скачать книгу бесплатно
Не вставая с дивана, доктор затушил сигарету пальцами и отправил окурок в помятую табачную жестянку.
– Я измерил температуру тела сразу по прибытии. Обычно считают так: в час тело остывает на полтора градуса по Фаренгейту.
– Да, слыхал о таком, – произнес Дуглас.
Доктор невесело усмехнулся, убрал жестянку в карман шинели и уставился на свои вытянутые ноги.
– Получается, между шестью и семью часами утра, – заключил он.
Дуглас взглянул на дежурного сержанта.
– Кто сообщил о трупе?
– Сосед снизу каждое утро приносит ему бутылку молока, – с готовностью отрапортовал сержант. – Дверь была не заперта. Кордитом не пахло.
Доктор фыркнул со смеху, закашлялся и постучал себя по груди.
– Кордитом не пахло, – повторил он. – Неплохо, неплохо. Это надо запомнить.
– Вы поразительно мало знаете о полицейской работе, док, – сказал Дуглас. – Особенно для штатного медика. Позвольте, я вам объясню. Вот этот сержант – офицер, которого я впервые вижу, – тактично намекает мне, что, по его мнению, смерть наступила раньше. Гораздо раньше, док.
Дуглас прошел к расписному буфету и открыл дверцы. Внутри обнаружилась впечатляющая коллекция спиртных напитков. Дуглас взял бутылку виски, без удивления отметил на большинстве этикеток надпись «Разлито специально для вермахта», поставил бутылку на место и закрыл буфет.
– Вам знаком термин «трупные пятна», док? – поинтересовался он.
– Смерть могла наступить раньше, – признал доктор еле слышно.
Разумеется, от него не укрылись синюшные пятна от перемещения крови под воздействием силы тяжести. Теперь он собрал ноги и сидел прямо.
– Раньше, но не ранее полуночи?
– Не ранее полуночи.
– Другими словами, смерть наступила во время комендантского часа.
– Весьма вероятно.
– Весьма вероятно, – саркастично повторил Дуглас.
– Определенно во время комендантского часа, – подтвердил доктор.
– В какую игру вы тут пытаетесь играть, док? – спросил Дуглас, не глядя на него.
Он прошел к камину и стал рассматривать груду сожженной бумаги. До блеска начищенная медная кочерга была перемазана в саже. Кто-то очень постарался, чтобы каждый листок сгорел дотла. Дуглас опять сунул руку в ворох перистой золы. Толстенная пачка писчей бумаги. Полностью прогорела и полностью остыла.
– Что у него в карманах, Гарри?
– Удостоверение личности, восемь фунтов, три шиллинга и десять пенсов, связка ключей, перочинный нож, дорогая авторучка, носовой платок без отметок прачечной и железнодорожный билет из Брингл-Сэндс до Лондона и обратно.
– Это все?
Гарри знал, что далее напарник пожелает взглянуть на удостоверение личности, и передал его, не дожидаясь просьбы.
– Путешествует налегке, – заметил он.
– Или карманы уже обчистили, – вставил доктор со своего дивана.
Гарри встретился взглядом с Дугласом, в его глазах был намек на улыбку.
– Ну да, или карманы уже обчистили, – сказал ему Дуглас.
– Или так, – согласился Гарри.
Дуглас раскрыл удостоверение личности. В нем значилось, что его владелец является бухгалтером в возрасте тридцати двух лет, проживающим в городе Кингстон, графство Суррей.
– Кингстон, – проговорил Дуглас.
– Ну да, – кивнул Гарри.
Они оба понимали, что это может означать. Государственный архив Кингстона был уничтожен в ходе боев, и теперь этот город очень любили вписывать в свои произведения умельцы, промышляющие подделкой документов.
Спрятав удостоверение в карман, Дуглас повторил вопрос:
– В какую игру вы тут пытаетесь играть, док? – Он посмотрел на доктора, ожидая ответа. – Зачем вводить меня в заблуждение насчет времени смерти?
– Да так, по глупости. Просто если кто-то приходит или выходит после полуночи, соседи обязаны докладывать в полевую жандармерию.
– А откуда вам знать, что они не доложили?
Доктор поднял обе руки и улыбнулся.
– Просто догадка.
– Видимо, на основании того, что ваши соседи в таких случаях обходятся без доклада? А какие еще правила они имеют привычку игнорировать?
– Ну вы народ! – возмутился доктор. – Хуже чертовой немчуры! Да я бы лучше с гестапо перемолвился, чем со сволочью вроде вас! Они хоть не будут выворачивать наизнанку все мои слова!
– Не в моей власти лишить вас шанса перемолвиться с гестапо, – заметил Дуглас. – Однако просто ради удовлетворения моего праздного любопытства скажите, доктор: откуда ваша уверенность в том, что методики допроса, принятые в этом ведомстве, понравятся вам больше? Основывается ли она на вашем личном опыте или вы опираетесь на свидетельства третьих лиц?
– Ладно, ладно, – вздохнул доктор. – Предположим, три часа ночи.
– Так-то лучше, – одобрил Дуглас. – Теперь будьте любезны осмотреть труп как следует, чтобы нам не сидеть тут впустую в ожидании патологоанатома, а я забуду все глупости, которые вы тут успели наговорить. Но если умолчите хоть о чем-то, я доставлю вас в Скотленд-Ярд, и уж там вами займутся по полной программе. Вам ясно?
– Мне ясно.
– Внизу какая-то дама, – сообщил дежурный сержант. – Пришла забрать что-то из антикварной лавки. Я велел констеблю попросить ее дождаться вас.
– Очень хорошо, – похвалил Дуглас.
Доктора он оставил осматривать труп, пока Гарри Вудс изучал содержимое секретера.
Сотни подобных антикварных лавок расцвели пышным цветом после бомбежек и массового бегства из графств Кент и Суррей во время долгих ожесточенных боев. Курс немецкой марки был искусственно задран, и оккупанты слали антиквариат домой чуть ли не вагонами. Люди предприимчивые неплохо на этом наживались, однако не требовалось разбираться в экономике, чтобы понимать: богатство утекает из страны.
В лавке на первом этаже стояла весьма изысканная мебель. Дуглас не мог не задаться вопросом, что из этого было честно куплено, а что просто утащено из опустевших домов. Очевидно, владелец держал часть своей коллекции в крохотных квартирках наверху, тем самым оправдывая высокую арендную плату.
Посетительница ожидала, сидя на элегантном виндзорском стуле. Очень красивая – высокий лоб, точеные скулы, широкое лицо с идеальной формы ртом, привыкшим улыбаться.
– Ну, может, хоть от вас я наконец получу прямой ответ, – проговорила она с легким американским акцентом, достала из большой кожаной сумки американский паспорт и раскрыла его перед Дугласом.
Дуглас кивнул, завороженный. Он в жизни не видел более привлекательной особы.
– Чем могу вам помочь, мадам?
– «Мисс», – поправила она. – В моей стране девушки не любят, когда их по ошибке принимают за «мадам».
Смущение Дугласа ее с очевидностью забавляло. Она улыбалась с непринужденным видом, свойственным очень богатым и очень красивым.
– Чем могу быть полезен, мисс?
Костюм-двойка из розовой шерсти, строгий и практичный, моментально выдавал в ней американку. Она бы не осталась незамеченной где угодно, однако в покрытом копотью войны городе, где многие носили военную форму или одежду, кое-как из этой формы переделанную, дама в хорошо сидящем розовом костюме однозначно воспринималась как состоятельная. На плече у нее висела новенькая фотокамера «Роллейфлекс». Немцы продавали такие без налога военным и всем, кто был готов платить американскими долларами.
– Барбара Барга. Я пишу колонку, которая выходит в сорока двух американских газетах и журналах. Пресс-атташе немецкого посольства в Вашингтоне предложил мне билет на первый рейс «Люфтганзы» из Нью-Йорка в Лондон. Я согласилась – и вот я здесь.
– Добро пожаловать, – сухо произнес Дуглас.
Ловко она ввернула про первый рейс авиалайнера «Фокке-Вульф». Одно из самых шумных событий года, этим рейсом летели Геринг и Геббельс. Чтобы журналистка вот так получила билет, у нее должен быть немалый авторитет в своей профессии.
– Ну а теперь расскажите мне, что у вас тут происходит, – с улыбкой предложила Барбара.
Дуглас Арчер на своем веку видел не так много американцев, и уж точно среди них никто не мог сравниться с этой девушкой. Когда она улыбалась, на ее лице появлялись очень обаятельные морщинки, и Дуглас, сам того не желая, заулыбался в ответ.
– Поймите меня правильно, я вообще спокойно отношусь к копам, – заверила она, – просто не ожидала вдруг увидеть их сразу так много у Питера в лавке.
– У Питера?
– Ну у Питера Томаса! Ой, да бросьте вы, мистер сыщик, у него же табличка на двери! «Питер Томас, антиквариат»!
– Вы знакомы с мистером Томасом?
– У него какие-то неприятности?
– Мисс, мы быстрее управимся, если вы будете отвечать на мои вопросы.
– А кто вам сказал, что я тороплюсь?.. Ну хорошо. Я его знаю.
– Можете описать в двух словах?
– Лет тридцать восемь, может, меньше. Бледный, редкие волосы, крупного телосложения, низкий голос. Маленькие усики. Хорошо одевается.
Дуглас кивнул. Вполне четкое описание убитого.
– А в каких отношениях вы с мистером Томасом?
– О, мы общались строго по делу. А теперь, будьте любезны, представьтесь и вы, дружок.
– Прошу прощения, – спохватился Дуглас.
Он чувствовал, что держится не лучшим образом, но американку его смущение лишь веселило.
– Я инспектор уголовного розыска, возглавляю расследование. Сегодня утром мистер Томас был найден мертвым.
– Это ведь не самоубийство? Едва ли Питер на такое способен…
– Он погиб от огнестрельного ранения.
– И у вас есть основания заподозрить, как у вас тут принято говорить, «злой умысел»?
– А по какому делу вы с ним общались, мисс?
– Он помогал мне со статьей. Я пишу об американцах, которые находились здесь во время боев. А познакомилась я с ним, когда зашла сюда прицениться к мебели. У него были обширные связи – в том числе среди проживающих в Лондоне иностранцев.
– Вот как…
– Питер был человек очень умный. Он мог откопать вам все, что пожелаете, если ему от этого причиталась выгода. – Девушка окинула взглядом серебряные и костяные безделушки, выставленные на полочке над кассой. – Собственно, я зашла к нему за фотопленкой. У меня вчера кончилась, а он обещал достать. Наверняка она у него в кармане.
– Никакой пленки мы на трупе не нашли.
– Ну не важно. Достану где-нибудь.
Она стояла так близко, что Дуглас чувствовал аромат ее духов. Представил, как обнимает ее, – и она, словно прочитав его мысли, взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась.
– Как мы можем связаться с вами, мисс Барга?
– До конца недели я живу в отеле «Дорчестер». Потом остановлюсь у друзей.
– Так «Дорчестер» снова открыли?
– Сдаются всего несколько номеров со стороны черного хода. Парковую часть будут восстанавливать еще долго.
– Не забудьте сообщить нам адрес ваших друзей, – велел Дуглас, хотя знал, что она обязательно будет зарегистрирована как иностранка, а также как журналистка, в пресс-бюро военной комендатуры.
Она не спешила уходить.
– Питер мог достать вообще все. Начиная с мраморов Элгина с запиской от того, кто откопал их из-под руин Британского музея, до приказа о демобилизации с присвоением категории «один-а»: ариец, квалифицированный работник, нет ограничений для перемещения – как территориально, так и в комендантский час. Короче, Питер был жуликом, инспектор. Такие часто навлекают на себя неприятности. И плакать по нему никто не станет.
– Спасибо, мисс Барга, вы нам очень помогли, – сказал Дуглас и, когда она уже выходила, добавил: – Кстати! А вы не в курсе, не был ли он в недавнее время в стране с жарким климатом?
Она обернулась.
