перпендикулярную улицу Партизанская. Получается Т-образный перекресток, где всегда образуются заторы.
Есть и другие примеры – когда улица, например, Трудовая, идет себе, идёт, потом вдруг резко обрывается – поперек нее стоит жилой дом, за ним находится еще один. Хорошо, не логично, но вроде бы улица закончилась, пусть так. Но выясняется, что нет, она через несколько дворов неожиданно имеет своё продолжение. У меня возникает закономерный вопрос:
– А что, так можно было что ли?
Точечно строятся многочисленные новостройки, гордо именуемые жилыми комплексами. Нередко у них громкие названия. Но там нет инфраструктуры, к ним порой затруднительно подъехать. Хотя с местом у нас в принципе проблем нет, можно строить нормально. Нам досталась одна девятая суши, правда большая её часть малопригодна для жизни.
Микрорайон Солнечный с трех сторон окружен водой – его практически обнимает залив Чертугеевский Иркутского водохранилища, образованный после строительства Иркутской ГЭС в 1956 году. А дальше – красивый лес. Крайний, так сказать, микрорайон. Но это – тогда. Сейчас же всё продолжает застраиваться в единственно возможную сторону – город медленно, но верно движется к озеру Байкал и неизбежно когда-нибудь в него упрется.
В Солнечном же, после трехлетнего капитального ремонта, на вечную стоянку в 1990 году поставили один из старейших сохранившихся ледоколов в мире – «Ангара». Он был изготовлен в Англии в 1900 году на стапелях верфи Армстронг Уитуорт в городе Ньюкасл и затем в разобранном виде доставлен на озеро Байкал, где был собран в селе Лиственичном. Сейчас это популярный среди туристов посёлок Листвянка. Корабль пережил многое, долгие годы трудился на благо Родины. На момент 1987 года ледокол «Ангара» был в плачевном полузатопленном состоянии – стоял на приколе на плотине ГЭС. Из воды торчал один нос: перед этим корабль пережил крупный пожар. Деньги на восстановление уникального ледокола собирали всем миром. Особенно хорошо помогли жители Солнечного. Сдавала практически каждая семья, кто сколько мог. Агитацию на сбор средств проводили и через нашу школу. Система была хорошая и отлаженная.
Название проспекта Карл-Маркс-Штадт появилось неспроста. В советские годы побратимом Иркутска был немецкий город с идентичным именем, названый понятное дело, в честь известного немецкого философа и экономиста. Город находился тогда в ГДР. Соответственно в немецком Карл-Маркс-Штадте была Иркутская улица. Шло время, в 1990 году в результате объединения Германии, перестало существовать такое государство, как ГДР и в этом же году, немецкому городу, переименованному до этого коммунистами еще в 1953, вернули прежнее историческое название Хемниц. СССР продержался чуть дольше своего немецкого коллеги, на целый год, но вот проспект в Иркутске продолжал своё сопротивление вплоть до 1999 года, когда прежнее название Карл-Маркс-Штадт по каким-то причинам было заменено на новое – проспект маршала Жукова. В Хемнице, кстати, Иркутская улица осталась: немцы в этом плане оказались умнее.
С районом города всё понятно. Теперь разберемся с самим Иркутском: немного его истории и интересных фактов не помешает. Иркутск – город в Восточной Сибири, основан казаками во главе с землепроходцем Яковом Ивановичем Похабовым более 360 лет назад на слиянии трех рек – Ангары, Иркута и Ушаковки. Основанию иркутского острога, по факту – крепостного сооружения, предшествовало грандиозное событие – выход русских к Байкалу. Но изначально к берегам озера наши соотечественники вышли гораздо севернее и раньше. Произошло это событие в 1643 году. Первооткрывателем Байкала является енисейский казак Курбат Иванов. Западное побережье глубочайшего озера на Земле, к которому вышли казаки, естественно было обитаемым: эти места гораздо раньше облюбовали и заселили эвенки и другие малочисленные народности. Таким образом, первые русские поселения были именно на севере Иркутской области – тогда это были неизведанные восточные земли. Например, Братский острог возник на тридцать лет раньше Иркутского – он был основан в 1631 году. Однако статус города Братск получил только при советской власти – в 1955-м.
В 1672 году на территории Иркутского кремля из дерева построили Спасскую церковь – первое подобное сооружение в регионе. Оно, к сожалению, не сохранилось до наших дней, как и сам острог – этому способствовали многочисленные пожары. На месте утраченной церкви была возведена новая, каменная, которую мы можем видеть и сейчас. Строительство шло с 1706 по 1762 года. Основное здание, правда, было готово уже к 1710 году. Это одно из первых каменных сооружений Иркутска и единственный храм в Сибири, имеющий росписи не только внутри, но и на внешних стенах здания. Надо заметить, что данному архитектурному памятнику сильно повезло, и дело тут не в огненной стихии. После революции 1917 года, (этот вопрос подробнее мы рассмотрим отдельно чуть позже), Спасская церковь была на грани полного уничтожения. Чудом этого не произошло. К сожалению, другим историческим объектам города повезло куда меньше. Например, коммунистами в начале 30-х годов XX века был полностью разрушен находившейся неподалёку Казанский кафедральный собор. На его месте сейчас находится здание администрации Иркутской области.
В 1686 году Иркутску был присвоен статус города. В 1719 году он становится центром Иркутской провинции Российской империи в составе Сибирской губернии. В 1725 году город посещает российский мореплаватель и первооткрыватель Витус Беринг и другие участники Камчатской экспедиции. Надо заметить, что географическое расположение Иркутска было таковым, что всё дальнейшее развитие страны шло именно через него. Российская империя стремительно развивалась в восточном направлении, собственно, больше двигаться было некуда. В 1732 году была открыта Аляска, изначально обжитая около 15 тысяч лет назад сибирскими племенами и утраченная Российской империей в 1867 году в результате продажи её американцам. Таким образом, получается, что наши первопроходцы постепенно двигались на Восток. Одновременно, в Северной Америке этот процесс происходил в противоположную сторону – там движение первооткрывателей, а по факту завоевателей шло на Запад. Первый русский крупный учёный Михаил Васильевич Ломоносов в 1763 году, за два года до своей смерти, сказал свою знаменитую фразу – «Российское могущество прирастать будет Сибирью». И был абсолютно прав.
В 1745 году в Иркутске был построен первый каменный дом. В этом же году открыто первое учебное заведение города – школа навигации и геодезии. В 1750-е года в город пришёл Сибирский тракт, имеющий и другие исторические названия, в том числе Московская столбовая дорога. Это сухопутный путь из европейской части России, через Сибирь в Китай. Долгое время дорога шла только до Томска, а от него до Иркутска добирались уже водным путём через Енисейск. В 1764 году была образована Иркутская Губерния со столицей в Иркутске, просуществовавшая до 1926 года.
В 1797 году при активном участии иркутского купца Григория Ивановича Шелихова в Иркутске была создана Российско-Американская компания, прекратившая свою деятельность лишь в 1881 году. Это была полугосударственная колониальная торговая компания. Сам Шелихов скончался в 1795 году в Иркутске и похоронен на территории Знаменского монастыря. В честь него названо несколько географических объектов, в частности залив Шелихова в Охотском море, пролив Шелихова между Аляской и островом Кадьяк и город Шелехов. В 1801 году открыт Кругобайкальский тракт. Таким образом Иркутск связали с приграничной Кяхтой.
В 1826 году в город прибыли первые ссыльные декабристы. Вообще, в XIX веке Иркутск стал местом политических ссылок. Помимо декабристов у нас проживали также польские повстанцы, сосланные к нам после восстания 1830 года. Об этом в наши дни напоминает одноименная улица в историческом центре города и Польский костел. Он был построен в 1881—1884 годах в неоготическом стиле, официально называется Церковь Успения Девы Марии и на данный момент является памятником архитектуры федерального значения.
После роспуска в 1938 году римско-католической общины в здании разместилась Восточно-Сибирская студия кинохроники. Во второй половине семидесятых годов XX века была проведена реконструкция внутренних помещений и установлен орган, изготовленный в Германии. Внешне здание сохранилось в первозданном виде. В наши дни в Польском костеле располагается Органный зал иркутской филармонии и проводятся различные концерты. В том числе здесь регулярно выступает моя дочь Полина в составе образцового детского коллектива, хоровой студии «Ангара». В 1890 году проездом, по пути на Сахалин, в Иркутске побывал Антон Павлович Чехов. В своих заметках он отозвался о столице Приангарья следующим образом: «Из всех сибирских городов самый лучший Иркутск… Иркутск – превосходный город. Совсем интеллигентный».
Одна из улиц в центре названа в честь этого выдающегося русского писателя. В 1898 году в Иркутск торжественно прибыл первый поезд по Транссибу. Изначально по проекту железная дорога должна была идти совсем по другому маршруту – через северную оконечность озера Байкал, где сейчас проходит БАМ. Но в итоге, городу повезло больше, чем Томску и железнодорожные пути подвели к Иркутску, что дало мощный толчок развитию местной промышленности. С 1896 по 1905 года велось строительство важнейшей Кругобайкальской железной дороги (КБЖД). При строительстве в первую очередь использовался труд каторжан. Была высокая смертность среди них, так как условия труда были ужасными. Проходящий по берегу озера Байкал вдоль подножия Олхинского плато участок КБЖД от посёлка Байкал до города Слюдянка изобилует тоннелями и другими сложными инженерно-техническими сооружениями и является уникальным памятником инженерного искусства.
Всего по маршруту тридцать восемь тоннелей, длина самого протяженного из них составляет 777 метров. Поэтому для строительства КБЖД приглашали и различных иностранных специалистов – в той или иной мере участвовали албанцы, поляки и итальянцы. Вклад последних был наиболее заметным. Итальянские инженеры и мастера имели громадный опыт строительства тоннелей у себя на родине в Альпах. Русско—японская война 1904—1905 годов подгоняла стройку, ведь была острая необходимость переброски войск и припасов на восток страны. Таким образом, с осени 1904 года по КБЖД было организовано рабочее движение поездов, тогда как сама дорога официально была открыта на год позже. Она тщательно охранялась, так как перекрыв её можно было запросто разделить Россию на две части, изолировав Дальний Восток. После революции 1917 года, в городе установилась советская власть, но она продержалась недолго. Летом 1918 года в Иркутск вошли части добровольческого Чехословацкого корпуса в составе Русской армии и Временного Сибирского правительства. Да, да, было и такое. В ноябре 1919 году в Иркутск из Омска переехало Российское правительство – высший орган государственной власти во главе с Верховным Правителем России адмиралом Александром Васильевичем Колчаком.
В дальнейшем, в ночь на 7 февраля 1920 года А. В. Колчак был арестован и расстрелян на берегу реки Ушаковка, без суда и следствия. Казнили его в непосредственной близости от первоначального места основания Иркутска – такое вот совпадение. Сейчас там стоит памятник адмиралу.
7 марта 1920 года в Иркутск вошли части Красной Армии, и советская власть была таким образом восстановлена. С января 1922 по май 1923 года существовала такая территориальная единица, как Монголо-Бурятская автономная область в составе РСФСР, Иркутск был её центром. В дальнейшем город стал центром образованного с 1930 года Восточно-Сибирского края, затем с 1937 года и поныне – Иркутской области.
В 1930 году открыт Сибирский горный институт, который в народе в дальнейшем называли «политехом». В наши дня он носит название Иркутский национальный исследовательский технический университет. В 1936 году был построен первый железобетонный мост через реку Ангару, изначально названный в честь Владимира Ильича Ленина, связавший железнодорожный вокзал с центром города. Он заменил существовавшую здесь ранее паромную переправу.
По проекту на нем должны были установлены скульптуры простых советский людей – колхозника, рабочего, партизана и красноармейца, но по неизвестным причинам эта интересная задумка архитектора не была воплощена в жизнь. Поэтому крайние четыре речные опоры моста так и остались увенчаны простыми скучными пилонами. Теперь мост именуется Глазковским. Ранее его все именовали просто – Старый ангарский мост. В обиходе это название можно встретить и сейчас.
С 1928 года по 1950-е годы на Ангаре, в месте впадения в неё Ушаковки, действовал гидроаэропорт. Причем для нужд аэровокзала использовалось здание Знаменского монастыря. Гидросамолёты взлетали с воды. В зимнее время года подвеска самолётов менялась на лыжи, взлет и посадка осуществлялись со льда. В трех километрах отсюда, в поселке Боково, с 1925 года действовал небольшой аэропорт для обычных самолётов. В 1935 году было даже решение полностью снести Знаменскую церковь и на этом месте построить новые здания, более подходящие для нужд авиаторов. Но, к счастью, этим планам не суждено было сбыться. В итоге в 1933 году построили новый, полноценный аэропорт в том месте, где он находится в городе и по сей день – изначально в районе Красных казарм.
С 1948 года стартовали регулярные внутренние рейсы по маршруту Иркутск – Москва, а в 1954 году аэропорт получил статус международного. Через два года, 15 сентября 1956 года на иркутском аэродроме произвел свою первую посадку новейший на тот момент советский реактивный пассажирский самолёт Ту-104. С этого момента в СССР была открыта первая регулярная пассажирская авиалиния, использующая реактивные самолёты: Москва – Омск – Иркутск. Это сейчас такой техникой никого не удивишь, а в 50-х годах прошлого века весь мир летал на поршневых и турбовинтовых лайнерах. Реактивная тяга только входила в нашу жизнь. К слову сказать, Ту-104 был первым советским реактивным пассажирским самолетом и третьим в мире: он появился позже британского de Havilland DH.106 Comet, и канадского Avro Canada C102 Jetliner, первые полеты которых состоялись в 1949 году с разницей в две недели. Однако, стоить заметить, что эксплуатация de Havilland после ряда авиакатастроф была приостановлена, а канадский самолет вообще был построен всего в двух экземплярах и в 1951 году проект был полностью свернут. Поэтому в 1956 году, на момент начала эксплуатации именно наша «тушка» была единственным в мире находящимся в эксплуатации реактивным пассажирским самолётом.
В 1930-е годы в Иркутске построили множество заводов и фабрик. До этого промышленность города была развита слабо. Появились авиационный завод, металлургический завод имени Куйбышева (ИЗТМ), чаеразвесочная фабрика, Иркутский мясокомбинат и швейной фабрика и другие предприятия.
В самом начале Великой Отечественной Войны в Иркутск были эвакуированы 15 заводов и фабрик. Непрерывно прибывали целые эшелоны с оборудованием и специалистами. В частности, к нам привезли Московский авиационный завод №39, который впоследствии был объединен с местным авиазаводом.
В кратчайшие сроки для фронта был налажен выпуск самолётов Пе-2, Пе-3, Ил-4, Ил-6 и очень редкого дальнего бомбардировщика Ер-2, который принимал участие в серии авианалётов на нацистский Берлин. Ер-2 оснащался двумя поршневыми V-образными четырехтактными 12-цилиндровыми двигателями жидкостного охлаждения мощностью 1100 л.с. каждый, корни которого уходили к лицензионному мотору Hispano-Suiza 12Y.
Самолёт имел максимальную скорость 445 км/ч, практическую дальность 4100 км и мог нести на своем борту от 1 до 5 тонн бомб, в зависимости от модификации. Но самое интересное в этом бомбардировщике то, что с начала 1944 года он стал комплектоваться дизельными 12-цилиндровыми авиационными двигателями с двумя турбонагнетателями каждый, мощностью уже по 1500 л. с. Определённо, в мире найдется не так много дизельных самолётов. Вспомните, какие еще подобные модели вы сможете назвать? Уверен, это достаточно редкая конструкция за всю историю авиастроения. Хоть, впоследствии данное направление зашло в тупик.
Все полученные наработки пригодились в отечественном судостроении, например на пассажирских речных судах на подводных крыльях «Ракета». Иркутский завод тяжелого машиностроения в период войны вместо золотодобывающих драг выпускал минометы и стокилограммовые авиационные бомбы. У станков сутками, без выходных стояли женщины и дети, мужчины были на фронте. На улице Ленина, где сейчас расположен авиационный техникум, действовал патронный завод. В его подвале до сих пор находится законсервированное необходимое оборудование. Иркутский мясокомбинат отправлял на фронт свою продукцию, в том числе пельмени и концентраты супов-пюре. Швейные фабрики шили форму для солдат, в школах располагались многочисленные госпиталя. Жители Иркутска собрали и внесли в фонд обороны более 85 миллионов рублей. Для понимания: стоимость бомбардировщика Ер-2 составляла 875 тысяч рублей.
В 1942 году на фронт была отправлена первая танковая колонна, названная «Иркутский комсомолец». Была собрана и вторая танковая колонна. В память об этом мы можем увидеть установленный на вечную стоянку на пьедестале танк Т-34 на пересечении улиц Советской и Декабрьских Событий. Наши танки участвовали в сражении под Курском летом 1943 года. В историю оно вошло как Битва на Курской Дуге, ознаменовавшее завершение коренного перелома в ходе войны. Были и другие танковые колонны, менее известные – «Иркутский железнодорожник», «Сибиряк». Были и авиационные эскадрильи «Байкальский рыбак», «Учитель», «Бурят-Монгол». На севере области, в Киренске действовал аэродром, использовавшийся как промежуточный пункт посадки при перегоне американских военных самолетов по ленд-лизу из Аляски в СССР, по маршруту известному как АлСиб – Аляска – Сибирь.
Из 200 тысяч жителей Иркутска и области, ушедших на войну, домой вернулась лишь половина. Из оставшихся в живых 100 тысяч человек в дальнейшем от ран, полученных на полях сражений, умерло ещё порядка 30 тысяч человек. То есть условно целыми и невредимыми осталось лишь 35% от общего числа призванных бойцов. Вклад иркутян в Победу очень значителен.
8 мая 1975 года, накануне тридцатой годовщины победы в Великой Отечественной Войне, на улице Нижняя Набережная был торжественно открыт Мемориальный комплекс «Вечный Огонь». Возле него организовано регулярное дежурство школьников, в виде почётного караула. Стоял в свое время в охранении у «Вечного Огня» и я, со своими одноклассниками.
После войны, в 1945 году вышло постановление Государственного комитета обороны СССР о строительстве в Иркутске полноценного автосборочного завода. До этого момента в городе в предместье Марата существовал авторемонтный завод. Местом для строительства нового производства выбрали свободное поле недалеко от поселка Мельниково. Пока там возводились цеха будущего автосборочного завода, первые партии грузовых автомобилей из машинокомплектов, привезённых с США уже собирали в старых стенах в Марата. Первыми на производство стали поступать детали автомобилей компании Studebaker. С этих знаменитых американских грузовиков, известных всем нам с детства по гвардейским реактивным минометам «Катюша», и началась история иркутского автосборочного завода. Первый грузовик был изготовлен уже к 21 июня 1945 года. Сборка грузовиков велась конвейерным способом. Помимо Studebaker, иркутский автосборочный завод выпускал также Chevrolet, Ford, Dodge. Страна остро нуждалась в технике, необходимой для поднятия экономики в послевоенное время. К 1948 году иркутский автосборочный завод полностью переехал с Марата в новые просторные цеха в Мельниково. Американские машинокомплекты рано или поздно, должны были закончится, поэтому со следующего года завод готовили уже под производство отечественного грузовика – новой современной модели ГАЗ-51, выпускавшейся в Горьком с 1946 года. Производство автомобилей в Иркутске развивалось активно. Уже к 1951 году завод работал на полную мощность, выпустив к тому времени более девяти тысяч автомобилей и семи тысяч автоприцепов. Но, несмотря на успешную деятельность, он каким-то спорным решением с 1952 года был перепрофилирован в Иркутский завод радиоприемников. В народе известный, как радиозавод. Было освоено производство войсковых радиостанций на базе грузовиков ЗИЛ и ГАЗ. Кроме того, выпускалась техника радиоуправления армейскими подразделениями и средства радиоэлектронного противодействия.
В 1949 году построили дублирующую КБЖД железнодорожную линию по маршруту Иркутск – Слюдянка, напрямую через Олхинское плато. В дальнейшем, после окончания строительства и ввода в эксплуатацию Иркутской ГЭС в результате последующего подъёма уровня Байкала и создания водохранилища, часть КБЖД вдоль Ангары оказалась затоплена. Дорога больше не могла эксплуатироваться, и она потеряла свое стратегическое значение. Сейчас это тупиковый железнодорожный путь от Слюдянки до порта Байкал, по которому курсирует поезд на радость многочисленных туристов. Иногда по маршруту пускают классический черный паровоз, дымящий на всю округу.
С Иркутском связана ещё одна, несомненно, очень интересная история. Во время гражданской войны в американской дипломатической миссии, располагавшейся в то время в Иркутске, работал молодым специалистом будущий 34-ый президент США Дуайт Дэвид Эйзенхауэр. Консульство США в Иркутске было открыто в 1918 году и располагалось там же, где и английское – в старинном особняке на улице Почтамтской, ныне Степана Разина, 40. Сейчас там находится дом литератора имени П. П. Петрова. В дальнейшем, будучи уже главой государства, Эйзенхауэр в ответ на успешный визит 1959 года Генерального секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева в США, был приглашен к нам. Поездка главы США в СССР должна была состоятся в 1960 году. Никита Хрущев, пригласивший высокопоставленного гостя, соответственно по понятным причинам выбрал для посещения Иркутск. Мероприятие в итоге так и не состоялось из-за разразившегося тогда скандала со сбитым 1 мая 1960 года над Свердловском высотным самолётом-разведчиком Lockheed U-2 и затем взятым в плен летчиком шпионом Френсисом Пауэрсом. Кстати, американцы не безосновательно считали этот свой суперсовременный самолет тогда абсолютно неуязвимым, но мы его сбили. Достали ракетой ЗРК С-75 на высоте 20700 метров. На минуточку, это вдвое выше, чем сейчас обычно летают все современные гражданские лайнеры. Но город в любом случае получил от несостоявшегося визита президента США большие бонусы. В кратчайшие сроки было построено асфальтобетонное шоссе в посёлок Листвянка, вместо существовавшей тогда грунтовой дороги. По адресу улица Карла Маркса, дом 3, было реконструировано здание. Была произведена перепланировка и полностью изменен интерьер в соответствии с самым высоким уровнем принимаемых гостей. До того момента в городе просто негде было принимать столь важных персон, не было повода. Впоследствии по данному адресу в разное время останавливались: Н. С. Хрущев, Л. И. Брежнев, М. С. Горбачев, Б. Н. Ельцин, Индира Ганди, Гельмут Коль и многие другие. В постсоветское время здание переделали под обычную гостиницу, называлась она Ретро. Были и другие положительные изменения города к несостоявшемуся визиту президента США. На сквере им Кирова в центре города установили фонтан с красивой чашей, обустроили набережную реки Ангары. На Чертугеевском заливе специально построили пристань для теплоходов, там стали базироваться в том числе передовые судна на подводных крыльях серии «Ракета». Данный теплоход принципиально нового типа впервые показали Хрущёву летом 1957 года. Судно генсека тогда сильно впечатлило. В этот же год началось их производство, продолжавшееся до середины 1970-х. Таким образом, одна из первых «Ракет» в СССР появилась именно в Иркутске. Изначально собранную на Сормовском заводе в Нижнем Новгороде «Ракету» разобрали на три части и по железной дороге доставили в порт Байкал. Там её и собрали обратно. Ничего не напоминает? История имеет свойство повторяться.
Весь город привели в порядок, даже вышла специальная серия подарочных открыток с изображением разных мест города Иркутска. На одной из них видны тогдашние новостройки – пятиэтажные дома по улице Байкальской, на спуске от Цимлянской до Станиславского, нынешний район Лисиха, крайний на тот момент в городе. Из-за разразившегося после описанного события политического скандала и обострившейся холодной войны Эйзенхауэр так и не покатался на «Ракете», не прокатился по новейшему шоссе до Байкала, зато это всё, на радость, досталось простым жителям нашей страны.
На 60—70 годы XX века пришлось крупномасштабное жилищное строительство в Иркутске, было возведено несколько новых микрорайонов. Тогда, например, появились Академгородок и Юбилейный. На рубеже 70—80 х построили микрорайон Первомайский, изначально называвшийся Ново-Мельниково. В 80-е появился Топкинский микрорайон. Для обеспечения всё большего числа потребителей централизованным теплом в 1969 году начали строить Новоиркутскую ТЭЦ, которая была введена в строй в 1975 году.
Что касается спортивной жизни, то иркутский футбол никогда не достигал каких-либо значимых высот, но он был, есть и будет. С 1957 по 2008 год в городе существовал футбольный клуб «Звезда». Команда была создана на базе «ИркутскГЭСстроя» и называлась тогда вполне логично – «Энергия». Под этим именем она стала выступать в чемпионатах СССР. Через три года название сменилось на «Машиностроитель». Далее также была череда смены названий – в 1961—1967 годах футбольный клуб именовался «Ангара», 1968—1973 «Аэрофлот», 1974—1975 «Авиатор», 1976—1991 «Звезда», 1992—1993 «Звезда Юнис-Сиб», с 1994 по 2008 «Звезда». В основном, иркутский футбольный клуб играл во втором дивизионе, эта третья по значимости из профессиональных лиг России. Лишь изредка наши футболисты выбивались выше – например в 1992—1996 годах команда выступала в первой лиге России. Причём в сезоне 1995 года были все шансы выйти в высший дивизион. Тогда «Звезда» заняла четвёртое место, это её лучшее достижение в истории. В том сезоне третье место занял Питерский «Зенит», с разницей в четыре очка и вышел в высшую лигу. А лучшей командой страны в ту пору был московский «Спартак», доминировавший все девяностые и в начале нулевых.
В наше время в городе есть футбольный клуб «Иркутск», основанный в 2019 году. Основателем команды является Роман Городничев. Первые время, до 2021 года команда принимала участие в городских соревнованиях, которые успешно выигрывала. Далее, начиная с 2022 года ФК «Иркутск» вышел на другой уровень и стал участником чемпионата Сибирского и Дальневосточного округов в рамках первенства России среди любительских команд. В итоге и здесь удалось добиться успеха, заняв первое место. В 2023 году клубом получена профессиональная лицензия для участия в первенстве Второй лиги России.
После развала СССР многие перечисленные выше иркутские промышленные предприятия не выдержали перемен и попросту закрылись. Из всех них, пожалуй, более-менее хорошо живет лишь Иркутский авиазавод. После введения санкций вдруг неожиданно выяснилось, что летать нам всем теперь не на чем, я имею ввиду гражданскую авиацию. Автомобили мы в СССР всегда выпускали не очень, надо честно признаться. Это были, как правило лицензионные образцы, тиражируемые потом долги годы без существенной модернизации. Всё перечислять не буду, тема отдельного разговора, но возьмем, к примеру, итальянский FIAT 124. С этой модели начинал Волжский автомобильный завод, с неё же производство автомобилей начала корейская KIA. И где сейчас АвтоВАЗ и где сейчас KIA? А вот в противовес автомобилям, самолёты у нас всю жизнь были отменные, передовые и целую важнейшую отрасль экономики загубить, это – преступление. Некоторые иркутские производства простаивают, каким-то вообще повезло меньше и их снесли, переделав частично оставшиеся цеха под торговые центры. Это коснулось, в частности, радиозавода, завода карданных валов и частично ИЗТМ. Удивительное дело, нет, я конечно понимаю, что современная электронная промышленность шагнула далеко вперед и китайцев нам не догнать, поэтому то, что выпускал радиозавод стало вдруг никому не нужно. С заводом карданных валов похожая ситуация – вся наша автомобильная промышленность переживала не лучшие времена в целом, куда уж тут до иркутских карданов? Но вот как быть с банкротством иркутского мясокомбината и чаеразвесочной фабрики? Да тот же ликёроводочный завод «Кедр» закрылся… Неужели люди у нас перестали есть колбасу, пельмени, сосиски, пить чай и водку? Нет, конечно, этого не произошло. Но произошло массовое закрытие заводов и фабрик, по сути, потеря производственного потенциала страны. Причём это было повсеместно, не будем перечислять все эти заводы, не хватит страниц. Отмечу лишь, что эта печальная участь, к сожалению, не обошла и Завод имени Лихачёва в Москве, известный каждому советскому и не только гражданину как ЗИЛ. Основанное еще в 1916 году, при царском режиме предприятие, в дальнейшем получившее название АМО – Автомобильное Московское Общество. Где было налажено производство первого советского грузового автомобиля АМО-Ф-15 по лицензии FIAT. Где выпускали капотные грузовики и автомобили представительского класса под брендами ЗИС, ЗИМ и наконец ЗИЛ. И даже неубиваемые холодильники. Увы, к 2015 году большая часть корпусов завода была снесена. Ну не можем мы выпускать автомобили, сделайте очередное совместное предприятие, купите лицензию. Вредное производство в центре мегаполиса? Так перенесите цеха из города в новое место, территория у нас огромная. Китайцы же могут, так и делают. Я задавал это президенту В. В. Путину, на очередной открытой линии, но видимо вопрос не дошёл до адресата. Завод, бренд надо было спасать любой ценой, это под силу государству. Это наша история. Но этого не произошло. Вместо легендарного предприятия теперь очередной комплекс новостроек. Просто жилые дома.
С 1967 года между Иркутском и японским городом Канадзава устанавливаются дружественные отношения и эти населенные пункты становятся городами-побратимами. В Иркутске в центре есть улица Канадзавы, одна из самых уютных и ухоженных в городе. С середины семидесятых годов XX века городом побратимом Иркутска становится монгольская столица Улан-Батор, с 1988 года к ним добавился американский Юджин из штата Орегон, а с 1992 года китайский Шеньян. В Иркутске размещены генеральные консульства Монголии, Китая, Польши, Республики Корея.
Еще хочется сказать о жителях, проживающих здесь, ведь Иркутск – это не только столица Восточной Сибири, но и родина многих талантливых и интересных людей. Да, изначально Сибирь была каторгой и с этим трудно поспорить. Сюда, вдумайтесь, пешком, в кандалах отправлялись отбывать свои сроки каторжане, доходили не все. Их путь с Москвы проходил по печально известному в те годы Владимирскому тракту, изображенному на картине русского художника Исаака Левитана «Владимирка». На полотне, написанном мастером в 1892 году нет людей, кроме едва заметной одинокой странницы. Здесь, по сути, изображена бескрайняя равнина, по которой от переднего плана в глубину уходит грунтовая дорога. Она ведет на восток и теряется в синей дымке где-то там, у самого горизонта. Так терялись десятилетиями многие судьбы. Трагизм добавляют давящие сверху облака. Кстати, Антон Павлович Чехов и Исаак Левитан были друзьями. Но не только ссыльные пребывали сюда. Опять же, а кто Америку колонизировал? Как правило, изначально это были рисковые люди с сомнительным прошлым, позже разбавленные завезенными рабами. Так что весь мир развивался в более-менее похожих условиях.
Шли года, общество развивалось. В итоге в Иркутске появились, жили и трудились известные удивительные люди разных профессий. Среди которых, например: Михаил Миль – конструктор, создатель вертолетов Ми, Афанасий Белобородов – советский военачальник, генерал армии, Александр Вампилов – прозаик и драматург, Валентин Распутин – писатель, Евгений Евтушенко – поэт, Леонид Гайдай – кинорежиссер и сценарист, Юрий Степанов – актёр театра и кино, Денис Мацуев – пианист-виртуоз и общественный деятель, гимнастка Оксана Костина, Александр Зубков – бобслеист и саночник, Андрей Ещенко – футболист, стилист Сергей Зверев, Константин Генич – футбольный журналист и телекомментатор, футболист Роман Зобнин, хоккеист Александр Попов и многие другие.
Жизнь в СССР, несомненно, была прекрасна, она имела множество плюсов. Среди них, в первую очередь стоит отметить бесплатное доступное образование. Жители страны получали бесплатную качественную медицинскую помощь. Безвозмездно от предприятий и ведомств предоставлялось жильё, но справедливости тут стоить заметить, что его постоянно не хватало, была очередь. Жилищную проблему в СССР пытались победить, но так и не решили. Были и другие плюсы, все перечислять сейчас смысла нет, но были и минусы. Среди них дефицит, ограничения граждан, и так далее. Даже обычный автомобиль, других не было, советский человек не мог просто пойти и купить, нужно было стоять годами в очереди. Нет, возвращаться туда я не хочу. Это – пройденный этап, но это наша история, её надо помнить, любить и уважать.
Вообще, тогда у нас в городе Иркутске, а может быть и повсеместно, строго так всё делилось на районы. И, если вдруг оказался не в своем районе, готовься к неприятностям. Например, детская поликлиника находилась по другую сторону от вышеупомянутого проспекта, и её иногда приходилось посещать, за справкой к врачу, например. А это уже совсем другой район, хоть и Солнечный, но Карл-Маркс-Штадт, там сразу тебя тормозили старшие ребята и задавали определенные вопросы:
– Кто такой и откуда будешь? Кого знаешь? Деньги есть? А если найду?
У меня по детству был друг, он же сосед с четвертого этажа нашего подъезда, он же наш вратарь нашего детского хоккейного клуба с шайбой «Бригантина», который одевал хоккейную форму на голое тело и любил есть яблоки с горчицей – Саша Бочаров по прозвищу Пэпс. Уж не знаю, когда успел и каким образом, но он заработал себе авторитет, на районе, причем не только на нашем. Поэтому я всегда смело отвечал тормозящим меня ребятам, что, мол, знаю Саню Пэпса и беспроблемный проход на чужой территории был обеспечен. Ещё Пэпс любил рыбачить, частенько ходил с удочкой на залив, рано утром. Особенно это удобно было делать с широченных труб, подводящих воду на район: они смонтированы над заливом на железобетонных сваях.
Раз упомянул про «Бригантину», надо остановиться на ней поподробнее, тем более, вокруг неё много чего у нас крутилось. В СССР было принято развивать детский спорт. Особенно популярен был хоккей с шайбой. «Бригантина» была универсальным клубом. Зимой детей учили играть в хоккей, летом – в футбол. Под неизменным руководством замечательного тренера Руслана Валентиновича Попова ребята с удовольствием занимались этими видами спорта. Как ни странно, у меня больше получалось в хоккее, чем в футболе, да оно и понятно – живём в Сибири. У нас полгода зима, плюс ко всему, каждое лето, на каникулах родители меня отправляли к бабушкам – по переменке, по маминой линии в город Хабаровск, прямым рейсом Аэрофлота на Ту-154, либо в село Газимурский Завод по папиной, с пересадкой в Чите, на Ан-24 той же авиакомпанией, другой то попросту не было. Поэтому летние футбольные тренировки, как правило, я пропускал, зато летал самолётами Аэрофлота много. По этой же причине, я пропускал все дни рождения своих друзей детства, которые приходились на летние каникулы. Женя родился 14 июня, а Тимофей – 3 июля.
Мой же день рождения посещали все, так как оно приходилось аккурат на весенние каникулы между 3-ей и 4-ой четвертями, когда все находились в городе. Приходили в гости, ели салаты, курицу, запеченную в духовке, торт домашний. Пили стопками, из-под водки, чудесный заграничный напиток Fanta. Именно стопками раздавать лимонад придумала бабушка – потому что это была мера, и довольно-таки точная. Чтоб досталось поровну всем гостям, а Fanta тогда была диковинным напитком, просто так в магазине не купить.
Хоккеем занимались практически все пацаны с района. Был ежегодный турнир «Золотая шайба», проводившийся среди хоккейных команд с разбивкой по возрастам. В Иркутске мы его, как правило, легко выигрывали, и ехали дальше на областные соревнования. Лично я ездил на них два раза, и в обоих случаях дальше области пройти не удавалось, хотя изначально нам казалось, что после успешного прохождения городского этапа, мы обязательно всех порвем и дойдем до Москвы. Причём легко, на одном коньке.
В 1986 году, в славном городе Ангарске, рожденным Победой, мы обеспечили себе только третье место, зато как оно досталось! К концу турнира у нас оставалась в запасе одна последняя игра, которую для получения бронзы, нужно было либо выигрывать, либо хотя бы сыграть вничью с любым счётом. Четвертое место нас никак не устраивало, потому что мы вообще рассчитывали только на первое. По этой причине в заключительной игре турнира мы упирались как могли. Соперник тоже сопротивлялся из последних сил, шел третий период, и он близился к концу. Мы уступали на тот момент 2—3. Я, как обычно замыкал синюю линию слева, мы зажали соперника в его зоне. Наши нападающие расстреливали ворота противника, причем безуспешно, но в чужой зоне мы закрепились. Так вот, в какой-то момент шайба неожиданно отлетает от ворот в мою сторону. Я её остановил, и особо не целясь, не поднимая головы, заряжаю её в направлении ворот. Думать было просто некогда, и… попадаю. Конечно, можно это назвать домашней заготовочкой, но на самом деле мне, и нашей команде тогда просто повезло. Вратарь не видел момент удара, плюс множество игроков ему закрывало обзор, все думали, что я буду пасовать свободному нападающему, будет очередной розыгрыш комбинации. Но я просто щелкнул в одно касание в створ и попал. Так или иначе, счёт мы сравняли, и диктор объявил мою фамилию на весь стадион, что шайбу в ворота команды такой-то забил игрок команды «Бригантина» под номером два. На табло появилась соответствующая информация.
Отыгрываться сопернику времени уже не было, игра так и закончилась с крайне необходимым нам ничейным результатом 3—3. Это был мой единственный гол на соревнованиях такого уровня, но он был такой важный для команды в целом.
Кстати, возил нас на те соревнования отец Пэпса – Виктор Бочаров, на автобусе ЛАЗ-695Н, туда и обратно. Жили мы в общежитии дней десять, питались в ближайшей столовой. Сам Саня Пэпс стоял тогда в нашей пятёрке вместе со мной в защите, это позже он перешел во вратари, а «воротчиком» того ангарского турнира у нас был Вовка Горбатенко, тоже сосед сверху, но Тимофея, жил прямо над ним на втором этаже.
С Виктором Бочаровым была одна интересная история. Купил он Москвич-412, голубого цвета. Чудесный такой советский автомобиль, а гаража у них своего не было. Тоже целое дело, тогда заиметь гараж! Соответственно, машина ночами стояла во дворе, одна единственная на весь Солнечный, остальные немногочисленные «Жигули» и «Москвичи» свои владельцы прятали по гаражам либо по платным стоянкам. Первое время Виктор ночевал в своей машине, лето было на дворе, караулил, мало ли что может случиться. И случилось. Как-то раз, ночью злоумышленники всё равно сняли с Москвича колёса, несмотря на присутствие в салоне спящего хозяина. Он проснулся утром – а колёс уже нет, машина стоит на кирпичах. Вот так, советские граждане, в магазине продукты не воровали, а колеса с машины снять, зеркало открутить, дворники похитить – это всегда пожалуйста. Не особо уважали частную собственность. Не особо уважают и сейчас, этакое наследие СССР, преследующее россиян в наши дни.
Позже, года через три, на очередных хоккейных соревнованиях в Усолье-Сибирском, мы вообще ничего не заняли, проиграв по ходу турнира несколько игр подряд. Однако местная команда «Маяк» в 1988 году становилась чемпионом СССР, в своём возрасте, и мы потом гордились, что в общем то проиграть чемпионам страны не страшно, более того, это даже почётно. Вообще, как ни странно, именно в Усолье-Сибирском был очень развит детский хоккей и этот город тогда в хоккейном плане гремел на всю страну. У них был заслуженный тренер, которому удалось в маленьком провинциальном населенном пункте создать поистине великую детскую команду, которой мы проиграли, страшно подумать, с разгромным счётом 1—7.
Из грустного стоить отметить, что после развала СССР, в страну громадным потоком хлынули наркотики, и многие наши звезды хоккея, мгновенно попали под их пагубное влияние. Массово начали колоться и закончили свою жизнь очень плохо. Да, у нас были именно звезды хоккея, свои местные, доморощенные Овечкины, многие из которых так ничего в своей жизни и не увидели. В какой-то момент стало модным употреблять наркотические вещества, спиртные напитки, курить, но никак не заниматься спортом. Ценности поменялись. Страна кубарем стала катиться в пропасть.
Ведь если молодое, подрастающее поколение, будущие таланты косить, как траву на поле косят косой, другого сравнения, пожалуй, не подберу, какое будущее возможно? Наверное, это было повсеместно, по всей стране, не могу сказать, но наш благополучный район перестал быть таковым. На улице, то и дело, попадались характерно скрюченные подростки с желанием украсть, чтобы достать себе денег на новую дозу. Были даже специальные такси, ожидающие в определенных местах и отвозившие страждущих на «точку». Возможно дело было в экономической составляющей, смена режима, причем резкая. Перестала существовать некогда огромная могучая страна, исчезла целая идеология. Под замес наркобизнеса попали парни, в основном, 1970—1980 годов рождения. Исчез, просто растворился в никуда Вовка Горбатенко, ни его самого, ни даже просто тело больше никто никогда не видел. Позже в соседнем микрорайоне Байкальский, в общаге с дурной славой, было найдено тело Сашки Пэпса Бочарова. В обоих случаях прослеживалась явная связь с наркотой. Были, конечно и девушки-наркоманки, но их было меньше. Похоронив единственного сына, вскоре, умер Виктор Бочаров, потом следом и его супруга, мама Саши. Таким образом незаметно исчезла с лица Земли целая семья, ячейка нашего общества. Как Виктор Цой спел в своей легендарной песне «Перемен», ровно так и получилось. Мы требовали и наше поколение застало все эти перемены сполна, мы просто были к ним не готовы. Причём перемены эти продолжаются нескончаемым потоком до сих пор.
Но вернемся к хорошему. Хоккей мы все любили, в детстве ждали зиму с нетерпением, когда зальём на катке первый лёд. Нашим гимном был «Трус не играет в хоккей», нашими кумирами были Третьяк, Ларионов, Фетисов, Михайлов, Харламов. Ну и канадцы, конечно же, их мы любили больше всех остальных зарубежных хоккейных сборных мира, чего греха таить… Может от того, что родоначальники хоккея, или просто красный кленовый лист симпатизировал нам больше тех же звездно-полосатых. Попробуй сейчас, разберись. Ходили в кинотеатр, там нам крутили чёрно белые документальные фильмы, историю как красная машина успешно играла с профессионалами канадцами в суперсериях в 1970-х годах.
В родной «Бригантине», как видимо и везде в СССР, хоккейную форму выдавали в клубе, клюшки тоже. Хорошее было финансирование. Сломал клюшку, на тренировке или на игре, выдадут новую. Коньки были свои. Начинали с простых – голое металлическое лезвие крепилось к кожаному ботинку. Такие у меня были максимум – год, на них и начинал учиться кататься. Потом в продаже появились ледорубы «Долгопрудный», «Кузбасс», позже модных брендов, например, Salvo. Мы все тогда считали, что это финские коньки, позже выяснилось, что производились они в Эстонской ССР. Когда родители купили мне мои первые ледорубы – «Долгопрудный» – радости не было предела, их вообще не сравнить с обычными коньками.
Тут и совсем другое лезвие в пластиковой основе и сам ботинок композитный, с защищенным носком и боковинами, что очень важно. Насчёт защиты – первые каски были обычными, у всех, у меня вообще кислотно-оранжевого цвета смешного дизайна. Потом уже появились настоящие хоккейные шлемы. Почти у всех с металлической откидывающейся решеткой спереди. У некоторых «старшаков» вместо решетки – пластиковый визор, закрывающий глаза и нос. Как-то раз я играл без решетки на каске и поймал шайбу, зубами. Верхние передние два – на вылет, но не полностью, одна треть от них осталась и торчала как частокол сломанного забора. Помню в тот день пришёл домой после тренировки, родители готовили домашние чебуреки, очень вкусно пахло с кухни, но мне было не до еды, и было вдвойне обидно. Есть тогда я вообще не мог, какое-то время. Как раз в этот день по центральному телевидению передали сенсационную новость – геологи в глухой тайге совершенно случайно обнаружили семью отшельников Лыковых. Это семья старообрядцев, прожившая свыше сорока лет в тайге в горах Абаканского хребта Западного Саяна. Первоначальная информация вообще была, что они прожили вдали от цивилизации незамеченными чуть ли не сто лет и даже не знали про Великую Отечественную Войну, но на самом деле, конечно, как потом выяснилось, контакты у них были и с геологами, и с туристами, их и раньше неоднократно обнаруживали, но видимо из-за сплошной тогда секретности широкие массы об этом не оповещали. Вдруг их примеру кто-нибудь последует и уйдёт в тайгу.
Вечерами, после тренировок, на фирменных майках мы сами краской при помощи трафаретов наносили губками свои номера. На всю спину номер и фамилия игрока сверху. Причем были майки для тренировок, застиранные, не очень приглядного вида, зачастую с дырами и майки на игры, более респектабельно выглядящие. Как, собственно, и одежда – на повседневку и на выход. Наша речёвка – «На борту у Бригантины никогда не будет тины». Мой амплуа полевого игрока обычно был защитник. Играл я с левой стороны, так как, хоть по жизни и правша, но клюшку держал почему-то на левую руку, соответственно, проще было играть у левого борта. Заливать лёд было почетной миссией, это всегда делали поздно вечером, опять же после тренировок, одни и те же, специально обученные несколько человек из старших опытных ребят.
Мы даже мечтать не могли, но пару раз всё-таки довелось этим заниматься, видимо других подходящих юных хоккеистов в тот момент не оказалось. Причём в первый же раз допустили большую оплошность – забыли шланги на морозе с оставшейся в них водой и разморозили их, видимо плохо учили в школе физику. Они, естественно, пришли в полную негодность, а мы получили по полной. Заливали самодельным устройством, медленно волоча руками его по льду, никаких заливочных машинок! Воду для заливки льда брали из теплушки, там же был штаб нашего клуба – подвальное помещение первого подъезда ближайшей к катку хрущёвки. Там находились и тренерская, и склад амуниции, и кабинки для переодевания, и скребки для чистки льда и прочий необходимый инвентарь. Чистить лёд было противоположностью заливки льда, элита от этого мероприятия всегда отлынивала.
Мы тоже не любили, но приходилось это делать, куда деваться. Черновая работа. После снегопада, скребками по выверенной годами технологии сгребали снег к бортам корта, затем лопатами перекидывали его за борт, к концу сезона получались внушительные снежные валы по периметру катка. Ещё одна обязанность – включать вечером и выключать на ночь прожекторы, которые располагались на двух соседних пятиэтажках. Нужно было в подъезде подняться на пятый этаж и повернуть рубильник. И попробуй забыть это сделать! Разметку на уже залитый лёд вручную краской наносил сам Руслан Валентинович, помогали ему заливщики льда. Это уже последние штрихи. Вот такое распределение труда имело место быть.
К нам в гости регулярно приезжали команды соперников из других районов города, иногда даже с ближайшего пригорода, например с посёлка Пивовариха. Приезжали играть на нашем корте, им выделяли место для переодевания в нашей теплушке, ездили на выездные игры по городу и мы. Это вообще было увлекательное занятие. Специального транспорта для доставки юных хоккеистов не было, мы набивали свои гигантские сумки формой, отдельно через плечо несли клюшку с коньками и плелись на остановку общественного транспорта. По прибытии троллейбуса или автобуса нужного нам маршрута, еще и дождаться надо было его, занимали одновременно там как минимум половину салона. Иногда, общественный транспорт прибывал на остановку битком набитый, тут два варианта, либо пропускали и ждали следующий, либо трамбовали народ. Зачастую были и пересадки с одного маршрута на другой. Опаздывать было нельзя, иначе засчитают техническое поражение. Пока доедешь, это целое дело, а ведь еще впереди три тайма играть и ехать обратно домой. На одной из таких выездных игр, нас обворовали в чужой теплушке. Пока мы играли на корте команды «Дружба», сейчас на этом месте, около старого ангарского моста, стоит офисное здание, наши вещи унесли неизвестные ребята в неизвестном направлении.
Мы даже их видели, и общались с ними до инцидента, когда переодевались перед игрой, они представились нам игроками команды «Торпедо». Знакомое тогда всем пацанам слово, только вот такой команды в городе Иркутске никогда не существовало, ни по хоккею, ни по футболу, ни по какому-то другому виду спорта. Но никто значение тогда этому не придал. Я как раз свою игру на тот момент отыграл, переоделся в гражданку и пошел смотреть, как наши ребята другой возрастной категории справляются с соперником.
После мы все недосчитались, кто коньков, кто куртки Аляска, кто дутышей – были, далеко не у всех, такие фирменные зимние сапоги, верх крутизны, если кто помнит. Так мы впервые столкнулись с детской преступностью. Да, она тоже существовала в стране, наряду с хулиганством. Печально конечно получилось, но игру свою мы тогда выиграли, а возвращались налегке и с плохим настроением. Кстати, после успешных игр, клубом «Бригантина» для своих воспитанников устраивались массовые чаепития с вкусняшками, тоже хорошая традиция такая была. Это мероприятие проводилось не в теплушке, а в более культурном специальном помещении, в клубовской квартире на первом этаже дома на окраине района, там еще дети обучались игре на фортепьяно, были и другие кружки.
Вообще, на уровне взрослого хоккея, у нас в городе почему-то всю жизнь пытались популяризировать хоккей с мячом или бенди, была даже команда чемпионата страны – «Локомотив». Приезжали как-то шведы, финны на турнир к нам в Иркутск, раздавали после игр клюшки с автографами, закидывая их на трибуны. Этот вид спорта я искренне не понимал, да и не только я, но и все «шайбисты». Хоть и ходил с отцом на стадион почти на все матчи, смотрел. Параллельно просмотру, ели на морозе вкусные беляши с мясом, пили чай с термоса, взрослые к тому же пили водку, согревались. Да больше и смотреть то было не на что.
Ну как так, у нас в хоккее есть борта и можно применить силовой приём в отношении соперника, да так, чтоб он улетел за борт, а в бенди бортов нет. Более того, наше поле гораздо меньше, чем в хоккее с мячом, соответственно, более динамичная игра. Да и размеры самих ворот – попробуй попади у нас, вратарь практически всё закрывает своим массивным корпусом, а там – футбольного размера, чего не попасть то. Плюс, самое главное – хоккей с шайбой развит во всем мире, если сравнивать его с бенди, который впору внести в Красную Книгу редких и исчезающих видов спорта. Только в Ангарске – соседнем городе-спутнике Иркутска, теплился хоккей с шайбой более профессионально в виде клуба «Ермак». Кстати, Руслан Валентинович настолько любил хоккей с шайбой и пытался его популяризировать в массы, что периодически организовывал игры среди родителей юных хоккеистов, так в шайбу играл и мой отец, в том числе. Играли они после нас, я этим фактом очень гордился, правда за счётом не следил, какие результаты были не знаю, просто играют и то хорошо.
Короче, хоккейное детство у меня вполне сложилось. Был даже в свое время лучшим защитником города среди своего возраста, за что получил почётную грамоту и вымпел. Футбол конкретно начал для меня существовать в 1986 году, когда в Мексике проходил очередной, тринадцатый Чемпионат Мира. Мексика стала первой страной, которой довелось принять у себя чемпионат мира во второй раз, во второй же раз чемпионом мира стала сборная Аргентины. Отец тогда дал мне газету «Советский спорт» и задание – в таблицу, размещенную на одной из страниц простым карандашом вносить результаты матчей. Карандашом, чтобы в случае чего, можно было исправить результат, стерев старый, вдруг я допущу опечатку или ошибку. Соответственно, чтобы знать результат, все матчи нужно было обязательно смотреть, интернета, повторюсь, в нашей стране тогда не было. Пропустил матч – не знаешь результат и узнать негде. Смотрел на чёрно белом телевизоре «Рекорд» с рубильником для переключения каналов. Пульта дистанционного управления не было, да и каналов то было два или максимум три, днём на которых был постоянно технический перерыв, а вечером заставка с ужасным непрерывным звуковым сигналом – не забудьте выключить телевизор. Каменный век, одним словом.
Несколькими страницами ранее упомянул про ежегодные летние каникулы у бабушек – в Хабаровске и селе Газимурский Завод. Пару абзацев накинуть точно нужно по этому поводу, так как это действительно имеет значение. Все мы смотрели и знаем знаменитый мультипликационный фильм 1965 года «Каникулы Бонифация». Очень интересный и поучительный мультик, но оставим в стороне главную идею сего произведения. На мой взгляд, что еще важно, что по сюжету цирковой лев тоже съездил на отдых именно к бабушке. Вот оно, счастливое детство. Правда в Хабаровск меня отправили поначалу почему-то сразу на целый год, еще в раннем дошкольном возрасте и я забыл своих родителей, да, так бывает. Тогда я полагал, что баба Оля и тётя Рая – это и есть моя семья. В Хабаровске мои родственники жили в микрорайоне «Южный» на улице Суворова, в кирпичном пятиэтажном газифицированном доме номер 45. Дом интересной конфигурации, слегка изогнут посредине, что-то вроде «птички» V, только с большим углом развала сторон. По соседству располагалась в Советское время танковая часть. Периодически приходилось наблюдать, как дымя своими дизелями, бронетехника перемещалась куда-то, возможно на учения. Напротив этой воинской части, через дорогу был рынок, рядом, слева от него магазин «Океан» и много чего интересного другого. На рынке бабушка на ежедневной основе приобретала домой для готовки свежие овощи и другие продукты. Не забывала она и про клубнику, которая предназначалась для меня. Страшно сказать, но меня тогда поначалу заставляли есть клубнику по ложечке – за маму, за папу и дальше всех перечисляли по порядку, если родственники заканчивались, начинали по второму кругу, если и это не помогало, – придумывали новых, которые живут где-то далеко, в деревне и я их обязательно когда-нибудь увижу. Все родственники, как правило собираются по двум поводам – свадьба или похороны. Бабушка Оля еще очень любила и умела стряпать выпечку, особенно получались сдобные булочки с ягодной начинкой внутри. Их изготавливалось сразу много – получалось целое эмалированное ведро, в нем и хранили, прикрыв марлей, в тени у двери на балкон, там весь год было прохладно. Регулярно ездили на пляж на Амур, но не на центральный, ни разу там не был, а на тот, который расположен рядом с заводом Амуркабель по ул. Павла Морозова. Брали много квасу с собой и эти домашние булочки, этакий перекус всегда под рукой. Летом обязательно попадал на празднование Дня Военно-Морского Флота. На набережной были массовые гуляния, салют, которого в Иркутске в таком масштабе никогда не проводили. Помнится, как-то ехали с очередного такого праздника домой, практически ночью, народу набилось в автобус, как селедки в бочке. Так вот, хваленый венгерский Икарус 280 с гармошкой не смог одолеть очередной подъём и заглох, так и не забравшись. Дальше все шли пешком.
Были и другие запоминающиеся летние каникулы, в селе Газимурский Завод у бабы Вари. Помню, после первого прибытия, отец меня оставил погостить у бабушки, а сам полетел обратным рейсом домой. Так я бежал вслед за самолётом, ревел и орал – «Папа, забери меня с собой». Самолет улетел, а я остался. Правда быстро освоился и в следующие разы ездил уже с удовольствием. Что тут можно отметить? Полная свобода. Несмотря на глушь, снабжение Газзавода было неплохим. На тот момент авиасообщение было, по сути, единственным способом добраться до «Большой Земли», посёлок этот был и есть весьма отдаленный от цивилизации. Не было тогда даже железной дороги, а автомобильная представляла собой жалкую грунтовку. По ней, да по плохонькому асфальту трястись только до Читы пол тысячи километров. Но в любом случае, в магазинах деревни было всё. Но самое главное, это всё бабушка с удовольствием мне покупала. То, чего дома в Иркутске есть было нельзя, не положено. Например, различные джемы, повидло без ограничений, любое печенье, компоты из персиков и абрикосов, козинаки, и многое другое. Чего только не было, многое импортное – Болгария, Венгрия, Вьетнам. Но всегда вставала одна и та же проблема – есть в наличии, например, на данный момент литр наисвежайшего молока и полиэтиленовый стандартный пятьсот граммовый мешочек с печеньем «Юбилейное», сидишь за столом, потребляешь. Вот как сделать так, чтоб всего хватило? То молоко заканчивается, то печенье быстрее уходит. Не есть же всухомятку, в самом деле? Сравнять было очень сложно, чтоб всё закончилось одновременно, без перекосов. Вот проблема! Еще в деревне был краеведческий музей. Для меня тогда ничего особенного, за исключением одного момента. В одной из комнат помещения была экспозиция с ткацким станком, за которым сидела старушка – манекен в натуральную величину, выполненный очень реалистично. Не знаю, кто придумал, но меня тогда пугала сестра Оля, да, иногда мы отдыхали вместе, что мол старуха эта на самом деле живая, ведьма, сидит тут притворяется. Высматривает очередную жертву, чтоб расправиться над ней, когда все уйдут и стемнеет. Смотрел я на не пристально, пытался подловить на возможных движениях, а когда выходил – резко оборачивался, проверить, не повернулась ли она и не смотрит ли мне в след. Жутковато, на самом деле. Как назло, посетителей минимум, это вам не Эрмитаж. Соответственно у старухи для выбора цели атаки вариантов то не много… Еще с Газзаводом связана самая первая мечта детства, которая к слову сказать неожиданно осуществилась. В одно прекрасное такое газзаводское лето, находясь на каникулах у бабушки летом, мне пришла в голову идея – а что, если купить машину, посадить туда бабушку и сестру Олю и в Иркутск приехать неожиданно для родителей. Вот это будет бомба. Предстояло решить ряд проблем. Во-первых, на чём ехать? По деревне, безусловно, перемещалась техника, но выбор был не велик. В основном, деревенские ездили на чадящих сизым дымом мотоциклах ИЖах, но они принципиально не подходили, даже в варианте с люлькой. Грузовые ЗИЛ-157 «Ступа» я тоже исключил. Оставались легковые Москвич-412, Иж-2715 и ГАЗ-67. «Каблучок» не очень-то подходил для этого путешествия, ибо имел два посадочных места в салоне, а вот из оставшихся двух моделей мой выбор пал именно на ГАЗ-67. Тем более, на улице Красной, где жила моя бабушка, имелся такой автомобиль, им обладала семья, жившая несколькими дворами правее. Итак, первая проблема решена. Вторая была гораздо сложнее – найти выезд из деревни. В какую сторону ехать? Я не мог это спросить у отца, иначе о каком сюрпризе в виде нашего неожиданного появления могла быть речь? Да и атласа дорог на руках не было. Ни вопросами денег на приобретение самого автомобиля, ни расходами на топливо в пути, ничем таким я заморачиваться не стал, да и водительского удостоверения у меня тогда не было. Надеялся доехать как-то так. Что взять с ребёнка? Шли года. Да что там – десятилетия. Про это я, естественно, благополучно забыл. Летом 2003 года неожиданно для меня наметилась командировка в Читу. В рамках продвижения в этот город славного бренда Petro-Canada. Дистанционно были найдены первые там клиенты, получены заказы, нужно было ехать, налаживать связи. Можно было и самолетом добраться, но я решил ехать на своей машине. Как-то, незадолго до отъезда обмолвился об этом отцу, он пожелал ехать со мной, если я не против. Тоже были, оказывается, у него какие-то дела в столице Забайкальского края. Ну а почему я должен был быть против? Наоборот, даже лучше – еду не один. Решено – сделано. Поехали. На тот момент у мня была замечательная машина Honda Integra, четырёх дверный седан серебристого цвета, с четырьмя круглыми фарами спереди, оснащенный карбюраторным мотором ZC объемом 1,6 литра. Чудесный надо заметить, аппарат. За синхронную регулировку карбюраторов в городе тогда никто не брался, ибо зверь этот редкостный и неизвестный. На холодную мотор не очень стабильно работал, плавали обороты, норовил заглохнуть. Надо было подгазовывать. Иногда откровенно глох. С прогревом двигателя и ростом рабочей температуры ситуация исправлялась и далее машина ехала вполне стабильно. И это летом. Что будет с приходом холодов – остаётся только догадываться. Так вот, на этом доехали благополучно до Читы, решили там все запланированные вопросы. Собираемся домой. И тут, Степаныч, мой отец вдруг предлагает мне съездить до Газимурского Завода, по проведать. Интересно же, что там и как? Недолго думая, звоню в офис. Как раз, следом за командировкой у меня шел плановый отпуск. Отчитался, что всё сделано в лучшем виде, так что начальство было не против. И вот, спонтанно едем в Газзавод. По той самой гравийке, возможно уже лучшего качества. Видно, что грейдируют её регулярно. По дороге открывались красивые пейзажи, погода превосходная, трафик минимальный, не езда, а сплошное удовольствие. Всегда интересно двигаться по-новому, неизведанному ранее пути. Кстати, по дороге нашел еще одного клиента, действующего, договорились о большом заказе. Вот Вам и бонус, неожиданный и приятный. Так вот, ближе к вечеру подъезжаем к деревне, родине моего отца и видим стандартный дорожный знак «Начало населенного пункта», где на белом фоне черными буквами написано ГАЗ. ЗАВОД. Вроде бы ничего не обычного, стандартный, ничем не примечательный очередной знак, коих великое множество попалось по пути. Но что-то не то. И тут меня осенило. Я вспомнил про детские планы поездки на ГАЗ-67. Мелькнуло в голове что-то типа дежавю. Пазл сложился. Мечта детства сбылась. Причём, меня нельзя упрекнуть, что я не приложил к этому никаких усилий и всё получилось просто так. Машину я всё-таки купил, заправил и приехал. Более того, давным-давно планировалась поездка Газимурский Завод – Иркутск, а по факту вышло туда – обратно. Да, бабушки, к сожалению, на тот момент уже не было с нами. Так бывает, она ушла из жизни. Но остался дом, по тому самому адресу – ул. Красная, 30. Машина времени существует, чудеса случаются. Иначе чем объяснить, что спустя тринадцать лет я вижу родной мне дом ровно таким, каким он был, словно время абсолютно не подвластно. Всё на месте, ставни, забор, калитка, полисадник. Внутрь я не заходил, просто не смог себя пересилить, не смог переступить порог. Зашёл отец, пообщался с людьми. В доме кто-то живет, следят за ним, и то хорошо и за это им спасибо. Дело в том, что со временем, когда бабушка состарилась, отец решил её перевезти в Иркутск. Скотину она давно уже не держала, огород хоть и был, но обрабатывался максимум на треть, и с каждым годом неуклонно сокращался. В последний газзаводский год оставался засаженным только небольшой пятачок картошки. Бабушку то перевезли, в Иркутск, а что делать с домом? Продать его не удалось, так как данная недвижимость на тот момент не имела абсолютно никакой ценности. Просто закрыли дверь, повесили замок и ушли. Дом был одноэтажный, бревенчатый сруб, пятистенный, двухквартирный. На две семьи. Справа, через стенку когда-то жили Барахтины, слева – Поповы. Через дорогу, напротив – Измайловы. Так и жили. Дружно и хорошо. Ходили друг к другу в гости, общались. Первыми съехала семья Барахтиных, причём давно, еще при СССР. Поэтому во время моих поздних детских летних визитов, Варвара Демьяновна уже жила одна, в доме на две квартиры, соседская часть была заброшена. Съехала и она, в 90-е годы. Таким образом, дом полностью пустовал, однако впоследствии, как выяснилось, кто-то заехал и стал жить, в нашей половине. Почему я говорю, что был? В 2023 году зашел на Яндекс карты, и адреса с. Газимурский Завод, ул. Красная, дом 30, к сожалению, не обнаружил. Улица как таковая, конечно же, есть, но дома по ней, особенно в той части, где жила моя бабушка стоят не стройными двумя рядами, как зубы у молодого здорового человека, а через одного, местами не хватает даже по несколько к ряду, как зубов у пьющего или сильно пожилого человека. Затем решил перепроверить, зашел на Гугл Карты. Свежие спутниковые снимки показывают, что на том самом месте в наши дни находится дом, но несколько в ином виде, как бы и не совсем тот. По крайней мере так кажется при взгляде сверху. Деревня еще живет, жизнь теплится, поэтому нашел контакты людей, живущих там в наши дни. Объяснил ситуацию, спасибо им, откликнулись и провели небольшое расследование. Оказывается, правая часть дома, половина Барахтиных, после длительного неиспользования по прямому назначению была кем-то выкуплена и отрезана, разобрана на дрова. На месте освободившегося соседского участка, где когда-то был дом с огородом, построили отдельно стоящий магазин. Насколько это правильно и получилась ли успешная торговая точка – не мне судить. Но самое главное совсем в другом – чудеса случаются, в очередной раз в этом убеждаюсь. Наша половина Поповых, левая часть дома уцелела, она до сих пор жива и невредима. Сделанные фотографии с места это полностью подтверждают. Более того, внешне всё сохранилось более-менее в достойном виде. Как приятно это осознавать, что тот самый дом, в котором пол жизни прожила твоя бабушка, провел детство и юность твой отец, сам там пол детства провел – цел и невредим!
Но не всё так красочно и радужно. В 2003 году, например, во время нашего того незапланированного визита в Газзавод проехали с отцом в том числе до местного аэропорта. К моему великому удивлению и сожалению, на тот момент он перестал существовать полностью. Нет здания аэровокзала, да что там, вообще ничего нет, даже взлётно-посадочной полосы. Камня на камне не осталось. Там, где раньше я взлетал пассажиром на АН-24, теперь проехал водителем за рулем на Honda Integra, направление и сама бывшая ВПП всё еще прослеживалась. Встретили нас газзаводчане тогда хорошо, нашему визиту обрадовались. Не было необходимости снимать гостиницу, так как отцовы друзья детства еще спорили между собой, у кого мы останемся на несколько дней. Все звали в гости именно к себе, живите сколько хотите. Вот оно, поистине российское гостеприимство. Очень хорошо ощущается именно в глубинке. В последний день пребывания в посёлке, еще раз прокатились по деревне и пошли на выезд, однако Honda заглохла и отказывалась заводиться. Напрочь. Такого раньше не наблюдалось. Постояли, поразмышляли, что же делать дальше. Оттащить на буксире к кому-нибудь в гараж да разбираться всем колхозом. Какие еще варианты? Но, через некоторое время, ни на что не надеясь, делаю еще одну попытку, поворачиваю ключ в замке зажигания. Неожиданно машина завелась с пол оборота, и спокойно в итоге довезла нас до Иркутска. Более того, такие проблемы не наблюдались с машиной в дальнейшем, вплоть до её продажи. Не отпускал нас тогда Газимурский Завод. Не отпускал.
Сейчас уже, спустя много лет после той уникальной поездки, смотрю на Ютьюбе «Таежные походы» с Андреем Пугиным. Не знаю почему, но мне лично интересны именно его серии про заброшенные деревни. Порою, от населенного пункта нет и следа, просто точка на карте, а по факту – заросшее травой поле в лесу. Ни столба, ни двора. Ничего. Природа берет свое. Иногда, сохраняются срубы домов, в том или ином виде, но и они не вечны. Со временем исчезнут навсегда. Ничто не вечно под Луной. Но, пока память о них жива, эти населенные пункты еще существуют, на картах, в головах старожил, в мыслях конкретных людей и их потомков, в фильмах Андрея, на старых, порою черно-белых фотографиях. Историю надо знать, поэтому рассказывайте своим детям и внукам, не стесняйтесь, мы должны помнить свою прошлое, жить настоящим и думать о будущем.
Но вернемся снова на некоторое время назад. Школьные годы. Восьмидесятые. В это время снимают лучшие фильмы в Голливуде, многочисленные музыкальные группы выпускают свои лучшие хиты, которые теперь только и успевают перепевать современные исполнители, и же время у меня, параллельно, складывается любовь к географии. Она была каким-то образом изначально заложена, но более конкретно проявилась следующим образом. У сестры была подруга детства – её полная копия, не внешне конечно, а во всем остальном. Имя, фамилия, отчество, год рождения, место жительства (буквально – соседний дом), место учёбы, всё удивительным образом совпадало на 100 процентов, да, такое бывает. И, поскольку, меня с собой везде брала старшая сестра Оля, приходилось ходить в гости и к этой Оле. В комнате, над кроватью у неё висела большая политическая карта мира. Диковинная надо сказать, для меня тогда штука. Разноцветные страны, континенты, странные названия. Так вот, после начала ЧМ в Мексике в 1986 году и после просмотра первых матчей, постепенно стала складываться цельная картина, например, я уже понимал, где находится Южная Корея, какой у неё флаг и даже видел футболистов этой страны.
Откуда тяга к географии я узнал позже. Как-то раз бабушка по отцовской линии, Варвара Демьяновна призналась мне, что, придя в пединститут планировала учится на учителя географии, очень любила этот предмет. Но что-то там с конкурсом по баллам не заладилось, пришлось поступить на преподавателя русского языка и литературы, которым она впоследствии успешно проработала в школе сорок лет. Ей удалось поработать в том числе и директором школы.
На удивление тогда неожиданно для всех более чем удачно выступила сборная Марокко, дойдя до 1/8 финала, уступив будущему серебряному призеру турнира – сборной Германии, причем с минимальным счётом 0—1. На самом деле это очень интересная история, но об этом чуть позже. Это был первый раз, когда команда из Африки смогла выйти из своей группы. СССР в 1/8 уступил команде Бельгии 3—4 и выбыл с Турнира.
Так вот, в финале, сборная Аргентины, обыграла сборную ФРГ со счётом 3—2, хотя в этом конкретном матче Диего Марадона голов не забил. Он блистал на всём протяжении чемпионата, особенно яркой его игра была в матче против Англии, где он оформил дубль, причём забил второй гол, обыграв поочередно пять соперников! Он и получил заслуженно в итоге Золотой мяч», как лучший игрок чемпионата. Этот турнир был, по сути, чемпионатом Диего Марадоны, находившегося тогда на пике своей карьеры. Золотую бутсу в 1986 году заслуженно получил английский нападающий Гари Линекер, забивший шесть мячей. Еще на том турнире было самое быстрое удаление с поля в финальных стадиях чемпионатов мира. Вдумайтесь, игрок сборной Уругвая Хосе Батиста, в матче против Шотландии был удален на пятьдесят третьей секунде после стартового свистка. Впервые в чемпионате мира приняли такие страны как Канада, Ирак и Дания. Компания Adidas по традиции изготовила специальный официальный мяч, названный Adidas Azteca. В честь древней цивилизации Ацтеков, не месте столицы которых Теночтитлане сейчас располагается современный Мехико.
Но, вернемся в родной иркутский микрорайон Солнечный. Сейчас обязательно расскажу про нашу среднюю общеобразовательную школу, без этого никак. Вообще, на нашем районе изначально было две школы – номер 22 и номер 25. Двадцать вторая была нашей, а двадцать пятая – по ту сторону проспекта, то есть относилась к Карл Макс Штадту. Позже, в 1991 году построили еще одну 47-ю школу, часть учеников в том числе из нашей перешло туда. Она изначально была экспериментальной, заточенной под дополнительное образование учащихся. Но я остался доучиваться в своей, в самой обычной простой школе.
Мои два друга детства – Женя Непомнящих и Тимофей Васюткин вместе были со мной с детского сада, с одной группы. Учились так же мы все в одном классе, под литерой «А». Ашки. Вообще – уникальный случай – мы все родились в 1977 году, посещали детский сад номер 55, а потом ходили и закончили 22-ю школу, вот такая нумерология в судьбе. Все мы были в команде «Бригантина», все определенно имели счастливое детство, без мобильных телефонов, стационарные то были далеко не в каждой квартире. Дома не сидели, не скучали, всё свободное время от школы и хоккея проводили по возможности на улице, гуляли. После уроков, кстати, частенько ходили домой к Жене, у него жарили вкусные пельмени. Русские пельмени в картонных коробках такие были, иркутского мясокомбината, если кто помнит. Жарились с луком на сковороде великолепно, получались в виде маленьких чебуречков, до хрустящей корочки, с небольшим количеством воды, что-то вроде бульона на дне. Дома у меня пельмени были совсем другие, самодельные, а не магазинские, да и варились в кастрюле в кипящей воде – вкус совсем не тот. После поедания пельменей включали на проигрывателе пластинку, а потом и на двухкассетном магнитофоне Sharp аудиокассету с песнями из мультипликационного фильма Бременские музыканты и ставили под эту музыку самостоятельную постановку по ролям. Что-то типа караоке, только раннего, с элементами театрального спектакля. Моя роль была Осла, и надо было в определенный момент пропеть басом – Е, ЕЕ, ЕЕ!
