скачать книгу бесплатно
– Хорошо, я постараюсь найти её, по крайней мере, пройду по её пути. Дайте мне адрес, номера телефонов вашей жены, кое-кого из друзей, а также её привычки…
– Я вам всё приготовлю.
Я не знал, смогу ли я позволить втянуть себя в эту историю. У меня не было особых навыков в поиске пропавших, я попал сюда, что называется, транзитом. Доктор казался добрым парнем. Я давно вышел из подросткового возраста, и вполне вероятно, что эта девчушка убежала с ровесником, гонимая безудержным желанием покинуть отчий дом, похожий на надгробную плиту. Я представил, как её отец занят своими дежурствами в операционной в ночные часы, а девушка остаётся наедине со своими мыслями на вилле, слишком большой для неё. Что она могла сделать? О чем она могла думать? Какой саван одиночества мог опуститься на её плечи?
Я встряхнулся, как кот надолго оставленный под дождём, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. Вернулся отец с покрасневшими глазами и протянул мне конверт:
– Я вложил туда всё, что вы просили и написал номер своего мобильного. Звоните мне и днём, и ночью, когда посчитаете нужным…
Я положил конверт в карман, и попрощался с доктором Шнебелем. Когда я направлялся к выходу, я обернулся. Он стоял посреди гостиной бледный неподвижный, как гипсовая статуя. Необычные соломенно-жёлтые часы у входа показывали десять тридцать пять. Волна жалости окатила меня на короткое мгновение. Я сел в машину, развернулся и поехал. Позже в машине я открыл конверт и обнаружил пять банкнот по пятьсот евро каждая. Механически я скомкал их, потому как мне не нужны были деньги, особенно эти деньги. Годы скитаний и приключений, не обогатив меня, давали мне доход, чтобы жить комфортно. И к тому же место, где я жил в Никарагуа, а точнее, Плайя Дель Сюд, всё это позволяло мне вести вполне скромную, но интересную жизнь.
* * *
На следующий день, около девяти часов, я отправился в Лорьян познакомиться с бывшей женой Шнебеля. Её дом находился на улице Ратье, в районе, который некогда был роскошным. Теперь его застроили маленькими стандартно-одинаковыми домиками с прилегающими к ним небольшими садами, высаженными голыми деревьями. Я нашёл её дом в конце тупика. Это был высокий, оштукатуренный под мрамор барак с огромной, покрытой шифером, верандой, по центру которой установлены две солнечные панели, отражающие сад, больше напоминающий запущенную рощу. Запоздалые цветы розового куста свисали, как красный реликт. Толкнув деревянную калитку, я направился по песчаной тропке к дому. Справа я заметил сарай, который использовали под гараж, в нем стоял кроссовер Honda.
Я позвонил в дверь с матовым стеклом. Через какое-то время в передней послышался шум и приглушенные голоса. Дверь открыла женщина в фиолетовом халате и спросила мало любезным тоном:
– Ну, что ещё? Мне ничего не нужно.
Это была вполне симпатичная с приятным голосом женщина, хотя светлые волосы в беспорядке наталкивали на сравнение с пуделем.
– Я пришёл поговорить о вашей дочери по просьбе вашего бывшего мужа…
– О, она хорошо сделала, что вырвалась из дома. Жить с таким гробовщиком – это не жизнь!
Ей вдруг стало очень стыдно за выходку. Не зная, что делать с лицом, она пыталась скрыть конфуз улыбкой. Но её оскал выглядел вымученно неестественным. Тон стал заурядно вульгарным.
– Он – опекун, пусть и выясняет, где она путается.
Выбитый из равновесия, я опять спросил:
– А вы не знаете, куда она могла отправиться?
– Кто вы такой, чтобы заботиться об этом?
– Старый друг вашего бывшего мужа, но он слишком заметен, чтобы заниматься расследованием. Он не знает, что делать, поэтому попросил меня о помощи. Вы не догадываетесь, где она может быть? В любом случае полиция уже предупреждена.
– Это лучшее, что он мог сделать. Я понятия не имею, где она может таскаться. Она вполне зрелая девица для своего возраста. Не удивлюсь, если она убежала с любовником. Это похоже на неё, куда мил дружок, туда мой сапожок… Я уверена, что через день – два она снова появится.
Я пристально взглянул ей в глаза. Она тут же замолкла. Её лицо залилось краской, как цветная фотография во время экспозиции. Оказывается, временами она может быть естественной. Её глаза залились блеском, и скудная слеза упала на щеку. Это явно противоречило тому, что она только что сказала. Она сделала шаг ко мне и обвилась вокруг спиралью. Её голова склонилась мне на плечо, как опущенный цветок подсолнуха. Я пытался её утешить, но почувствовав дрожь в танце похотливого желания, и быстро понял, чего она добивается. Освободившись от её объятий, я успокоился, расшифровав игру, в которую чуть было не был втянут.
Вдруг голос другой женщины из глубины дома, окликнул:
– Валери, дорогая, что там?
Она быстро отодвинулась от меня и ответила:
– Это по поводу моей дочери, один тип её ищет. Он от моего бывшего.
– Оставь это, она убежала с приятелем. Она сообщит тебе, где она, уже не маленькая девочка, только твой бывший думает, что маленькая. Мне очень нравится твоя дочь. Что скажешь, если я займусь этим…
– Прекрати свою болтовню, я знаю, что она всё ещё ребёнок для него. Он не видел, как она росла. Он никогда не заботился ни о ком, ни о своей дочери, ни обо мне, только о своих больных. Да, Месье, я приукрашивала своё одиночество, как могла! Так что, моя дочь должна была сделать то же самое, она сообразительная, как и я, – закончила дама, показав презрительно средний палец.
Кажется, она была не в себе. Вне всяких сомнений она обижена на весь мир и, прежде всего, на саму себя. Всё, что она могла сделать, это утонуть в настоящем грехе, ища немедленного наслаждения. Помимо горечи, жалость и боль, похоже, её уже не трогали.
За её спиной голос начал что-то напевать. Она посмотрела мне в глаза, пренебрежительная гримаса искривила её рот как у загримированного клоуна, затем она упёрлась в мою грудь обеими руками и резко вытолкнула из дома.
– Уходите вон, вам здесь нечего делать! Если я и услышу что-либо о ней, я позвоню своему бывшему мужу, а не вам.
Она сделала шаг назад и с шумом закрыла дверь прямо перед моим носом. Я услышал лязганье ключа в металлическом замке.
Я возвращался разочарованный и недовольный собой. Я спрашивал себя, что значит материнский инстинкт для такой женщины, как она! Я никогда не верил в этот пресловутый инстинкт. Достаточно посмотреть, как обращаются с детьми в бедных странах, где только рабочая грубая сила может гарантировать выживание. Для неё дочь, вероятно, ничего не стоила.
Вспышка ненависти пронизала весь мой мозг. Уходя, я проклинал её, зная, что должен сдерживаться от чувства ненависти, которое внезапно скрутило мой живот и сдавило грудь. Несколько лет назад я уже потерял все иллюзии относительно людей. Комедия жизни разыгрывается из-за денег, наслаждений и власти, остальное мало берётся в расчёт.
В маленьком саду скрюченное чёрное дерево ухмыльнулось мне ужасной гримасой. Опустившись на бесформенную ветку, птица с серым оперением, возможно, сойка, взяла несколько певчих нот прежде, чем застыть в оцепенении от удивительной тишины.
* * *
В час пятнадцать автобус, следующий в город, остановился точно по расписанию на остановке в двадцати метрах от виллы Шнебеля. День был ясный солнечный. Ветер стих, воздух немного прохладный и кристально чистый. Далеко от берега шумел прилив, напоминая о присутствии океана. У подножья низкорослого кустарника плавно улеглись песчаные дюны. Я поднялся в автобус и купил билет у водителя в кепке. Он показался мне слишком маленьким, так как его подбородок едва достигал уровня руля. Воспользовавшись дорожной сутолокой, переминаясь с ноги на ногу, я спросил его:
– Вы знаете друзей Гвен?
Повернув голову, он жестом показал на табличку сзади: во время движения разговаривать с водителем запрещено.
– Она исчезла, и я её ищу. Позвольте мне проигнорировать это правило.
Повернув слегка ухо в мою сторону, он ответил без особого удовольствия:
– Да, слышал, что она исчезла, но не видел её эти дни. Здесь её подружки, три девчонки сидят на заднем сиденье. Вы можете поспрашивать.
Я бросился по проходу, цепляясь за ручки сидений обоих рядов, когда автобус раскачивало из стороны в сторону. В глубине автобуса сидели три девушки в возрасте формирующихся обольстительниц.
– Вы знакомы с Гвен Шнебель?
Одна из девушек, одетая в комбинезон, с пренебрежением повернула ко мне голову. Её глаза блестящие и подвижные, как ртуть, едва были видны из-под чёлки светлых волос. Другая залилась смехом, как колокольчик, услышав вопрос. Вдруг плохая гримаса превратила её милое личико в лицо молодой ведьмы, ноздри раздулись, как у поросёнка.
– Вам то какое дело до Гвен?
– Хочу узнать, где она. Её отец очень волнуется.
– Уже четыре дня, как мы её не видели. Обычно мы ездим вместе на этом автобусе до лицея.
– Она вам говорила, что должна уехать?
Девушка с носом поросёнка спросила, отвергая всякую возможность получить ответ на мой вопрос:
– А вы кто такой, чтобы задавать такие вопросы?
Она была одета в джинсы и провокационно свободную блузу, скрывающую её маленькую грудь, но не желание соблазнять. С курткой на коленях, здесь же в автобусе она делала себе маникюр.
– Я друг её отца. Он попросил меня помочь узнать, где она.
Самая высокая, поправив бретельку комбинезона, развернулась к другим и прошептала:
– Давайте расскажем ему, нам самим интересно, мы ведь тоже волнуемся.
Молчание было согласием.
– Это случилось в понедельник. Как обычно, мы вместе ехали в лицей, когда ей кто-то позвонил на мобильный. Она ответила. Разговор длился примерно пять минут. Она больше слушала и отвечала время от времени, вот и всё. У неё был счастливый вид. А нам она сказала:
– Я на следующей остановке выйду, на занятия сегодня не пойду. Завтра вам всё расскажу. Она вышла из автобуса, с тех пор мы её не видели. Через пару минут будет та остановка, где вышла Гвен. Это-стадион Лармор.
Самая худенькая из девушек всё время молчала. Вдруг её кожа вокруг глаз и рта собралась, как будто она набралась смелости броситься в воду. Она выпалила:
– Не в первый раз она выходила на этой остановке. На следующий день она была там же. А в тот раз мы её больше не видели.
– Она часто пропускала школу?
– Нельзя сказать, чтобы часто, но случалось время от времени, особенно на физкультуре. За ней приезжал один и тот же автомобиль, старый Мерседес с арабом или чёрным за рулём. Какой-то старик.
В её полупрозрачных глазах я заметил страх.
Вдруг мальчишка, скорее симпатичный юноша, сидевший впереди, одетый, как к первому причастию, повернулся к нам, вмешиваясь в разговор своим крикливым голосом:
– Это тип из Кервенанек, абсолютно противная морда. Говорю вам, если она хотела больших неприятностей, лучше не придумаешь.
– Ты его знаешь?
– Думаю, он один из местных криминальных боссов. Не понимаю, что такая девушка как Гвен, могла найти общего с таким типом!
В речь парня закрались нотки ревности, как перчинки в сладкий десерт.
– Ты знаешь, как его зовут?
– Его имя? Мне кажется, его зовут Гюс. Он немало натворил. Во всяком случае, о нём знают в полиции.
– А ты знаешь, где его найти, этого Гюса?
– Такие ребята собираются в Бистро Хамелеон. Оно находится в торговом центре рядом с социальной службой, которая занимается малышами. Найти то его легко, только репутация у него дурная!
Смутное ощущение как дымка пронизало весь автобус. Оно окутало все сиденья, приглушая свет из окон. Нависшее молчание стало напряжённым, как и лица старшеклассников с их неуловимыми взглядами. Даже шофёр деловито наклонился над панелью управления автобуса.
* * *
Вероятно, я взял след! Я решил выйти на той же остановке, что и Гвен. Я дал девушкам номер телефона доктора Шнебеля. Когда автобус остановился, быстро вышел.
Я очутился в небольшом посёлке у дороги, ведущей в Лорьян. Виллы, скрытые, за высоким хвойным забором, казались молчаливыми и необитаемыми. Я огляделся. Место казалось пустынным, ни одной машины в поле зрения в это время. Вдоль извилистой дороги, бегущий вдоль вилл, выглядывали высокие башенки вдалеке. С моря дул ветер, а шорох деревьев, скрывающих виллы, сливался с шумом морского прибоя. Приближающийся прилив моря пробивал брешь в оглушительном безмолвии домов.
Вдруг у входа одной из вилл сквозь деревянный забор я увидел высокого человека военной выправки и жёстким взглядом. Его худое лицо было украшено усами, придающими ему вид сома. Он был одет в добротное серое пальто из верблюжьей шерсти. Я направился к нему.
– Прошу прощения, я разыскиваю одну несовершеннолетнюю беглянку по просьбе отца. В последний раз её видели именно здесь, в понедельник утром. Она села в старый Мерседес, с тех пор от неё нет никаких вестей. Её зовут Гвен Шнебель.
– В понедельник меня не было во дворе, но я знаю Гвен, красивая пятнадцатилетняя девушка, дочь известного хирурга с хорошей репутацией. Не могу знать о её похождениях, но она часто выходит из автобуса в этом месте, садится в автомобиль, который вы описываете. За рулём какой-то чёрный, скорее мулат, хорошо одет, иногда в сопровождении женщины, затем они направляются в сторону Лорьяна.
– Парнишка из автобуса, её одноклассник назвал его Гюс.
Похоже, это имя возымело сильный эффект, потому как он сухо поклонился, пытаясь понять, какое впечатление произвёл на меня. Затем метнул взгляд на площадь, будто землетрясен свалило все деревья, а почва разверзлась перед глазами, и тихо, но твёрдо сказал:
– Это всё, что я знаю, Месье.
Как раз в это время мимо проезжал автомобиль доктора Шнебеля. Заметив меня, он резко затормозил в клубах пыли и брызгах грязи. Он был за рулём большого чёрного авто марки Audi. Открыв боковое окно, он позвал меня:
– Франк.
Я попрощался с мужчиной, с которым только что разговаривал и направился к автомобилю. Шнебель открыл дверцу:
– Садитесь.
Его усталое лицо землистого цвета с темными кругами под глазами доказывало, что он провёл бессонную ночь.
– У вас есть новости?
– Я был у вашей бывшей жены. Похоже, её это мало заботит.
– Меня это не удивляет. Она была одна?
– У меня не сложилось такого впечатления. В понедельник ваша дочь вышла на этой остановке. Её ждал мужчина в автомобиле. Вы знаете мужчину мулата, который мог бы быть её другом? Они уехали вместе.
Он сделал гримасу непонимания. Морщины глубокими паутинами, покрыли его измученное лицо. Он ответил, как бы извиняясь.
– Я отдаю себе отчёт, что ничего не знал о поведении своей дочери. Она не говорила мне с кем дружила.
Он покачал головой с удручённым видом.
– Вы не могли бы меня подбросить до Кервенанек. Я оставил свою машину недалеко от вас.
– Поедем искать вашу машину, – ответил он.
По дороге я отчитался перед ним обо всем, что успел сделать.
Сегодня
Вот почему я покинул «Хамелеон» в такой спешке. Гюс лежал на заднем сиденье с очень потрёпанным видом.
Из его носа все ещё сочилась кровь; по подбородку, выступающим над свитером, разливался большой синяк. Несколько зубов, похоже, были выбиты. Розовая слюна запеклась в уголках рта, как будто он жевал сахарную вату.
Я искал место, где можно было остановиться. Мне нужно заставить Гюса заговорить любой ценой. Холодный ветер гулял по побережью. Время от времени подобно коротким весенним ливням на крышу моего авто падали тяжёлые струи дождя, омрачая пейзаж. Я смотрел на океан сквозь дождливую завесу ветрового стекла.
