скачать книгу бесплатно
Глава 8.
Где пред героями открывается перспектива новой жизни
«Истинная леди никогда не признает, что совершила ошибку. Отнюдь. Изобразив некоторое удивление и даже легкий восторг, она воскликнет: „Надо же, до чего интересно получилось…“»
Книга советов юным леди
Сапожки сорок пятого размера Ванька взял двумя пальцами и брезгливо сморщился.
– Это… зачем вообще? – спросил он.
Сапоги хорошие. Армейские. Кошкин лично со склада запросил. Не то, чтобы его волновала сухость ног одного эльфийского олуха, но если заболеет ненароком, матушка точно испереживается.
Еще и потребует домой возвернуть.
– За надом. Бабушка сказала.
Сапоги весили изрядно. Иван такого не ожидал. Они что, из свинца отлиты? Он, когда их принял из заботливых дядюшкиных рук, то едва удержать сумел.
– Бери, бери… а то лично привезет, если вдруг ненароком забудешь.
Этого Ивану точно не хотелось.
– А…
Дядя протянул бурый армейский рюкзак.
– Пайка, – сказал он. – Чтоб с голодухи не помер первое время…
Судя по немалому весу рюкзака, первое время было понятием очень растяжимым.
– С-спасибо.
– Карточка… уж извини, твои я заблокировал.
– Что?!
– Распоряжение свыше. На новой – подъемные в установленном размере, хватит, если не шиковать. А там, глядишь, и зарплата пойдет… – почему-то показалось, что дядя произнес это с насмешкой. – Так что, главное, до аванса дотянуть…
– А…
– Вещички свои сам пакуй. Тут можешь не стесняться. Машину я вам, обалдуям, хорошую взял… зверь – а не машина.
– Так у меня же ж есть… своя…
Бабушкой подаренная не так давно. Конечно, её бы уже сменить, но что-то подсказывало, что меняться стоит не с дядюшкой. Уж больно у того улыбка довольная. А Иван давно подозревал, что дядюшка его недолюбливает. То в кадетский корпус запихнуть пытался, то вовсе на военную кафедру, хотя всем известно, что эльфы – существа миролюбивые до крайности… ну, если не доводить. Иван же вовсе считал себя убежденным пацифистом.
– Свою тут оставь, – дядюшка хлопнул по плечу, и Иван едва не присел. – Поверь, от твоего… паркетника толку будет мало. Да и…
Ухмылка стала шире.
– Не потянешь ты его.
– В смысле?
– Одна заправка сожрет половину твоих подъемных, не говорю уже о замене масла и прочих… мелочах, – как-то это было с насмешкой произнесено. – Пойдем, покажу… говорю ж, не машина – зверь!
Редкой породы.
Того же темно-болотного выразительного окраса, который навевал мысли о служении родине и сражениях вовсе не с яблоневой плодожоркой.
– Это… оно… вообще какой марки?
Иван потрогал машину пальцем, искренне надеясь, что та развеется, или хотя бы внешность её престранная, нелепая даже, изменится. Но палец коснулся краски и железа.
Машина… была.
Была машина.
Она даже как-то на джип походила. Отдаленно. Такой вот болотно-зеленый, миниатюрный и явно беспородный.
– УАЗ это. Или грузо-пассажирский автомобиль повышенной проходимости, – дядя хлопнул машину по боку, и та задребезжала, чудом, кажется, не развалившись. – К слову, действительно самый универсальный и проходимый автомобиль. Можешь поверить моему опыту.
Верить не хотелось.
Хотелось закрыть глаза и представить, что этого чуда… нет.
– Выносливый. Неприхотливый. Починить можно буквально на коленке…
Иван сглотнул. Перспектива чинить этого машиномонстра на коленке не вдохновляла.
– В свое время три таких вот УАЗика в стандартной комплектации на Эльбрус поднялись. Почти[4 - В августе 1974 года три совершенно стандартных (без лебёдок и противобуксовочных цепей) автомобиля УАЗ-469 во время испытательного пробега достигли ледника на горе Эльбрус на высоте 4200 метров.].
– Может…
– Их уже больше шестидесяти лет выпускают…
– Заметно, что дизайн давно не обновляли, – не удержался Иван и дернул дверь. Дверь не поддалась. И со второго разу.
– Бестолочь, – дядя нажал на ручку. – Бережнее с машиной надо… чинить отныне за свой счет будешь.
Внутри пахло свежей краской.
– Кузов открытый, под тентом, но можно снять. Четыре двери. Пять мест. Может перевозить до семи человек и сотню килограмм багажа. Или, если вас двух дураков, то и больше полутонны возьмет.
– А как тут… – Иван опустился на водительское сиденье. – Где тут…
Панели активации он не видел. Да и вообще выглядело все довольно примитивненько. Круг спидометра. И второй еще… какой-то круг.
– Ключи, – дядя протянул связку. – Не потеряй. Напрямую тоже можно, но чуется, ты до этаких высот еще не дорос.
– Сколько ему лет?
– Лет? Да двадцать точно будет, так-то не знаю… из части списывали, я и прибрал в свое время. Решил, что пригодится… он еще хороший. Пробег мизерный. Движок ребятки перебрали. Кузов подлатали, покрасили… еще двадцать лет протянет.
Не приведи боже.
Ключом в дырку удалось попасть не сразу, зато хоть завелся этот монстр автомобильной промышленности с первой попытки. Мотор прокашлялся, заурчал. В кабине запахло бензином.
– А где тут… климат…
– Климат-контроля нет, – с радостью ответил дядюшка. – Кондиционера тоже. И подогрева сидений. И навигации спутниковой…
– Вот…
Иван высказался бы, но в зеркальце, что висело под самым носом, заменяя систему кругового обзора, отразило насмешливую улыбку дяди. Думает, что Иван не справится?
Ждет, что не справится?
И тогда-то он, князь Кошкин, окончательно убедится, что Иван… кто? Слабак? И бестолочь? И ни на что не годен, кроме как на балах голым задом сверкать? Долго же ему этот маскарад вспоминать станут…
– Спасибо, – Иван заглушил двигатель. – Я… не опозорю.
– Постарайся уж, – дядюшка произнес это серьезно.
Захотелось выпрямиться и… голова ударилась о низкий потолок, благо, мягкий.
– Машину не разломай, – Кошкин выскользнул из этого недоразумения на колесах. – И конспекты захвати.
– Какие?
– Какие есть, такие и захвати… пригодятся.
Пожалуй, к этому совету Иван бы и прислушался, вот только с конспектами у него было тяжко. В смысле, как-то он честно пробовал писать их, на первом курсе еще. Пытался и на втором. А на третьем оказалось, что проще попросить кого, чтоб дали сфоткать.
Или заплатить на худой конец.
Деньги решали, если не все проблемы, то очень и очень многие.
Вот и остались у него лишь «Основы почвоведения», преподаватель которых отличался редкостной занудностью и требовал для допуска лишь рукописные конспекты, и «Основы права».
Впрочем… какая разница?
Ноут он возьмет.
Зарядку. Телефон. Ну и прочие личные вещи, которые горничные еще вчера собирать начали. Так что Иван окончательно успокоился. Забросил в автобусик выданный дядей рюкзак, сунул сапоги и вытер руки. Сердце отчего-то колотилось…
Да и в целом ощущения были престранными. Впрочем, их Иван отодвинул, поскольку недосуг. Надо было еще загрузиться, заехать за Волотовым – хоть в чем-то свезло – и выбраться из Петербурга до того, как дороги станут. А дальше…
Он все рассчитал, так что к вечеру доберутся.
– Маруся! – Аленкин вопль распугал кур и воробьев, которых было куда как больше. Менельтор и тот поднял тяжелую свою голову, но убедившись, что опасности нет, вернулся к мешку с травой. Только вздохнул препечально, будто и это нехитрое действо – жевание травы – доставляло ему мучения.
Маруся, хлопнув быка по морде, заставила его отступить и траву вытряхнула в кормушку.
– Чего? Опять хандрит? – Аленка с легкостью перемахнула через ограду.
– И снова.
– Может, его на лужок вывести?
Менельтор чуть дернул ухом и уставился на Аленку с ужасом, всем видом показывая, сколь оскорбительно подобное предложение.
– Поняла я, поняла, – отмахнулась Аленка. – Слушай… тебе тоже кажется, что он нас понимает.
– Понимает, – Маруся стряхнула с золотистого рога пылинку и бык радостно наклонил голову, требуя почесать за ушком. С другой стороны ограды раздалось возмущенное мычание. – Еще как понимает…
За ухо она дернула.
Но и почесала.
– Скотина… – Маруся собрала мешок. – Вот… что с тобой делать-то?
Менельтор сделал вид, что как раз именно теперь он чудесную способность понимания утратил. И вовсе всецело увлечен то ли поздним завтраком, то ли ранним обедом.
– Жрешь ты за троих. Пастись, как нормальная скотина, не желаешь… а толку от тебя?
Мычание с другое стороны ограды окрасилось иными нотами, одобрительными. Яшка, к брату относившийся с привычною ревностью, даже на задние ноги привстал. А передние на ограду и примостил, и голову вытянул.
– Вот впущу его… и посмотрим.
Менельтор лишь хмыкнул.
Не верит, значится…
– Вот чего ему не хватает-то? – задала Маруся вопрос, который, кажется, волновал всех.
– Может, маги помогут? – Аленка не удержалась и погладила быка. Пусть и огромный, что гора, в полтора раза больше обыкновенного, но ведь ласковый же ж.
И мягонький.
Шерстью покрыт шелковистою того нежно-золотого оттенка, которая только у этой породы и случается. Глаза синющие, с длинными ресницами. Рога тоже золотые, что твои полумесяцы…
– Сомневаюсь, – это Маруся сказала, дверцу в загон прикрыв. И к Яшке заглянула, который устремился к хозяйке с топотом. – Осторожно, балбес, снесешь же…
Бык ткнулся носом в живот, замычал, заурчал, выгибаясь. И тоже ухо подставил.
– Где опять поранился-то? – Маруся ткнула в свежую царапину. – На поле пробраться пытался?
