скачать книгу бесплатно
– Считайте, это месть, – на всякий случай сказала она, хотя прозвучало на редкость неубедительно.
– Я так и понял. Если хотите, можете и ногу отдавить.
Лотта посмотрела на упомянутую ногу и пришла к закономерному выводу, что отдавить ее вряд ли получится, даже если она на этой ноге попрыгает.
– Вас проводить? – когда Кахрай улыбался, выглядел он куда более жутко, чем его застывший в кресле спутник.
– Если вас не затруднит. А то я…
– В первый раз в ресторане?
– В таком – да, – вынуждена была признаться Шарлотта.
В тех, прежних, ее встречали загодя, чтобы препроводить к закрытой кабинке. Те, прежние, рестораны, отличались тихой атмосферой и уединенностью, которая стоила немалых денег, но, как ни парадоксально это звучит, их стоила.
Здесь же…
Столики. Множество столиков, стоящих слишком уж близко, чтобы это было удобно. Друг от друга они если и отделялись, то лишь кадками с деревцами да легкими пластиковыми решетками, по которым расползались декоративные лианы.
Пространство было слишком большим.
Открытым.
И людным.
– Не пугайтесь, – Кахрай протянул руку, а кресло придерживал другой. – Какое у вас место?
– Первая зона. Третье.
– И мы снова соседи, – воскликнул он слишком уж радостно. А еще в этом восклицании Лотте почудилась нота фальши. – У нас первое и второе. Столики на четверых. Идемте, стоит занять место пораньше и сделать заказ, пока кухня относительно свободна. Только на сей раз никаких устриц.
И щека у него дернулась.
– Советую попробовать авердийский суп из брокколи и свежей моркови, – меню Лотта успела изучить, как и составить перечень замечаний. Все же при кажущемся разнообразии, то было не слишком обширным, чтобы соответствовать заявленному уровню. – Он полезен для пищеварения. К нему – овсяные блины, но без крем-фреша…
Она позволяла себя вести, не думая, как это выглядит.
Главное было – выбраться из этого моря людей, которых с каждой минутой становилось больше. Нет, Лотта знала, что ресторан способен вместить до пятисот человек, но одно дело – цифра, пусть и округлая, но безопасная, и совсем другое – видеть эти пять сотен.
Она повела плечами.
А если кто-то узнает? Если кузина ошиблась и… и на нее, кажется, смотрят. Вон та пухлая женщина, которая с трудом устроилась на хрупком стуле.
…Снова недоработка. Мебель должна быть не только красивой, но и удобной. А эти стулья удобными не выглядели.
– Прошу вас, – Кахрай указал на столик, стоявший рядом с экраном, где над облаками водорослей поднимались существа, одновременно похожие и на рыб, и на медуз.
Он отодвинул стул.
И помог сесть.
Затем убрал еще один, подтянул кресло к самому столу. И только после этого сел сам.
– Значит, суп?
– Суп, – подтвердила Шарлотта. – Овощной. Они весьма полезны после пищевых расстройств.
Брови сошлись над переносицей. И взгляд сделался донельзя подозрительным. Точно так же смотрела вторая гувернантка Лотты, когда подозревала, что воспитанница все же стянула с кухни пару печенек. И точно, как тогда, Лотта поспешно улыбнулась:
– Лазурные устрицы весьма коварны.
– Вы… знали? – голос был мрачен.
И Лотта мысленно прокляла свой слишком длинный язык. Все же бабушка была права. У Лотты категорически не получалось вести себя так, как подобает леди.
– Их надо есть, когда панцирь и мясо приобретут пурпурный оттенок.
– Тогда почему… – Кахрай явно подбирал подходящие слова, – промолчали?
А вот спутник его явно с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.
– Я хотела. – Плечи Лотты опустились. – Но бабушка… понимаете, она говорила, что воспитанный человек не должен указывать другим на их ошибки и тем самым ставить в неловкое положение.
Тойтек не выдержал и забулькал.
– Я не хотела поставить вас в неудобное положение.
– Ага… мне зато потом очень удобно было, – впрочем, злости в голосе Кахрая не слышалось. – Суп, стало быть? Его тоже едят как-то… с переподвыпертом?
– Что, простите?
– С переподвыпертом? Ну там, овощи позеленеют, посинеют, крапинками пойдут, чтоб не отравиться.
– О нет, просто едят. Возьмите кремовый.
– И овсяные блины?
– Именно. Но вам, наверное, стоит двойную порцию…
– А мороженое можно? – Кахрай уставился на нее, и вид у него был донельзя жалобным. – Я мороженое люблю.
– Я тоже, – и Лотта решительно заказала себе двойную порцию клубничного.
В конце концов, у нее отпуск, а форму, подходящую истинной леди, она дома восстановит. Наверное. Почему-то ей все меньше и меньше хотелось быть истинной леди.
Может, потому, что двойные порции – это излишество.
Или потому, что леди не мечтают о закрытых мирах, а если и любуются закатом, когда солнце уже почти погрузилось в воды, а небо почернело, то наедине с собой.
– Подвинься, ишь расселся… – этот визгливый голос спугнул мысль, а на стол перед Лоттой упал поднос, который, впрочем, подвинулся к хозяйке – чрезвычайно тучной некрасивой особе, от которой пахло потом и дешевыми духами. – Помог бы даме.
– Простите? – Кахрай подобрался.
– Глухой, что ли? Помог бы, говорю… а то умаялась, пока нашла. Меню тут? – она ткнула пальцем в стеклянную поверхность, активируя экран. – Ага… что сказать, бедненько, скудненько… мясо наверняка пробирочное, а значит что? Стейки брать бессмысленно, все одно структура будет не та.
– Простите, вы кто?
– Труди, – дама протянула руку и, ухватив Кахрая за пальцы, потрясла. – Я тут с вами сесть решила. А то у вас место свободное, а меня чего-то на самый край отпихнули. Я так и сказала этому ослу-стюарду, что где это видано, чтобы к гостям относились столь неуважительно. А вы, стало быть, мороженку хотите?
Ее шея вытянулась, а кожа на ней обвисла крупными складками.
– Не рекомендую. Сливки тут растительные будут, а вместо яиц и вовсе меланж. Стало быть, нормально не прогреешь. Вкус-то выправят, но все одно не то, не то…
– Шли бы вы…
– Куда? – хлопнули пышные ресницы, роняя куски туши. – Я ж говорю, переписали меня. Теперь вместе будем. Так что, считайте, вам повезло.
Лотта не сдержала смешок.
– Повезло-повезло, – толстый палец уткнулся в экран, продавливая его, – когда еще вы услышите честное и непредвзятое мнение человека знающего?
Палец медленно пополз вниз, и Лотте показалось, что она слышит хруст экрана. А потому она поспешно поинтересовалась:
– А вы кто?
Дама повернулась и смерила Лотту надменным взглядом:
– Я же сказала. Я Труди. Труди Правдивая. Слышали?
Лотта и Кахрай одновременно покачали головами, а Тойтек что-то пробурчал в своем кресле. Как ни странно, Труди не обиделась, но величественно взмахнула рукой и произнесла:
– Вы, наверное, к миру кулинарии отношения не имеете. Я блог веду. Честные и правдивые отзывы. У меня полтора миллиарда подписчиков…
Объясняться со службой безопасности корабля пришлось долго. Они смотрели так, будто бы Данияр сам подкинул тварь, и вовсе не с целью совершить самоубийство в особо извращенной форме, но исключительно желая нанести непоправимый ущерб имуществу компании.
– Да заплачу я за ремонт! – когда допрос пошел по третьему кругу, что было совсем уж невыносимо, Данияр не выдержал.
И безопасники моментально подобрели.
Даже извинились.
И попросили быть осторожнее, а еще пообещали передать информацию об инциденте на ближайший из миров, будто это могло что-то изменить.
Идиоты.
Раздражение не исчезло и после принятия ванны. Напротив, вода казалась подозрительно чистой, и запахи солей заставляли подозревать неладное. Злили собственная беспомощность и тот факт, что он, Данияр, позволил этому покушению состояться.
И почти достичь успеха.
– Дорогой, тебе следует успокоиться, – мурлыкнула Некко, забираясь в ванну. На коже ее сверкали капли воды и драгоценные камни, которые она вживила перед отлетом.
И Данияр дернулся.
А ведь кто-то свой… может, она?
Она из почтенной состоятельной семьи. И давно просила разрешения зачать ребенка, но Данияр отказывал. Не готов он был к детям. А если… ведь существуют способы завладеть генетическим материалом.
– Ты просто отвык. На твоего отца покушались семь раз, а на твоего деда и вовсе едва ли не каждый месяц, – в ее руке появилось облако пены, которая легла на плечи. – Ты просто забыл, каково это…
Ее род почти вырезали в последней войне, в той, которая едва не развалила всю Великую диктатуру. И лишь чудом, не иначе, уцелела младшая жена со своими детьми… правда, после оказалось, что чуда не было, но был преступный сговор, факт которого доказать не удалось.
Как не удалось доказать и того, что прекрасная Ашшари не сама утонула в пруду.
Суровые были времена.
И права она, Данияр расслабился, позволил себе поверить, что в землях его мир и благодать и что всех-то она устраивает…
– Если хочешь, я готова пройти проверку, – она опустилась на колени, и пена поползла по пышной груди, дразня, но притом не вызывая никакого чувства, помимо раздражения. – Любую… если тебя это успокоит.
– И я, – Эрра опустилась на край ванны, слишком маленькой, чтобы вместить всех. И это люкс называется. Страшно подумать, в каких нечеловеческих условиях находятся остальные. Та же рыженькая.
– И я, – мрачно произнесла Заххара и велела: – Неки, вылезай, ему сейчас не это нужно.
Некко подчинилась.
А Данияр позволил себе успокоиться. Значит, не они… но кто?
– Медуз давно уже экспортируют, – Заххара набросила на плечи подруги пушистое полотенце.
– Медуз?
– Точнее, их яд. Тебе же подавали проект по фермам, где их разводят.
Кажется.
Или точно? Совет вечно какие-то проекты норовит подсунуть, и если в первое время Данияр вполне искренне пытался вникнуть в каждый, то теперь…
Отец оттаскал бы его за уши, а после и выпорол бы так, что Данияр неделю лежал бы лежмя, чтобы потом, когда он встанет, отправиться на край мира, в какую-нибудь богами забытую крепость, восстанавливать ее во славу диктатуры.
– Яд используют для создания кремов. И уколов. И сердечных препаратов. Да много где… весьма выгодно… – Некко вытерлась и облачилась в легкое бледно-зеленое платье. Сквозь ткань его поблескивали камни. – Пытались вывезти и разводить, но оказалось, что твари эти только в наших условиях способны размножаться. Впрочем, часть поставляем живыми. В анабиозе.
– И сколько?
– По договору? Да около двухсот тысяч в год, – она легко пожала плечами. – Но сейчас строится цех переработки, что выгодней, чем платить за перевозку и хранение.
Данияр лишь кивнул.
И выбрался из ванны. Он ощущал себя не просто жалким, но еще и глупым.
