скачать книгу бесплатно
Я не хочу быть в стае.
Пожар в крови уже заметно стих.
И одинокий след мой
По весне растает,
Как тает сила в мускулах моих.
Мне в одиночку выжить не удастся.
Крутую зиму мне не одолеть.
Но чтобы волком до конца остаться,
В отчаянном броске
Хочу я встретить смерть.
В последний раз вкушу азарт погони,
Пройду по краю на семи ветрах.
Я старый волк.
Но я пока в законе,
И мой оскал еще внушает страх.
1993
«Неповторим осенний Ленинград!..»
Марине
Неповторим осенний Ленинград!
Неповторима пушкинская осень.
Замешивает краски листопад
И медленно на землю их наносит.
И вновь адмиралтейская игла
На туче швы незримые сшивает,
Чтоб туча воду наземь не слила,
И без того в подтеках мостовая.
Неповторим осенний Ленинград.
Играют тени на углу фронтальном.
Ветвями перечеркнут Летний сад,
Где статуи, как узники, печальны.
А небо все в мозаике листвы.
Зеленый, алый, бронзовый и синий —
Цвета перемешались… Но, увы,
К утру их обесцветит белый иней.
Неповторим осенний Ленинград!
Когда он юн, когда могуч иль болен.
Над страшной дамбой – тишина и смрад
Неповторимо борются с прибоем.
Вечерний сумрак окнами зажат,
А в небе загорается лампада.
Вновь блики на Исаакии дрожат.
И на землю спускается прохлада.
Наверно, так же был неповторим
Осенний Петербург в былые годы.
И память, словно добрый пилигрим,
Ведет меня под каменные своды.
Неповторима и моя любовь,
И наша боль – с надеждой и мольбою,
Когда он в сердце оживает вновь,
«Великий город с областной судьбою…»
1990
«Кто-то надеется жить…»
Наташе
Кто-то надеется жить
Долго… И дай-то Бог.
А мне бы лишь одолжить
У Времени малый срок.
Чтобы успеть сказать
Другу, что он мне мил.
Да еще показать
Внукам зеленый мир.
Да, может быть, повидать
Деревню Старый Погост,
Где юной была моя мать,
Где с травами шел я в рост.
Где батя учил добру,
Скворечник к сосне крепя.
Я в поле ромашки рву,
Похожие на тебя.
Есть просьба еще одна.
О, если б помочь я мог,
Чтоб ожила страна,
Которую проклял Бог.
1991
«Как тебе сейчас живется?..»
Как тебе сейчас живется?
Ты все так же молода?
Между нами мили, версты,
Километры и года.
Между нами – наша юность.
И прощальные полдня…
Ты мне грустно улыбнулась,
Чтоб поплакать без меня.
Жизнь ушла и воротилась
Вещим сном наедине…
Оказала ты мне милость
Тем, что помнишь обо мне.
Значит, все-таки любила,
Потому что в те года
Все у нас впервые было.
Только жаль – не навсегда.
Как тебе теперь живется?
Предсказал ли встречу Грин?
Повторяются ли весны,
Те, что мы не повторим?
1998
«Я теперь озвучиваю «Вести»…»
Я теперь озвучиваю «Вести»
И для текстов приобрел тетрадь.
Но мое лицо и голос
Вместе
«Вести» не желают совмещать.
Стал и я поденщиком безликим,
Уступив свой авторский экран
Всяким шоу да убогим клипам
Вперемешку с пошлостью реклам.
Как сказал один чиновник важный —
Ни заслуги, ни авторитет
Не помогут, ежели однажды
Лихачи столкнут тебя в кювет…
И страна, любившая поэтов,
Правду говоривших ей в глаза,
Немоты пророческой отведав,
Позабудет наши голоса.
1997
Чиновнику
За вами должность, а за мною имя.
Сослав меня в почетную безвестность,
Не справитесь вы с книгами моими, —
Я всё равно в читателях воскресну.
Но вам такая доля не досталась.
И как сказал про вас великий критик, —
Посредственность опасней, чем бездарность.
А почему – у классика прочтите.
Кайфуйте дальше – благо, кайф оплачен.
Он вам теперь по должности положен.
Но только не пытайтесь что-то значить —
Чем в лужу сесть, сидите тихо в ложе.
1999
«Я на выборах проиграл…»
Я на выборах проиграл.
Я посредственность не осилил.
Но она-то и правит бал,
Прибирает к рукам Россию.
Мне казалось – в родном краю
Непременно я должен выиграть.
Ведь любую строку мою
Земляки могут брать в эпиграф.
Убеждали меня друзья —
Что политика выйдет боком,
Что себе изменять нельзя.
Ты – поэт. Значит, избран Богом.
В эти серые времена,
Может быть, для кого-то радость,
Что в почете не имена,
А безликая заурядность.
1995
Береза в Мозамбике
В Мозамбике в просторном посольском саду
Посадили росток от березовой грусти.
И под солнцем чужим набирал высоту,
Словно к дому тянулся,
