скачать книгу бесплатно
Причина, по которой общедоступная популяризация является трудной работой, главным образом заключается в том, что мы хотим распространять не такие простые знания, как четыре арифметических действия или решение линейных алгебраических уравнений, а наивысшее достижение человеческого мышления; признающие популяризацию народные массы не имеют подготовки в этом плане (иначе популяризация не имела бы общедоступный характер). Противоречие между научным содержанием марксистской философии и восприимчивостью народных масс действительно существует. Способность разрешить это противоречие является ключом к успеху общедоступной популяризации и заслуживает серьезного изучения. Сравнивая превосходную литературу с некоторыми вульгарными памфлетами, написанными в период бесчинства Линь Бяо и «Банды четырех», я думаю, что решение некоторых нижеследующих проблем, возможно, способствует повышению качества общедоступной популяризации.
Во-первых, поскольку это общедоступная популяризация, то она, конечно, должна приобретать все форм, которые популярны и легко воспринимаются народом, быть разнообразной, оживленной и неограничиваться общепринятыми мерами. Однако какую бы форму она ни приобретала, всегда необходимо придерживаться одного «ключевого момента» – не следует жертвовать научным содержанием марксистской философии, нарушать его строгость и достоверность, нельзя огрублять и комизировать марксистскую философию ради стремления сделать ее общепонятной. Плохо, если у читателей или слушателей на первых же этапах сложится несколько искаженное представление, которое впоследствии сложно будет исправить. Конечно, общедоступная популяризация не может и не должна быть такой же глубокой и детальной, как монография, и затрагиваемые вопросы тоже не могут быть такими же всеобъемлющими, но это не противоречит полному и точному объяснению фундаментальных понятий и основных принципов.
Во-вторых, поскольку это общедоступная популяризация, то, конечно, важно, чтобы читатели или слушатели понимали и запоминалинекоторые самые основные научные формулировки. Неуместно выступать против «запоминания» в целом. Однако цель изучения марксистской философии все-таки состоит не в том, чтобы запоминатьнекоторые готовые «правила», а в том, чтобы превратить ее научныепринципы в свое мировоззрение и методологию и уметь применять эти принципы как органическое целое. Поэтому очень важно во время прочтения литературы или посещения лекции отбирать целесообразные практические примеры для предоставления показательного анализа. В частности, еще больше нужно сосредоточиться на анализе реальных проблем, которые очень беспокоят народные массы, но не могут быть проанализированы ими, и ошибочных мыслей, которые несут большой вред, тем самым заставляя читателей или слушателей воспринимать марксистскую философию как действительно мощное духовное оружие и обучая правильно применять такого рода оружие. Нужно предотвратить обособленное «применение» того или иного принципа ко всей теоретической системе, поскольку это сможет незаметно приучить народные массы к упрощенному образу мышления. В прошлом такие учрежденные Линь Бяо принципы, как «учиться на практике», «приносить немедленный результат», «учить цитату, связывать ее с реальной проблемой и критиковать реакционную точку зрения» могли лишь заставить массы понимать марксистскую философию как груду изолированных «правил», полагая, что, овладев лишь одним «правилом», можно объяснить проблему. Это может только развить упрощенный образ мышления и даже плохое проявлениепрагматизма, чего следует предостерегаться. Так, говоря об идеализме, конечно, прежде всего необходимо объяснить его ошибочность. Но если упомянуть только это, то сразу рождается риск упрощения,и в народных массах возникает большое недоумение. Например, средифилософов-идеалистов очень многие – образованные люди и вовсене глупцы, сумасшедшие или лжецы, как у них могут быть такие нелепые идеи? Если идеализм так нелеп, то почему классики-марксистыговорят, что в идеалистической философии Гегеля очень много глубоких мыслей, к тому же эта философия идеализма стала одним изисточников марксистской философии? Раз идеализм так абсурден, то даже понимающие дети не должны верить ему, но почему тогдаон все же существует до сих пор, и зачем необходимо вступать с ним в борьбу? Если идеализм так ошибочен, то как нормальные люди могу верить этой нелепице? И как в нашем сознании все еще может быть место идеализму? Чем больше рассуждаешь об этом, тем больше все это запутанно. Поэтому во время разоблачения абсурдности идеалистических суждений также необходимо проводить тщательный анализгносеологического происхождения, классового происхождения, социологического происхождения идеализма и т. д., а также необходимоотличать основные суждения идеализма от конкретных утверждений,содержащихся в философской системе идеализма, только так можно заставить народные массы относить к идеализму с позиции диалектического материализма.
В-третьих, поскольку это общедоступная популяризация, то необходимо воспользоваться помощью образа. Образное объяснение зачастую способно крайне воодушевить народные массы. Однако не стоит чрезмерно полагаться на образ. Марксистская философия все же является наукой, отражающей общие законы в логической форме, —если изучающий философию человек все время будет опираться на «костыль» образа, не будет постепенно тренировать способность к абстрактному мышлению, используя понятия, то он ее не освоит. Это подобно изучению математики. Образ может только вдохновлять и наставлять; чтобы верно объяснять понятия и принципы, все же нужноопираться на логические доводы. Надлежащее использование метафор, идиом, афоризмов и т. д. также играет большую роль, но тожеобязательно должно быть связано с теоретическим обоснованием,объяснять его смысл и границы, в противном случае это также можетпривести к недопонимаю, вызвать отрицательные последствия.
При серьезном и усердном отношении мы сможем выполнитьработу по общедоступной популяризации марксистской философии,а также внести свой вклад в фундаментостроение социалистическойдуховной культуры.
РЕФОРМА НУЖДАЕТСЯ В ФИЛОСОФИИ,ФИЛОСОФИЯ НУЖДАЕТСЯ В РЕФОРМЕ
[42 - Данная статья представляет собой научный доклад, написанный автором в июне 1987 г. в ответ на инициативуРуководящей группы теоретической работы провинциального комитета провинции Хэнань на семинаре в Чжэнчжоу, входит в книгу «Применение и развитие марксизма с момента проведения 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва»(опубликовано издательством Хэнаньского университета в октябре 1988 г.).]
1. РЕФОРМА НУЖДАЕТСЯ В ФИЛОСОФИИ
Наше восточное социалистическое государство с населением более одного миллиарда человек находится в процессе реформирования, привлекая внимание всего мира. Какое место занимает марксистская философия в этом преобразовании? Какую роль она играет? Нуждается ли реформа в марксистской философии? На первый взгляд этот вопрос не вызывает сомнений. Марксистская философия является мировоззрением нашей партии, теоретической основой для принимаемых нашей партией программы, курса, установки и политики, а настоящая реформа возглавляется партией, поэтому кто может утверждать, что реформа не нуждается в марксистской философии? Однако все не так просто. Если не уклоняться от фактов, то следует сказать, что этот вопрос вовсе не был действительно разрешен среди большинства кадров и народных масс. По мнению многих людей, реформа нуждается в естественных науках, технических науках, науках о методах управления, в общественных науках в области политики и закона, экономики и финансов, в литературе и искусстве и т. д. – это бесспорно. Но нуждается ли в философии? Люди необязательно признают это в душе. Такая дисциплина, как философия, вместе с теми, кто занимается философией, в какой-то степени подвергаются равнодушию и дискриминации. Некоторые при упоминании философии зачастую связывают ее с разглагольствующим бессодержательным поучением, с неопределенным философствованием, считают ее бесполезной наукой, не способной решить какие-либо реальные проблемы. Столкнувшись с этой ситуацией, как мы, деятели философии, должны воспринимать это? Как должны относиться к этому? С моей токи зрения, во-первых, ненужно игнорировать это, принимать политику непризнания. Во-вторых, не нужно гневаться из-за того, что другие посягнули на наше профессиональное достоинство, и вешать на других ярлык «пренебрегающих теоретическими основами партии». В-третьих, не нужно стыдиться самих себя и вслед за другими говорить, что философия действительно никчемна. Правильная позиция заключается в том, чтобы спокойно и объективно проанализировать, почему возникает такая ситуация, а затем обдумать, как к ней относиться.
Почему философия подвергается презрению? Причин, конечно, много, но самых главных две: во-первых, ошибки «левых» в течение длительного времени подорвали репутацию философии, во-вторых, у многих кадров и масс нет истинного понимания природы и функции философии.
Сначала поговорим о первом пункте.
Наша партия в течение довольно долгого периода до 3-го пленума ЦК 11-го созыва совершала ошибки, главным образом – ошибки «левых», включая длительную и всеобъемлющую «культурную революцию». Страдал народ, страдала страна. Когда в прошлом партия совершала ошибки, что делала философия? Бесспорно, что даже в тот период деятели марксистской философии также распространяли очень много достоверных истин, чего ни в коем случае не следует отвергать. Но также неоспоримо и то, что в период той «большой государственной политики» приверженцам марксистской философии было действительно сложно выступать с поддержкой принципа реалистического подхода к делу и исправлять ошибки руководящей идеологии партии. В действительности большая часть нашей работы заключается в оправдании ошибок. Например, политика «Большого скачка» 1958 года очевидно нарушала объективные законы, разрушала производительные силы. Некоторым философам также нужно было выступать с обоснованием, что это «неизбежная тенденция», а также с такими воспевающими субъективный идеализм и волюнтаризм высказываниями, как «насколько смел человек, настолько плодородна земля», «не бойся не выполнить, лишь бойся не подумать», «не бойся не подумать, лишь бойся не осмелиться подумать». Очевидно, что безрассудное командование заставляло людей страдать. Также нужно было писать статьи, доказывая, что «несведущие должны руководить сведущими» – это «всеобщий закон», как будто люди, подчиняясь «доктрине», после стольких страданий еще должны с искренним восхищение признать необходимость и преимущества страдания. Более того, даже две противоположные вещи философия также обосновывала «доктриной», доказывая, что они обе «марксистские». Я не утверждаю, что все приверженцы философии таковы. Действительно, есть философы-марксисты высокого уровня с твердой позицией, способные в чрезвычайных потрясениях разглядеть направление, руководствоваться принципом реалистического подхода к делу, придерживаться своего собственного мнения. Но такие философы все-таки являются редкостью, к тому же почти нет никого, кто бы не претерпевал ударов, а некоторые даже пожертвовали жизнью. Что же касается большинства людей, занимающихся философией, то вряд ли они смогут в этом преуспеть. Также бывают разные ситуации. Некоторые люди вовсе не имеют принципов, действуют сообразно с обстановкой, пользуются случаем. Большинство людей понимают проблему: находясь долгое время под влиянием классовой борьбы и культа личности, эти товарищи не различают истину и ложь, считают, что тем самым они трудятся ради партии и полностью выполняют обязанности в теоретической работе. Некоторые товарищи также отчасти осознают неправильность таких действий, имеют сомнения, но под этой «большой государственной политикой» вынуждены говорить против совести или вовсе молчать. Какова бы не была разница в конкретной ситуации, есть один факт, который совершенно очевиден для всех: в те годы было совершено много ошибок и глупостей, которые причинили многим людям большие страдания и огромные бедствия нации, было много плохого, и почти все происходило под предлогом «марксистской философии». Вполне естественно, что люди ненавидят те ошибки «левых», которые заставили их страдать, и тем самым ненавидят так называемую «марксистскую философию», которая оправдывает эти ошибки и даже усугубляет их. После 3-го пленума ЦК 11-го созыва положение в корне изменилось, изменилась и роль философии. Например, дискуссия о критерии истины проложила путь к исправлению положения и принесла большую пользу людям. Но также вполне естественно, что люди хорошо помнят тот болезненный период истории, когда господствовал «левый» стиль в философии, – в одночасье все же невозможно изменить старое впечатление. Я думаю, что это важная причина, по которой многие люди до сих пор ненавидят и презирают философию.
Конечно, такой взгляд на философию все же неверен, поскольку время, когда народные массы переносили страдания, как раз совпадает с периодом, когда марксистская философия подверглась искажению и попранию. Возникновение ошибок в том грандиозном политическом курсе в то время несомненно связано с отсутствием у нас опыта социалистического строительства, но более коренная причина состоит в том, что во многих аспектах и вопросах мы отклонились от идеологической линии марксизма, в центре которой лежит основание на реальные факты, говоря по сути – отдалились от основных положений марксистской философии. Вспомним, насколько «марксистская философия», распространявшаяся в то время через печатные издания, выступления, книги, соответствовала первоначальному смыслу марксистской философии? Например, функция обожествления вождя, пропаганда того, что качественные изменения при любых обстоятельствах «превосходят» количественные изменения, агитация за то, чтобы производственные отношения определяли производственные силы, а надстройка определяла экономический базис, увеличение роли духовности до такой степени, чтобы она не подвергалась ограничениям материальных условий, искажение директивной функции философии по отношению к определенным наукам (в особенности к естественным наукам) и превращение в замещающую роль, упрощение богатого содержания диалектического метода до одного слова «борьба» и т. д. —можно ли отнести это к марксистской философии? Разве не так называемая «марксистская философия» использовалась в то время для обоснования ошибочного политического курса? Следовательно, не настоящая марксистская философия подпитывает ошибочный политический курс и приносит людям бедствия, а антимарксистские взгляды, маскирующиеся под «марксистскую философию» под ярлыком «марксистской философии», – это некие запутанные абсурдные взгляды, идущие вразрез с марксизмом. Если мы в настоящее время возложим вину на марксистскую философию, то это будет несправедливо по отношению к ней. Нам не следует не верить в настоящее лекарство, лишь потому что фальшивое лекарство было выдано за подлинное.
Теперь перейдем ко второму пункту.
Большинство наших кадровых работников и людей из масс не всегда понимают сущность и назначение такой науки, как философия. Какова суть философии как научной дисциплины? Какую роль она выполняет, а какую нет? В представлении многих людей это все еще довольно запутанно. Также это связано с распространением тех или иных заблуждений в прошлом. В прошлом некоторая пропаганда преувеличивала «силу» марксистской философии, как будто она была кладезем знаний, охватывающим все конкретные знания, а также многофункциональным «золотым ключиком», способным напрямую решить все конкретные вопросы – представлялось, что человеку лишь нужно было «знать в совершенстве» марксистскую философию, «овладеть» ее принципами, и без получения специализированных знаний и владения профильными навыками можно было сразу решить любой вопрос: от ведения войны до строительства мостов, от ремонта электроники до составления финансового отчета. Это, конечно, очень абсурдное понимание. Но немало людей действительно так это понимали или были близки к такому пониманию. Поскольку они воспринимали философию как «многофункциональную» науку, то и требовали от нее выполнения «многофункциональной» роли. Однако вскоре они обнаружили, что философия вовсе не «многофункциональна». Не только «не многофункциональна», а будто даже «одной функции» не имеет – она не может решить какой-либо конкретный вопрос, словно определенное ноу-хау. Например, если профессор философии, написавший много книг, не обучится специальному навыку ремонта обуви, то, опираясь лишь на основы философии, он не сможет починить даже пару обуви. Это действительно так. Поэтому в глазах этих людей философия потеряла свой статус: «В чем польза философии? В ней меньше пользы, чем в технологии ремонта обуви. Разглагольствований много, а на деле не способна решить ни одной проблемы, пустословие и только!» «Для чего нужна наука, которая не приносит никакой пользы? Какую пользу может принести философия? Насколько закон единства противоположностей может повысить объем производства моего завода?» Следует сказать, что эта точка зрения также является причиной презрения философии.
Этот взгляд на философию, конечно, является большим заблуждением.
Философия по своей природе отличается от естественных, общественных и технических наук. Те конкретные отрасли науки выявляют особые законы в каждой специфической области и предоставляют способы решения конкретных вопросов в каждой из областей. Поэтому, изучив какую-либо конкретную отрасль науки, вы сможете с ее помощью решать конкретные вопросы в той специфической области. Эта «полезность» весьма очевидна (на самом деле, это тоже сильно упрощенная формулировка, ведь даже если это конкретная наука, для успешного применения ее на практике в решении конкретных вопросов необходимо все же пройти несколько промежуточных этапов. Трудно назвать это «прямым» решением конкретных вопросов, но промежуточных этапов гораздо меньше, чем требует философия).Философия этим и отличается: она объясняет самые универсальные отношения между всеми вещами в целом мире, предоставляет самые общие принципы и методы решения всех конкретных вопросов во всех сферах. Это то, что мы обычно называем мировоззрением, методологией. Она не может объяснить вам метод ведения бухгалтерского учета, технику проектирования зданий или что-либо еще. Ее природа определила отсутствие у нее такой функции, и мы не должны требовать от нее этого. Тогда можно ли называть ее бесполезной, если у нее нет такого рода функции? Нельзя так сказать, нужно понимать, что философия, хотя и не может непосредственно решить какой-либо конкретный вопрос, но решение любого конкретного вопроса неотделимо от философии, просто многие люди этого не осознали. Человек, никогда не изучавший философию и считающий, что он не имеет никакого отношения к ней, или пренебрежительно относящийся к философии, на самом деле, имеет свою философскую точку зрения, его мышление и поведение управляются его собственной философской точкой зрения. Если философские взгляды человека очень искажены или запутанны, то он, вероятно, будет совершать комплексные и долгосрочные ошибки во время выяснения и решения вопросов. Можно быть смышлёным в мелочных делах, но ужасно глупым в важных вопросах. Это касается и отдельного человека, и группы людей. Если вы освоите такую научную философию, как марксистская философия, ситуация будет в корне отличаться – поскольку она предоставляет вам научное мировоззрение и методологию, то в больших вопросах выбудете придерживаться правильного направления, правильного пути, и возникшие ошибки также будет гораздо легче исправить. В этом как раз заключается функция философии, полезность философии. Уникальную функцию и полезность философии не может заменить любая другая наука. Думаю, достаточно двух известных примеров, чтобы проиллюстрировать это.
Первый – это период демократической революции в нашей стране. С момента своего основания до совещания в Цзуньи[43 - Совещание в Цзуньи проходило с 15 по 17 января 1935 г., подвело черту под «левым» догматизмом Ван Мина в ЦК партии и положило начало новому правильному курсу ЦК при руководящей роли Мао Цзэдуна.] наша партия в течение стольких лет, с одной стороны, вела народ всей страны на тяжелую борьбу и одержала великую победу, а с другой стороны, последовательно допускала ошибки в линейности политического курса. В это время были правые, также были «левые», особенно пагубность «левых» была намного больше. «Левоуклонные» ошибки Ван Мина привели к тому, что партия потеряла 90% сил в центральных революционных опорных базах и все силы в белых (гоминьдановских) районах, что вынудило партию совершить великое стратегическое шествие – «Великий поход». Совещание в Цзуньи завершило ошибочный курс, и только тогда революция преодолела кризисное положение. Почему революция в Китае неоднократно терпела неудачу? В то время все в партии анализировали эту проблему, все искали причину и предпринимали меры. Все считали, что определенная ошибка была вызвана определенным лидером, поэтому его сразу нужно было смещать. Но после смены лидера снова совершали ошибки. Хотя каждый раз тип ошибок отличался – были ошибки «левые» и правые, в томили ином аспекте, проявлявшиеся в политической, организационной и военной линиях и т. д., их конкретные формы довольно многообразны. Неоднократно менялись руководители, и также неоднократно менялась форма ошибок, а ошибки сами по себе по-прежнему существовали, революция по-прежнему терпела неудачу, – очевидно, что истинная причина совершения ошибок так и не была найдена. Только спустя долгое время группа единомышленников под представительством товарища Мао Цзэдуна постепенно осознали, что невозможно будет решить этот вопрос изолированно. Товарищ Мао Цзэдун очень ясно отметил, что необходимо видеть общий «корень» этих многообразных ошибок, а именно, субъективизм, т. е. необходимо разделять субъективное и объективного, познание от практики. С философской точки зрения, субъективизм – это и есть идеализм и метафизика. Чтобы фундаментально решить вопрос курса партии, необходимо исследовать его на уровне философии, и необходимо понять, что это вопрос расхождения между диалектическим материализмом и идеалистической метафизикой. Добиться успеха можно будет только путем проведения обучения партии марксистской философии, чтобы подавляющее большинство товарищей начали различать границы между диалектическим материализмом, идеализмом и метафизикой и понимали, что политический курс, установленный и исполняемый нами, придерживается только позиций, взглядов и методов диалектического материализма. Только тогда можно будет исправить ход китайской революции, появится надежда на победу. Поэтому председатель Мао сразу после окончания Великого похода с большой решительностью взял на себя руководство философскими исследованиями. В чрезвычайно трудных условиях он всеми способами отбирал всю возможную литературу по китайской и зарубежной философии, усердно учился в пещере-яодун при свете масляных ламп, сделал множество примечаний и заметок, написал «Относительно практики», «Относительно противоречия» и другие значительные философские произведения, лично проводил лекции студентам Антияпонского военно-политического университета, а затем снова лично руководил «Движением за упорядочение стиля в партийной работе», центральным содержанием которого была ликвидация субъективизма. Таким образом, уровень марксистской философии в партии значительно повысился, тем самым все начали четко различать, что является правильным курсом, а что ошибочным, с точки зрения мировоззрения и методологии. Только так возникли небывалая сплоченность и единство партии, был сформирован «Седьмой съезд» партии, была одержана победа в войне против японских захватчиков и победа в освободительной войне, только тогда появился Новый Китай. Что было бы без такой философской борьбы, без использования марксистской философии для вооружения мышления всей партии? В этом случае навсегда осталась бы неясной разница между правильным курсом и ошибочным, бесконечно повторялись бы ошибки прошлого, неизвестно, сколько лет революция в Китае пребывала бы во мраке, пятизвездочный красный флаг не поднялся бы в 1949 году на площади Тяньаньмэнь. В этом смысле можно сказать, что победа китайской революции и есть победа марксистской философии. Что касается пользы, то разве есть польза больше, чем эта? Можно ли утверждать, что философия – пустословная бесполезная вещь?
Второй пример ближе к нашей сегодняшней жизни, это дискуссия по вопросу критерия истины в 1978 году. Критерий истины по существу является древним вопросом философии, притом уже разрешенным марксистской философией более сотни лет назад. Однако в конкретных обстоятельствах того времени он стал острой и неотложной проблемой, связанной с судьбой страны, которую пришлось «решать» заново. Но почему? Из-за разгрома Линь Бяо и «Банды четырех» за десять лет анархии основные положения марксистской философии были искажены до неузнаваемости, многочисленные кадры и массы не знали, что выражение «практика – единственный критерий истины» является основным принципом марксистской философии, это основное положение, которое многократно излагали в своих трудах Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Владимир Ленин, Мао Цзэдун и другие представители марксизма. Они попали в ловушку Линь Бяо и «Банды четырех», искажающих пропаганду, маоизм, и даже цитаты Мао Цзэдуна ошибочно принимались за проверку критерия истины. Поэтому вскоре после разгрома «Банды четырех», когда кто-то выдвинул концепцию двух абсолютов, многие люди все же не видели никакой проблемы, а также полагали, что это соответствует марксизму. В то время некто опубликовал статью на тему «Практика – единственный критерий истины», которая, наоборот, вызвала протест многих людей, утверждавших, что это работа во вред маоизму, тщетная попытка противостоять идеям Мао Цзэдуна. Насколько затуманенным в то время было сознание людей! Однако если, согласно концепции двух абсолютов, необходимо было придерживаться всего утвержденного и обсуждаемого Мао Цзэдуном, каким бы верным или ошибочным оно не было, а все, что не было упомянуто и серьезно оценено председателем Мао, даже если это совершенно правильно, никак нельзя было бы выполнять, то разве наша партия и народ не могли ничего предпринять, кроме «культурной революции» каждые семь-восемь лет в соответствии с положением о «продолжении революции при диктатуре пролетариата»? Разве наша страна не должна была продолжать переживать катастрофу «культурной революции» до тех пор, пока ее не «исключили из мирового сообщества»? Поэтому философский вопрос критерия истины действительно стал важной проблемой, связанной с судьбой нашей страны. В то время в философских кругах нашей страны развернулась дискуссия по вопросу критерия истины. После довольно44острой полемики теоретики, кадровые работники и массы наконец освободились от «духовных оков» концепции двух асболютов, и только тогда 3-й пленум ЦК 11-го созыва одержал победу, только тогда вновь утвердилась марксистская идейная линия реалистического подхода к делу, только тогда сформировался политический курс государства, ориентированный на твердое соблюдение четырех основных принципов и политику реформ и открытости, только так к настоящему времени удалось достичь таких всемирно известных достижений и безграничных замечательных перспектив. Если представить, что в том время мы не решили бы тот философский вопрос критерия истины, то смогли ли бы мы продвинуться на шаг в условиях «культурной революции»? Смогли бы иметь все, что имеем сегодня? Некоторые товарищи, специализирующиеся на «прагматизме», с чувством гордости рассказывают о результатах их экономической работы и могут привести множество конкретных чисел для иллюстрации их достижений, что совершенно верно. Однако некоторые из них смотрят на философию свысока, высокомерным тоном высмеивают ее «бесполезность», что неправильно. Нам следовало бы напомнить этим товарищам, что если бы не удалось решить вопрос критерия истины, и все оценивали бы «критерием цитаты», то все, что они сделали к сегодняшнему времени, следовало бы расценивать как «капиталистическую реставрацию». Они были бы разгромлены, не сделав и первого шага. Какими бы достижениями они смогли гордиться? Конечно, настоящие достижения во всех сферах являются результатом совместного действия различных факторов, и определенно нельзя сказать, что это результат единоличной работы философии (если так говорить, то это восстановление теории «многофункциональности» философии, а также преувеличения абсурда). Однако роль философии нельзя недооценивать, а тем более сводить на нет. По сути говоря, если бы в то время философский вопрос критерия истины не был решен, то с момента проведения 3-йпленума ЦК 11-го созыва невозможно было бы встать на верный политический курс, тогда и в настоящее время не было бы ничего. Если говорить о пользе, то разве это не великая польза?
Приведенные выше два примера относятся лишь к одному аспекту функций философии, а далеко не к их совокупности. Но достаточно лишь двух примеров, чтобы объяснить, что точка зрения по поводу бесполезности и безрезультатности философии является поверхностной, односторонней и неверной. Вопрос не в полезности философии, а в том, какую роль все же должна играть марксистская философия в данный исторический период углубления реформ и построения социализма с китайской спецификой. Сейчас акцент делается на сущность прагматизма, что само по себе совершенно верно. Мы никогда не будем больше повторять тех прошлых пустословных лозунгов, совершать глупые действия. Когда Ленин строил социализм в Советском Союзе, он неоднократно подчеркивал, что должно быть меньше политического шума и больше практической экономической работы. Это точка зрения до сих пор применима к нам. Однако прагматизм все же должен иметь правильное направление, а это правильное направление определяется правильным мировоззрением и методологией; если мыв отрыве от установок марксистской философии будем односторонне делать упор на прагматизм, то, возможно, собьемся с пути, погрузимся в ползучий эмпиризм. Не имея общей перспективы и стратегического видения, в каких-то конкретных вопросах мы, может быть, справимся неплохо, но в общей ситуации, в долгосрочной перспективе, с точки зрения общего результата, возможно, совершим глупости, а этим нельзя пренебрегать.
Как конкретно проявляется роль марксизма в настоящих и последующих реформах? Это вопрос, на который нелегко ответить в полном объеме, и ответы людей вряд ли будут совпадать. Я могу лишь попробовать объяснить некоторые точки зрения в соответствии с собственным пониманием.
Во-первых, философия должна проложить дорогу углублению реформ путем обновления взглядов людей. Любая великая революция, значительное социальное изменение в истории начинаются с радикального изменения взглядов. Это связано с тем, что социальные изменения (будь то экономические или политические) всегда осуществляются за счет действий людей. Если люди формируют новые взгляды, не изменив сперва старые, то они не смогут осознать необходимость осуществления социальных изменений, и у них нет интереса и смелости действовать. Смена взглядов зависит от доводов и пропаганды передовиков, а главным оружием как раз является философия. Энгельс, упоминая буржуазную революцию в Германии 1848 года, говорил: «Так же, как во Франции в XVIII веке, в Германии в XIX веке философская революция была прелюдией к политическим переменам»[44 - К. Маркс, Ф. Энгельс. Собрание сочинений. Т. 4. Жэньминь чубаньшэ, 1995. С. 214.]. Такими былине только революции во Франции и Германии, но и революция в США, революция Мэйдзи в Японии, «Сто дней реформ» и Синьхайская революция в Китае и т. д. Октябрьская революция в России и новодемократическая революция в Китае также начинались с распространения марксизма и, прежде всего, с распространения марксистской философии. Причина как раз заключается в том, что во все времена в различных взглядах людей самым глубоким было философское мировоззрение. Чтобы изменить взгляды людей, необходимо овладеть такой базой, как философия. Роль, которую играет философия в обновлениивзглядов, самая значительная и продолжительная.
Реформу, которую мы проводим в настоящее время, по сути своей, конечно, отличается от упомянутых выше – она не меняет наш государственный строй и основную экономическую систему, а совершенствует социалистический строй. Однако это также очень коренная революция. В некотором смысле она даже глубже, чем революции прошлого. Революция, одержавшая победу в 1949 году, стала результатом 28 лет борьбы лидеров нашей партии, а также результатом 109 лет усердной работы китайского народа со времен Опиумных войн. Она свергла трех главных врагов старого Китая, сдавливавших китайскую нацию, впервые в истории Китая образовала Китайскую Народную Республику, где народ стал полноправным хозяином, и установила социалистический строй. Это символ чрезвычайно великой революции, ставшей переломным моментом национальной истории Китая. Последующие социалистические преобразования и социалистическое строительство также привели к появлению глубоких изменений в нашем обществе. В этом нет сомнений. Но следует обратить внимание, что за почти 30 лет до 3-го пленума ЦК 11-го созыва мы не решили такой важный вопрос о том, как построить социализм с китайской спецификой. Мы прошли немало окольных путей, совершили немало ошибок и дорого поплатились за это. Если этот вопрос не будет решен, то построить из нашей страны современное социалистическое государство будет невозможно. Оно не только не сможет внести большой вклад в развитие человечества, но и окажется под угрозой «исключения из мирового сообщества». Наше сегодняшнее преобразование как раз направлено на решение этого важного вопроса, поэтому вполне можно утверждать, что это еще более коренная революция.
Всеобъемлющий характер и уровень значимости этой революции беспрецедентны. Невозможно вообразить осуществление этой революции без обновления взглядов более миллиарда людей. Достижение такого обновления взглядов также немыслимо без участия философии. Сейчас в нашем сознании много представлений, не отвечающих нуждам революции: некоторые из них являются представлениями феодализма и мелкого производства, накопленными в течении тысячелетий, некоторые – застоявшимися за долгие годы представлениями, сформированными политическим и экономическим строями, некоторые – «левыми» представлениями, вызванными продолжительной ошибочной пропагандой, некоторые – испорченными представлениями буржуазной идеологии, пришедшими через разные каналы внутри и за пределами страны, и т. д. Если эти устаревшие представления не будут изменены, и не будут установлены новые концепции, отвечающие нуждам революции, то наше преобразование будет невозможно осуществить. А для того, чтобы обновить взгляды, изолированное рассмотрение только фактической стороны не решит проблему, необходимо добавить обоснование с философской точки зрения.
Например, почему за 30 лет строительства социализма мы не подумали о необходимости проведения такого преобразования, как проводим в настоящее время? Проблема заключается в том, что довольно долгое время у нас был набор нереалистичных фиксированных представлений о том, что такое социализм. В том время мы считали, что социализм – это система, установленная по модели Маркса более ста лет назад, или система, образованная путем дополнения моделью Советского Союза. Объединив их, мы определили несколько «основных характеристик» социализма, сформировали устойчивую модель. Эта модель содержит целый ряд застоявшихся представлений. Например, по поводу формы собственности всегда считали, что лучше, если она многочисленная, коллективная, и чем проще система коллективной собственности, тем лучше. С точки зрения методов управления, чем более они централизованы, тем лучше; чем жестче управление, тем лучше. Что касается застоявшихся представлений в политической и идеологической системах, то я не буду об этом говорить. За столь многие годы мы понесли так много убытков от этих застоявшихся представлений. Теперь, когда мы искоренили эти представления, работа стремительно продвинулась. Это, конечно, большое счастье нашего народа! Однако нам нужно вдуматься, почему за такое долгое время страданий нам не пришло в голову уничтожить эти представления, а сейчас все-таки подумали об этом? Здесь следует искать причины в философии. Не стоит скрывать, что в течение долгого времени мы фактически отрицали самый основной принцип марксистской философии «практика – единственный критерий истины» (вплоть до «культурной революции» решительно не признавали даже буквально),нами руководили такие принципы, как «критерий цитаты», «критерий власти». При господстве подобных точек зрения и методов тот набор застоявшихся представлений о социализме был неизбежен, а также неизбежно было то, что все взгляды, не соответствующие этим застоявшимся представлениям, но отвечающие действительному положению, считались «антимарксистским» «ревизионизмом». Эта ситуация коренным образом изменилась только после обсуждения критерия истины в 1978 году. Без этого обсуждения и без решения этого вопроса с точки зрения философии невозможно было бы искоренить эти застоявшиеся представления из разных сфер, а этот вопрос даже не поднимался бы. Разве в этом нельзя очевидно увидеть первенствующую роль философии в преобразовании взглядов?
В ходе реформы встречается чрезвычайно много старых представлений – все взгляды, идущие вразрез с развитием социалистического товарного хозяйства, являются такого рода старыми представлениями. Если бы я составил перечень, то, вероятно, он был бы очень длинным. К тому же по мере углубления реформы все же будут непрерывно вставать на пути старые представления, в связи с чем необходимо, чтобы философия постоянно осуществляла работу по расчистке пути.
Я пообщался со своими товарищами. За последние два года Государственный комитет просвещения организовал делегацию китайских философов для посещения Гонконга и Макао, дельт рек Чжуцзяни Янцзы и других мест с целью продвижения вопроса о нашем представлении философии, служащей преобразованиям. Как член делегации я ощутил, что многому научился во время экспедиции, в том числе ощутил огромную роль философии в обновлении взглядов. Я говорю лишь об исследовании в южной части провинции Цзянсу (а также в Янчжоу на севере провинции Цзянсу). Изменения там поразительны. Прежде всего произошли значительные перемены в производственной структуре. Во многих местностях доля сельскохозяйственной рабочей силы снизилась примерно до 10%. В уезде Чаншу есть поселок Юаньхэ, на весь поселок в сельском хозяйстве занято всего 18 женщин, а в среднем одна сельскохозяйственная рабочая сила содержит 54 человека, еще и при продаже в большом количестве излишек продовольствия. В США в 70-е годы[45 - Имеются в виду 70-е годы ХХ века.] одна сельскохозяйственная рабочая сила кормила 70 человек. Тот факт, что поселок Юаньхэ достиг настоящего уровня, конечно, является потрясающим преобразованием, изменившим прежнее положение, когда более 80% людей добывали еду. На что они тогда полагаются? На механизацию и электрификацию сельского хозяйства. Откуда поступают средства? Опираясь на крупные местные предприятия, поднимают сельское хозяйство с помощью промышленности. Во-вторых, повышение уровня жизни населения южной части провинции Цзянсу также является поразительным. Весьма распространены местные предприятия с ежегодным доходом в среднем на душу населения более 7000 юаней. Там все в порядке с жильём, дорогами, магазинами, больницами, учебными заведениями, детскими садами и домами для престарелых. Привлекательны гостиницы и рестораны, которыми ведают сами крестьяне, а качество обслуживания не уступает элитным отелям и ресторанам в больших городах. Почему за почти 8 лет после 3-го пленума ЦК 11-госозыва они добились успехов, о которых не могли даже мечтать в течение прошедших десятилетий? Фундаментальные положения опираются на обновление взглядов, а обновление взглядов как раз неотделимо от содействия философии. Многие кадровые работники с глубоким понимание обращались к нам: «Десятилетия до 3-го пленума ЦК 11-госозыва работали довольно упорно, но так и не смогли разбогатеть, да и не осмеливались богатеть, опасаясь ревизионизма». После 3-го пленума ЦК 11-го созыва они уяснили две истины: первая заключается в том, что хороша ли система или нет, верен ли метод или нет, в конечном счете нужно понимать, может ли он способствовать развитию производительных сил. Вторая истина заключается в том, что возможность метода способствовать развитию производственных сил зависит в конечном счете от результатов на практике. Что это за две истины? Как раз не философия ли это? С появлением этих двух истин люди остались теми же людьми, условия остались теми же условиями, сразу зародились новые взгляды, появились разнообразные подходящие методы. Кадры и массы, с которыми мы столкнулись, имеют сильные взгляды на конкуренцию, эффективность, качество, рынок, службу. Лозунг их местных предприятий: «Выживай за счет качества, борись за рынок за счет репутации!» Эти новые представления способствовали бурному развитию южной части провинции Цзянсу. Жители глубоко осознают, что эти изменения неотделимы от первенствующей роли философии, и придают большое значение философии. Некоторые кадровые работники говорили нам с большим волнением: «То, что мы делаем, явно соответствует марксизму, мы явно строим социализм, но есть люди, которые постоянно критикуют нас, упрекая, что мы нарушаем тот или иной принцип, идем по неверному пути. Мы приводим факты, опровергая эту критику, но они все равно упрекают нас, ссылаясь на авторитеты. Мы вновь углубляемся, но не можем растолковать хотя бы долю истины, сдерживая гнев. Можете ли вы, философы, высказать справедливые слова и заступиться за нас?» Ещё есть кадровые работники, которые надеются, что мы выделим несколько изучающих философию студентов и отправим к ним работать, объясняя это тем, что им не только нужны сотрудники, разбирающиеся в технологиях и управлении, но также нужны таланты, обладающие историческим кругозором, стратегическим мышлением и способностью с философской точки зрения рассматривать проблемы и объяснять истины. Эти простые, искренние и решительные слова очень тронули нас.
Во-вторых, философия должна играть особую роль в таком великом процессе, как формирование нашего национального духа в новую эпоху. У каждого народа есть свой уникальный национальный дух, который сравним с позвоночником человека. Человек без позвоночника не сможет подняться, а нация без национального духа никогда не сможет устоять среди многочисленных народов мира. Очень многие великие нации мира имеют самостоятельно сформированный в течение долго времени великий уникальный национальный дух. В Японии, США, России, Германии, Франции это так. Наша китайская нация тоже имеет свой великий национальный дух. Невозможно представить, сколько внутренних и внешних неурядиц мы пережили за несколько тысяч лет, но с какими бы потрясениями мы ни сталкивались, мы способны все выдержать. Сейчас многие говорят, что наш национальный дух лишен всяких достоинств, «безобразен», вплоть до того, что вся наша раса ужасна. С моей точки зрения, это ограниченная предвзятая точка зрения. Конечно, мы должны трезво осознавать свои слабые стороны (у других народов тоже есть свои недостатки).Китайский писатель Лу Синь сильнее всех любил нашу нацию, наиболее точно утверждал, что наша нация имеет свой собственный костях, весьма решительно осуждал национальный нигилизм. Однако именно он беспощадно обличал и критиковал недостатки нашего национального духа. Он делал так для того, чтобы «привлечь внимание для исцеления», приумножить великие аспекты нашего национального духа. Наша нация пережила тысячи лет рабовладельческого и феодального общества, а в новое время также прошла через полуфеодальное и полуколониальное общество, что не могло не оставить негативный след на нашем национальном духе. Есть множество аспектов, противоречащих требованиям современности. Поэтому действительно стоит задача воссоздать наш национальный дух в соответствии с требованиями современности и с опорой на ранее имевшиеся лучшие традиции. Формирование социалистической духовной культуры в конечном счете призвано решить эту задачу. Это, конечно, зависит от совместных усилий всех сфер культурной деятельности. Например, огромную роль выполняют литература и искусство. Но функция философии не может быть заменена никаким другим видом. Это наиболее централизованное воплощение национального духа, которое в то же время на самом глубоком уровне управляет национальным духом. Марксистская философия, зародившаяся на Западе, но являющаяся высшим достижением всей человеческой цивилизации, демонстрирует высшую философскую мудрость человечества. После внедрения в Китай она слилась с реальностью, в том числе с сущностью традиционной китайской культуры, укоренилась на китайской земле, придав новую жизненную силу уже присущему Китаю национальному духу. Теперь нам необходимо еще дальше формировать наш национальный дух в соответствии с требованиями современности и по-прежнему без отрыва от китаизированной марксистской философии.
В-третьих, философия должна играть роль в преобразовании нашей модели мышления. Что такое модель мышления? Если простыми словами, то это то, как люди привыкли смотреть на вопрос, своего рода ход мыслей, структура. Это то, что фактически существует. Лу Синь некогда говорил: «Хотя сюцай и выходит в свет, но он не знает, что происходит в мире». Потому что «сюцаи» имеют только видение «сюцаев». Другими словами, его модель мышления отстает от других, любое событие он укладывает в эту модель, и оно сразу теряет вид. Говорят, когда Кан Ювэй отправился за границу в экспедицию, он «обнаружил», что дворцовые стены европейских правителей очень низкие, и воспринял это за причину частых возникновений революций и мятежей в Европе. Он был против упразднения коленопреклонения на том основании, что если человек не может преклоняться, то зачем он родился с коленями? В этом, пожалуй, заключается проблема модели мышления. Модель мышления какой-либо эпохи, коллектива является продуктом образа жизни, структуры знаний, культурного фона и т. д. Следует сказать, что в силу исторических причин, поскольку мы происходим из местности, где господствовало мелкое производство, выросли в относительно закрытой культурной среде, у большинства из нас довольно отсталые модели мышления. С начала 20 века и до настоящего времени значительные изменения в модели мышления были вызваны огромным развитием естественных и общественных наук во всем мире. Мы переняли немного, во всяком случае это относится к подавляющему большинству нашей страны. Это несоизмеримо с задачей, которая лежит на наших плечах. Есть много способов перестроить нашу модель мышления, в том числе изучение различных наук может изменить нашу модель мышления, но наиболее радикальным способом все же является изучение философии, особенно изучение гносеологии и методологии марксизма.
2. ФИЛОСОФИЯ НУЖДАЕТСЯ В РЕФОРМЕ
Утверждая, что философия нуждается в реформе, я не имею в виду, что марксистскую философию нужно «реформировать» в антимарксистскую философию. Здесь под философией я подразумеваю содержание марксистской философии, которое мы писали в учебниках и читали во время лекций в течение многих лет. Марксистская философия, о которой мы говорим на протяжении многих лет, основана на советских учебниках 30-х годов[46 - Имеется в виду ХХ век.] и трудах китайских ученых-марксистов, а также на некоторых представлениях, добавленных нами после 1958 года. Вне всякого сомнения, труды советских и китайских ученых30-х годов воспитали несколько поколений, а их достижения в истории памятны. Определенно нельзя с антиисторическим подходом легкомысленно опровергать значение этих трудов. Однако есть два неоспоримых момента: во-первых, эти произведения все же являются вторичными, преобразованными в соответствии с собственным пониманием автора (а это понимание не могло не подвергнуться влиянию политической ситуации того времени), поэтому содержат много компонентов, не соответствующих первоначальной идее Маркса, а также есть некоторые дополненные моменты. Во-вторых, в этих произведениях есть очень много уже устаревших взглядов, которые не способны отразить состояние бурного развития науки и техники в мире за последние полвека, а также значительные изменения в общественной жизни, структуре знаний и образе мышления за этот период. Сейчас мы в основном говорим о старых взглядах несколько десятилетий назад, когда мы не ориентировались на революцию, не приобщались к мировому сообществу и не смотрели в будущее – было много моментов, оторванных от современной реальности. Это существенная проблема, которой все были недовольны и считали, что преобразования необходимы. А как преобразовывать? Некоторые товарищи считают, что нужно начинать с системы. По этому поводу у меня есть сомнения. Что такое система? Я думаю, что система несет в себе два разных значения: первое – логические связи внутри марксистской философии, а именно, логические связи между понятиями или между суждениями. Это неотделимо от содержания доктрины и действительно нуждается в усердном изучении. Первое – это система изложения, описания. Учебник делится на главы по принципу – о чем рассказывать сначала, о чем – потом, сначала рассказывать о материализме, диалектическом методе или о гносеологии, историческом материализме. В каком порядке это расположить как раз относится к системе изложения. Я думаю, что в этом смысле система не особо важна. В предисловии к популярной брошюре Альберта Эйнштейна «Общая и специальная теория относительности» есть такие слова: «Я не придаю большого значения вопросу системы изложения, я думаю, что это дело можно предоставить сапожнику». Я предполагаю, что смысл его остроумной фразы вовсе не означает, что, по его мнению, слова человека могут быть беспорядочными, несистематичными. Его идея в том, чтобы подчеркнуть содержание учения, а вопрос о способах изложения отодвинуть на второй план. Например, когда художники пишут портрет, некоторые сначала прорисовывают контур лица, а затем – черты лица; другие сначала прорисовывают черты лица, а затем – контур; рисуя черты лица, некоторые сначала прорисовывают глаза, а затем – нос, а другие – наоборот. Это не имеет значения. Когда в произведении описывают человека, с головы до ног или с ног до головы – все допустимо. Это вопрос изложения. Оценивая вашу картину, будут принимать во внимание не то, какой штрих был первым, а какой – последним, а то, насколько ваша картина хороша. Поэтому чрезмерно подчеркивать важность системы изложения означает не отличать главное от второстепенного. Даже внутренняя логическая система, хоть она и гораздо важнее системы изложения, все же второстепенна по сравнению с содержанием, поскольку логическая структура зависит от того, каким будет содержание. Если содержание устарело, проработка только логической структуры, хоть и нельзя сказать, что будет бесполезна, но по-прежнему не приведет к значительным продвижениям. Современные учебники и преподавание философии не могут отвечать требованиям ситуации, основная проблема не в системе, а в содержании. Есть проблема, которую нельзя игнорировать, а именно, что с 30-х годов[47 - Имеется в виду ХХ век.] начал формироваться целый комплекс точек зрения методологического значения, которые фактически стали препятствием для преобразования содержания учебной программы по философии. Если не искоренить эти точки зрения, не соответствующие действительности и марксизму, никакая истинная реформа не будет возможной, сколько бы усилий не приложить. Вот лишь несколько наглядных примеров.
1. К ВОПРОСУ О ПРИРОДЕ И ФУНКЦИИ МАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ
В течение многих лет во введении учебников философии говорилось, что появление марксистской философии является великим революционным изменением в истории философии, а также о том, в каких аспектах проявляется это коренное изменение. Это совершенно необходимо, а теперь также необходимо досконально разъяснить этот вопрос. Но есть один момент, которому в прошлом не придали достаточного внимания, а именно, жизненный путь марксистской философии заключается в том, что она развивается вслед за развитием практической деятельности. Философы до марксизма всегда считали свою философскую систему вечной и окончательной истиной. Даже эксперт в области диалектики, Гегель, не является исключением, только марксистская философия коренным образом отвергла окончательную истину. Энгельс говорил, что если есть окончательная истина, то что будут делать люди, достигнув этого этапа, кроме как, разведя руками, наблюдать за окончательной истиной в оцепенении.
Маркс утверждал, что диалектика революционна и критична по своей сути, она ни перед чем не преклоняется, все вещи имеют смысл для своего существования лишь будучи условиями, жизненно для нее необходимыми. Применим ли этот диалектический принцип к самому марксизму? Если не применим, то универсальность диалектического метода находится под вопросом. Классики марксизма однозначно считают его применимым. Они никогда не считали свое учение незыблемой вечной истиной, «доходившей до крайностей». Мао Цзэдун говорил, что марксизм не положил конец истине, а непрерывно прокладывал путь к понимаю истины на практике. Это разъяснило суть дела. Почему марксистская философия всегда оказывается на вершине человеческого мышления? Как раз потому что она непрерывно развивается вслед за практической деятельностью, обогащается новейшими достижениями человеческого познания, никогда не считает себя неизменной догмой. Дело не в том, что эти истины не объясняется в учебниках или на лекциях, а в том, что они не объясняются до конца и зачастую при реализации сразу искажаются. Когда мы рассуждаем конкретно об основных принципах марксистской философии, то часто в действительности выставляем ее вечной и окончательной истиной, и даже манера изложения, тон и поза выражают это. Интересно, соответствует ли это изначальной сущности марксизма? Можем ли мы, согласно этому застоявшемуся и ограниченному понимаю марксизма, постоянно ориентироваться на практику, усваивать непрерывно обновляющиеся достижения познания, созданные человечеством, чтобы обогатить и расширить марксистскую философию и навсегда поставить ее на вершину эпохи? Конечно, нет. Это серьезное недопонимание и искажение сущности марксистской философии, а также большое препятствие на пути развития марксистской философии. С этим связано ошибочное понимание и искажение функции марксистской философии.
Поскольку марксистская философия является отраслью науки, у нее есть свой определенный предмет исследования и определенные функции. Её функция состоит в том, чтобы предоставить мировоззрение и методологию для исследования вопросов. Она не может заменить другие конкретные отрасли науки, не может охватить все и не может судить о том, что правильно или неправильно в конкретной научной области. Однако в прошлом мы зачастую забывали об этом. В этом вопросе и Советский Союз, и Китай извлекли тяжелые уроки. В Советском Союзе некогда прошла волна философской критики зарождающихся естественных наук, охватившая многие сферы. Не избежали этой участи теория относительности, квантовая механика, теория резонанса, генная теория, математическая логика, кибернетика и т. д. Этим теориям были навешаны ярлыки «идеализма», «реакционной теории», «фашистской теории» и т. д., в результате чего советская наука пошла по окольному пути. Не говоря уже о ситуации в Китаев период «культурной революции». Можно ли сказать, что сейчас мы полностью усвоили эти уроки? Боюсь, что с трудом можно это утверждать. Это длительное ошибочное понимание сущности и функции марксистской философии практически стало оковами, которые привели нас к нежеланию и страху размышлять над вопросами обогащения, развития и обновления принципов марксистской философии. Поэтому, когда в учебнике старое содержание повторяется десятилетиями, некоторые товарищи принимают это за приверженность марксизму. Считается ли это приверженностью? С моей точки зрения, не считается, поскольку даже такие фундаментальные принципы марксизма, как обязательное развитие марксизма вслед за развитием практической деятельности, «практика – единственный критерий истины» не были осуществлены. Как можно считать это приверженностью марксизму?
2. К ВОПРОСУ О БОРЬБЕ МЕЖДУ МАТЕРИАЛИЗМОМ И ИДЕАЛИЗМОМ
В настоящее время некоторые полностью отрицают борьбу между материализмом и идеализмом и даже не признают их разграничение, утверждая, что это тоже догма. Я считаю эту точку зрения ошибочной, поскольку это не соответствует действительности. Но есть ли догма касательно вопроса материализма и идеализма? Я думаю, что все же есть. Она как раз рассматривает борьбу материализма и идеализма как комплексное содержание развития философии, считает, что часть истории философии является лишь историей борьбы материализма и идеализма и укладывает частные дискуссии философии и богатое содержание развития философии в целом в эти рамки. Эта догма пришла из СССР. В июне 1947 года ЦК КПСС возглавлял торжественную философскую дискуссию, где А.А. Жданов выступал с длинной речью, резко критикуя «Историю западноевропейской философии» Г.Ф. Александрова за ошибочный объективизм в этой работе. Во время этого выступления было высказано следующее суждение: «История философии – это история борьбы материализма и идеализма»[48 - См.: А.А. Жданов. Выступление на дискуссии по книге Г.Ф. Александрова «История западноевропейской философии» / Пер. Ли Лисань. Чжунъюань синьхуа шудянь, 1949.].Согласно этому умозаключению, тысячелетняя история философии изображена следующим образом: сначала выстроились социальные классы, с одной стороны был материализм, специально осуществлявший строительство, тогда как посвященный разрушению идеализм стоял на другой стороне. Затем эти две «армии» начали борьбу. В каждой битве материализм побеждал, а идеализм проигрывал. Каждый раз материализм не мирился с поражением, возобновлял наступление и в результате каждый раз терпел разгром. Это продолжалось более двух тысяч лет. Когда возник марксизм, идеализм сразу потерпел полное поражение и больше уже не мог подняться. Эта точка зрения Жданова имела большое влияние, и мы вольно или невольно продвигали эту точку зрения на занятиях и в курсах лекций в течение многих лет. Конечно, это мнение не было полностью ошибочным, поскольку борьба между материализмом и идеализмом является объективно существующим фактом. Однако слишком предвзято сводить всю историю философии к истории борьбы между материализмом и идеализмом. Я не буду здесь подробно анализировать этот вопрос, лишь хочу отметить несколько моментов. Во-первых, философия, реально существующая в истории и в действительности, – это отдельные системы со своими особенностями, у каждой системы довольно сложное содержание, и оно вовсе не формируется лишь из двух суждений – «материальное первично» или «сознательное первично».
Система материализма зачастую включает содержание идеализма, а система идеализма также часто включает содержание материализма. Например, в аспекте социальной истории содержание старого материализма погрузилось в идеализм. Ленин говорил, что в самом идеалистическом произведении Гегеля «Наука логики» «всего меньше идеализма, всего больше материализма». Во-вторых, суждения, исходящие из предпосылок материализма, вряд ли более достоверные и более глубокие, чем суждения, исходящие из предпосылок идеализма. Маркс и Энгельс многократно утверждали, что Гегель гораздо глубже Фейербаха. Ленин также утверждал, что умный идеализм (т. е. диалектический идеализм) ближе к умному материализму (т. е. диалектическому материализму), чем глупый материализм (т. е. метафизический, механистический материализм). В-третьих, отношения между материализмом и идеализмом вовсе не являются только «борьбой», они также включают аспекты взаимозаимствования и обоюдного взаимообогащения. В-четвертых, вопросы, изучаемые с точки зрения философии, дискуссионные вопросы крайне разнообразны и непрерывноизменяются, отнюдь не ограничиваются «первичностью материального или первичностью сознательного». Например, дискуссия междурационализмом и эмпиризмом является большим вопросом в историифилософии, но суть дискуссии вовсе не в том, что является первичным – материализм или идеализм, а в вопросе взаимосвязи эмпирического и рационального. В-пятых, есть много значительных противостояний как раз не между материализмом и идеализмом, а междудвумя видами материализма или двумя видами идеализма. И так далееи тому подобное. Таким образом, если давать формулировки в виде«противостояния двух течений», в результате история философиис чрезвычайно богатым содержанием будет крайне обеднена, искажена и осмеяна, а людям будут насаждаться ложные искаженные идеи.Более того, оценка роли идеалистической философии также ошибочна в отношении отсутствия реалистического подхода к действительности. Так называемая «роль» подразумевает под собой не что иное,как два аспекта – роль в общественном прогрессе (т. е. влияние наразвитие истории) и роль в развитии человеческого познания. Внезависимости от рассматриваемого аспекта, в отрыве от конкретныхисторических условий, без проведения анализа нельзя утверждать, что«идеализм должен быть реакционным».
Сначала поговорим о роли в общественном прогрессе. Каковаобщественная роль некоторой доктрины, можно определить лишьпутем исследования ее в связи со всеми историческими условиямии социальным фоном того времени. Ошибочная доктрина вовсе необязательно при любых обстоятельствах будет препятствовать развитию общества. Таких примеров множество. Например, религиозноевлияние в средневековой Европе господствовало на протяжении тысячелетий (представляя собой феодальные производственные отношения и надстройки, сковывающие развитие производительных сил).В то время возникло движение эпохи Возрождения, и массовая группагуманистов выступила с пропагандой теории человеческой сущности. Теория, которую они объясняли, является абстрактной теорией человеческой сущности, причастной к идеализму. Однако в историческихусловиях того времени она сыграла большую прогрессивную роль, пробудив народные массы к борьбе с реакционными феодальнымисилами. Почему можно назвать ее «реакционной»? Во времена династии Мин был философ Ли Чжи (также известный под псевдонимомЛи Чжо-у), который считал, что критерием истины является собственное «сердце», необходимо «собственным сердцем определять истинуи ложь». Это равносильно утверждению «что я считаю верным, тои верно» – идеализм достиг высокого уровня. Но его учение было направлено против существующей в то время догмы о том, что «учениеКонфуция является эталоном истины и лжи». Такого рода идеология,пропагандирующая самостоятельное мышление и противостояниеобожествлению мудреца сыграло просветительскую роль, которая неможет быть названа «реакционной». Философия Хун Сюцюаня и философия Тань Сытуна идеалистичны, но их общественная роль явнопрогрессивна. К тому же роль идеализма в развитии познания такжевовсе не является только пассивной, реакционной. Во-первых, идеалистическая философия – это не просто «вздор», а ошибка, допущенная в результате преувеличения неких факторов, аспектов, фрагментов и пунктов в процессе познания до вещей, отделенных от материального. Если исключить это преувеличение, то в толковании этих факторов, аспектов, фрагментов и пунктов останется рациональная составляющая.
Во-вторых, хотя основные суждения идеализма ошибочны, положения, вытекающие из этих основных суждений, не обязательно являются заблуждениями. Многие глубокие идеи Гегеля как раз являются доказательством. В-третьих, идеалистическая философия зачастую затрагивает целый ряд крайне глубоких вопросов, а также может ухватиться за слабости материалистической философии в некоторых вопросах, что очень благоприятствует углублению и развитию материализма. Историческая роль таких людей, как Джордж Беркли, Дэвид Юм, Иммануил Кант не может быть перечеркнута. В-четвертых, дискуссия между двумя видами идеализма способствует развитию идеализма. В-пятых, путем исследования конкретных путей, с которых сбивались все виды идеализма, можно извлечь уроки теоретического мышления. Таким образом можно обсудить еще множество моментов. Резюмируя вышеизложенное, мы не можем придерживаться такого рода примитивной точки зрения: идеализм – не что иное, как обузав истории человеческого познания, оказывающая лишь отрицательное деструктивное воздействие. Надо признать, что идеализм и материализм являются цветами, неизбежно распускающимися на одном дереве – человеческом познании, но только идеализм не может непосредственно приносить плоды. Я не воспеваю дифирамбы идеализму, но, видя серьезность наших догм, вынужден подчеркнуть эту сторону проблемы.
3. К ВОПРОСУ О КЛАССОВОМ ХАРАКТЕРЕ ФИЛОСОФИИ
Некоторые абсолютно отрицают классовый характер философии, считая, что это было вымышлено марксистами для политических нужд. Я не согласен с этой точкой зрения. Если после прочтения всех трудов или основных репрезентативных произведений философов не заметили никакого классового уклона, то можно лишь говорить об отсутствии проницательности или пренебрежении фактами. Но сейчас я хочу акцентировать не этот аспект проблемы, а другой, а именно то, что с давних пор мы подчеркивали классовость философии до нецелесообразных масштабов, представив это единственным социальным атрибутом, как будто философия вообще не обладает свойствами, присущими всему человечеству. Это стало догмой. Мы нисколько не отрицаем тот факт, что философия в целом находится под контролем определенных классовых интересов и служит им. Но необходимо обратить внимание на несколько моментов: во-первых, философия – это идеология, довольно отдаленная от экономического базиса, она обычно вовсе не защищает напрямую интересы какого-либо класса. Во-вторых, защита философами интересов определенного класса также является теоретическим умозаключением, полученным в результате их собственных изучений и изысканий. Не следует думать, что философы прибегли к финансовой поддержке какого-либо владетеля и после долгих раздумий создали защитительную речь. Нельзя сказать, что таких людей нет, но трудно назвать их философами, а это творение сложно назвать философией. В-третьих, поскольку любая философия должна служить классам, ей приходится уговаривать людей, заставлять их верить в нее. В таком случае она должна отвечать на вопросы, выдвинутые предшественниками, и с использование муже имеющихся материалов по идеологии обобщать уже имеющиеся научные достижения и практический опыт человечества. Одним словом, нельзя быть безрассудными. В-четвертых, поскольку все разновидности философии являются философией, то они не могут не изучать совместные вопросы. Даже острая борьба также может быть лишь в форме разных ответов на один вопрос, иначе как эта «борьба» началась бы? В-пятых, философия служит классам в терминах своих всеобщих тенденций – определенно не следует полагать, что каждое суждение, каждая фраза в произведении какого-либо философа могут служить только определенному классу. Поэтому, каким бы сильным не был классовый характер философии, ее разновидности не утратят своей общности как древа человеческого познания. Если думать, что философии разных классов – это машины, которые едут по разным58дорогам независимо друг от друга, то это словно рисовать карикатуру, искажающую реальность. Согласно этой догме, мы необратимо оставляем на произвол судьбы многочисленные достижения в истории человеческого познания, принуждая марксистскую философию к самоизолированию, превращая ее в ограниченную застоявшуюся сущность,оторванную от развития мировой цивилизации.
4. К ВОПРОСУ О ПОДХОДЕ К СОВРЕМЕННОЙ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ
По этому вопросу у нас тоже есть застоявшееся представление, а именно, мы считаем, что с момента зарождения марксистской философии все антимарксистские философии были всего лишь чепухой, пусть даже и разнообразными, но все равно повторяли одно и то же и не обладали ценностью, заслуживающей внимания. Это очень невежественный подход и значимая причина, из-за которой мы стали отстающими от других. В связи с ограниченным объемом не так много можно обсудить касательно этого вопроса.
Я думаю, что сковывающие нас застоявшиеся представления не ограничиваются только этим – выше приведен лишь пример. Развеэти представления являются основными положениями марксистской философии? Как бы не так. Это как раз то, что противоречит марксизму и несовместимо с духом марксизма. Если продолжать почитать эти представления в качестве неприкосновенных незыблемых законов, не решаясь нарушить установленный порядок, то остается только в этих рамках «преобразовывать» нашу систему философии – даже если составим сотню «новых» учебных пособий, все равно не разрешим проблему. Но если мы, основываясь на реальность, искореним эти не соответствующие марксизму представления, действительно отнесемся ко всему, в том числе и к самой марксистской философии, с присущим марксистской философии критическим революционным духом, то мы сразу ощутим полное обновление, слова очутимся на вершине горы лицом к безбрежному мору человеческого познания. Мы почерпнемиз этого моря неиссякаемые сокровища мудрости, чтобы обогатить нашу марксистскую философию и сделать ее поистине зовом времени, путеводной звездой человечества, духовной опорой и идеологическим орудием для продвижения нашей великой реформы. У нас есть все основания для такого предположения.
КИТАИЗАЦИЯ МАРКСИЗМА – ВАЖНАЯ ЗАДАЧА ФИЛОСОФИИИ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК[49 - Первоначально издано в газете «Гуанмин жибао» («Просвещение») 13 апреля 2004 г]
В «Замечаниях ЦК КПК о дальнейшем процветании и развитии философско-общественной науки» были сделаны четкие указания по ряду таких важных вопросов, как задачи, направление, цели и меры по процветанию и развитию философии и общественных наук, что непременно сыграет большую роль в содействии их всестороннему, продолжительному и разумному развитию. Я лишь расскажу немного об исследовании вопроса китаизации марксизма.
Марксизм в Китае из учения превратился в реальность, что заставило восточную державу с населением, занимающим пятую часть населения мира, перейти от многострадального полуфеодального и полуколониального режима к социалистическому пути. Это великое историческое событие XX – XXI веков. Это событие не только привелок освобождению китайского народа и возрождению китайской нации, но и показало светлые перспективы общественного развития и прогресса человечества. Процесс реализации марксизма в Китае является процессом сочетания основных положений марксизма с китайской реальностью, т. е. процессом китаизации марксизма. В результате него был не только создан Новый Китай с социализмом со своей спецификой, но также возникли три теоретических достижения со своими особенностями – маоизм, теория Дэн Сяопина (теория построения социализма с китайской спецификой) и идеологическая концепция «Тройного представительства» Цзян Цзэминя – это и является китаизированным марксизмом. Этот процесс происходил в условиях многочисленных колоссальных изменений в мировом порядке, которые,в свою очередь, оказали значительное влияние на мироустройство. Философия и общественные науки нашей страны уже добились многих успехов в изучении этого процесса, но с точки зрения нужд строения социализма с китайской спецификой глубина и широта знаний все еще недостаточны, в некоторых вовсе не мелочных вопросах все еще есть немало расхождений. Продолжая исследование китаизации марксизма как ключевой темы философии и общественных наук, выявляя из этого еще более богатые идейные ценности, мы сможем получить еще более глубокие знания, соразмерные практическому значению этого процесса, и тем самым повысим осознанность и нормативность всестороннего строительства средне зажиточного общества. Это одна из важных задач, которую мы должны возложить на себя.
Я считаю, что это исследование можно рассматривать на нескольких уровнях.
Во-первых, это изучение некоторых вопросов предпосылок. Например, одним из них является вопрос «законности» китаизации марксизма. Этот вопрос, на самом деле, включает в себя такие две важные проблемы, как возможность и необходимость китаизации марксизма. Эти две проблемы вовсе не были по-настоящему решены в понимании многих людей. Существуют аргументы, отрицающие возможность китаизации марксизма, и также существуют аргументы, отрицающие необходимость китаизации марксизма[50 - Автор выражает свое мнение относительно этих взглядов в статье «Методологические вопросы исследования китаизации марксистской философии», опубликованной в журнале «Сюэшу юэкань» («Научный ежемесячный журнал»). 2003. Вып. 11.]. Нельзя считать, что это «безусловная» «очевидная» истина, и потому может быть проигнорирована, следует серьезно предоставить обоснования и дать убедительный ответ, основанный на научных принципах. Иначе не будет прочной основы для исследований других вопросов. Во-вторых, это исследование вопроса хода и закономерностей китаизации марксизма. Чтобы ответить на этот вопрос с научной точки зрения, нет другого пути, кроме как обобщить опыт с опорой на фактические материалы. Обобщение опыта как раз является методологической проблемой. Если методы будут разными, то и в выводах будут всевозможные расхождения, вплоть до кардинальных расхождений.Полагаю, что следующие моменты заслуживают обсуждения.
1. КРИТЕРИИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ УСПЕШНОСТИ КИТАИЗАЦИИ МАРКСИЗМА
Любой исследователь, признающий историчность китаизации марксизма, не станет отрицать, что в процессе китаизации есть как удачный опыт, так и неудачный. Но стоит специально заговорить о том, что является успехом, а что – неудачей, то мнения зачастую сильно отличаются. Одной из причин расхождений являются разные критерии определения успеха и неудачи. Критерий в этом вопросе гораздо сложнее, чем критерий в вопросе истины, поскольку он затрагивает вопрос ценности, и его нельзя решить, просто взяв за критерий практику. Критерии, которые в действительности применяются в настоящее время, сводятся к двум видам. Согласно первому критерию, необходимо проверить, соотносятся ли результаты китаизации с текстом произведений Карла Маркса, другими словами – проверить, не «искажены» ли они. Например, если прослеживается связь со Сталиным и прежним СССР, то это и является искажением Маркса и считается за неудачу. Если это переплетается с традиционной культурой Китая, а именно, с «конфуцианством», «феодализмом», то тоже считается неудачей. Я считаю, что этот критерий является неразумным. Насчет того, почему это неразумно, я изложил свою точку зрения в однойстатье[51 - Имеется в виду статья «Методологические вопросы исследования китаизации марксистской философии».] прошлого года[52 - Имеется в виду 2003 год.] 11 выпуска газеты «Сюэшу юэкань» («Научныйежемесячный журнал»), поэтому здесь повторяться не буду. Согласно второму критерию, необходимо проверить, благоприятствуют лирезультаты китаизации делу революционного строительства Китая.Я считаю, что этот критерий, в общем и целом, является достоверным. Например, что является успешным примером китаизации марксизма: идеи Мао Цзэдуна или учение Ван Мина, теория Дэн Сяопина или концепция двух абсолютов? Говоря по существу, это определяется с использованием данного критерия. Конечно, если тщательно проанализировать, то ситуация вовсе не так проста. Есть две главные трудности: во-первых, связь между марксистской доктриной как философско-общественной наукой с определенной действительностью не так пряма и проста, как связь между математическими или естественнонаучными теоремами и инженерным проектированием. Марксизм и определенную действительность часто разделяют более сложные промежуточные звенья, препятствуют еще больше внешних факторов,в результате чего не ошибающиеся в теории люди могут совершать ошибки, а ошибающиеся в теории люди могут достигнуть временного успеха в определенных вопросах. Поэтому, с точки зрения методологии, несостоятельно делать вывод о правильности теоретического учения автоматически из успеха в определенной деятельности, а также делать вывод об успехе китаизации марксистской доктрины. Во-вторых, также необходимо определиться, благоприятствует ли это самому революционному строительству Китая. Это суждение также довольно сложно. Что благоприятно в одном аспекте, может быть неблагоприятно в другом, что хорошо в данный момент, может быть плохо в далекойперспективе, и наоборот. Более того, влияние китаизации марксизмапроникло во всех сферы общественной жизни, и в разных областяхтакже есть еще более конкретные критерии для оценки, благоприятноэто или нет, что еще более осложняет ситуацию. Однако наличие этихдвух трудностей лишь говорит нам о том, что при использовании данного критерия необходимо предотвратить упрощение, линеаризацию,и вовсе не следует делать вывод о нерациональности или непригодности этого критерия. Рассматривая длительный исторический процессс широкой точки зрения, принимая фундаментальные интересы подавляющего большинства людей и всестороннее человеческое развитиеза достигаемую цель и окончательный критерий, успех китаизациимарксизма все же может быть оценен.
2. ПРИНЦИПЫ ИСТОРИЗМА В ОБОБЩЕНИИ ОПЫТА
Любой опыт всегда является опытом, полученным в определенных условиях. В отрыве от конкретных условий того времени и того места (т. е. языковой среды) опыт сразу становится необъяснимой вещью, и нет возможности извлечь из него закономерные универсальные знания, в результате чего в настоящее время люди, живущие в других конкретных условиях, извлекают урок. Например, во время осуществления революционного строительства Китая было допущено много ошибок. Некоторые ошибки были действительно вызваны теоретическими ошибками или по крайней мере имеют отношение к теоретическим ошибкам. Для этих ошибок (особенно всеобъемлющихдолговременных ошибок) необходимо глубоко раскрыть их теоретические источники происхождения в виде учения о китаизации марксизма. Некоторые ошибки, напротив, не были вызваны теоретическимиошибками, поэтому нет необходимости подходить к ним с теоретической точки зрения. Даже если эти ошибки связаны с теоретическимизаблуждениями, то все же не следует относиться к ним небрежно в отрыве от конкретных условий. Некоторые ошибки в то время возможнои нужно было предотвратить, это не следует оправдывать под предлогом «платы за урок». Некоторые ошибки, в свою очередь, не моглибыть предотвращены в силу субъективных и объективных условийтого времени, поэтому нельзя осуждать предшественников, исходя изсегодняшних условий и сегодняшнего понимания в качестве критерияоценки. Конечно, и то, и другое является ошибками, из которых можно извлечь урок, но содержание извлеченных уроков отличается. Таким образом, вне зависимости от того, с какими ошибками мы сталкиваемся, необходимо следовать принципам историзма и анализироватьих с учетом исторической обстановки того времени – только так можно способствовать превращению ошибок в указатель верного пути.
3. АСПЕКТЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Исследование китаизации марксизма можно рассматривать с разных аспектов. Например, с точки зрения истории международного коммунистического движения, истории развития марксизма, истории западной философской мысли новой и новейшей эпох, истории философской мысли Китая, истории мировой культуры или истории китайской культуры. Если только это не домыслы, противоречащие фактам, то они способствуют углублению понимания проблемы и имеют ценность. Однако если изучать эту проблему только с какой-либо одной из вышеперечисленных точек зрения, в конце концов будет сложно не подвергнуться ее ограничениям. Мое личное мнение таково, что правильным будет преодолеть ограничения действующих научных классификаций и рассмотреть эту проблему с более общей и широкой точки зрения. Ключевым моментом здесь является налаживание отношений между глобализацией и локализацией. Хотя основа зарождения марксизма находится на Западе, но его теоретическое содержание по своей сущности универсально – это общее достояние всего мира. Но для того, чтобы такого рода универсальное содержание было осмыслено и принято населением каждого государства, каждого этноса и каждой местности во всем мире, в действительности стало достоянием всего мира, также необходим процесс глобализации. А этот процесс глобализации отличается от естественнонаучного процесса. Он должен быть адаптирован к местной культуре в сочетании со специфической действительностью каждого государства, каждого этносаи каждой местности. Таким образом, глобализация и локализациямарксизма – это один и тот же процесс, локализация является неизбежным этапом глобализации. Наряду с этим, китаизация марксизматакже является частью глобализации. Все проблемы, возникающиев процессе китаизации марксизма, находятся в неразрывной связис общей ситуацией в мире. Без всестороннего осознания общей ситуации в мире, без понимания разнообразных идейных течений в мире,традиционной культуры Китая невозможно раскрыть реальную сутькитаизации марксизма и найти закономерности, управляющие ею. Ввопросе современного исследования китаизации марксизма в первуюочередь необходимо иметь ясное осознание современности, беглыйвзгляд на общее положение в мире, только после этого возможно овладеть ситуацией, сконцентрировать внимание на главном. Во-вторых, также необходимо избежать ошибки упрощения, линеаризациипроцесса китаизации марксизма, нужно обратить внимание на то, чтоэтот процесс является процессом взаимного столкновения, агитации,борьбы и обогащения между марксизмом и различными другими иностранными идейными течениями, а также китайской традиционнойидеологией. В-третьих, во время изучения достижений китаизациимарксизма мы также должны расширить свои границы видения, необходимо не только обратить внимание на теоретические достижения,воплощенные в современных трудах, но и на всестороннее многоуровневое фактическое влияние китаизированного марксизма на образмышления, ценностные установки, идеальные моральные принципы, образ поведения и т. д. целой нации, а также узреть его реальноевоздействие на возрождение национального духа китайского народа.Кроме того, также следует уделить внимание исследованию историиизучения китаизации марксизма, исследованию вопроса локализациимарксизма в других странах.
Процесс осуществления всестороннего строительства среднезажиточного общества как раз является процессом дальнейшегопродвижения дела китаизации марксизма. Глубокое понимание закономерностей китаизации марксизма крайне важно для успешногопродвижения практической деятельности строительства. Значимостьэтой исследовательской работы бесспорна.
ПОНИМАНИЕ ДВУХ ВОПРОСОВ В ИССЛЕДОВАНИИ КИТАИЗАЦИИ МАРКСИЗМА
[53 - Опубликовано в журнале «Чжунго шэхуэй кэсюэ» («Общественные науки Китая»), первый раздел, вып. 1, 2009. Полный текст перепечатан в 9 выпуске журнала «Синьхуа вэньчжай» («Дайджест Синьхуа») 2009 г. (издан 5 мая) и вынесен на обложку. Полный текст был опубликован Академией общественных наук КНР в журнале «Сюэси юй цаньюэ», вып. 5, 2009. Полный текст был перепечатан Информационным центром общественных наук Китайского народного университета в журнале «Исследование марксизма-ленинизма», первый раздел, вып. 4, 2009. Упоминается в «Чжунго чжэсюэ няньцзянь» («Философском ежегоднике Китая») за 2010 г. В 2013 г. получена премия первой степени 6-й Премии Министерства просвещения КНР за выдающиеся достижения в области гуманитарных и социальных наук.]
В последние годы в научных кругах был достигнут беспрецедентный расцвет и получены плодотворные результаты в об сласти исследования китаизации марксизма. Некоторые различия во мнениях также вполне естественны, это способствует углублению понимания посредством общения и обмена опытом. Я считаю, что некоторые вопросы, затрагивающие теоретические основы китаизации марксизма, являются вопросами предпосылочного характера. В данной работе делается попытка выдвинуть некоторые дискуссионные взгляды по поводу двух из них. Пожалуйста, поправьте меня. К этим двум вопросамотносятся: вопрос возможности китаизации марксизма; вопрос критериев для исследования успешности китаизации марксизма.
1. ВОПРОС ВОЗМОЖНОСТИ КИТАИЗАЦИИ МАРКСИЗМА
Китаизация марксизма – это процесс, который длится на протяжении 80 лет и до сих пор продолжается, что является объективнымфактом. Не лишним ли будет сейчас выдвигать вопрос о возможностикитаизации марксизма? Я считаю, что не лишним, поскольку на самомделе некоторые приверженцы теории вовсе не признают возможностькитаизации марксизма, и все же необходимо четко поставить этот вопрос на обсуждение.
Аргументы, отвергающие возможность китаизации марксизма,можно в общем свести к трем видам: первый заключается в том, что«марксизм», освоенный в Китае, на самом деле, вовсе не является «настоящим» марксизмом; второй состоит в том, что даже если китайцысталкиваются с марксистскими текстами, они их не понимают; третийзаключается в том, что даже если китайцы понимают марксистскиетексты, они не смогут адаптировать марксизм к характерным национальным особенностям Китая. Эти три аргумента наслаивались поэтапно. Проанализируем их по порядку.
1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ МАРКСИЗМ, ОСВОЕННЫЙ В КИТАЕ, НАСТОЯЩИМ МАРКСИЗМОМ?
Приверженцы теории, отрицательно ответившие на этот вопрос,прежде всего, сделали предположение: только написанные от рукиМаркса трактаты могут считаться настоящим марксизмом, все остальное не принимается в расчет. Они провели тщательное исследованиетекстов с намерением и целью выяснить «фундаментальные различия»между Марксом и Энгельсом, доказать, что их учения всегда были несовместимы. Например, в философии Маркс – это «онтология практической деятельности», Энгельс – это «онтология материализма»; Маркс – это «гуманизм», Энгельс – это «капитализм». Более того, даже собственные трактаты Маркса также разделены на временныепериоды, только работы раннего и позднего периодов считаются настоящим марксизмом. Что касается других последователей, например,Ленина и Сталина, то они еще больше оторваны от марксизма. Сделавэто предположение, они приступили к исследованию того, откуда китайцы научились марксизму. Они обнаружили, что китайский марксизма был «прислан» из Советской России «с выстрелом Октябрьскойреволюции», а книги, прочитанные коммунистами Китая раннегопериода, были ничем иным, как сочинениями, рекомендованнымиСССР. В лучшем случае они прочитали лишь несколько книг Энгельса,Ленина и Сталина, а также книги советских теоретиков, перефразирующие марксизм. Собственные произведения Маркса читали мало,и даже не были знакомы с его «Экономическо-философскими рукописями 1844 года». Марксизм в их представлении не только чрезвычайно жалок, но и является искаженным «марксизмом», который вомногом отличается от «настоящего» марксизма, и в действительностине является марксизмом. Они всего лишь использовали неправильноинтерпретированный «марксизм» для решения реальных проблем китайской революции, в этом процессе создали собственную теоретическую систему, а затем назвали эту теоретическую систему результатомкитаизации марксизма.
Я считаю, что эти взгляды несостоятельны.
(1) Я считаю, что нет оснований исключать теории Энгельса из марксизма. Маркс и Энгельс действительно стали соавторами посредством разных действий и мыслительных процессов. После того, как они стали соавторами, у них также были свои особенности, свой собственный стиль, у каждого было свое предпочтение в областях исследования, в задачах также было обязательное распределение обязанностей. Их сотрудничество – это также процесс совместного исследования, в частности это обмен опытом по теоретическому содержанию, обдумывание и литературная обработка в формулировании текстов, образ мышления и изложения каждого также время от времени могли меняться. Нетрудно найти отличия между двумя личностями по изданным ими сочинениями в разных обстоятельствах, особенно по рукописным текстам, и также нетрудно найти отличия между Марксом как личности и Марксом в его трудах, Энгельсом как личности и Энгельсом в его трудах.
Я вовсе не отрицаю в целом такое исследование по поиску отличий, поскольку такого рода исследование имеет ценность для более детального понимания хода мыслей в формировании марксизма. Однако если, выяснив эти отличия, издавать множество преувеличивающих статей, представлять эти отличия как «радикальное расхождение» между Марксом и Энгельсом, отрицать, что Энгельс является одним из основоположников марксизма, категорично утверждать, что теории Энгельса не являются марксизмом, а только сочинения, собственноручно написанные Марксом (к тому же только в ранний и поздний периоды), относятся к марксизму, то это далеко от истины. На самом деле, с момента сотрудничества в принципиальных вопросах Маркс и Энгельс по большей степени были единогласны, не имели расхождений во мнениях. «Святое семейство», написанное в период с сентября по ноябрь 1844 года на тему критики братьев Бауэров, «Немецкаяидеология», написанная в период с сентября 1845 по лето 1846 года, «Манифест коммунистической партии» 1848 года – все являются их совместными произведениями. В рукописях этих произведенийдействительно можно обнаружить дополнения и упущения, но этообычное явление в рукописях любых соавторов и даже в рукописяходного автора вовсе не демонстрирует наличие каких-либо «радикальных расхождений». Неприемлемо утверждать, что совместно созданные и подписанные труды не являются совместным выражением идейдвух людей. Написанные Марксом в 1845 году «Тезисы о Фейербахе»были впервые опубликованы Энгельсом в 1888 году, который считалэто «первым докладом, содержащим в себе гениальный зародыш нового мировоззрения». Энгельс действительно внес несколько измененийво время публикации этой рукописи, но эти изменения вовсе не демонстрируют наличие каких-либо «радикальных расхождений» между Марксом и Энгельсом. Некоторые воспринимают «Анти-Дюринг»и «Диалектику природы» «железным доказательством» «расхождений»между Энгельсом и Марксом. Однако все рукописи «Анти-Дюринга»зачитывались Марксу, притом глава 10 («Из «Критической истории»»)второй части, посвященной политической экономии, была написанасамим Марксом[54 - К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. 3. Жэньминь чубаньшэ, 1995. С. 347.]. Энгельс утверждал, что это произведение является довольно единым пояснением поддерживаемых Марксом и мнойдиалектического метода и коммунистического мировоззрения»[55 - Там же.], этововсе не является самовыдвижением Энгельса. В своем предисловиик французскому изданию ««Развитие социализма от утопии к науке»(часть «Анти-Дюринга») 1880 года высоко оценил «Анти-Дюринг»как «колоссальный успех немецких социалистов»[56 - К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. 3. Жэньминь чубаньшэ, 1995. С. 689.]. Где же «расхождения» между «онтологией материализма» и «онтологией практическойдеятельности», между «капитализмом» и «гуманизмом»? В серьезнойборьбе, затрагивающей судьбы человечества, в таком важном теоретическом вопросе, невозможно представить, чтобы Маркс вдруг поддержал Энгельса в издании трактатов, искажающих его собственныеидеи, еще и лично принимал участие в их написании и давал им высокую оценку. Что касается произведения «Диалектика природы», то этовыражение усердного изучения Энгельсом естественных наук с целью«утверждения материалистического взгляда на природу вещей нарядус диалектическим», это неотъемлемая составная часть марксистской философии[57 - Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. Предисловие 2 к третьему изданию. См.: К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведе-ния. Т. 3. Жэньминь чубаньшэ. 1995. С. 349.]. Несмотря на то, что это произведение не было опубликовано при жизни Маркса и Энгельса, однако в 1873 году Энгельс написал письмо Марксу, детально описав его замысел и основные концепции, а Маркс никогда не выражал несогласия[58 - Письмо Энгельса Марксу 1873 г. // К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. 4. Жэньминь чубаньшэ.1995. С. 614-616.]. Здесь также нетоснований обсуждать «расхождения» между Энгельсом и Марксом.
(2) Утверждение того, что учение Ленина не является марксизмом, тоже является искажением. Фактом является то, что теория Ленина о возможности социалистической революции одержать первым делом победу в государстве, выдвинутая им в новых условиях того времени, а также множество предположений, представленных им в течение нескольких лет руководства строительством социализма, – все это является новыми умозаключениями, которые не были предложены во времена Маркса. Но эти новые умозаключения как раз являютсярезультатом его обращения к фундаментальным принципам марксизма (особенно к метафизике) для анализа действительности, что такжеявляется неоспоримым фактом. Другое дело – правильны ли его всеконкретные суждения. У самого Маркса также есть множество конкретных умозаключений, которые вовсе не являются верными, но вовсе не следует, исходя из этого, делать вывод, что он не применял своюсобственную теорию в этих вопросах, или что его теория не являетсямарксистской. Некоторые считают, что философия Ленина являетсяне марксистской философией, а старым материализмом, а их основнойаргумент как раз в том, что в книге Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» отстаивалась теория отражения в гносеологии. Думаю,что следует отметить несколько моментов. Во-первых, теория отражения является основным и общим принципом всего материализма (заисключением вульгарного материализма) в гносеологии, а также символом, отличающим материализм от идеализма. Расхождение между гносеологией и старым материализмом Маркса заключается не в вопросе признания теории отражения, а в том, какую теорию отраженияследует признавать. Маркс говорил: «Идеальное есть не что иное, какматериальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней»[59 - К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. 3. Жэньминь чубаньшэ, 1995. С. 112.]. «Экономические категории представляют собой лишь теоретические выражения, абстракции общественных отношений производства»[60 - Там же. Т. 1. С. 141.]. Это и есть теория отражения. Только теория отражениямарксизма – это не пассивная, интуитивная, непроизвольная теорияотражения старого материализма, а действенная, динамичная, диалектическая теория отражения, основанная на практической деятельности. Полагать, что теория отражения является старым материализмом,как раз является заблуждением и искажением. Во-вторых, пусть дажетеория отражения старого материализма не является полностью неверной, в основной отправной точке, которой она придерживается, а именно в когнитивном пути от материального мышления к чувственному, она все же правильнее когнитивного пути идеализма. В то время Ленин столкнулся с веянием субъективного идеализма, которое в качестве предлога использовало неверное толкование так называемого «кризиса физики». Это абсурдная теория, которая не признаваладаже то, что «земля существовала до того, как возникло человечество»и то, что «люди думают головой». Эта теория потрясла все основныеобщие принципы материализма, и в годы Столыпинской реакции превратилась в катастрофу, к которой также примкнули некоторыекрупные внутрипартийная интеллектуалы, поставив под угрозу существование партии. В тех условиях Ленину, естественно, нужно былозаострить внимание на поддерживающую материализм основнуюлинию, подчеркнуть все общие принципы материализма, выборочнозаимствовать некоторые истинные суждения старого материализмапротив идеализма, чтобы опровергнуть его. В-третьих, в этой книгеЛенин абсолютно не смешивает теорию отражения марксизма с теорией отражения старого материализма, абсолютно не пренебрегаетизъянами пассивности, интуитивности и непроизвольности старогоматериализма. Как раз наоборот, именно он ярко подчеркнул принципиальные различия между диалектическим материализмом и старымматериализмом, провел четкую границу между ними и основательноразоблачил бессилие старого материализма из-за непонимания диалектического метода в борьбе с идеализмом, отметил, что представление старого материализма о материальном абсолютно неспособновыдержать наступление идеализма. Также именно он подчеркнул,что практический подход является первичным и основным подходомгносеологии марксизма, глубоко толковал целый ряд таких важныхвопросов как диалектическая связь между абсолютной истиной и относительной истиной, а также между абсолютностью и относительностью практики как критерия истины, что совершенно несравнимосо старым материализмом. В-четвертых, в «Философских тетрадях»,написанных в 1895 – 1916 годах, Ленин также выразил свои идеи – тепреисполненные диалектическим методом блестящие анализы и умозаключения, например, идея о тождестве диалектического метода,гносеологии и логики, представление об элементах диалектики, идея о том, что сознание человека не только отражает мир, но и создает его,идея о том, что «умный идеализм» (имеется в виду диалектическийидеализм) ближе к «умному материализму» (имеется в виду диалектический материализм), чем «глупый материализм» (имеется в видустарый материализм), мысль о том, что в самом идеалистическомпроизведении Гегеля «Наука логики» «всего меньше идеализма, всегобольше материализма» и т. д., до чего любому старому материализму в большей степени не угнаться. Это полностью объясняет то, что философская идеология Ленина развивалась в полной согласованностис философской идеологией Маркса – необоснованно утверждать, чтотеория Ленина не является марксистской.
(3) Сталин допускал ошибки как в теории, так и на практике, он также некорректно вмешивался в китайскую революцию, в свое время содействовал внутрипартийным ошибкам «левых», склонявшимся к «правым». Это факт. Но несправедливо считать это причиной, из-за которой в Китае не освоили настоящий марксизм. Я лишь хочу указать здесь на два момента: во-первых, сколько бы ошибок Сталина не перечислить, это не докажет, что его теория вовсе не является марксистской. Люди больше всего критикуют его книгу «О диалектическом и историческом материализме» (обычно именуемую «Памфлетом» Сталина), считая ее подделкой марксистской философии,которая приносила бедствия Китаю на протяжении десятилетий, что не соответствует действительности. Этот «Памфлет» является вторым разделом четвертой главы 12-главного «Краткого курса истории ВКП(б)», его задачей является краткое ознакомление членов партии с базовыми концепциями диалектического материализма и исторического материализма, а не всеобъемлющее системное описание марксистской философии, оно также не может полноценно раскрыть богатые идеи марксистской философии. Такого рода «Памфлет» хоть и имеет слабые стороны, но вовсе не является бесполезным, тем более нельзя сказать, что это – подделка марксизма. Недостатком данного «Памфлета» главным образом является то, что в нем много упрощенного и абсолютизированного, основная идея диалектического метода довольно слаба, и действительно есть то, что не соответствует марксизму. Во времена культа личности Сталина этот «Памфлет» действительно превозносился в Советском Союзе до неподобающей высоты, считался классическим образцом марксистской философии, оказавсильное сдерживающее воздействие на советские философские круги. Но, на мой взгляд, ухватившись за этот пункт, утверждать, что теория Сталина не имеет никакого отношения к марксизму, – не вполне соответствует действительности. Во-вторых, более важным является то,что с самого начала марксизм в Китае усваивался не по Сталину. Ли Дачжао, Чэнь Дусю и другие еще за 20 лет до публикации «Памфлета» Сталина изучали марксизм. Когда в сентябре 1921 года КПК основала первое издательство «Жэньминь чубаньшэ», было запланировано опубликовать 15 видов «Полного собрания сочинений К. Маркса»,14 видов «Полного собрания сочинений В. Ленина». В течение годав действительности было опубликовано 15 оригинальных сочинений Маркса и Ленина, включая «Манифест Коммунистической партии»,«Критика Готской программы», «Труд и капитал»[61 - А именно «Наёмный труд и капитал».], а также «Введениев «Капитал»» Хадзимэ Каваками, но не было ничего из трудов Сталина. В конце 20-х – начале 30-х годов[62 - Имеется в виду XX век.] движение материалистическойдиалектики в Китае уже началось, в то время еще не было «Памфлета» Сталина. Среди четырех книг[63 - Имеется в виду «Moderne weltanschauung» Августа Тальгеймера (издано в сентябре 1929 г.), «Основные вопросымарксизма» Хадзимэ Каваками (первый раздел «Экономической теории марксизма», полный текст книги издан виюне 1930 г.), Луппол И. К. «Теоретические и практические общественные науки» (издано в октябре 1930 г.), «Законыматериалистической диалектики» Айзенберга и Широкова (издано в сентябре 1932 г.).], переведенных на китайский язык и изданных Ли Да в 1929 – 1932 годах, две из них отнюдь не из Советского Союза, а две другие советские были изданы задолго до «Памфлета»Сталина. Более того, эти книги имеют свою систему, отличающуюся отсистемы изданного позже «Памфлета» Сталина. Что касается трудов по марксистской философии, написанных самими китайцами в этотпериод, например, «Очерк социологии» Ли Да (1890 – 1966)[64 - В 1935 г. был опубликован как конспект лекций Пекинского университета, в 1937 г. был официально опубликованиздательством Бигэнтан шудянь.], «Философия масс» Ай Сыци (1910 – 1966)[65 - Первоначальное название – «Чжэсюэ цзянхуа» («Философская речь»), издано в 1936 г.], «Диалектический материализм» Мао Цзэдуна, а также «Относительно практики» и «Относительнопротиворечия»[66 - Изданы в 1937 г.], то они тоже все были опубликованы до «Памфлета» Сталина. Если рассмотреть в качестве примера «Очерк философии» Ли Да, то это известное произведение, названное Мао Цзэдуном «первым учебником по марксистской философии, написанный самими китайцами», продемонстрировало то, что марксисты Китая того времени уже проводили довольно системные самостоятельные исследованияоригинальных произведений Маркса и Энгельса. В этой книге, являющейся вторым параграфом первой части первого раздела произведения «Становление и развитие материалистической диалектики» приобсуждении процесса становления марксистской философии, не только проанализированы такие оригинальные работы Маркса и Энгельса, как «К еврейскому вопросу», «К критике гегелевской философии права», «Положение рабочего класса в Англии», «Святое семейство», «Тезисы о Фейербахе», «Немецкая идеология», но и изданные впервые в 1932 году в Советском Союзе «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Этот труд был опубликован за 5 лет до выпуска Сталинского «Памфлета». Как можно утверждать, что марксистская философия была освоена по Сталину? Даже после публикации «Памфлета» Сталина в 1938 году, описанная в ней система (включая составленные учебники) не оказала особо значительного влияния на марксистскую философию в Китае. Фактически, за исключением советских специалистов, приехавших в Китай в 1950-е годы и использовавших эту систему в лекциях, учебники по марксистской философии, написанные китайскими учеными, не следовали этой системе. Это засвидетельствовано в книгах[67 - Например, «Диалектический материализм и исторический материализм» под редакцией Ай Сыци, «Очерк мате-риалистической диалектики» под редакцией Ли Да и др.]. Также следует отметить, что именно китайские марксисты подвергли острой критике недостатки «Памфлета» Сталина. 27 января 1957 года Мао Цзэдун в своем выступлении резко высказался, что«у Сталина много метафизики, а также он обучает многих людей заниматься метафизикой». Он говорил, что в «Кратком курсе истории ВКП(б)» Сталин, объясняя «связи» между явлениями, не пояснил, что под связами имеется в виду противоположные двусторонние связи; объясняя внутренние противоречия между явлениями, он опять же говорил только о борьбе противоположных направлений, но не затрагивалединство противоположностей и их взаимопревращение при определенных условиях. Он также подверг критике пункт о «тождестве»в четвертом издании советского «Краткого философского словаря», «отражающий точку зрения Сталина», что «является в корне неверным». «Сталин не мог установить связь между борьбой и единствомпротивоположных направлений. Образ мыслей некоторых людей в Советском Союзе как раз является метафизичным, окостеневшим, так или иначе, они не признают единства противоположностей. Поэтому совершают ошибки в политике»[68 - См.: выступление Мао Цзэдуна 27 января 1957 года на совещании секретарей партийных комитетов провинций,городов и автономных районов.]. В то время в китайских периодических изданиях также публиковались статьи простых молодых ученых с критикой философских взглядов Сталина[69 - Тао Дэлинь. Мнение о «противоречивом тождестве». Философские исследования. 1956. Вып. 2.], очевидно, что в теоретических кругах Китая вовсе не руководствовались взглядамиСталина как непреложным эталоном. Нет никаких фактических оснований утверждать, что теория Сталина оказала особенно значительное, а также дурное влияние на овладение китайцами марксизмом,в результате которого они не освоили настоящий марксизм.
2. СПОСОБНЫ ЛИ КИТАЙЦЫ ПОНИМАТЬ МАРКСИСТСКИЕ ТЕКСТЫ?
Некоторые теоретики идут еще дальше, утверждая, что китайцамвсе-таки трудно осмыслить марксизм, даже если они прочитали оригинальные тексты Маркса. Причина заключается в том, что для того, чтобы разбираться в марксизме, необходимо сперва понять основу марксизма – марксистскую философию. А марксистская философия является наукой, зародившейся в «контексте» Запада, а также результатом развития целой западной культурной традиции. Культурный фон, образ мышления, языковые привычки Запада резко отличаются от присущих Китаю – это труднопреодолимая пропасть. Древнегреческая философия отличается от китайской философии. Если китайцы не изменят свой образ мышления и языковые привычки, чтобыони стали совершенно одинаковыми с западными, то они не смогутпонимать древнегреческую философию, тем самым не будут пониматьзападную философию в целом и, конечно же, не смогут осмыслить марксистскую философию. Чтобы китайцы смогли понимать марксистскую философию, в первую очередь им необходимо окончательновестернизировать свой образ мышления и языковые привычки, преодолеть эту пропасть, в противном случае, даже если они погрузятсяв тексты Маркса, все равно не смогут их понять, будут считать, чтопоняли, но на самом деле в искаженной форме, далекой от первоначального смысла. Если китайцы хотят преодолеть эту пропасть, токак минимум нужно провести десятки лет в библиотеке, пока их образ мышления полностью не вестернизируется, и только тогда онибудут способны обсуждать марксизм. Как люди, стремящиеся бытьбеспрестанно занятыми спасение родины, могли выполнить это дело?К тому же как они смогли освоить подлинную марксистскую философию, не выполнив это дело? Не освоив подлинную марксистскую философию, как они смогли освоить подлинный марксизм? И как можноговорить о китаизации марксизма без освоения подлинного марксизма? Таким образом, так называемая китаизация марксизма подразумевает под собой не более чем то, что члены КПК, использовав неправильно истолкованный «марксизм», решали некоторые практическиепроблемы, а затем назвали этот процесс «китаизацией марксизма».Так что вывод вполне очевиден: китаизация марксизма, по правде говоря, является выдуманным явлением, по крайней мере до настоящегодня; даже если в будущем это будет возможно, то это будет трудновыполнимым делом.
Это точка зрения, которая еще более основательно отрицает возможность китаизации марксизма в аспекте герменевтики, легко удовлетворяет людей своей кажущейся рациональностью, но на самом деле является сомнительной. Верно, связь между философией и культурными традициями бесспорна, существование различий междукитайским и западным образами мышления и языковыми привычками также является фактом. Но также не нужно преувеличивать этодо невероятной степени. Раз уж это философия, насколько «нематериальной» она бы не была, обсуждаемым во всяком случае являютсяважные вопросы мироздания и человеческой жизни, резюмируемым,как бы то ни было, является универсальное содержание, а никак нескрытый условный язык какого-либо культурного круга, и тем болеене личные беседы философов между собой – иначе разве может этосчитаться философией? И для кого были написаны те книги философов? Языковые привычки и образ мышления, конечно, имеют национальные особенности, в связи с чем действительно требуют процессаобщения и осмысления. Однако условия существования и образ жизни разных народов вовсе не лишены общих черт, поэтому сформировавшиеся образы мышления не будет абсолютно несовместимымии несоизмеримыми. Предположим, что в один день нам действительнопредстоит общаться с «инопланетянами», я уверен, что наша с нимилогика все же одинакова. Как так произошло, что люди, проживающие на одной планете, не могут общаться и понимать друг друга? Втаком случае пропасть действительно стала настолько огромной, чтоее невозможно преодолеть? Если это так, то не являются ли бессмысленными межкультурные связи и диалог, за которые сейчас все ратуют? Марксистская философия поистине происходит от западной философии, ее образ мысли и способ выражения действительно сильноотличается от китайской традиционной философии, но ее содержаниевсе же универсально. Ее основные положения и суть, ее достиженияв области философии и осуществленные преобразования могут бытьпоняты людьми всех народов мира, обладающими нормальными мыслительными способностями, и вовсе необязательно они в корне меняются вследствие интерпретации их китайцами. Хотя Индия и Китайявляются восточными странами, существует немало культурных различий между ними. Тем не менее буддийская философия, зародившаяся в Индии, проникла в Китай из династии Восточная Хань (25–220 гг.)почти две тысячи лет назад.
В Китае сформировалось множество школ с китайской спецификой, но никто не скажет, что эта китаизированная буддийская философия не считается буддийской философией. Если с философией буддизма это так, то чем отличается марксистская философия? Разумеется,группа китайцев, принявшая ранее всех марксистскую философия,действительно не являлись экспертами в западной философии, их образ мышления и языковые привычки, конечно, отличались от таковыху коренных представителей Запада. Однако они вовсе не были несведущими в западной культуре, а являлись передовыми интеллектуалами, довольно разбирающимися в западной культуре. Хотя их понимание и изложение марксистской философии сегодня кажется простыми поверхностным, часто бывает неполным, неглубоким и неточным,а также действительно присутствует ошибочное толкование текстов,однако это является неизбежным явлением в процессе толкованиямарксизма, обычным явлением, соответствующим законам познания.Это совершенно не имеет ничего общего с тем, что китайцы в принципе не смогут освоить марксизм. Более того, китаизация марксизма вовсе не останавливается на исходной точке, а непрерывно развивается.В процессе обобщения практического опыта Китая, в процессе дальнейшего изучения марксистских трудов, углубляется и понимание китайцами всего марксизма, в том числе и понимание марксистской философии. Было бы преувеличением утверждать, что китайцы никогдане понимали марксизм, а также не смогут его понять.
3. СПОСОБНЫ ЛИ КИТАЙЦЫ КИТАИЗИРОВАТЬ МАРКСИЗМ?
Некоторые теоретики идут еще дальше, утверждая, что китайцы не смогут китаизировать марксизм, даже если они освоили его. Причина в том, что марксизм в корне своем является порождением социальных условий и культурного фона Западной Европы и неотделим от западных истоков. Проникнув в Китай, он непременно столкнулсяс иными условиями, модифицировался и перестал считаться марксизмом. Если марксизм должен быть китаизирован, то результатом может быть только «конфуцианизация», «феодализация» или популяризация, а фактически – «превращение» марксизма в несуществующее,в вовсе не являющееся марксизмом.
Это утверждение все-таки является еще одним способом заявить,что «марксизм не соответствует характерным национальным особенностям Китая», и в теоретическом отношении оно несостоятельно.Несмотря на то, что марксизм происходит из Западной Европы, онохватывает историю всего человечества и общее положение в мире,а не только Западную Европу. Это не локальное учение, а универсальное. Основополагающими принципами марксизма является не толькообобщение положения в Западной Европе, но и обобщение процесса развития истории всего мира. Особенно его мировоззрение и методология представляют собой итог, совокупность и умозаключениеистории познания всего человечества, они универсальны для человеческого общества. Действительно, в «классических сводах» марксизмане найти конкретного описания специфики Китая, именно поэтомунеобходима китаизация. Но специфика Китая не аннулирует универсальность основ марксизма, а, наоборот, является своеобразным проявлением и подтверждением этой универсальности. Как например,персик, абрикос, груша слива, хотя и имеют свои особенности, но неотменяют общей принадлежности к фруктам. Мы вовсе не исключаемвозможности совершения ошибок в процессе китаизации марксизма,и в действительности было допущено множество ошибок, в частностинекоторые из них нарушили как фундаментальные принципы марксизма, так и специфические реалии Китая. В дальнейшем также нельзяисключать такой возможности, но из этого нельзя делать вывод, чтомарксизм вообще нельзя китаизировать.
В таком случае может ли китаизация марксизма исказить марксизм? Это зависит от того, какое значение мы придаем слову «исказить».Если считать, что при «не искажении» нет ни малейшего расхожденияс трудами самого Маркса, тогда явление «искажения» действительносуществует. Но есть два разных по своей сути вида «искажения»: первый заключается в отклонении от основных принципов марксизма,прежде всего от мировоззрения и методологии, а также смена курсав регрессивном направлении. Это является неприемлемым, посколькуведет к деградации мышления. Второй вид заключается в следованииосновным принципам марксизма, а также в поступательном «искажении». Это чрезвычайно хорошо. Недопустимость «искажения» в таком смысле равносильна запрету развития марксизма вслед за развитием практической деятельности, что ведет к восприятию марксизмав качестве устаревшего явления и его к превращению в догму. Если такого рода изменения считать за ошибку, то первым, кого в этом можнообвинять, является сам Маркс. Идеи Маркса также являются живымии развиваются вслед за развитием практической деятельности и развитием его собственного понимания, а вовсе не являются закоренелыми.Его мировоззрение и методология по своей сути критичны и революционны, не только по отношению к другим, но часто и самокритичны,а также зачастую «самоискажаются». Если бы Маркс был сейчас жив,то изложил ли бы он слово в слово каждую фразу более чем столетней давности? Сам Маркс мог способствовать «искажению» по мереразвития практической деятельности и познания, тогда почему егопоследователи не могли так делать? Гегель подтверждал возможностьобличения теории в национальную форму, а также придавал этомубольшое значение. В письме Фоссу он ярко заявил об этом: «Лютерперевел на немецкий язык Библию, Вы же – Гомера; это величайшийдар, который может быть преподнесен народу. Ведь народ до тех поростается варварским и не может рассматривать как свою действительную собственность те превосходные вещи, которые он познает, покаон не познакомится с ними на своем собственном языке. Если Вамугодно забыть эти два примера, скажу Вам о своем намерении заставить философию заговорить по-немецки. Если это мне удастся, станетбесконечно более трудным придавать плоским суждениям видимостьглубоких мыслей»[70 - Г. Гегель. Письмо к Фоссу // Сто писем Гегеля / Пер. Мяо Литянь. Шанхай: Жэньминь чубаньшэ, 1981. С. 202.]. Слова Гегеля «о своем намерении заставить философию заговорить по-немецки», предназначены именно для того, чтобы философия, возникшая не в Германии, германизировалась и сталадостоянием Германии. Я считаю этот отрывок Гегеля очень правильным и глубоким. Он относится не только к философии, но и ко всемобщественно-историческим теориям, применим не только к Германии,но и к Китаю. Причина, по которой марксизм может стать драгоценным достоянием китайской нации, заключается именно в том, что китайские марксисты постоянно «заставляют марксизм говорить по-китайски», тем самым проделав работу по китаизации марксизма. Если«заставить марксизм говорить по-китайски» абсолютно невозможно,то «заставить Библию говорить по-немецки», а также «заставить Гомера говорить по-немецки» одинаково бесполезно. Гегелю тогда было бынезачем восхвалять Фосса, и вся работа самого Гегеля по «обучениюфилософии говорить по-немецки» была бы бессмысленна. Очевидно,что это является довольно абсурдным.
2. ВОПРОС КРИТЕРИЕВ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ УСПЕШНОСТИКИТАИЗАЦИИ МАРКСИЗМА
По каким критериям оцениваются успехи и неудачи китаизациимарксизма – также является обязательным вопросом. Расхождениево мнениях по этому вопросу главным образом проявляется в различиях между текстом и практикой как критериями истины. На самомделе, это расхождение возникло не только сейчас, а является серьезнойпринципиальной проблемой, распространившейся на все исторические этапы китаизации марксизма, она прошла очень трудный и извилистый процесс, тесно связанный с будущей судьбой Китая.
Я полагаю, что без обращения к прошлому опыту истории и его анализу будет сложно абстрактно вести дискуссию по этому вопросу.
Следовало бы сперва в общих чертах оживить в памяти ситуациюв Китае в период демократической революции.
После 1840 года Китай столкнулся с пагубной катастрофойв результате агрессии и произвола капиталистического империализма, история предъявила китайскому народу две важные задачи: спастиродину от порабощения и возродить нацию. Передовые китайцы одинза другим достойно прилагали усилия, обращаясь к Западу для поискаспособов спасти страну и народ, чтобы решить эти две важные задачи.Спасти родину от порабощения являлось предпосылкой к возрождению нации, что не терпело отлагательства. Однако история 80-летнейборьбы и самопожертвования показывает, что различные буржуазныеучения и теории, некогда эффективные на Западе, не могут помочькитайскому народу осознать свое положение и предоставить путьк освобождению, одна за другой они были обречены на провал. Только после победы Октябрьской революции в России китайцы обрелимарксизм – этот действенный инструмент, изменивший судьбу государства, придавший новый облик китайской революции, способствовавший возникновению Коммунистической партии Китая. КПК – этоне научно-исследовательское общество, и уж тем более не дискуссионный салон, а политическая партия с определенной программой, штаб,руководящий настоящей борьбой. Миссия партии как раз заключаласьв том, чтобы реализовать в Китае две важные задачи по спасению родины и возрождению нации, используя в качестве оружия марксизм.Однако общественный характер и национальные особенности Китаяотличаются от западных, где зародился марксизм, и от российских, гдеуже была достигнута революционная победа – в классических произведениях марксизма не найти решение вопросов Китая, успешныйопыт России также нельзя скопировать. Если партия намерена использовать марксизм для решения вопросов Китая, то ей остается лишьисследовать конкретную действительность Китая, полагаясь на общиепринципы марксизма, тем самым совместить универсальное и специфическое, создать теорию и стратегию, соответствующие особенностям Китая, чтобы руководить собственными действиями, – другогоспособа нет. Это не чьё-либо субъективное намерение, а объективныенужды, определенные историей. Эти объективные нужды как развключают в себя характер и содержание китаизации марксизма.
С момента своего основания партия в действительности выполняет работу по китаизации марксизма. Но это вовсе не равносильно изначальному отчетливому и глубокому пониманию китаизациимарксизма, и долгое время даже не было такого выражения, как «китаизация марксизма». До и после учреждения партии три важные дискуссии лишь в общем решили вопрос о необходимости и возможностипреобразования Китая при помощи марксизма. Основанный в 1920году «Ежемесячник КПК» призывал к «осуществлению социальнойреволюции, строительству государства диктатуры пролетариата», знакомил с достижениями и опытом Октябрьской революции, сообщалинформацию о международных коммунистических движениях, призывал к изучению вопроса китайской революции. На I съезде партии была выдвинута программа «свержения буржуазии революционнойармией пролетариата», «утверждения диктатуры пролетариата длядостижения цели классовой борьбы – ликвидации классов», «упразднение частной собственности», но мало что известно о действительности Китая. С помощью Коминтерна под руководством Ленина наII съезде партии был правильно понят социальный характер Китая,были четко определены два этапа китайской революции, была впервыевыдвинута антиимпериалистическая, антифеодальная программа. НаIII съезде партии было принято решение о вступлении всех членовпартии в Гоминьдан в целях создания единого фронта всех демократических классов. IV съезд партии в 1925 году еще более утвердил курсна сотрудничество Компартии с Гоминьданом и союз рабочих и крестьян. Все это демонстрирует, что партия постепенно углубляет своепонимание и повышает свой уровень на пути к китаизации марксизма. Однако в то время партия все еще находилась на этапе зарождения и была недостаточно и неглубоко осведомлена как в марксизме,так и в реальности Китая, и тем более ей не хватало опыта в объединении этих двух аспектов. Поэтому, когда Чан Кайши в 1927 годупредал революцию, ситуация внезапно изменилась, у партии пропалоединое истинное понимание и эффективное направление действий попродолжению революции в этих напряженных условиях, к тому же существовало множество разногласий и споров. V съезд партии такжене решил эту проблему. Метод вооруженных городских восстаний,настойчиво отстаиваемый Коминтерном во главе со Сталиным, вовсене соответствовал характерным национальным особенностям Китаяи на практике столкнулся с непреодолимыми препятствиями. Намерение создания сельских революционных опорных баз и революционных баз вооруженных сил рабочих и крестьян, впервые предложенноеи осуществленное Мао Цзэдуном, первоначально соответствовалонациональным особенностям Китая и было эффективно, но из-за отсутствия «текстовых» оснований в виде классических произведениймарксизма и указаний Коминтерна это все-таки было воспринято какошибка «отклонения от канона и истинного пути», в результате чегоМао Цзэдун подвергался нападкам и отстранению.
Проведенный в 1928 году в Москве VI съезд партии в основномправильно подытожил уроки поражения революции в Китае и сновауглубил вопрос о социальном характере и характере революции в Китае, но по-прежнему не было глубокого понимания таких ключевыхвопросов, как конкретные особенности революции в Китае, центральные вопросы революции, направленность работы партии, а также небыли правильно освоены законы китайской революции. Хотя подходМао Цзэдуна был признан благодаря фактическим урокам, но он всеравно рассматривался как временная стратегия, и в конечном счетев качестве способа захвата власти использовались восстания рабочихв центральных городах. Под влиянием такой идеологии руководящиеорганы партии неоднократно совершали «левоуклонные» ошибки,особенно серьезный вред был нанесен ошибками Ван Мина, поддерживаемого Коминтерном, которые подвергли тяжелым потерям накопленные тяжелым трудом революционные силы и едва не погубиликитайскую революцию. Проведенное в 1935 году во время Великогопохода Красной армии Китая совещание в Цзуньи утвердило правовоенного командования Мао Цзэдуна, и Мао Цзэдун фактически руководил общепартийными решениями, тем самым спас китайскую революцию, но в организационном плане руководящее положение МаоЦзэдуна в партии не было установлено. После начала Войны сопротивления японским захватчикам в 1937 году КПК осуществила стратегический перелом, объединившись с Гоминьданом для сопротивленияЯпонии, создав совершенно новое положение. Когда в 1938 году Коминтерн провел VII съезд, его руководители осознали, что «не следуетслепо переносить опыт одного государства на другое, не следует использовать жесткие форматы и общие формулы вместо конкретногоанализа марксизма». «При решении всех проблем необходимо учитывать конкретную обстановку и специфику каждого государства и, какправило, не следует напрямую вмешиваться в дела внутренней организации компартии каждой страны»[71 - См.: Постановление Седьмого конгресса Коммунистического интернационала. Москва, 1939. С. 4–5.], а также возник новый взглядна Коммунистическую партию Китая и признано должное положениеМао Цзэдуна в партии. На Шестом пленуме ЦК 6-го созыва с сентября по ноябрь 1938 года было утверждено Политбюро во главе с МаоЦзэдуном, который выступил с докладом «О новом этапе» от имениЦК. Понятие «китаизация марксизма» было официально представлено Мао Цзэдуном в этом докладе, а также глубоко объяснено[72 - Когда Мао Цзэдун в 57-м выпуске еженедельника «Цзефан» («Освобождение») опубликовал доклад «О новомэтапе», он упоминал понятие «китаизация марксизма», которое получило общепартийное признание, а такжепоявилось в статьях многих руководителей. Лю Шаоци многократно использовал это понятие в своем докладе опересмотре Устава партии на VII съезде КПК и объяснял его как «сочетание универсальной истины марксизма иреальной практической деятельности китайской революции». Однако, поскольку в то время руководители Комин-терна по-прежнему не признавали это понятие, когда Мао Цзэдун опубликовал в 1938 г. «Избранные произведенияМао Цзэдуна», он изменил формулировку на «воплощение марксизма в Китае». Но в действительности китайскаяпартия воспринимала эту формулировку так же, как и «китаизацию марксизма», что отличалось от пониманияруководителей КПСС и Коминтерна.]. Онутверждал: «Коммунисты являются сторонниками интернационального учения – марксизма, однако марксизм мы сможем претворитьв жизнь только с учетом конкретных особенностей нашей страныи через определенную национальную форму. Великая сила марксизма-ленинизма состоит именно в том, что он неразрывно связанс конкретной революционной практикой каждой данной страны. ДляКоммунистической партии Китая это означает, что нужно научитьсяприменять марксистско-ленинскую теорию к конкретным условиямКитая. Если коммунисты, являющиеся частью великого китайскогонарода, плотью от плоти этого народа, будут трактовать марксизмв отрыве от особенностей Китая, то это будет абстрактный, выхолощенный марксизм. Поэтому применить марксизм к конкретным условиям Китая, чтобы он во всех своих проявлениях непременно отражал китайскую специфику, другими словами, научиться применятьмарксизм в соответствии с особенностями Китая, – такова задача,которую вся партия должна безотлагательно понять и решить. Нужнопокончить с заморскими шаблонами и поменьше заниматься пустыми и абстрактными разглагольствованиями. Догматизм надо сдать в архив и усвоить свежий и живой, приятный для слуха и радостный дляглаза китайского народа китайский стиль и китайскую манеру. Отрывинтернационального содержания от национальной формы присущлюдям, которые ничего не смыслят в интернационализме. Что же касается нас, то мы стоим за тесное соединение того и другого. В этомвопросе у нас имеются серьёзные ошибки, которые нужно решительнопреодолеть». «В чем состоят особенности нашего нынешнего движения? Каковы его закономерности? Как руководить этим движением?Всё это – практические вопросы. До сего дня мы ещё не знаем в полной мере японского империализма, ещё не знаем в полной мере и Китая. Наше движение находится в процессе развития, впереди – новое, и новое возникает непрерывно. Изучать это движение всесторонне,изучать его в развитии – важная задача, которой мы должны постоянно уделять большое внимание. Кто отказывается изучать всё этопо-серьёзному и тщательно – тот не марксист»[73 - Избранные произведения Мао Цзэдуна. Т. 2. Жэньминь чубаньшэ, 1991. С. 534.].
Раскрытие Мао Цзэдуном научного смысла понятия «китаизациямарксизма» воплощает в себе ценный опыт, полученный ценой жизнейчленов КПК и китайского народа. Путем движения за упорядочениястиля оно превратилось в общепартийное, в высшей степени унифицированное понимание. VII съезд партии обозначил результаты китаизации марксизма – маоизм стал ведущей идеологией партии, былаодержана победа демократической революции Китая, возник НовыйКитай, историческая задача по спасению родины от гибели спустя 109лет борьбы в конечном счете была успешно выполнена. Зарождениемаоизма знаменовало собой стремительный скачок в процессе китаизации марксизма. Практика показала, что идеи Мао Цзэдуна как разявляются теоретическим результатом китаизации марксизма, а такжекитаизированным марксизмом.
Оглядываясь на тот период в истории, я думаю, что как минимум можно извлечь следующие уроки:
(1) Понятие «китаизация марксизма» изначально зародилось неиз книжных исследований, а из практики освободительной борьбы китайского народа. Исторический фон и условия, представляемые этим понятием, определили его характер и содержание, установили, что оноявляется понятием, обозначающим цель, процесс и результат практической деятельности, а также логически вытекающие методы и критерии его проверки. В отличие от библиологии, текстологии, источниковедения, филологии, для исследования успехов и неудач китаизации марксизма не могут быть привлечены методы ученых-конфуцианцеви источниковедов периода Цин с использованием в качестве критериясоответствие определенным суждениям и определенным текстам. В качестве критерия может быть использовано только соответствие результатов практики предполагаемой цели программы практики. Одним словом, практика должна быть критерием истины, а не тексты.Разница между догматиками и марксистами заключается не в том, придают ли они значением текстам, а в том, как они понимают смысли назначение текстов. Причина, по которой догматики являются догматиками, заключается в том, что они почитают принцип «текст превыше всего», принимая его за безоговорочную истину, а именно закритерий истинности познания. Их основное заблуждение в том, чтоони не понимают, что все тексты являются записями мыслей, все онипредставляют результаты познания, сформированные из понятий,суждений и умозаключений, все они второстепенны, могут лишь бытьотражением объективной действительности, могут происходить лишьиз практики, их истинность также может быть подтверждена толькопрактикой. Классические тексты марксизма не являются исключением. Эти тексты также являются утверждениями писателей-классиковмарксизма, основанными на действительном положении, которымони владели, и направленными на определенные вопросы. Истинностьэтих утверждений также должна быть проверена практикой. Подтвержденные практикой утверждения все еще подлежат постояннойпроверке непрерывно развивающейся практической деятельности. Порезультатам проверки сохраняется то, что соответствует новой действительности, а то, что больше не соответствует новой действительности, подлежит изменению и обновлению. Утверждения, которыеявляются истиной здесь и сейчас, в то время могли вовсе не являться истиной. Неизвестно, сколько всего правок сами Маркс и Энгельсвнесли в собственные суждения, даже такие произведения, как «Манифест Коммунистической партии» многократно пересматривалисьв предисловии, и еще больше редакций вносилось в оценку революционной ситуации. Ленинская теория о победе социализма первоначально в одной отдельно взятой, стране не заимствовала тексты Марксаи Энгельса, но практика подтвердила ее истинность. Если использовать текст в качестве критерия проверки истины, то есть в качествекритерия использовать знание, которое еще предстоит проверить, тоэто равносильно отсутствию критерия.
(2) Борьба между текстом и практикой как критериями истиныявляется не только научным вопросом, но и, что более важным, практическим вопросом, связанным с будущей судьбой китайского народа.Если приверженцы догматизма в Китае только лишь разглагольствуюв читальнях, не прибегая к реальным фактам, то как их мнение будетвлиять на общую ситуацию? Проблема в том, что именно они являются практическими деятелями, распорядителями, осуществляющимиреволюционную деятельность в Китае и зачастую занимающими руководящие положения. Их ошибки непременно приводят к бедствиям, ответственность за которые ложится на плечи китайского народа,а это влияет на будущее и судьбу китайского народа, что немаловажно.Вовсе не случайно дело китаизации марксизма с момента его зарождения до зрелости, от неудач до его конечного успеха – всегда сопровождалось борьбой с догматизмом. Существует два вида текстов, которые последователи догматизма почитают в качестве критерия истины:первый – это рассуждения из классических произведений марксизма,второй – это директива Коминтерна. По их мнению, все должно соответствовать этим двум видам текстов, только тогда это будет считаться истинным, в противном случае это, в общем и целом, является заблуждением. Пусть даже умозаключение Мао Цзэдуна, основанное наконкретной обстановке в Китае, очевидно достигло намеченной целина практике и привело к победе, это также «пещерный марксизм»,«ограниченный марксизм». А их крылатые выражения, несмотря нато что потерпели поражение и погубили революцию, также являются«стопроцентным марксизмом». Такова их логика. Мао Цзэдун первымосознал серьезность этой проблемы. В его труде «Против книгопоклонства», написанном в 1930 году, он точно отметил: ««Всё, что написано в книге, правильно», – так по сей день рассуждают культурноотсталые китайские крестьяне. Как ни странно, и в коммунистическойпартии при обсуждении вопроса то и дело слышишь из уст некоторыхлюдей: «А подайте-ка сюда книгу!»» «Мы говорим о верности марксизма вовсе не потому, что Маркс какой-то «святой пророк», а потому, чтоверность его теории подтверждена нашей практикой, нашей борьбой».«Марксистские книги нужно изучать, но их изучение надо увязыватьс действительностью нашей страны. Нам нужны книги, но вместес тем необходимо преодолеть оторванное от реальной действительности книгопоклонство»[74 - Избранные произведения Мао Цзэдуна. Т. 1. Жэньминь чубаньшэ, 1991. С. 111-112.]. Он резко критиковал тот «беспочвенныйоптимистичный» подход, полагающий, что ««книга» VI Всекитайского съезда КПК обеспечивает вечную победу», и считал это проблемой«идейной линии». Если такого рода книгопоклонство «не будет полностью отброшено, оно нанесёт революции огромнейший ущерб и дажепогубит самих этих товарищей»[75 - Там же. С. 115-116.]. То, что Мао Цзэдун ясно разглядел, к несчастью, сбылось – самые серьезные догматические ошибки наэтапе демократической революции были допущены в последующиегоды, доведя революцию до критического положения, которое быловынуждено измениться лишь, только когда подверглось жестокому наказанию на практике. Этот отрицательный опыт, за который поплатились большой ценой, снова и снова показывает, что марксизм можетбыть лишь руководством к действиям, но ни в коем случае не можетвосприниматься за догму, и марксистские тексты определенно не следует использовать в качестве критерия проверки истины. Результатыпрактической деятельности самые неукротимые и беспощадные, ониникогда не примиряются с любыми текстами. Текстовые критериинепременно приведут к разделению субъективного и объективного,к отрыву знания от практики. Следование этому в крайне критичнойситуации обязательно приведет к катастрофе.
Еще раз обратимся к ситуации в Китае на этапе построения социализма.
Образование КНР показало, что первая важная историческаязадача партии, а именно, спасение родины от гибели, была успешновыполнена, вторая важная задача по возрождению нации и строительству социализма встала на повестку дня. Это было великим историческим переломом. Содержание китаизации марксизма совершенноиное. Мао Цзэдун чрезвычайно ясно и мудро указывал на это в преддверии и на начальном этапе образования КНР. В докладе на второмпленуме ЦК КПК 7-го созыва накануне образования КНР и в знаменитой работе «О демократической диктатуре народа» он многократноакцентировал внимание на том, что «завоевание победы во всей стране – лишь первый шаг в великом походе на десять тысяч ли. Этот шаг,пусть им и стоит гордиться, сравнительно незначителен. Ещё большестоит гордиться тем, что предстоит впереди». «Это нужно разъяснятьтеперь всем членам партии, чтобы товарищи в своём стиле работыпродолжали быть скромными и осмотрительными, не зазнавалисьи не горячились, оставались упорными и самоотверженными в борьбе». «Мы научимся тому, чего не знаем»[76 - Избранные произведения Мао Цзэдуна. Т. 4. Жэньминь чубаньшэ, 1991. С. 1438-1439.]. «Мы должны преодолетьтрудности, мы должны научиться тому, чего ещё не знаем. Нам необходимо учиться у всех знатоков (кто бы они ни были) работе в областиэкономики. Мы должны просить их быть нашими учителями, добросовестно учиться у них, относясь к ним с почтением и уважением. Еслине знаешь – так значит не знаешь, и не делай вид, что знаешь»[77 - Там же. С. 1480-1481.]. Этосвидетельствует о том, что Мао Цзэдун усмотрел, что содержание реальности Китая отличалось от периода революционной войны, задачи, которые предстояло решить, также были иными, дело китаизациимарксизма должно продолжать развиваться на новом этапе социалистического строительства. Он возглавил всю партию для начала нового исследования в духе Великого похода. В первые годы исследованияприходилось перенимать опыт СССР, был выдвинут лозунг «Учитьсяу СССР!», но вскоре осознали, что в действиях Советского Союза быломного не соответствующего действительности Китая, что не следовалоперенимать. Возглавляя партию и народ, Мао Цзэдун вступил на пустьсамостоятельного исследования законов социалистического строительства в Китае, то есть на путь осуществления китаизации марксизма в период строительства социализма, по которому он следовал 27лет, и масштаб трудностей и перипетий этого пути как минимум неуступал этапу демократической революции. С одной стороны, былидостигнуты большие успехи и накоплен ценный опыт, но также былидопущены судьбоносные всеобъемлющие ошибки, вершиной которыхстала «культурная революция». В «Решении по некоторым вопросамистории КПК со времени образования КНР», принятом на 6-м Пленуме ЦК КПК 11-го созыва[78 - «Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР» (единогласно принято на 6-мПленуме ЦК КПК 11-го созыва 27 июня 1981 г.). // Сборник важных документов после 3-го пленума ЦККПК. Жэньминь чубаньшэ, 1982. С. 788–849.], подведены исчерпывающие итоги, поэтомуздесь не будем вдаваться в подробности.
На первый взгляд кажется, что эти ошибки не имеют отношения к вопросу о текстах. Всем известно, что Мао Цзэдун всегда был самым решительным противником догматизма, наиболее системно выступал с инициативой о том, что универсальная истина марксизма должна гармонично сочетаться с конкретной реальностью Китая,и более всего заострял внимание на реалистическом подходе. Именнотак была достигнута победа китайской революции. После образования КНР он также всегда подчеркивал этот принцип и настаивал на том, чтобы независимо идти своим путем. Он никогда не занималсякнигопоклонством, не считал марксистские «книги» за «Библию» и неиспользовал шаблоны СССР как пропись для копирования. Его китайскую специфику можно охарактеризовать как не имеющую аналогов в мире, и трудно сказать, что он тяготит к догматизму. Неужели он тоже мог совершить ошибку догматизма? Однако если внимательно обратиться к прошлому, то можно обнаружить, что ошибки, совершенные в течение этих 27 лет, имеют тесную связь с догматизмом.
(1) Вне всяких сомнений строительство социализма в Китае неотделимо от руководящей роли универсальной истины марксизма. Но что такое универсальная истина марксизма? Какие суждения из марксистских трактатов относятся к универсальной истине? Насколько они универсальны? Соответствуют ли они действительному положению в Китае? Невозможно это определить в отрыве от определенной практической деятельности. Например, в вопросе о том, что такое социализм, у писателей-классиков марксизма определенно есть некоторые общие умозаключения, но они не жили в реальном социалистическом обществе и не осуществляли практическую деятельность по строительству социалистического общества. Эти суждения вытекают из их анализа капитализма и носят гипотетический характер. Являются ли эти суждения универсальной истиной? Применимы лиони к Китаю? На самом деле, это вопрос, который необходимо проверить на практике, и только тогда возможно будет дать ответ. Однако Мао Цзэдун принимал эти суждения за неоспоримую универсальную истину, невольно почитая их в качестве догмы. Социализм в его понимании происходит из суждений писателей-классиков, среди которыхесть часть несоответствующих действительности, но он рассматривает эту концепцию социализма как непреложный образец и, конечно,как критерий проверки успешности строительства социализма. Чтобысоответствовать этой концепции, он вновь процитировал некоторыесуждения в классических произведениях, также добавил некоторыесобственные неверные толкования, взял все вместе за «теоретическийфундамент» и догматизировал его. Например, считалось, что принциправноценного обмена в товарном обмене, а также восьмиуровневаяшкала заработной платы должны подвергаться критике как «буржуазное право»; считалось, что после основного завершения социалистического преобразования мелкое производство все еще будет ежедневнои ежечасно массово порождать капитализм и буржуазию; считалось, что все внутрипартийные идеологические разногласия являются отражением классовой борьбы; преувеличивались масштабы, характери значение классовой борьбы, выдвигался принцип «ежегодных, ежемесячных, ежедневных обсуждений»; многие взгляды, соответствовавшие действительности Китая рассматривались как «ревизионизм»,ведущий к «капиталистической реставрации» и т. д.[79 - Сборник важных документов после 3-го пленума ЦК КПК. Жэньминь чубаньшэ, 1982. С. 818.] Догматическийхарактер этих ошибок очевиден.
(2) Более серьезным является возникновение и распространениенового догматизма.
С точки зрения реалистического подхода к делу, большинствосуждений Мао Цзэдуна о социалистическом строительстве происходят вовсе не из текстов классических произведений марксизма, а былиразвиты и созданы им. Среди них есть очень правильные и глубокие мысли, а также крайне грубые ошибки. По разным сложным причинам, формировавшимся на протяжении многих лет, все его суждения,включая ошибочные, постепенно стали считаться несомненной истиной. Вместе с тем это является новым развитием марксизма в Китаевплоть до того, что в период «культурной революции» говорили, чтоэто «пик развития марксизма в современную эпоху», «наивысший настоящий марксизм», «каждое слово является истиной». Таким образом,все суждения Мао Цзэдуна стали неоспоримыми «высшими указаниями», новыми догмами, превосходящими практику. Они стали критерием проверки истины и оценки правильности политического курса,притом единственным критерием. Этот новый догматизм в сочетаниис верховной властью окончательно разрушил идеологическую линиюмарксизма, оборвал необходимую связь между марксизмом и китайской действительностью, перекрыл путь к реалистическому подходук действительности, вызвал раскол между субъективным и объективным, познанием и практикой, привел к огромной катастрофе. Следует признать, что даже в этой ситуации в теоретическом отношении Мао Цзэдун не выступал публично за книгопоклонство и догматизм. Наоборот, он неоднократно подчеркивал, что правильное мышление людей может исходить только из практики, и правильность мышленияможет быть проверена только на практике. Мао Цзэдун по-прежнемувыступал за реалистический подход к действительности, проведениеисследований и изучение, строго критиковал «буйство метафизики»,«засилье идеализма». В решении определенных вопросов он такжеисправил некоторые ошибки. Трагедия заключается в том, что он неосознавал, что его собственные суждения обожествляются в догмы,и новый догматизм уже привел к чрезвычайно тяжелым и плачевнымпоследствиям для всей страны. Несмотря на то, что в дальнейшем оносознал это и критиковал абсурдность «теории пика» и лозунг «однослово стоит тысячи», но фундаментально не корректировал новыйдогматизм, а, наоборот, фактически разрешил и даже содействовалего распространению. Такого рода ошибка подвергла серьезным затруднениям дело по китаизации марксизма и опасности идти наперекор. Конечно, Дэн Сяопин справедливо отметил, что причины этихошибок чрезвычайно сложны, и не следует приписывать их только Мао Цзэдуну[80 - Дэн Сяопин. О составлении «Решений по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР» //Избранные произведения Дэн Сяопина (1975–1982). Жэньминь чубаньшэ, 1983. С. 260.]. Этот вопрос не касается проблем, обсуждаемых в данной работе, и не будет здесь проанализирован во избежание путаницы.
Некоторое время после разгрома «Банды четырех» главным препятствием на пути к исправлению положения было «два абсолюта».Дэн Сяопин говорил по существу: «Теория «двух абсолютов» состоит в том, чтобы неизменно придерживаться ошибок Мао Цзэдуна егопоздних лет»[81 - Там же. С. 262.]. Теория «двух абсолютов» как раз является переформулировкой принципа «каждая фраза – истина», а также продолжением нового догматизма, где ведущим является текстовый критерий,то есть суждения Мао Цзэдуна выступают критерием проверки истины и определения правильности. Достаточно придерживаться этогокритерия, и невозможно будет разграничить истину от заблуждения,ошибки «культурной революции» невозможно будет исправить, восстановление правильного будет невыполнимо, дело социалистическоймодернизации не сможет продвигаться вперед, о китаизации марксизма не придется и говорить. Причина, по которой дискуссия о критерииистины 1978 года должна войти в историю, заключается в том, что онаразрушила основание нового догматизма, восстановила идеологическую линию партии о реалистическом подходе к действительности,коренным образом устранила все препятствия на пути китаизациимарксизма и заново проложила дорогу. Беспрецедентно великие достижения в социалистическом строительстве Китая с момента проведения 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва – от таких важных идей, кактеория Дэн Сяопина и концепция «Тройного представительства» дообразования «Теоретической системы социализма с китайской спецификой» – все берет начало здесь. Мы отчетливо видим, как ЦК КПКпосле освобождения от оков текстового критерия, используя подходы,взгляды, методы марксизма, мучительно доискивалась до действительности Китая и успешно продвинулась по пути китаизации марксизма.Выдающиеся исторические заслуги Дэн Сяопина прежде всего заключаются в том, что он не только придерживался указаний марксистских подходов, взглядов и методов, но и не занимался книгопоклонствоми не следовал текстовым критериям, в новых условиях он восстановил и распространил традицию исходить из реальности. Он говорил: «Что такое социализм и что такое марксизм? В прошлом у нас не было полноценного понимания этого вопроса»[82 - Избранные произведения Дэн Сяопина. Т. 3. Жэньминь чубаньшэ, 1993. С. 63.]. Он неоднократно подчеркивал: «Проблема в том, что необходимо выяснить, что такое социализм и как его строить и развивать»[83 - Там же. С. 369.]. Он утверждал: «Нищета – этоне социализм и уже тем более не коммунизм»[84 - Там же.]. «Сущность социализма в освобождении производственных сил, в развитии производственных сил, устранении эксплуатации, ликвидации классового расслоения и в конечном счете достижении общего процветания»[85 - Избранные произведения Дэн Сяопина. Т. 3. Жэньминь чубаньшэ, 1993. С. 373.]. Он вовсене предлагал конкретного метода сковывания действий людей. Некоторые относят сказанное Дэн Сяопином – «переходить реку, нащупывая камни» – к эмпиризму, на самом же деле, это как раз популярноеобразное выражение из марксизма. «Камни» являются действительностью Китая, «нащупывать» означает проводить исследования напрактике, «перейти реку» – осуществить цель по модернизации социализма. Это имеет то же значение, что и реалистический подходк делу и целенаправленность Мао Цзэдуна в период демократическойреволюции, а именно, необходимость использовать подходы, взгляды,методы марксизма в качестве руководства для выяснения реальнойобстановки в Китае (включая условия эпохи, в которой находится Китай, и международную обстановку) и законов, которым необходимоследовать во время строительства социализма в Китае, тем самым прокладывая дорогу к социализму с китайской спецификой. Так же, каки открытие революционного пути по «окружению городов селами»в период демократической революции, это в свою очередь является работой по продвижению китаизации марксизма в период социалистического строительства. 30 лет исследований как раз и были посвященыэтой работе. Оглядываясь на 30-летний процесс, мы можем отчетливообнаружить тернистость этого пути исследования, почти на каждомшагу был тягостный процесс познания, было вмешательство «правых» и «левых», и все эти препятствия были связаны с расхождением между практикой и текстом как критериев истины. Одни осуждают новый политический курс и конкретные меры за нарушение тех или иныхутверждений марксистских текстов, другие же выступают за отказ от марксизма и за заимствование капиталистических теорий и считают тексты этих теорий догмами. Процесс исследования практической деятельности в течение последних 30 лет является процессом непрерывного устранения различных препятствий, среди которых большую часть составляет устранение вмешательства текстуализма. «Три благоприятствования», предложенные Дэн Сяопином, являются практическими критериями истины, направленными против текстуализма, а именно, нацеленными на воплощение действительности Китая. Если, не опираясь на эти критерии, анализировать удачи и промахи политического курса и конкретных мер, а проверять все в соответствии с текстами марксистских трудов и западных капиталистических теорий, томы вновь совершим догматическую ошибку периода демократическойреволюции, неизвестно, как будет осуществляться социалистическаямодернизация Китая, «теоретическая система социализма с китайскойспецификой» никогда не будет создана, сегодняшнее благоприятноеположение Китая будет невозможно, грандиозная цель всестороннего строительства среднезажиточного общества закончится ничем, китаизация марксизма также станет простым разглагольствованием.Наше утверждение, что такие важные идеи, как теория Дэн Сяопинаи концепция «Тройного представительства», а также концепция научного развития, а именно, «Теоретическая система социализма с китайской спецификой» являются еще одним скачком в процессе китаизации марксизма и его новыми достижениями, – это умозаключение,основанное вовсе на текстах, а на результатах 30-летней практическойдеятельности.
Процесс развития практической деятельности не имеет предела,процесс китаизации марксизма бесконечен, процесс исследования напрактике также не имеет границ. «Теоретическая система социализмас китайской спецификой» является системой, образованной из множества суждений, последовательность этих суждений отличается.Результаты проверки на практике также можно разделить на прямыеи косвенные, текущие и дальновидные, относящиеся к тому или иному аспекту. Исследование неизбежно является чрезвычайно сложнымдинамическим процессом и не может быть завершено в одночасье.Таким образом, эта теоретическая система скорее является открытой,чем замкнутой, и обязательно должна развиваться вслед за развитиемпрактической деятельности, прогрессировать изо дня в день. Это можно было предположить.
В данной работе выражено лишь несогласие против применениятекстового критерия для проверки успешности китаизации марксизма, а вовсе не пренебрежение значением и ролью исследованийтекстов. Исследование текстов не только обладает собственным научным значением, но также является неотъемлемой частью китаизации марксизма. На это есть как минимум две причины: во-первых,для того чтобы справиться с работой по китаизации марксизма, необходимо правильно усвоить процесс становления и развития идейосновоположников и других представителей марксизма, понять ходразвития марксистского учения во всем мире, правильно обобщитьизвлеченные уроки в результате сочетания марксизма с реальностьюразличных стран, чтобы использовать их в качестве примера того, какприменять марксизм в Китае. Китай является частью мира, и китаизация марксизма является частью практики и развития марксизма.Невозможно обладать глубоким пониманием реальности Китая безпонимания вопросов, затрагивающих общее положение в мире, а объективное понимание этих обстоятельств зависит от правильного освоения текстов. Во-вторых, для того чтобы успешно выполнить работупо китаизации марксизма, нужно правильно понять, какие суждения,где и когда были высказаны писателями-классиками марксизма и покаким обстоятельствам, чтобы предотвратить и избежать ошибочноготолкования и непонимания. Как мы подчеркивали ранее, в историческом процессе китаизации марксизма ошибки, вызванные неправильным толкованием и непониманием марксистских трудов, были обычным явлением, а причиненный вред нельзя недооценивать. Этот уроктакже необходимо запомнить. Поэтому точный перевод и системное изучение текстов научных трудов в сфере марксизма является важнойосновополагающей работой. В дальнейшем нам необходимо приложить большие усилия для интерпретации текстов марксизма, для тогочтобы как можно всесторонне и точно осмыслить и усвоить изначальный смысл. Сейчас, как никогда в прошлом, наиболее подходящие условия для успешного выполнения этой работы. Марксистские текстыникогда не были догмами – они становятся догмами только когдаих воспринимают таковыми. Изучение текстов вовсе не обязательноприводит к догматизму. Возникновение догматизма – не ошибка исследования текста, а ошибка неправильного отношения приверженцевдогматизма к тексту. При условии настороженного отношения и преодоления догматизма, вне зависимости от того, сколько будет приложено усилий, это принесет только пользу, а не вред. Большим достижением также является то, что часть ученых специально занимаетсяизучением канонических книг. Это в корне отличается от использования текстов в качестве критерия проверки успешности китаизациимарксизма. Мы лишь против использования текста в качестве критерия проверки познания, адаптации практики, а также использованиятекста в качестве обоснования для ограничения применения и развития марксизма на практике, но не против исследований текста.
О ПОПУЛЯРИЗАЦИИ МАРКСИЗМА
[86 - Цюши. 2010. 7 января.]
