скачать книгу бесплатно
Не для нее.
Она замолчала, просто сидела, положив руку на край корзины, разглядывая лицо спящей малышки. На-ни…
– Мне придется выйти, да?
– Да, – согласился Райдо.
– Сегодня?
– Хорошо бы.
– А… а если завтра? Я свыкнусь. Мне нужно немного времени… сегодня я здесь побуду…
– Здесь холодно.
– Ты не позволишь остаться?
– Не позволю. Страх… это нормально… мы с ним справимся.
– «Мы»? – Удивление у нее яркое, незамутненное.
– Конечно, мы. Ты и я. Сейчас дашь мне руку… ведь дашь?
Протянула узкую ледяную ладонь.
– Вот так… видишь, ты уже здесь замерзла, и не надо спорить. – Райдо подул на белые пальцы.
…а пальцы пахли…
Нет, не лесом, разве что самую малость, скорее водой. Хрустальный аромат родника, что пробился сквозь камень. И еще озера, из тех, что открываются на болотах: синие, бездонные…
– Мы встанем… – Он поднялся и потянул Ийлэ за собой. И та подчинилась. – И пойдем… вот так… корзину мне дай. Вообще надо сообразить что-то… не дело это – ребенка в корзине таскать.
– Почему?
– Потому что. – Райдо и сам не знал, почему именно, но, в конце концов, у него какой-никакой опыт в общении с младенцами имелся.
У него племянники. И братца младшего он помнит. И вообще, он точно знает, что младенцев в корзинах носить не принято, тем более что этот конкретный младенец растет и скоро корзина станет слишком мала для него.
– Мы завтра в город съездим…
– «Мы»? – Она остановилась и руку почти убрала.
– Мы, – подтвердил Райдо. – Ты и я. Ната возьмем, а то он скоро сбежит. Молчит, зараза такая, но я же вижу, что о девчонке своей беспокоится. Охрану возьмем…
– Зачем?
– Охрану?
– В город ехать.
– О! – Райдо не отказал себе в удовольствии поцеловать ладошку альвы. – Ты не представляешь себе, сколько всего нам в городе нужно…
Нахмурилась. Но руку не убрала.
– Во-первых, одежда… посмотри на себя! Ты похожа… вот не знаю, на кого ты похожа…
– На альву.
– Нет, на альву, конечно, тоже, но на бродячую альву…
– А я и есть бродячая.
Райдо хмыкнул: вот упрямое создание, но лучше пусть спорит, чем боится.
– Ты домашняя альва, – мягко возразил он. – Моя. И я ведь обещал, что буду заботиться о тебе. Обещал?
Кивнула.
– Вот. Завтра и начнем. Купим тебе нормальную одежду. И не только одежду. Тебе ведь гребень для волос нужен. Шампунь. Мыло… не спорь, я точно знаю, что женщины кучу всякой ерунды используют… моей матушке это добро ящиками доставляют…
– Я не…
– К счастью, да, ты не моя матушка. – Райдо прижал к губам альвы палец. – Но тебе ведь тоже надо. Ийлэ, я хочу, чтобы тебе здесь было уютно. Не на чердаке, в доме. Ты, конечно, упрямая как ослица…
– Я не…
– Упрямая. – Он вновь прижал палец. – Но не ослица, согласен. Во-вторых, не ты одна в доме живешь. Нат вон растет… дорастает, точнее, рубашки уже трещат… и мне бы кое-чего глянуть надобно… в-третьих, Броннуин…
– Нани.
– …тоже требуется много чего… пеленки-распашонки… соска… игрушки какие-нибудь… и колыбелька. И вообще я в этом не очень-то разбираюсь, поэтому сама посмотришь.
– Но она…
Хороший повод, чтобы никуда не ехать. Он не потащит малышку в город, но Райдо отмахнулся:
– Луиза за ней приглядит. Она славная женщина. И не обидит.
Ийлэ не верит, ей не хочется верить, как не хочется оставлять Нани на кухарку. Вообще оставлять.
– Мне не будут там рады.
– А мне плевать на их радость. – Райдо провел пальцем по щеке.
Не отстранилась. Не заметила даже прикосновения, а если и заметила, то, верно, не сочла его неприятным…
– По городу прогуляемся, на почту заглянем, повесим объявление, что прислуга нужна, а то этакими темпами дом к весне так грязью зарастет, что не отмоем.
– Сюда не захотят идти…
– Захотят, Ийлэ.
– Ты не понимаешь…
– Я понимаю. – Он поставил корзину на пол и сам присел, заглянул в зеленющие, неправдоподобно яркие глаза. – Я понимаю, что дом этот считают едва ли не проклятым и что вас ненавидели, не именно вас, но альвов. Я понимаю, что ненавидят и нас, просто на всякий случай… войну начали мы, а пострадали люди. Но еще я понимаю, что война окончена. Нет, послушай, пожалуйста. Я это сказал не к тому, что многие проникнутся идеями мира и любви к ближнему. Не проникнутся, я не настолько наивен. Но людям нужна работа, а я готов ее дать…
Молчит. Не верит?
Почему-то обидно оттого, что она все еще не верит. И, конечно, Райдо понимает: ей нужно время, бездна времени, чтобы оттаять хоть немного… она уже оттаяла. И не замирает, когда видит его. Не следит за каждым движением, за каждым выдохом, пытаясь уловить момент, когда он занесет руку. А когда заносит, не для удара, но просто забывшись, что она рядом, то не сжимается больше в комок. И, наверное, уже этому он должен радоваться.
Радуется.
И этому… и ее рассказам… и тому, что она все-таки доверяет. Хоть немного, но доверяет, если говорит о прошлой своей жизни. Вот только радость получается горькой.
– Опять же прогуляемся… заглянем к шерифу… вдруг да выяснил он чего интересного.
– Ты… не отступишь?
– Нет. – Он взял корзину и руку протянул, сам нашел ладонь ее, все еще холодную и наверняка пахнущую сладко, водой. – Идем. К слову, я тебе не говорил, нет? Мне отписались из конторы. Они своего специалиста по сейфам отправили, вот завтра его и заберем…
– Там ничего не осталось.
– Быть может. – Райдо широко улыбнулся. – Но проверить надо же? И вообще, не лишай меня надежды! Я с детства мечтал, что когда-нибудь найду сокровище…
– И как?
– Нашел.
Отвернулась. И, пожалуй, слишком поспешно отвернулась…
Сбежала снова.
Псы были чужими.
Они держались в стороне сплоченной стаей, которая следила за Ийлэ.
Ненавидели? Презирали? Или знали о ней все-все? Псы не спешили делиться знанием. Смотрели издали.
Райдо представил их по именам, но Ийлэ не запомнила. Она боялась. Страх мешал дышать и думать. Она стояла оцепенев, не способная пошевелиться, и смотрела на одного, другого, третьего…
Старшего звали Гарм, и он разглядывал Ийлэ долго, пристально, а потом вдруг резко отвернулся и сгорбился как-то, сделавшись меньше.
– Мы будем охранять вас… леди Ийлэ, – сказал.
Ей не нужна такая охрана, но разве Райдо послушает? Вот он, рядом, за руку держит осторожно, словно рука эта хрупкая…
Скалится. Зол.
На Ийлэ? Нет, как только заметил, что она обернулась, успокоился.
– Прости, дорогая. – Теплые губы коснулись виска. – Теперь все хорошо… правда?
– Да, леди Ийлэ. – Гарм поклонился. – Прошу меня извинить.
– Конечно.
Она тоже умеет притворяться.
Леди Ийлэ?
Найо Ийлэ, та, из прошлой жизни, в которой столь важны ритуалы приличий. И в ней Ийлэ спрятала правильную маску – отстраненной доброжелательности… Кажется, ныне эта маска будет уместна. Главное, не потерять ее.
Маска держалась, ее хватило на обед, который тянулся невыносимо долго и проходил в тяжелом молчании. Маска позволяла Ийлэ спрятаться.
Смотреть со стороны.
Нат, в последние дни раздраженный сильнее обычного, на гостя смотрит недовольно, не давая себе труда недовольство скрыть. А гость в свою очередь разглядывает Ната с явным удивлением, которое Ийлэ непонятно.
Гость хмурится.
А Райдо вот спокоен.
Он рядом, не ест почти ничего и время от времени морщится, замирает, прислушиваясь к себе же.
Плохо? Если так, то не скажет до последнего.
– Не хмурься. – Райдо накрыл ее руку. – Подумай лучше, что в городе надо…
В город Ийлэ не хотелось совершенно. Но разве ее желания что-то да значат?
Коляска.
Надо же, сохранилась. Лак поблек, трещинами пошел, и кожа, которой сиденья обиты были, облезла, и пахнет нехорошо. Коляску установили на зимние полозья.
– Проветрить надо было бы. – Райдо коляску осматривает пристально и в какой-то момент останавливается, согнувшись, прижав руку к животу. – Проклятье… все нормально, забылся просто… когда тебе хорошо, то быстро забываешься, а оно вот… напомнило.
– Дай. – Ийлэ взяла его за руку и ладонь раскрыла, провела сложенными щепотью пальцами, вслушиваясь в тело.
Живое. Сердце бьется ровно. Легкие работают. Кости… мышцы… и тонкими нитями в них прорастает беспокойный разрыв-цветок.
– Да ничего…
– Ничего, – оборвала Ийлэ.
Он почти спит, и надо немного, если сейчас, то немного… и завтра… день ото дня просто поддерживать этот сон.
– Спасибо. – Райдо смотрел сверху вниз.
