скачать книгу бесплатно
– Ничего, пройдёмте. Вы ведь там ничего не обнаружили?
– Не-е-е-т, – протянула та.
– Хорошо, пройдёмте.
Вся эта небольшая группа, выйдя из номера, остановилась тут же, у двери другого – почти напротив, на двери которого красовалась табличка 314. Он был не заперт, ключ торчал в замочной скважине.
Войдя, майор снова нажал кнопку вызова на своём сотовом.
– Прошу тишины! – также скомандовал он.– Где-то должен зазвонить второй телефон.
Звонка не последовало.
– Кажется, на балконе звонит, – робея, произнесла Спирина, кивнув на открытую дверь.
Майор повторил вызов и вышел на балкон.
Простенькие звуки миниатюры Бетховена «К Элизе» раздавались… из кроны дерева под балконом.
Никто из присутствующих аппарат, снятый с дерева, своей собственностью не признал.
– Николай Александрович Докшин, Антон Игоревич Мареев, прошу вас проследовать за мной в следственное управление для дачи официальных показаний, – голос Демарина стал официально строг.
– Извините, Дмитрий Евграфович, – неуверенно начал Докшин, – мы пока не знаем дороги в ваше управление, адрес….
– Наш водитель знает. Вы задержаны.
********
Руководитель следственного комитета по Челябинской области генерал-майор юстиции Степан Игнатьевич Шульгин, сидя под портретом Президента, внимательно смотрел на своего подчинённого. Старший следователь первого отдела по расследованию особо важных дел, майор Демарин докладывал:
– Орудия убийства пока не обнаружено, убийца унёс его с собой. Мотив преступления также пока не ясен.
Известно, что убитая приехала из Архангельска, где работала на комбинате по добыче алмазов. Её непосредственный руководитель – сокурсник подозреваемого Докшина. Однако теоретически, с ним мог быть знаком и Корнеев, хотя он младше Докшина, но студенты одного вуза в Магнитогорске вполне могли пересекаться. Убитая, либо как-то связана с деловыми интересами своего шефа и была своего рода курьером, либо здесь какая-то личная история. Например, её отчество совпадает с именем Докшина.
Все они на момент убийства находились в гостинице. Только Кореннев выходил в магазин за коньяком.
Водитель Мареев утверждает, что во время совершения преступления находился в антикварном магазине, покупал подарок на юбилей жены. Убитую не знал и не видел.
Из персонала гостиницы все были друг у друга на виду, связи с убитой не прослеживается.
Единственное указание на убийцу – горничной Спириной – как на тёмную фигуру. Докшин и Корнеев носят светлую одежду. Но световой контраст в дверном проёме мог дать цветовое искажение, светлое показаться могло и тёмным.
Ясно, что сотовый телефон, обнаруженный в листве дерева под балконом номера Корнеева, имеет прямое отношение к убийству, его намеренно выбросил либо сам Корнеев, либо Докшин. Но Корнеева допросить пока не могу, он отбыл с технологическими документами в Магнитогорск, на комбинат. Мною дано поручение задержать и препроводить его к нам, в Челябинск.
Докшин и Мареев мною задержаны. В данный момент ждут допроса.
– Слушай, Дмитрий Евграфович, я, конечно, доверяю твоему опыту и интуиции, но оснований для задержания у тебя мало, практически нет, – констатировал Степан Игнатьевич. – Ты, конечно, можешь промурыжить их часа три-четыре, но об аресте даже не может быть и речи, ни один суд на это не пойдёт. Пока – одни голые версии.
Селекторный аппарат на столе генерала, стоящий тут с прошлого века, вдруг заговорил женским голосом: «Степан Игнатьевич, к вам лейтенант Акулов рвётся, говорит: срочно, по демаринскому делу».
Хозяин кабинета пригнулся к аппарату, нажал на нём толстую кнопку: «Пусть войдёт».
Через несколько секунд дверь распахнулась, вошёл лейтенант Акаулов:
– Здравия желаю.
– Говори, что у тебя, – кивнул Шульгин.– Давай, присаживайся за стол.
Акулов прошёл, сел за длинный стол совещаний рядом с Демариным.
– Изучая полицейскую сводку, обратил внимание на то, что в Сосновском районе был обнаружен труп неизвестного мужчины, по описанию похожего на нашего Корнеева. Фото я запросил. Убит длинным узким ножом, по характеру ранения похоже на наш труп. Но, что самое интересное, собака привела к свежему костровищу, в котором сгорели какие-то бумаги, документы. Тамошние криминалисты их сейчас изучают. Местные оперативники оказались любознательными и копнули глубже, под углями обнаружен схрон: штык-нож от винтовки АВС 1936 года выпуска и крупные мужские золотые часы.
– Почти не сомневаюсь, что это наш Корнеев. И наш след, – констатировал Демарин.
– Вот что, Дмитрий Евграфович, под свою ответственность даю тебе добро задержать подозреваемых на сутки до выяснения обстоятельств, – хлопнул ладонью по столу генерал, – собирай улики, разберись с сосновским делом. Но за сутки накопай, расколи их. Или – будут неприятности. Докшин всё же входит в высшее руководство ММК, а это, знаешь ли….
Он многозначительно замолчал, а потом приказал:
– За работу, все свободны.
Майор и лейтенант вышли из кабинета.
*********
– Итак, Николай Александрович, сейчас у вас есть возможность чистосердечно признаться в совершённом преступлении, – после протокольных формальностей перешёл к прямому допросу майор Демарин. – Это будет учтено судом при вынесении приговора.
– Мне не в чем сознаваться. В чём я должен сознаться? – с вызовом ответил подследственный Докшин. Чуть более высокий, чем обычно тембр его голоса выдал скрываемое волнение.
– Начать можно с того, например, что вас связывало с Екатериной Коньковой, с того, какие дела у вас были с вашим однокурсником Игорем Ивановичем Морковиным.
– Конькову не знал, с Морковиным не виделся уже много лет.
– Зря вы так, Николай Александрович, – с некоторой досадой произнёс следователь. Ему всегда было странно видеть, как умные люди начинают запираться в очевидных ситуациях, словно не понимая, что все их тайны раскрыты. Ладно, тупые грабители с куриными мозгами фантазируют, что обхитрят сыщика, но образованные, интеллигентные люди должны ведь понимать…. Демарин продолжил:
– Гражданин Докшин, объявляю вам, что вы арестованы по подозрению в совершении преступления, связанного с незаконным оборотом драгоценных камней. В особо крупных размерах. Речь идёт, как вы понимаете, об алмазах. Ведь именно их добывают в Архангельске, на ГОКе имени Ломоносова, одни из самых крупных алмазов, добываемых в Европе. И именно их привезла вам Екатерина Конькова, связь с которой вы держали по специально купленному телефону, который вы так неудачно выбросили с балкона номера Корнеева. Вы надеялись, наверное, что он разобьётся или его кто-нибудь подберёт. Но он застрял в кроне прекрасного клёна, где и был обнаружен. Кстати, в вашем же присутствии.
– Это не мой телефон. Ничего не знаю ни про какой телефон. Может, это Корнеев телефон выбросил или кого-то ещё, в гостинице – девять этажей.
– Да, вот только ни у кого из постояльцев гостиницы нет ваших отпечатков пальцев. Конечно, когда старший лейтенант Метелин зашёл к вам в номер и сказал, что Конькова убита, вы поняли всю серьёзность ситуации, и, надо сказать, повели себя довольно хладнокровно. Не стали суетиться, а просто вышли на балкон покурить. Пока Корнеев, по вашему же предложению, убирал со стола бутылки и закуски, вы спокойно протёрли корпус телефона и сбросили его вниз. На момент моего прихода в этот номер от улики вы избавились. Так, Николай Александрович? Вот только на аккумуляторе стереть не догадались. Скорее всего, вы хранили этот связной телефон, вынув аккумулятор, чтобы невозможно было его отследить или прослушать. И вставляли питание только в дни передачи алмазов….
– Я, пожалуй, воспользуюсь статьёй 51 Конституции России и не стану свидетельствовать против себя. Отказываюсь давать показания. Во всяком случае, пока не поговорю с адвокатом.
– Что ж, это ваше право. Можете пока подумать обо всём в камере. И учтите ещё один момент: если бы не арест, вы были бы сейчас уже холодным трупом, валяющемся где-нибудь в лесном овраге по дороге из Челябинска в Казахстан, под Троицком или под Южноуральском.
– Не понял? Вы меня запугивать решили?
– Во-первых, вопросы в этом кабинете задаю только я. Во-вторых, можете взглянуть вот на эти фотографии, – следователь протянул арестованному два фотоснимка, сделанных на месте убийства Корнеева. На одном из них лицо убитого был снято крупно, явно выдавало ту нестерпимую боль, которую испытал мужчина в последние мгновения своей жизни.
Докшин уставился на эти снимки с ужасом и удивлением.
– Когда вы в последний раз видели Корнеева? – спросил Демарин.
– Вчера, на трубном. Потом Антон, Мареев, отправил его на такси в Магнитогорск. Я Сергею Ивановичу на это шесть тысяч рублей дал….
– Как видите, не доехал. Убит.
– А алмазы…? – вырвалось у него. И он осёкся.
В дверь кабинета уверенно постучали и тут же она открылась. Вошли двое рослых мужчин, не смотря на уличную жару – в пиджаках.
– Добрый день, Дмитрий Евграфович, – произнёс один из них. – Подполковник ФСБ Смирнов. А это – майор Петров.
Оба продемонстрировали пунцовые служебные удостоверения. Смирнов продолжил:
– Контрабанда драгоценными камнями в особо крупных размерах – наша подследственность. И потому мы забираем у вас арестованного, все материалы по нему. И вещественные доказательства – тоже. Вот все необходимые бумаги.
Дверь кабинета снова открылась. Вошёл генерал Шульгин. Устало глянул на Демарина, молча кивнул: мол, знаю, в курсе, так надо.
Докшина увели.
– Но, Степан Игнатьевич…, – начал с возмущением Демарин.
– Не надо, Дмитрий Евграфович, сам понимаешь: я должен был доложить выше. Там было принято решение. Не мне тебе объяснять, что такие алмазы – универсальный ключик. Они любые двери открывают. Даже – в московских кабинетах. Я полагаю, Докшин организовал эту поставку через Морковина, но это не был его личный преступный бизнес, – генерал чуть помолчал. – Нет, был, конечно, но… как бы… не себе он покупал эти алмазы. Они шли, скажем так, в фонд комбината. В чёрный фонд, конечно, в коррупционный. Но… такова жизнь.
На этой философской ноте он вновь замолчал. А потом, одёрнув китель, приказал:
– Заканчивай дело по убийствам, – повернулся и вышел из кабинета.
Демарин глянул в окно. ФСБшники с Докшиным садились в мощный внедорожник. На крузере были государственные номера, которые отличают весь автопарк Магнитогорского металлолитейного комбината.
Следователь нажал кнопку вызова дежурного.
– Приведите арестованного Мареева.
**********
– Ничего не знаю, гражданин начальник! – ёрническим голосом произнёс Мареев, садясь на стул перед следователем.
«Надел на себя маску приблатнённого, – подумал Демарин, – или снял».
– То есть, чистосердечного признания не будет?
– А не в чем мне признаваться.
– А вот тут, передо мной, Мареев, лежит папка с простыми бумагами, но каждая бумажка – тяжелее кирпича, который утянет тебя на дно, – Докшин знал, что некоторая несложная образность иногда действует на подследственных с невысоким интеллектом сильнее, чем логические построения и неопровержимые улики. И потому – продолжил в том же духе:
– Итак, Мареев, кирпич первый. В лесу, в овраге обнаружено тело известного вам гражданина С.Н. Корнеева с колотой раной. Вот его фотография в деле. Можете ознакомиться.
Демарин протянул фото подследственному. Тот нехотя протянул руку, взял. Искоса взглянул на фото.
– Опознаёте по фотографии Корнеева?
– Ну, опознаю, он это, Корнеев, – произнёс Мареев. – И чё? Я его отвёз на вокзал, он там сел на такси и ехал. Чё там было дальше – откуда знаю? Ищите таксиста.
– А, номер такси на котором уехал Корнеев вы, конечно, не запомнили?
– Нет, чего мне его запоминать. Ну, таксист был такой здоровый, с короткой стрижкой.
– Марка автомобиля?
– Кажется, «Рено Логан». Светлый.
– Сообщаю, что недалеко от места преступления обнаружен след протектора автомобиля. Вот в этой бумажке, в протоколе осмотра, об этом говорится. И там сказано, что у автомобиля, на котором приехал убитый и его убийца установлены шины марки «Нокия», как на вашем автомобиле. Можете ознакомиться с выводами экспертов.
– Чё мне с ними знакомиться? Автомобиль не мой, а комбинатовский, там у всех одной марки резина стоит, может, и таксист тот себе такую же поставил. Фуфло ваша бумажка.
– Хорошо, а вот другая: справка из ГИБДД о том, что камера наблюдения зафиксировала автомобиль с вашими номерами, выезжающим из города Челябинска в Сосновский район, в сторону железнодорожной станции «Полетаево». Хотите ознакомиться? Номера читаются вполне разборчиво.
– Ой, да ладно, не надо мне дело шить, начальник. Ну, прокатился маленько. Доехал до Полетаево, на Шершни поглядел, на паровозы. Чего возле трубопрокатного-то весь день стоять? Скучно. Устаёшь в машине. Вот и размялся. Тем более, что эта дорога ведёт на трассу М5, а таксист Корнеева повёз по М36, а видел, на кольце мы разъехались.
– Складно придумали, Мареев. – Демарин с любопытством ещё раз всмотрелся в лицо подследственного. «Не так прост, как прикидывается», – подумал он. Но вслух продолжил допрос:
– Можете сказать, сколько по времени вы любовались поездами и озером, водохранилищем?
– Ну, где-то с полчаса. Потом мне позвонил Николай Александрович, Докшин, сказал, что через сорок минут надо забрать его с трубного завода, отвести в гостиницу, переодеться, а потом – в ресторан. Из ресторана – домой, в Магнитогорск. – Арестованный сплёл руки на груди, гордо выпятил нижнюю губу. Поёрзал на стуле, добавил: – Вы можете посмотреть, номер телефона Докшина и время его звонка есть у меня в телефоне. Они сохранились. Зафиксируйте, что я говорю правду, только правду и ничего, кроме правды.
Он даже победно улыбнулся следователю.
– Да, у нас есть распечатка ваших звонков. И этот звонок зафиксирован, – подтвердил Демарин.– С ваших слов содержание его отразим в протоколе. Не возражаете?
– Нет, не возражаю.
– Хорошо. Позднее оформим это на бумаге, а пока останется в видеозаписи нашего допроса. Вы ведь не против того, что наша беседа записывается?
– А, где у вас камеры?
– Их в кабинете три. Но это не важно. Не возражаете?
– Нет, не возражаю. Чего мне возражать? Давайте уж быстрей заканчивать, выпускайте меня. Ехать надо.
– Тогда продолжим доставать из папки тяжёлые бумажки, – вздохнул следователь и снова посмотрел на арестованного, который заметно напрягся. Докшин достал два листочка. Молча посмотрел на один, потом – на второй, словно раздумывая, с какого начать. Потом остановился на первом. Поднял глаза на сидящего напротив:
– Вот очень тяжёлый кирпич, прямо шлакоблок какой-то, – медленно произнёс он.
– Да хватит вам про кирпичи! – вдруг воскликнул Мареев. – Давайте, что там у вас!
– Вы правильно нервничаете, – кивнул сыщик. – Ведь это протокол осмотра костровища, находящегося в 38-ми метрах от найденного тела убитого Корнеева. Представляете, умная собака нашла. Кинологическая служба у нас неплохо поставлена.
