скачать книгу бесплатно
Отстал всего на каких-то пять минут, зато практически не пришлось ждать, пока штурмбаннфюрер отдаст приказы армейскому лейтенанту, в подчинении которого находилось шесть солдат – охрана и персонал нижнего лагеря, обосновавшегося в просторном пастушьем доме, бесстыдно сложенном в каком-то затёртом веке из дворцовых или крепостных квадр, кое-где ещё украшенных полустёртым рельефом.
От ужина в нижнем лагере Зеккер отказался, но, естественно, не от ужина вообще, и пригласил Штайгера продолжить беседу наверху.
«Наверху» – это означало в штабной палатке на самой высокой точке бугристого плоскогорья, неподалеку от только что раскрытого устья осадного колодца. Добирались туда заметно дольше, чем спускались; точнее, с таким трудом и так долго взбирался Штайгер, а штурмбаннфюрер поднимался играючи и опередил доктора на добрых десять минут. Зато в штабной палатке к тому времени, когда доктор Штайгер на гудящих ногах доплелся, уже был накрыт стол, ярко горела лампочка в жестяном абажуре, и прекрасно пахло кофе, настоящим кофе, похоже что «сантосом» – весьма ценная привилегия старших офицеров СС. Да ещё Зеккер выставил на стол бутылку рома – не колониального, конечно, но как оказалось, совсем недурственного.
– Так вы полагаете, что это – не просто зернохранилища? – спросил Зеккер так, словно между его «любопытно» и этой репликой не прошло получаса.
– Полагаю, это совсем не зернохранилища, – отозвался доктор и пододвинул к себе планшет. Раскрыл и отогнул листочек, на котором красовалась пентаграмма, и показал штурмбаннфюреру следующий.
Та же Пойка, только в аксонометрической проекции. И здесь хорошо было видно, что биссектрисы лучей пентаграммы пересекаются в какой-то точке почти посреди плато, но не на поверхности, а примерно… да, на глубине десяти метров.
– Некие жертвенники это были, скорее всего… – продолжил чуть торжественно Штайнер. – Возможно, там возжигали огнь негасимый… Или бросали туда окровавленные сердца жертв.
– Красиво, – согласился штурмбаннфюрер. – А что здесь, – он указал на пересечение линий. – Вы уже выяснили?
– То, что мы в качестве рабочей версии называем осадным колодцем.
– Полагаю, это и в самом деле осадный колодец, – усмехнулся штурмбаннфюрер. – В крепостях всегда предусматривался защищенный источник воды.
– Ах, одно другому могло и не мешать. Кстати, до глубины почти в двенадцать метров мы уже всё расчистили.
– Вы там уже побывали? – спросил Зеккер, который не следил, чем там занят доктор, предыдущие три часа.
– Да. Завтра сами посмотрите. Но если хотите – можно и сейчас, подтянем прожектор…
Сквозь верхнее окошко штабной палатки резким синим пламенем втекал лунный свет. Тяжёлое серебряное кольцо, украшенное рунами, свастикой и мёртвой головой, будто ожило на пальце штурмбаннфюрера.
Повинуясь смутной догадке, Зеккер протянул, поднимаясь из-за стола:
– Зачем же прожектор? Сегодня особенная луна и особенная ночь…
– Вы имеете в виду – ночь осеннего равноденствия? – закивал гауптштурмфюрер, выбираясь из палатки. – Но указаний на то, что готы как-то по-особенному воспринимали этот день, не слишком много. Вот японцы… Хотя, впрочем, весьма в этом направлении характерен зороастрийский Иран, со своей «битвой быка и тигра», – а это прямая связь с арийцами…
…Карл Зеккер остановился у самого края осадного колодца, огороженного натянутыми шпагатами. Прямоугольная грузовая платформа, подтянутая к самой стреле лебёдки (с её помощью вытаскивали квадры и бут, которыми была забросана шахта), отбрасывала странную тень на уходящую вглубь неровную каменную поверхность. Колодец под небольшим углом уходил в глубь горы, к ещё не раскрытой водной жиле, и лунный резкий свет достигал как минимум десятиметровой глубины. И там, на самом низу освещённой части, неровная внутренняя поверхность колодца казалась ещё более неровной.
