скачать книгу бесплатно
– Привёз, – кивнула та, кого в деревне не зря называли ведьмой. – Ну, давай, вынимай.
– Хорошо, – несколько обескуражено кивнул Сергей. – Её Валерией зовут.
– Лерочка, значит, – пробормотала баба Нюра, вздохнув. Лерой звали её погибшую сестру-близнеца.
Сергей открыл багажник, отсоединил ремни и вытащил на свет коляску со всё также безучастно сидевшей Лерой. Девушка не реагировала ни на что, будто находясь совсем не здесь, и только губы её шевелились. Баба Нюра внимательно посмотрела на Леру, только тихо вздохнув. Она тоже знала, что значит такое выражение лица.
– Потерялась она, – тихо произнесла женщина, шагнув к коляске, чтобы обнять девушку. – Знаешь, что с ней?
– У неё сердце не выдержало, мама, инфаркт, – объяснил Сергей. – А потом коляска, видимо, добила.
– Как ты её нашёл? – поинтересовалась баба Нюра, пока её названый сын вкатывал коляску в дом.
– Вот такую вот, в больничном дворе, – спокойно ответил мужчина, аккуратно пересаживая Леру на стул. Состояние ног он увидел, сразу же поняв, что произошло. – Позвоночник, что ли, повреждён?
– Нет, сынок, – покачала головой женщина. – Это у нас ножки отнялись, – ласково продолжила она. – Так бывает, когда совсем плохо. Сейчас мы покушаем…
Лера всё ещё находилась в глубине себя, когда внезапно что-то ткнулось в её губы. Испугавшись в первый миг, она покрепче сжала зубы, но затем ощутила то, чего не знала очень давно – её погладили. Просто погладили по голове, как маленькую, отчего глаза будто сами собой сфокусировались на старушке, державшей ложку у самых губ девушки.
– Ну же, – как-то очень ласково произнесла та. – Открывай ротик, сейчас покормим нашу девочку.
– Я… – ошарашенно попыталась что-то сказать Лера, но не смогла – ложка, наполненная чем-то вкусным, сразу не идентифицированным, вмиг оказалась у неё во рту.
Девушка прожевала, проглотив, и снова что-то хотела сказать, но баба Нюра отлично знала, что делает, поэтому выхода у Леры не было – она ела, а старушка, имени которой девушка пока не знала, кормила её, как маленькую – приговаривая что-то, хваля за то, как кушает, и вскоре на глазах девушки показались слёзы. Хотя она не понимала, что происходит и где оказалась, но от нежданного тепла просто расплакалась.
– Обними её, Серёжа, – попросила баба Нюра, что мужчина немедленно и сделал. – Что-то страшное в жизни у девочки случилось, но мы справимся.
И столько было в её словах спокойной уверенности, что Сергей кивнул. Очень бережно обнимая девушку, он не чувствовал сопротивления, что было с его точки зрения странным. Создавалось ощущение, что девушка просто покорилась, полностью сломавшись, и теперь ей всё равно. Новостью этот факт был плохой, но Сергей унывать просто не умел.
– Похоже, некуда идти ей, мама, – тихо заметил старлей.
– А ей и не нужно никуда идти, – баба Нюра закончила кормить девушку. – Вот какая у нас Лерочка умница, хорошо покушала, девочка.
– Кто вы? – тихо спросила Лера, ничего не понимая. Ей казалось, что её выписали только что, и вдруг, сразу, без перехода – дом, тепло и такая ласковая старушка.
– Бабой Нюрой меня кличут, – улыбнулась женщина, потянувшись погладить девушку. – И ты так зови. А обнимает тебя Серёжа, как его звать, вы после промеж собой разберётесь. Ты в безопасности, внучка, ничего тебе не угрожает, и никто не прогонит.
– Так не бывает… – покачала головой Лера. – Что вы хотите взамен?
– Что мы хотим? – вступил Сергей, неожиданно понявший, что нужно сказать. – Мы хотим, чтобы ты жила с нами. Хочешь, будешь сестрой, хочешь, кем другим…
– Но… но… но… – от такого предложения девушка сначала даже забыла, как дышать, а потом неожиданно даже для самой себя разрыдалась.
Она поверила этому мужчине, хоть и не должна была. Лера осознавала, что верить нельзя, она же совсем не знает этих людей, но при этом не могла сопротивляться. Она как-то внезапно поверила Сергею, поверила в то, что тот не будет к ней лезть, хотя сейчас уже, наверное, это было всё равно – всё, что ниже пояса, девушка почти не чувствовала, поэтому очень опасалась аварии.
– Не бойся, – покачала головой баба Нюра. – Ты дома. Что там у тебя было, сейчас не важно, а важна только ты.
Сергей смотрел на то, как мама обращается с девушкой, и понимал – он так не умеет. Мама, казалось, обнимала потерявшуюся в себе девушку своим теплом, отчего та медленно успокаивалась. Но вот разобраться, что именно с ней произошло, точно стоило. Не просто так совсем молодая девчонка получила инфаркт. Так что задачи были офицеру вполне ясны: кто бы ни сотворил такое с Валерией, от расплаты не уйдёт.
Баба Нюра же прощупала ноги девушки, быстро поняв, что «в туалет», особенно по-маленькому, та может и не почувствовать. Но проблемы в этом старушка не видела совершенно, выгнав Сергея на улицу, чтобы переодеть Лерочку.
– Я тогда машину в город отгоню, – предложил мужчина. – Привезти, может, чего?
– Простынку непромокаемую привези, – тихо, чтобы девушка не услышала, проговорила баба Нюра. – Ей нужно будет поначалу. И не чувствует, и кошмары…
Кошмары – это Сергей понимал. Кошмары были и его проблемой, поэтому спать он иногда ложился с опаской. Кивнув, мужчина пошёл к сиротливо стоящему у избы белому рафику с красной полосой.
***
Лера произошедшего с ней не понимала, она будто потерялась в самой себе, но окружавшие её сейчас люди… Они были, как будто из сказки, ведь таких людей в жестокой реальности просто не могло быть! Сначала Лера думала, что её будут использовать… понятно как… Но этого не случилось. Затем, что заставят милостыню просить, или как там ещё инвалидов используют… Потом заподозрила, что она нужна для шантажа кого-то… Но кого?! Она же совсем никому не нужна!
Девушка наблюдала за Сергеем, относившимся к ней с добротой, но даже не пытавшегося облапить, что в понимании девушки было совсем необычно. Баба Нюра, в свою очередь, подолгу разговаривала с ней, на первый взгляд, ни о чём. Но от этих бесед становилось теплее, несмотря на то, что разговаривать совсем не хотелось. Было очень больно внутри, очень стыдно оттого, что её моют, а иногда и кормят, когда Лера капризничает…
– Мама, а можно я ей песню спою? – поинтересовался Сергей у бабы Нюры. – Она эту песню иногда шепчет.
– Важная песня? – поинтересовалась женщина, знавшая, что это может быть и просто прилипшая мелодия.
– Это очень… – Митрошкин вздохнул, поднимая на маму полные боли глаза. – Её так просто не услышишь, мама…
– Ну, попробуй, сынок, – с сомнением произнесла баба Нюра, ещё не очень понимая, что это за песня, но сев поближе к пересаженной в коляску девушке, одетой в простой сарафан.
Сергей достал гитару, долгое время бывшую его единственной подругой, поднастроил её и начал проигрыш. Лера встрепенулась, с неверием глядя на офицера. Её глаза моментально наполнились слезами. Взгляд при этом стал таким, что баба Нюра охнула.
– Дочка с папой говорит[6 - ВИА «Голубые береты», «Разговор с портретом».], – негромко, будто рассказывая, начал Сергей. – У портрета стоя…
– У меня котёнок спит, плачет кукла Зоя… – подхватила Лера, будто репетировала. – Во дворе – мальчишка Сашка, у него собака… А ещё машина есть…
Баба Нюра поняла, что это за песня. Глядя в полные боли глаза сына, не раз терявшего друзей, слушая плачущий голос Лерочки, пожилая женщина очень хорошо понимала, о чём эта песня. Двое пели с таким надрывом, что всякому было бы понятно: они это прожили. Понятней, что сталось с девочкой, не стало, но зато Серёжа, похоже, сумел достучаться до её сердца.
– Вот оно что, дети… – вздохнула баба Нюра. – Ну да наладится всё. Все они живы, пока мы помним…
– Они живы… – прошептала девушка. – А я… Что будет со мной?
– Жить будешь, – улыбнулась пожилая женщина. – Здесь, ежели совсем одна, али где захочешь…
– Я… – Лера уже было хотела что-то сказать, но её остановили.
– Будешь готова, тогда и расскажешь, – веско произнёс Сергей. На том и порешили.
Сергей работал на скорой помощи, это Лера запомнила. Вечером того дня, когда он расшевелил её, девушка робко спросила, куда ей можно папину фотографию поставить, а баба Нюра взяла запаянную в пластик карточку, расположив её в красном углу – прямо рядом с иконами. Пока Митрошин объяснял девушке, что это значит, она плакала. Таких людей в её жизни ещё не было. Да Лера даже и не представляла себе, что такие люди на свете существуют!
Видимо, день был сложным для всех, поэтому ночью никаких кошмаров не было. Ни у Сергея не было, ни у Леры, да и у бабы Нюры тоже.
Ранним утром, бывший офицер выскочил по привычке на зарядку и пробежку, во время которой хорошо думалось, а подумать было о чём – о Лере. Карты, которые у неё были при себе, могли значить ещё и то, что девушку ими шантажировали или же… Тут мысли заканчивались, потому что на путану она была совершенно не похожа – ни внешним видом, ни поведением, ни взглядом. Уж «ночных бабочек» Сергей повидал достаточно, потому ситуация отдавала какой-то тайной. Учитывая, что девушке было очень нехорошо от факта наличия такой колоды, она создавалась точно без её ведома.
Лера спала часов до десяти утра, за это время Сергей успел и одеться, и покормить всю живность, что появилась во дворе вместе с бабой Нюрой, и даже позавтракать вместе с мамой. Вот тогда-то она вывела названого сына на крыльцо с целью расспросить.
– Расскажи, сыночек, как вы познакомились, – мягко попросила баба Нюра, глядя Сергею в глаза.
– Мы ехали домой… На подстанцию, – послушно начал объяснять молодой человек. – Вижу – девчонка цвета стены, ну и как толкнуло меня что-то.
– Это понятно, – покивала женщина головой. – Странная она, предательства ждёт в любой момент.
– При ней колода карт была, – поморщился Сергей. – Там она голая… Только, кажется мне, для неё самой эта колода сюрпризом была…
– Возможно, сынок, возможно, – покивала баба Нюра. – Если позорили публично, то и не так могла… Разузнай-ка о ней, но так, чтобы она не знала… Сможешь?
– Смогу, мама, – кивнул молодой человек, задумчиво взглянув на горизонт. – Подозреваешь чего?
– Не её, сынок, не её, – вздохнула пожилая женщина. – Слишком уж её настойчиво со свету сживали, неспроста это.
Этот аргумент Сергею был вполне понятен – сама по себе ситуация выглядела, с его точки зрения, очень странной, кроме того, надо было прощупать обстановку на предмет – не ищет ли кто Леру, а если ищет – с какой целью.
– Я на работу чуть пораньше сегодня уеду, – сделал вывод старлей. – Хорошо?
– Правильно, сынок, – улыбнулась баба Нюра. – Предупреждён – вооружён.
В этот момент подала голос и Лера, к которой сразу же поспешила пожилая женщина, а Сергей остался на крыльце. Во-первых, смущать девушку он не хотел, а во-вторых, мамины слова нуждались в обдумывании, ведь именно такое объяснение произошедшего и было самым логичным. Кроме того, что-то не складывалось в голове старлея. Девушка намедни оборонила, что отца и не знала, что с началом войны в Афганистане вообще не коррелировало. То есть странность была и здесь, но её можно было прояснить у старых друзей, связи с которыми Сергей, разумеется, не терял.
Проснувшаяся Лера выглядела сущим ребёнком, она очень жалобно, с какой-то надеждой заглядывала в глаза бабе Нюре, за что была обнята и успокоена именно как маленькая. Нормой такая ситуация не была, но ничего неожиданного в ней не было, поэтому, тяжело вздохнув, баба Нюра занялась девушкой.
Лера казалась очень тихой, послушной, но какой-то забитой, как будто привыкла к тому, что ей делают больно, что бабе Нюре понравиться не могло. Нехарактерно такое поведение для девушки, следов побоев на теле которой пожилая женщина не нашла. Значит, было что-то другое… Но что? Именно этого баба Нюра не понимала, надеясь со временем разобраться.
Глава пятая
– Тринадцатая, спецы, срочно! – голос Вики был напряжён. Оно и понятно, вызов в школу. – Второй класс, сердечный приступ!
Сергей выжимал из машины всё возможное и невозможное, потому что сердечный приступ в восемь лет может означать, что угодно – от Такоцубо[7 - Остро развивающаяся дисфункция миокарда, синдром «разбитого сердца».] из-за оценки до желудочно-кишечного кровотечения. Заметно было, что Света вся напряглась, чувствуя беду, конечно же, был напряжён и доктор Альперович – очень серьёзный вызов, просто слишком. Осадив машину прямо у школьного крыльца, Митрошкин пошёл с докторами, что-то подсказывало ему, что помощь им понадобится.
На полу школьного класса лежала девчушка, бледная, как стены, неподалёку от неё аккуратно изображала обморок и учительница. Остальные дети выглядели очень испуганными, сгрудившись в противоположном от учительницы углу класса.
– Симулирует, – бросил в сторону женщины доктор Альперович. – Света, держи!
– Деф[8 - Дефибриллятор.] нужен? Серёжа, спецов на нас вызови! – выкрикнула Светочка.
– Стоп, сначала смотрим, – остановил водителя врач. – Помоги-ка…
Сергей с некоторым трудом выволок кардиограф, древний, как нецензурное сравнение, и очень неудобный для переноски, включил его, а в это время задралось вверх школьное платье ребёнка, открывая странный след на ногах, замелькали четыре руки, ставя электроды, пискнул аппарат, рисуя что-то непонятное.
– Пируэт[9 - Пируэтная тахикардия – это специфическая форма полиморфной ЖТ у пациентов с синдромом удлиненного интервала QT. Потенциально жизнеопасна.], – заметил Альперович. – Серёжа, сульфат магния!
Несмотря на то, что был всего лишь водителем, вскрывать ампулы и набирать лекарства Митрошкин уже умел, поэтому с готовностью помог докторам, у которых просто не хватало рук.
Возможности педиатрической бригады всегда были ограничены, но сульфат магния и ещё кое-что у них были, честно выцыганенные самим Сергеем в «аптеке»[10 - Склад медикаментов подстанции СМП.] у седовласой Алёнушки, как называли Елену Константиновну, заведующую царством медикаментов. В свои восемьдесят два она была дамой живой, активной и могла обложить незнакомыми словами любую «ромашку» из новеньких. На этом они с Митрошкиным и подружились, потому что в первый раз старлей отреагировал рефлекторно, выдав некоторые выражения, с которыми старушка ознакомлена не была.
– Интересно, с чего пируэт? – поинтересовался работающий доктор. – Что такое случилось?
– Иди-ка сюда, – Света подозвала другую второклассницу, что явно что-то хотела сказать, но со страхом косилась в сторону изображавшей обморок учительницы. – Скажи мне, что случилось? – тихо спросила девушка, кивнув Сергею, закрывшему собой девочку от лежащей «обморочной».
– Марьстепанна Машеньку линейкой побила, – сообщил ребёнок, тихо всхлипнув. – За грязь в тетрадке… При всех… – девушка аж вздрогнула от интонаций, что заметил Митрошкин.
– Серёжа, – позвала Света водителя, сразу же подошедшего поближе. – Ментов на нас вызови, избиение ребёнка в школе.
– Ничего ж себе… – прошептал Митрошкин, бросив многообещающий взгляд на лежащую женщину.
Милиция и спецы подъехали одновременно. Олегыч, врач специальной бригады, оценил плёнку, немедленно похвалив тринадцатую, а Света показала доблестным милиционерам следы ударов на ногах ребёнка, пока доктор Альперович объяснял, чем это всё может закончиться для девочки. Сергею очень хотелось свернуть учительнице шею.
– Нам её так вязать? – поинтересовался молоденький лейтенант милиции.
– Не спеши, – произнёс Альперович, кивая фельдшеру. – Малыш, магнезию[11 - Препарат магния, крайне болезненный при внутримышечном введении.], кубов двадцать послойно.
– А-а-а-а! – закричала уколотая в мягкое место доселе изображавшая тушку в коме женщина. – Ма-амочки! Бо-о-ольно!
– Зато память отлично стимулирует, – сообщила Света, давя на поршень. – И совесть.
– Сейчас вы расскажете добрым дяденькам, зачем избили ребёнка, – сообщил доктор Витя. – А если вдруг забыли, то у нас ещё магнезия есть…
– Н-не надо, – прохныкала учительница начальных классов. – Я расскажу…
Вскоре машина тринадцатой бригады отправилась домой. Ребёнка, вполне способного стать инвалидом в результате происшествия, увезли «спецы»реаниматологи, женщину, вообразившую, что имеет право бить ребёнка, упаковала милиция, Марс дал добро на возвращение. Митрошкин ехал медленно, давая возможность Светке поспать в руках что-то нежно шепчущего ей Альперовича. Мужчина пользовался тем, что девочка спит, прижимая её к сердцу, что отлично Сергей видел, думая о том, что за танцами этих двоих наблюдают все, уже и ставки делая. Машина спокойно катилась в сторону подстанции.
Как ни странно, но вот таких вот запредельно напряжённых вызовов больше не было. Сутки проходили более-менее спокойно, отчего Митрошкин мог заняться выяснением произошедшего с Лерой, плотно сев на телефон, а Альперович со Светкой выясняли отношения. Делали они это очень тихо и ласково. Похоже, доктора решили танцы прекратить, что было, по мнению Сергея, очень даже хорошо. Меньше стрессов – легче жить.
– Василий, привет, Бурят беспокоит, – проговорил в трубку Сергей. – Дай мне установочную на Валерию Ивановну Зайцеву, двадцати лет. Что о ней известно?
– Тебе официалку или?.. – поинтересовался старый товарищ.
– В основном, или, – признался Митрошкин.
– Часа через два позвони, – попросил Василий, после чего отключился.
Через два часа звонить, впрочем, не пришлось. Старый товарищ с позывным «Змей» приехал на подстанцию, что уже было необычно. А уж задумчивое выражение лица собрата-офицера и вовсе наводило на не самые простые мысли. Пригласив Змея к машине, где им точно не помешают, Сергей вопросительно взглянул тому в глаза.
– Сложная ситуация, – сообщил ему Василий. – Отец-мать ей не биологические, но при этом концов не найти.
– В смысле? – не понял Митрошкин.
– Решение об удочерении есть, – объяснил ему Змей. – Но это вообще первый документ на неё. Ни в одном из наших роддомов она не рождалась, в базах сирот, насколько удалось посмотреть, не числится. Не нашли такую девочку, хотя искали хорошо. Судью наши опросят, но, сам понимаешь, тогда ещё Союз был…
– То есть нужно смотреть у смежников? – сообразил Сергей. – Хотя нет, если бы они, биография была бы полностью… Загадка…
– Вот, ты понимаешь, – кивнул Василий. – Года два живёт с «хозяйчиком», при этом там «ещё страньше», как комбат говорил. В общем, мы покопаем, конечно, но всё очень странное.
Информация была из разряда очень непонятных, потому что получалось, что Валерия двадцать лет назад взялась просто из воздуха, а вот в настолько серьёзное раздолбайство верить не хотелось. При Союзе, конечно, многое бывало, но… То есть чудеса начались с самого начала, а девушке идти было действительно некуда. Наличие «хозяйчика» объясняло колоду карт – эти вели себя часто, как нелюди какие-то.
Поблагодарив товарища, Сергей вернулся на подстанцию – обдумывать ситуацию.
***
