скачать книгу бесплатно
Камни пустые, слова-листы и
Того, кто юн.
«Что слышит птица, снимая…»
Что слышит птица, снимая
Пенки воздуха? Если ночью
Взглянуть на птицу, то звезды застят
Глаза и луна говорит: «Не гляди».
Что у земли за душой?
Искра ли кремня, мох?
Если ночью смотреть на землю,
То пахарь становится сном,
Вьюн застит глаза, плющ
Поднимается выше и выше
Над щавелем и подорожником.
Видит ли устрица сны?..
«Что ни осень – горизонт гол…»
Что ни осень – горизонт гол.
Что ни лист – пролетел, сгинул.
Осень, не вороши глагол,
Не накликай зиму.
Кто меня разберет, из какого я выкроен льна,
Из какой колыбели мое невозможное тело —
Осенью вся природа опалена
Искрой вечности, словно центром – сфера.
Если ангелы спят, то они поймут —
Из всех бессонниц я выбираю осень,
Ибо в это время Господь понимает труд
Как дождь, который приносит просинь.
Храм
Просыпается зверь и спросонья глядит в календарь.
Просыпается рыба с улыбкой на влажных губах.
Просыпается око. Вдали просыпается даль.
Просыпается тело в утробе штанов и рубах.
Время фруктов заморских, сияющих лунных берез
(Собери, виноградарь, в корзины дорожную пыль).
Вот и время пришло для работы сердец и колес,
Вот рассудок дрожит, как в полночном кувшине – ковыль.
Вот блуждает звезда барельефа в развалинах сна,
Вот горбатый ранет, овдовев, безутешен и слаб.
И в подземных каретах на свет выезжает весна,
И на берег вразвалку выходит задумчивый краб.
Взвейся, омут! Пусты барабаны, флейтист многокрыл.
Плещет знамя холщевое войска полуденных лун.
Просыпается зверь, вот он двери наружу раскрыл,
С видом настежь, на степи, на звезды, на синий валун.
И к нему устремляются тени, их встреча проста,
Их объятья скользят, как стекло в догорающих пнях.
– Это холм, – говорит он, – а это изгибы куста,
Это пряжа миров, это пряжа невидимых прях.
Это хлам прошлогодний ютится в разгоне дорог,
Он запомнился мне по далеким бессонным ночам,
Это храм комариный, и я захожу на порог,
Это тело мое, это время бежит по плечам.
Говорит он, а рыба воде подставляет лицо,
На журчащем дрожит, проникающем в поры, ветру,
И подвода воды, колесом задевая крыльцо,
Прибывает в нигде и ничто заполняет к утру.
Из сборника
«Неопознанные летающие субъекты»
«стрекоза-лицедей…»
стрекоза-лицедей
в небольшом покосившемся небе
тяжелей облаков молчаливых
но легче слога
легче среза цветочного
и стогов многоруких
что тянутся к богу
богу желтой травы
стрекоза с богородицей
запросто засветло к лугу
над дорогой
обманом тебя закружив заведшей
на завядший
еще не расцветший заблудший
в край земли небольшой
с покосившимся небом
сто сменив сторожей
избежав и погони и плена
избежав ворожбы
но чужбина сама но предвестье
ворошители листьев
мы избежатели счастья
день ли выплеснули
стрекозу проморгали ли лето.
«то ли Кирилл намудрил…»
то ли Кирилл намудрил
то ли мы с языком как чалдоны
выкорчевали корневища слов
думали хлебопашествовать
думали огород городов городить
а кто будет нам внимать
в городе с его недородами
в окно наше кто постучится
попросится на постой
камень не укротишь языка
за пазуху не заткнешь
и на портки его не сменяешь.
«У кошки всегда вторник…»
У кошки всегда вторник,
И наш календарь для нее ничего не значит.
Серебряная рыбешка,
Резиновый мячик, прыгающий как оранжевый воробей,
Все, на что можно прилечь (стол, колени),
Шкафа приветливый полумрак —
Все это вторник.
И когда она потягивается, проснувшись,
Мы должны хором произносить вслед за ней:
«Ах, уже вторник…»
«Помнишь – лето лукавило…»
Помнишь – лето лукавило,
Трын-травой поросли проспекты,
И плоды разомлели в садах.
Это и было – лето.
Банный лист зеленел,
Таксофоны-скворечники пели дзинь-дзинь.
Мало? Нет, скажу, что не мало, не много, а как пришлось.
Как срoслось, так и было: каникулы с поездами,
Киношка с мороженым,
Туз козырный с девяткой. Было дело
Нехитрое, но живое – утром – жив кочерыжка,
Беc ста одежд. Просыпайся, скидывай простыню,
Да купаться, где сам себе сом, бригантина,
Плаврук… вода доступная берегу – не уму,
Где было нам, загаром румянящим кожу,
Постичь ее замысел, велеречивость.
Помнишь, лето манило в крым,
Под пальмы к медузам?
Быть хотелось беспечным аквалангистом.
Помнишь, как пел комар, крадучись среди ночи.
А девушки! Помнишь их яркие платья,
Их обнаженные ноги и плечи,
Наяды речные, солнечные царицы.
Плыли они, шли и ехали в душных троллейбусах
