скачать книгу бесплатно
– Чей?
– Твой, – подарил мне еще одну дьявольскую улыбку архидемон. – Считай, раз уж дело Восточного пакта оказалось проиграно, что я оставляю тебе ответственность за судьбу этого мира.
«Вот спасибо, добрый человек», – опередил меня с ответом внутренний голос.
– Прощай, король Артур, – улыбнулся архидемон Баал и исчез уже навсегда.
Глава 3
Больше месяца я уже находился в затерянной среди бескрайнего пространства звезд обители замка. В котором, кроме меня, так никого больше и не нашлось. Ни слуг, ни обитателей, ни даже привидений.
Если бы не прозрачный намек Баала на то, что ждать мне не больше трех месяцев, – не знаю, удалось ли бы мне сохранить душевное равновесие. Но даже и без этого случались моменты, когда непросто было сохранить спокойствие: среди окружающей безграничной пустоты, среди необъятной и громадной бездны пустого ничего, самосознание буквально грозило потеряться. Мне не за что было даже зацепиться в системе координат – на небосклоне не видно ни одного знакомого созвездия. Хотя, я это лукавлю – из знакомого на небе у меня только ковш Большой Медведицы и Млечный Путь. Но ни того ни другого я не наблюдал.
Впрочем, в моменты, когда не задумывался о конце вечности – находясь лицом к лицу перед началом бесконечности, я жил спокойно и размеренно. Много думал. Много читал и много спал. Немного, но вкусно кушал.
Проблема с доступом к еде хотя волновала меня поначалу, решилась довольно просто: стоило только захотеть и некоторым ментальным усилием сформировать желание. Чувство голода, кстати, напрочь отсутствовало – но получать наслаждение от еды я не отказывался. Мне и сон, в моем нынешнем состоянии, по ощущениям нужен не был, но… возможность была, чем и пользовался.
«Глядя в ленте соцсетей на то, как отдыхают мои знакомые – прыгают с парашютом, катаются на волнах или горнолыжных склонах, я всегда недоумеваю: неужели никто им не сказал, что выходные можно провести просто лежа на диване?» В общем, оказавшись в неожиданной одинокой ссылке, я отдыхал пусть не телом, но душой.
Мой новый замок оказался размеров немалых и представлял из себя нечто похожее на Крак-де-Шевалье в Сирии. Три ряда стен, поднимающихся уступами по склонам горы (астероида?), и, собственно, сам замок в центре. Только башни не квадратные, как в сирийской крепости крестоносцев, а в большинстве круглые.
Часто я гулял по широким стенам, а пару раз даже залезал на широкий парапет, смотрел в пустоту под ногами и думал, что будет, если мне туда спрыгнуть. Претворять в жизнь идею эксперимента, конечно же, не стал. Тем более не стал, что клинок кукри меня покинул. Он, судя по всему, остался там – в алтарном зале усадьбы Юсуповых-Штейнберг.
Я мог видоизменять интерьеры замка. Мог мысленным усилием создавать накрытые столы с любыми, подвластными фантазиям яствами. Мог, подозреваю, даже создать цыганский ансамбль с медведями – мог, но не пытался. Что мне потом с этими цыганами и медведями делать? В общем, я здесь, в своем новом замке, много что мог. А вот привычно заставить материализоваться в руке клинок кукри не мог.
Как отрезало.
Три раза «ха» – похоже, здесь в одиночестве я могу стать на путь эксперта в английском юморе.
Со стен я, конечно же, прыгать не стал, но от некоторых других экспериментов любознательного естествоиспытателя не удержался. Осторожных экспериментов. Понемногу, прилагая мысленные усилия, подобные тем, которыми заставлял появляться еду, видоизменял интерьер одной из башен под себя. Поначалу занимался аккуратной трансформацией – к примеру, убрал, как не было, вычурный балдахин над кроватью. Но понемногу стал действовать смелее и уже вскоре каждое утро начинал с купания в висящем над пустотой бассейне с полностью прозрачными стенками и дном.
Проснувшись, рыбкой нырнуть из окна (предварительно глянув и удостоверившись, что не исчез бассейн), открыть в воде глаза и наблюдать снизу бездну космоса – это было прекрасно. Ну а после подолгу лежать на спине, смотреть на звезды и пытаться осознать масштабы одной личности перед лицом одной вечности.
Щекочущее нервы времяпрепровождение, надо сказать. Был бы поумнее или обладал складом ума как у когорты немецких философов, вполне мог бы получить проблемы с собственной крышей. Но, к счастью, я не очень умный и к когорте немецких философов не отношусь, так что перспективы заканчивать как дедушки Ницше или Фрейд абсолютно не имел.
Кроме аккуратных экспериментов с сознанием и интерьером, я много читал – библиотека в замке, как и обещал Баал, оказалась по-настоящему богатой. Так что за отведенное мне время я буквально впитывал мудрость (и глупость) прошлых поколений.
В одно прекрасное утро… а утром я называл тот момент времени, когда просыпался и вставал с кровати, я соскочил с высокого ложа и, пройдя на террасу, уже привычно нырнул в бассейн. Прыжок неожиданно получился смазанным – я словно поскользнулся. И уже в полете правую руку потянуло в сторону, как будто кто-то невидимый меня за нее мягко ухватил. Когда я, подняв кучу брызг, оказался под водой, даже особо ни удивиться, ни испугаться не успел: меня вдруг затянуло водоворотом, размывая ощущение времени и реальности вокруг.
На пару мгновений ощущение тела пропало, но практически сразу вернулось приятной тяжестью. Я вновь находился под водой; вот только нырял только что я, глядя на звезды снизу, видимые через прозрачное дно бассейна. Сейчас же я лежал на спине, сквозь оранжевую пелену глядя в потолок с искусной резьбой. И концентрировались мои ощущения на том, что в правой руке я крепко сжимаю клинок кукри – от которого за время в замке успел отвыкнуть.
«Я дома».
Дома и в полной, так скажем, комплектации – с непередаваемым наслаждением облегчения (все же был страх навсегда потерять клинок) крепче сжал я рукоять кукри. На краткий миг сжал, а после выпустил, разрешая разматериализоваться. Потому что с острым изогнутым клинком вылезать из чаши бассейна алтаря, предполагаю, будет все же не очень удобно.
Глаза у меня по-прежнему были распахнуты. Чистая энергия, в которой я плавал, была оранжевого цвета – как жидкое пламя. Но мне не доставляла никаких неудобств, более того – кожу обволакивала приятная прохлада. Несколько секунд, наверное даже около десятка, я просто лежал и наслаждался. Да, здесь, среди чистой энергии, можно было дышать – безо всяких неудобств.
Я бы никуда не уходил – так бы лежал и лежал здесь. Если бы не понимание того, что сейчас рядом с алтарем находятся те, кто меня ждет.
Потянувшись, я схватился руками за края бассейна и появился на поверхности. Краем глаза отметив, что на пальце у меня материализовался личный перстень одаренного – с красно-оранжевой печаткой Ольденбургского Дома.
Не просто полная, а максимально полная комплектация по возвращении.
И, едва появившись на поверхности, сразу увидел перед алтарем Саманту.
Принцесса была в черно-красном обтягивающем комбинезоне боевого мага. Вернее – тут я удивился, в черно-красном костюме службы безопасности княжеского рода. Без шуток, с гербом Юсуповых-Штейнберг на груди – со знаком Огня-под-Горой.
Улыбнувшись и подмигнув взволнованной Саманте, отметил, что обтягивающая черная униформа с красной окантовкой воротника и наплечников легкой брони ей удивительно идет.
За спиной принцессы расположились Ира и Ада. Также в черно-красных комбинезонах. И все три сейчас мало того, что выглядят как сестры, так еще удивительно походят на охотниц на джедаев из имперской инквизиции: одинаковые обтягивающие костюмы черно-красной расцветки, смуглая кожа, иссиня-черные волосы, собранные в длинные тугие хвосты.
В накрывшей зал полутьме, разбавленной лишь оранжевыми огненными всполохами, так похожие на сестер девушки сейчас отличались только глазами. Удивительные, просто невероятные голубые глаза Саманты, по яркости соперничающие с чистым летним небом, как будто сияли в полумраке, причем даже без отсвета стихийной силы; а у расположившихся за ее спиной Иры и Ады хищные звериные глаза с вертикальными зрачками поблескивали желтым отсветом. И все три насторожены, как будто к схватке готовятся.
Насторожены, но не напряжены – отметил я.
Время для меня сейчас тянулось невероятно медленно. Даже без скольжения – просто вернувшись в реальное течение времени реального мира, я наслаждался каждой секундой полноценного существования. И с искренним наслаждением любовался красотой Саманты.
Она это почувствовала – во взгляде принцессы, когда она шагнула вперед и едва коснулась моей руки, заплясали отблески пламени… во влажных глазах заплясали. Правда, встретила меня принцесса молча, с едва заметной сдержанной улыбкой.
Но слова были не нужны – весь спектр искренних эмоций я прочитал в ее взгляде.
– My lord, – донельзя официальным тоном произнесла Саманта.
Так. А вот этот официальный тон – уже неожиданно.
Причина сдержанности Саманты обнаружилась за ее спиной – подтянувшись, чтобы выбраться из алтаря, на границе Стихийного Круга я заметил целую делегацию. Четыре человека: полковник Николаев, сэр Галлахер и еще двое – неизвестный мне военный в форме бригадного генерала Армии Конфедерации и чиновник в гражданском партикулярном платье. Может быть, я их даже и знаю, но стоят они у самой стены, лиц толком не разглядеть.
«Сейчас может стать жарко?» – настороженно поинтересовался я у Саманты.
«Не должно», – просто ответила она, сжав мою руку. Несмотря на вроде бы ее относительное спокойствие, видно, что принцесса максимально сосредоточенна.
Ну, здравствуй, старый-новый мир.
Как все привычно – вокруг происходит что-то важное, а вот что, я не очень понимаю.
Но сейчас, в отличие от прошлых заходов, я хотя бы могу задавать вопросы и получать на них ответы. Не всегда, правда, на это времени хватает – вон Баал тот же ретировался так внезапно, что я и сотой части волнующих меня вещей у него не узнал.
Саманта между тем взглядом показала мне выбираться. В руках она, как я только сейчас заметил, держала подбитый горностаевым мехом плащ. Который и накинула мне на плечи, когда, рывком выбравшись из алтаря, я спрыгнул на ведущую из Круга Стихий дорожку.
Получилось эффектно – весь Круг Стихий при моем появлении полыхнул пламенем, прошедшимся по всему периметру и яркой вспышкой завершившимся на обелиске Огня.
Круз Стихий полыхнул вспышкой настолько яркой, что сэр Галлахер, вместе с Николаевым стоявший рядом с обелиском, даже отшатнулся. Неизвестный мне военный и неизвестный мне чиновник стояли много дальше, но и они закрыли лица руками. И правильно, нечего тут жалом водить – колыхнулось у меня внутри раздражение.
Не отреагировал на огненную вспышку лишь Николаев – ну еще бы, он сам меня обращаться с этой стихией учил. И едва Огонь спал, полковник прошел по широкой каменной дорожке от огненного обелиска к алтарю.
Протянув руку, он со мной поздоровался, после чего обернулся и, посмотрев сначала на сэра Галлахера, а после на двух незнакомцев, утвердительно им всем кивнул. Все трое, соблюдая нормы вежливости, короткими полупоклонами засвидетельствовали мне свое почтение и без задержек покинули зал.
Когда они выходили, ни Саманта, ни Николаев не проронили ни слова. Когда уходящие господа исчезли из вида на ведущей наверх лестнице, я повернулся к Николаеву.
– А это, вообще, кто? – негромко поинтересовался я.
– Это – сэр Уильям Джон Галлахер, профессор физики и астрономии университета Глазго, если ты не в курсе.
Похоже, Николаев начал меня атаковать моим же оружием. В принципе, я его понимаю – если бы у меня был на попечении подобный кадр, я бы его давно посадил в клетку, как жирафу. А он все же сколько терпел – только сейчас сарказмом жалить меня начал.
– Я про двух других господ. Они, к сожалению, мне неизвестны.
– Ты их не узнал?
Я их что, в лицо должен знать? Получается, так. Но лиц-то я и не видел. Не рассматривал, вернее, – мое внимание больше Саманта занимала.
– Нет.
– Так. Это точно ты? – сдержанно поинтересовался Николаев.
– Да они в тени стояли, лиц не видно, – пожал я плечами.
– Двое других господ – это бригадный генерал князь Александр Васильевич Кузнецов и граф Игорь Анатольевич Игнатьев, – также негромко ответил Николаев.
– В честь чего они здесь?
– Александр Васильевич и Игорь Анатольевич – доверенные лица его императорского величества. Сэр Галлахер – посланник его королевского величества Георга. Все они здесь, чтобы засвидетельствовать, что ты – это ты.
– Даже так.
– А ты как хотел?
– Да у меня, если честно, даже времени сформулировать собственные желания не было, – кивнул я отстраненно и повернулся к Саманте.
– My lady.
«Я очень скучал».
– My lord, – наконец искренне улыбнулась принцесса, обнимая меня.
«А уж я как скучала», – услышал я шепот мыслеречи. Горячий шепот, в отличие от показательной сдержанности.
Отвечать я не стал, даже мысленно. Просто крепко прижал девушку к себе на пару мгновений.
– Артур, – сдержанно обратил на себя внимание Николаев.
– Сергей Александрович.
– Нам нужно очень серьезно поговорить.
Конечно нужно, ну еще бы – мысленно хмыкнул я. После всего того, что «я» натворил на Занзибаре, поговорить – это самое малое, предполагаю, что всем от «меня» будет нужно.
И особую перчинку разговору придает то обстоятельство, что все, кроме Саманты, предполагаю, думают, что Драго Младич – это я. Кроме Саманты и Валеры, если держать в уме слова Баала.
– Жду тебя наверху, – коротко сказал Николаев и направился к лестнице.
Ждать нас здесь он не стал. Мы же задержались, потому что я облачался в заранее подготовленную Самантой черно-красную форму. И когда повел плечами, проверяя настройку костюма, подумал про себя, что и я теперь выгляжу как падший рыцарь-джедай в окружении сестер инквизиции.
– Идем? – посмотрела на меня Саманта.
«Секунду», – взглядом ответил я.
Не удержался, проверил – поднял руку, заставив клинок кукри материализоваться в ладони. Контрольно проверил – все же долгое время без возможности обращаться к клинку, который стал неотъемлемой моей частью, мне было очень некомфортно. Существовал в замке я, как будто части тела лишился.
Как будто, да – хмыкнул я. Потерял связь с кукри, вот как отрезали.
Основной и самый главный секрет юмора английских шуток состоит в том, что это совсем не шутки. Когда это понимаешь, начинаешь понимать и английский юмор.
Между тем, когда я приподнял кукри, рассматривая его на свету Огня на верхушке обелиска, последовала неожиданная реакция индианок.
– Jai Mahakali, – моментально отреагировали возгласом в унисон Ира и Ада.
И обе, также одновременно, преклонили колени.
Неожиданно.
Хотя, может быть, потому, что я сам с богиней Кали, так скажем, вместе работал и даже общался как с коллегой, такого пиетета у меня перед ней нет.
Богиня и богиня, вместе демонов убиваем.
Но преклонение Иры и Ады понять, наверное, я все же могу. Люди этого мира, в котором есть магия, обычных одаренных иногда за всю жизнь ни разу не встречают, а тут эхо воли богини постоянно рядом со мной слышится. И с этой точки зрения реакция Иры и Ады, так меня удивившая, вовсе не выглядит необычной.
Обе индианки, кстати, как я только сейчас почувствовал, находились на грани истинного мира. В любой момент будучи готовыми перекинуться в астральную форму черных пантер. Поэтому, наверное, и реакция такая – все же клинок кукри, который стал частью меня, – личный дар богини, и в их пограничном состоянии его аура ощущается особенно ярко.
Отпустив разматериализовавшийся клинок, я вопросительно посмотрел на Саманту. Она мое удивление насчет пограничного состояния Иры и Ады поняла и неопределенно пожала плечами – мол, готовность на всякий случай.
По идее, правильно. Если здесь аж трое доверенных лиц от короля и императора, с каждым из них группа поддержки и сопровождения, черт знает, что может произойти. Саму Саманту, помнится, офицер конвоя убить пытался – максимально проверенный, казалось бы, человек.
В общем, сейчас к неожиданностям Саманта подготовилась, но пока ничего неординарного, к счастью, не происходило. Из алтарного зала мы с ней вышли держась за руки. Принцесса, как и перед ритуалом, крепко держала меня, словно не хотела отпускать. И еще она хотела что-то спросить, но не решалась.
«Ты была права. Я – тот Артур Волков, который пришел сюда сразу после бала. Меня не было на Занзибаре», – ответил я, не дожидаясь вопроса.
Саманта глубоко вздохнула и еще крепче сжала мою руку.
«Для тебя время уложилось в один миг?»
«Нет, я четко по таймеру все это время прожил. Каждый день», – вздохнул я.
«Как?»
«Долгая история, не в двух словах. Чуть позже», – это я сказал ей мысленно, уже выходя в собственный кабинет.
«Что за долгая история?» – услышал я знакомый голос и сразу попал в объятия Эльвиры.
