Опасно влюбиться

скачать книгу бесплатно


Оба смущенно замолчали.

Марина заметила, как служащие отеля – горничные и уборщицы – невольно замедляли шаг, заглядываясь на Оливье. Нет, француза нельзя было назвать красивым – у него был чересчур выдающийся, типично галльский нос, и слишком резкие, ничем не сглаженные черты лица. Но глаза у Оливье были такими синими, и столь явным был его французский шарм, что его можно было бы назвать очень интересным мужчиной.

– Какие у тебя планы на сегодня? – наконец спросила Марина.

Он пожал плечами:

– Я же прилетел в Москву по делам. Хочу заехать на твою фирму – посмотреть, что это такое.

Марина растерялась:

– Это… это – всего одна комнатка. Боюсь, там нечего смотреть.

– Нет-нет! Тебе не отвертеться! Показывай свое хозяйство, – со смехом воскликнул Оливье.

Он взял ее за руку, и они вышли на улицу.

Мимо них, шумя, проносился поток машин. Движение в эти минуты было исключительно напряженным. К тому же, похоже, по Садовому кольцу перемещалась какая-то иностранная делегация, потому что оттуда слышался суматошный вой сирен, а обычные машины начали замедлять ход, прижимаясь к обочине.

Ждать в такой ситуации заказанного по телефону такси пришлось бы очень долго… Марина сошла с тротуара и «проголосовала». Машина затормозила практически мгновенно. Видимо, вид девушки с букетом роз действовал на водителей магически.

Марина поманила француза, забралась в машину, назвала адрес.

Шофер почему-то улыбнулся – она не поняла, почему – и резко тронулся с места.

Через двадцать минут они стояли перед большим длинным домом, в одном из комнаток-сот которого располагался офис Журавлевой. Офис… Наверное, это все-таки громко было сказано.

Марина набрала побольше воздуха в грудь:

– Пошли!

С любопытством оглядываясь по сторонам, француз проследовал за ней. Когда он оказался в крохотной комнатке, увешанной картами Москвы и схемами внутренностей компьютерных принтеров, он присвистнул.

– Марина, я только что приехал с завода «Серп и молот». Засыпал там порошком пять картриджей, – поднялся навстречу ей Вася Громов.

– Отлично. – Она радостно блеснула глазами. – А это, Вася, наш французский партнер Оливье Шарпантье.

Оливье понял, что речь идет о нем, и заулыбался.

Катя сидела за столом и что-то настойчиво втолковывала невидимому собеседнику по телефону. Закончив разговор, она подняла глаза на Марину:

– Не знаю, удалось ли мне уговорить их, но плешь я им точно проела.

– Кому?

– Представителям завода «Каучук». У них не меньше десяти принтеров, но, оказывается, у них есть своя компьютерная фирма по обслуживанию всей оргтехники. Однако порошок она им в картриджах не меняет – предпочитает сразу ставить новые картриджи. Правда, по сниженным ценам…

– Очень хорошо, – проговорила Марина Журавлева. – Когда капаешь на мозги, это все-таки приносит результат. Пусть и не сразу – но приносит. Позвони им снова через недельку, договорились? Может быть, они к тому времени созреют…

– Обязательно, – кивнула Катя.

Марина придвинула единственный свободный стул и предложила Оливье сесть:

– К сожалению, отдельной комнаты для приема посетителей у меня нет, а это крохотное помещение и так досталось мне каким-то чудом – за все остальные запрашивали в два, а то и в три раза больше…

– Как плацдарм для развертывания будущих операций оно вполне достаточное, – понимающе сказал Шарпантье и, слегка улыбнувшись, добавил: – Видела бы ты ту конуру, в которой когда-то начинал я… – Он достал из кармана записную книжку: – Итак, что тебе привезти из Страсбурга, чтоб дела у тебя пошли еще успешнее?

Марина повернулась к компьютеру. Пробежав пальцами по клавиатуре, высветила список возможных заказов.

– Подошло бы это, это и это. – Она посмотрела на француза: – Правда, если ты все это мне пришлешь, мне придется нанимать еще одного человека – специалиста по компьютерам и по электронике.

– Нанимай, – кивнул Шарпантье, – я постараюсь загрузить тебя заказами. – Он откинулся на спинку стула. – Ну, что ж, мне здесь нравится. Обстановка вполне современная – а главное, рабочая. Видно, что все тут заняты делом – и ты в первую очередь. – Он нагнулся к Марине. – Поэтому не буду тебе мешать. Пойду поброжу по Москве один. Чтобы не отрывать тебя от работы. А вечером я приглашаю тебя в ресторан. – Его глаза хитро блеснули. – На этот раз я выберу его сам! – Он встал и легкой спортивной походкой двинулся к двери: – A bientot! До встречи!

– Нет, дорогая, – твердо проговорила Людмила Ильинична. – Поскольку он официально пригласил тебя в ресторан, ты должна одеться соответственно. И не надо заводить со мной на этот счет никаких разговоров. Это бесполезно. В затрапезном виде я тебя никуда не пущу. – В ее голосе звучала сталь.

– Во что же я должна, по-твоему, одеться? – воскликнула Марина.

– А помнишь зеленое платье – копию модели «Шанель» – которую тетя Лина привезла из Турции?

Марина покачала головой:

– Это платье совсем для молоденьких девушек. А я для него немного растолстела.

– Ты – растолстела? – удивилась мать. – Не мели чепухи! В тебе нет ни грамма лишнего веса. Лучше примерь его, и убедишься, насколько я права!

Скрепя сердце, Марина влезла в узкое зеленое платье. Вплотную приблизилась к зеркалу. Что ж… надо было признать, что мать оказалась права. Платье выглядело действительно элегантно. И она совсем не казалась в нем пухленькой, наоборот, даже изящной и чертовски привлекательной.

Мать с любовью посмотрела на дочь:

– Да, хороша, хороша!

Она ласково погладила дочь по плечу. Глаза ее таинственно полыхнули.

– А теперь надо подумать о духах! – тоном заговорщицы шепнула Людмила Ильинична. – Это должно быть что-то особенное. Необычное. Он же – француз… сразу обратит на это внимание!

– Духи – они ведь очень разные, – стала развивать дальше свою мысль мать. – «Мажи Нуар» – для зрелых женщин, тебе не подходит. «Лалик», хоть в нем и присутствует запах мускуса и фруктов – он больше подойдет для знойных женщин, живущих в Испании и Италии. А ты – из России. «Карвен»– слишком легкомысленный запах. Духи «Эсте Лаудер» – они для американок: запах слишком прямой и четкий, нет никакой тайны. «Кристиан Диор» – какой-то у них чересчур сладенький аромат. «Эскада» – да, она, может быть, тебе подойдет. В ней и скромность, и томность. Она и подчеркивает, и провоцирует, и в то ж время от нее веет свежестью – настоящей ангельской свежестью. Тебе, кстати, могли бы еще подойти духи «Кашарель» – «Лу-Лу» или «Анаис-Анаис». – Глаза матери блеснули. – Но самым удачным выбором стала бы «Самсара» от «Герлен»! Вот эти бы духи выгоднейшим образом подчеркнули твое настроение на предстоящий… ужин!

– А какое у меня должно быть настроение? – лукаво блеснув глазами, спросила Марина. Давно она не видела мать такой красноречивой и оживленной.

– Настроение должно быть… московское! Легкое – и вместе с тем основательное. Современное – и в то же время древнее, как сама Москва. А по температуре ты – и лето, и зима одновременно.

– Я читал про этот ресторан еще во Франции. – Оливье Шарпантье улыбнулся. – Кажется, о нем упоминал даже Пушкин.

– Разумеется, поскольку он его неоднократно посещал. Как и Шаляпин, который тоже любил бывать в «Яре». – Марина улыбнулась. – Или, скорее, кутить – по нескольку дней кряду!

Оливье развел руками и хитро ухмыльнулся:

– Я был бы не прочь последовать примеру великого Шаляпина. Но, к сожалению, моя виза скоро заканчивается.

Они вошли в «Яр». У входа их почтительно приветствовал швейцар в старинном камзоле. В зале горели настоящие восковые свечи, в углу играл русский оркестр – балалайки, свирели, гусли, и молодец в белой рубахе, подпоясанной цветным шелковым шнурком, мастерски отбивал ритм деревянными ложками.

– Что ты думаешь насчет ухи? – радостно блеснул глазами Оливье. – Открою тебе маленький секрет: я еще во Франции мечтал, что смогу отведать в России настоящей русской ухи. – Шарпантье наклонился к ней: – Составишь мне компанию?

– Охотно – я очень люблю уху, – живо откликнулась Марина.

– Кстати, – француз посмотрел на нее, – а что полагается к ухе из спиртного?

– Наивный вопрос, – улыбнулась Марина. – Конечно же, водка!

Вскоре им принесли по тарелке дымящейся ухи. Она пахла божественно – так, как только и может пахнуть настоящая русская уха, приготовленная в первоклассном ресторане.

– Моя мечта сбылась! – провозгласил Шарпантье, проглотив первую ложку. – Я ем русскую уху в Москве! Истинное произведение искусства! – Он наклонился к Марине и хитро улыбнулся: – Когда тебе будут говорить, что лучший рыбный суп – это французский буйабез, не верь им. Уха гораздо вкуснее и тоньше.

– Я учту это, – улыбнулась девушка.

К ухе полагались еще и изумительные пирожки – румяные, поджаристые. Марина с удовольствием съела сначала один, потом второй. «Ну и что, – беззаботно подумала она, – в случае чего, просто налягу еще больше на работу!»

– У тебя – замечательный аппетит! – заметил Оливье Шарпантье. – Не то что у большинства француженок. Те, кажется, приходят в ресторан в основном для того, чтобы выказать свое… отвращение к еде!

Марина мило улыбнулась:

– Мне же приходится много бегать. Поэтому и аппетит соответствующий.

– Да. Это я понял. – Он с уважением посмотрел на нее. – Работы у тебя действительно много. Но ты – справляешься. Тебе нужна какая-то помощь? Пожалуйста, будь со мной откровенна! – Он умоляюще взглянул на нее.

– Просто пожелай мне удачи, – негромко рассмеялась Марина.

– Просто пожелать тебе удачи было бы слишком легковесно, – задумчиво проговорил француз. – Ведь я же не забыл, что косвенно виноват в том, что случилось с тобой. Пусть я и действовал из лучших побуждений… И это означает, что я обязан помочь тебе по-настоящему. Я действительно хочу тебе помочь, – с теплотой в голосе произнес он. – В ближайшее время я сделаю тебе несколько поставок разных деталей и оборудования для компьютеров – по тем же ценам, по которым я сам получаю все это во Франции. Для Москвы эти цены – непомерно низкие. Лично я здесь нигде таких не встречал. Поэтому ты, когда продашь этот товар… ну, ты понимаешь. – Он наклонился к ней. – Это и будет моей реальной помощью тебе. А в остальном… у тебя у самой все так здорово получается. Ты – настоящая бизнес-леди, как любят говорить у вас, в России…

Марина негромко рассмеялась:

– До этого мне еще далеко. Настоящая бизнес-леди – это Ольга Белявцева, «королева» соков и детского питания, да Елена Батурина, вдова бывшего московского мэра, и еще несколько женщин-предпринимательниц с миллионными состояниями. А я, скорее, бизнес-Золушка.

– Но не по уму! И не по энергии.

– Верно. Но… только лишь по этим параметрам.

– А они и есть самые важные. Поверь мне. – Он нежно посмотрел ей в глаза и сжал ее руки: – А еще ты – очень красивая. И этого у тебя тоже не отнять. И не надо говорить мне, что ты завидуешь Батуриной.

Марина слегка улыбнулась:

– С такими деньгами, как у нее, она может вылепить себе любое лицо. И любую фигуру. Если только захочет.

Оливье расхохотался:

– Она, видимо, пыталась. Но у нее почти ничего не получилось.

Он неожиданно наклонился и коснулся ее золотисто-каштановых волос.

– Comme tu es belle! Как ты красива!

– Я как-то не задумывалась над этим, – со вздохом призналась Марина.

– А тебе и не надо задумываться. Просто смотри на себя в зеркало – хотя бы иногда, и все.

Марина покраснела от удовольствия. Да, его комплименты очень приятны. От них на душе становится так легко.

Оливье отбросил в сторону салфетку:

– Слушай – в самом знаменитом московском ресторане мы уже побывали. А что, если нам сходить сейчас на дискотеку?

– На дискотеку? – удивилась Марина.

– Неужели я выгляжу слишком старым для этого? – изумился француз.

– Нет, но…

– Или ты занята? – не удержался от вопроса Оливье.

– Тоже нет. – Она рассмеялась. – Ладно, пойдем. Но мне, наверное, лучше переодеться.

– Ни в коем случае! – запротестовал француз. Он слегка приобнял ее за плечи. – В этом платье ты выглядишь божественно. Не просто превосходно, а именно – божественно.

Они еще издали увидели крупные светящиеся неоном буквы – «Дискотека Ла Бамба».

– «Ла Бамба»? – Оливье Шарпантье покрутил головой. – Это что-то латиноамериканское.

И действительно, у входа в дискотеку на Дмитровском шоссе их встречали три стройные мулатки в очень коротких юбочках, раздававшие бесплатные воздушные шарики и миниатюрные шоколадки.

– Однако, – заметил Оливье Шарпантье, – я чувствую себя, как в Рио. Или в Буэнос-Айресе…

Марина Журавлева никогда не была ни в бразильском Рио-ди-Жанейро, ни в аргентинском Буэнос-Айресе и поэтому промолчала.