скачать книгу бесплатно
– Это моя жизнь.
После этого, он скрывается за углом.
– Проходите, Фуэнтес, – цедит ректор, продолжая смотреть в сторону угла, за которым недавно скрылся Мэйс.
Выгибаю бровь.
– Вы были по планам после изгнания Сатаны.
Глава 2
Мэди
Горячая вода – лучшее изобретение человечества. Я почти в этом уверена и готова заявить об этом на весь белый свет. Конечно, я могу ошибаться, но сейчас придерживаюсь именно такого мнения. Именно тогда, когда проживаешь без неё сутки, а после, прочувствовала всю свежеть, хочешь выть и говорить, как прекрасен мир. Этот день только начинается, а я уже ощущаю всю тяжесть нового года. Наверно, просто предчувствую будущие передряги, в которые уже готов втянуть нас Мэйс. Я вовсе не против, хотя иногда от их количества кружится голова. Не знаю, как могла жить без него, но явно скучно и серо.
Натягиваю излюбленные белые джинсы, туфли и топ, который чудом откапала в шкафу, планируя осесть на головы родителей ровно столько, сколько времени планируют из моего жилого комплекса делать каменный век, а лучше сказать, что не планирую уезжать. Сейчас я готова наслаждаться теми приятными бонусами, что дарит это место: готовый завтрак, когда спускаешься вниз; возможно, даже обед, который мама вручит с собой, хотя, это уже слишком много; болтовня с утра, как это было раньше, меня подвозят и ни за что не нужно платить. Рай. Я вовсе не жалуюсь на самостоятельную жизнь, но скучаю по тем временам, когда спокойно передвигалась в этом доме. Теперь это удел Эйдена на несколько лет, если быть точной – на пять лет до выпуска.
Закрываю дверь своей комнаты и как раз ловлю младшего брата, который что-то отпинывает ногой в сторону комнаты и тоже закрывает дверь, повесив рюкзак на плечо. Ему только будет пятнадцать, а он уже выше меня почти на голову. Чувствую себя карликом этой семьи. Хотелось бы ноги подлинней и грудь побольше, чтобы идти в модели, но увы и ах. Я хотя бы могу похвастаться голубыми глазами, которые достались от бабушки, и цветом волос, который унаследовала от мамы. Отличительный признак был получен именно мною.
По пути пихаю Эйдена бедром, на что получаю улыбку.
– Почему бы тебе не прибраться в своей комнате? – спрашиваю я.
– Там и так чисто.
– Ты только что-то запнул туда какую-то вещь.
– Это был мяч.
– Ладно, первый раз принимается.
– Загляни в комнату Мэйсона.
– Боюсь, туда нельзя заходить без специальной экипировки.
Эйден издаёт смешок и проскакивает по лестнице. Он бросает рюкзак на пол у входной двери и скрывается за углом, в то время как я ещё ковыляю на каблуках по последним ступенькам. Я должна быть грациозной леди, но что-то мешает позвоночнику выпрямиться и позволить эту роскошь быть царицей.
– В этом кто-то ходит? – вскидывает бровь папа, как только я появляюсь в пороге.
– О чём ты? – хмурюсь, оглядывая себя, тем же занимается Эйден и мама, завернув головы в мою сторону.
– Что за выбор?
– Что ты имеешь в виду?
– Хотя бы кофту сверху накинь.
– Боже, ты серьёзно? – вздохнув, занимаю место за столом и беру вилку, наслаждаясь ароматом и видом приготовленного завтрака. Я же говорила: это рай.
– Вполне.
– Я не надену паранджу, пап.
Что-то буркнув себе под нос, он переводит взгляд с меня на экран телефона и начинает перебирать по нему пальцами. Смотрю на маму, которая тихо смеётся и, закатив глаза, снова стучит ручкой по ежедневнику, делая записи. Но папа вновь поднимает голову, когда я с аппетитом приступаю к завтраку, там же занимается Эйден.
– Тебя подвезти?
– Да, – соглашаюсь я.
Он устремляет взгляд в сторону Эйдена.
– Ты как?
– Своим ходом.
– Да, мама же подарила тебе карточку метро, клевая штуковина, наверно.
– За мной заедут парни.
– А как же эти разговорчики между отцом и сыном? Тебе не нужны советы?
Эйден усмехается.
– Твоя лучшая подружка живёт отдельно.
– Конечно, ты же всегда потрепаешься с мамой, – язвит папа.
– Мам, у папы ПМС? – хихикаю я. – Или так приходит старость?
Мама делает глоток кофе и внимательно осматривает папу, который в ответ смотрит на неё, томительно ожидая ответ.
– Он уже не так молод, – печально завершает она.
– Что за намёки? – смеясь, ворчит папа, подтолкнув её локтем, благодаря чему капля из кружки капает на блузку.
– Джаред! – недовольно ворчит мама, поставив кружку на стол и поднимаясь из-за стола и награждая папу смертоносным взглядом.
– Я сделал это специально, – улыбается он, поднимаясь следом и вышагивая за ней. – Мы обязательно поговорим об этом сейчас.
Я бы сказала, что жутко заинтересована в их диалоге, но это далеко не правда. Наоборот, я с удовольствием улизну из дома и как можно скорей. Как много способов что-то выяснить? Возможно, много, но не на данную тему.
– Как дела в школе? – интересуюсь, поворачиваясь к Эйдену.
– Отлично, – говорит он, улыбаясь экрану телефона.
– У тебя есть девушка?
Младший братец поднимает голову и окидывает меня скептическим взглядом.
– Нет.
– Только не говори, что твой кумир – твой старший брат.
– Скорей, анти-кумир.
– Не хочешь быть похожим на него? – хихикаю я, принимаясь за сэндвич.
– Он же придурок, кто хочет быть придурком?
– Девчонки любят придурков.
– И ты тоже? – фыркает он.
– Нет.
– Тогда, у меня есть шансы, – улыбается Эйден, поднимаясь из-за стола.
Он убирает тарелку в посудомойку, и я замечаю, как спешно братец натягивает обувь. Повернув бейсболку козырьком назад, Эйден криком уведомляет:
– Я ушёл! – и выходит за дверь, предварительно сказав мне: – Пока, Мэди.
Устремляюсь к окну и у тропинки, вижу машину, в которую Эйден запрыгивает чуть ли не с разбега, и она тут же исчезает с глаз. Мой тринадцатилетний брат крутится со старшеклассниками? Вот это новости.
– Ты идёшь? – спрашивает голос папы, который застыл в пороге.
– Что? Уже всё? – улыбаюсь я, смотря на него. – Ты точно стареешь.
– Ещё слово, и ты пойдёшь переодеваться в то, что понравится мне.
Смеюсь, собирая тарелки со стола и убираю их к той, что принадлежала Эйдену.
– Оставь сегодня кого-нибудь в живых, умоляю, – усмехается папа, когда мама проходит мимо него в новой блузке и вытаскивает из шкафа туфли. Мои любимые туфли. Я продам душу, пообещаю всё на свете, если она отдаст их мне.
– Очень смешно, Картер, я умею водить.
– С Божьей помощью.
– У тебя точно ПМС, – улыбаюсь я, проходя мимо него.
– Кофта, Мэдисон! – с толикой настойчивости, требует он.
– Ага, – киваю я, открывая дверь и выходя за порог дома. – Пока, мам.
– До вечера, – с улыбкой, говорит она.
Направляюсь к машине и, подойдя к ней, дёргаю за ручку, которая не собирается открываться, из-за чего поворачиваюсь в сторону папы, который с усмешкой смотрит на меня.
– Она не поедет, пока я не увижу кофту.
– Отлично, – смеюсь я, обращаясь к маме, которая уже подошла к своей машине: – Мам, подвезёшь?
– Хорошо, – улыбается она, на что папа закатывает глаза и жмёт на брелок.
– Не хватало, чтобы эта колесница стала ещё опасней. Садись.
Показываю ему язык и довольно улыбаюсь.
Папа не спешит что-то выяснять, заваливать меня вопросами, говорить воодушевляющие слова, которые должны вдохнуть в меня жизнь и мотивировать на предстоящий учебный год. Он прибавляет музыку и выезжает на дорогу, отбивая большими пальцами ритм мелодии на руле. Кресло вибрирует благодаря басам, но мне нравится не создавать иллюзии и не начинать бесполезные диалоги, которые якобы сделают из нас близких друзей или семью года. Конечно, мы семья и достаточно близки, но Эйден был прав, его лучшая подружка в виде моего брата живёт отдельно. Они наверняка понимают друг друга лучше, чем мы. Где-то я папина дочка, но в основном взяла от родителей поровну.
Мне нравится, что Мэйс взял от него много внешних данных. Если сравнить их в молодости, то это будет практически одно лицо, и, если верить маме, характеры тоже. Волосы цветом горького шоколада, которые у каждого из нас, взъерошены и вносят в его внешность некое юношеское обаяние, хотя, глупо отрицать, что его нет сейчас. Стыдно признавать, но да, я бы тоже могла влюбиться в такого, если бы оказалась на месте мамы. Она, конечно, сколько угодно может говорить, что не любит его, но глаза никогда не обманывают.
На губах папы начинает играть улыбка, и я инстинктивно улыбаюсь тоже.
– О, ну давай прекращай, это любимое занятие твоей мамы.
– Что? – интересуюсь я.
– Пялиться на меня.
– Я не пялилась. Я запоминаю тебя.
– Я не собираюсь помирать.
– Ничто не вечно.
– Но не тогда, когда дело касается моей невероятной красоты.
Начинаю хихикать над его самовлюблённостью. Господи, до чего сильно Мэйс похож на него. Они оба до тошноты тщеславны. Я даже не могу сказать, кто больше.
– Ты ужасно самовлюбленный, как и Мэйс.
– Это Мэйс такой же, как я, – исправляет папа.
– Какая разница?
– Я был первым.
– Считай, что уже нет.
– Дёргай из моей машины, – смеётся он, затормозив на парковке.
Продолжая смеяться, ногами нахожу ровную поверхность и высоко задираю нос, горделиво выпрямив спину.
– Домой можешь не возвращаться. Подумай над своим поведением и внешним видом, Мэдисон, мы всё-таки не в логове сутенера.
С этими словами, папа сам закрывает дверцу с моей стороны и продолжает движение дальше, пока я смотрю ему вслед. Я всё ещё не понимаю, что не так с моим внешним видом. На мне лифчик, топ закрывает живот, он даже заправлен в джинсы и прячет грудь, открытыми остаются только плечи. Хотя, ладно, чуть-чуть видна ложбинка, но только чуть-чуть. Он ужасно скучный и придирчивый, когда дело касается меня или мамы, а вот если Эйден или Мэйс предпочтут стать нудистами не только на пляже, но и в повседневной жизни, отсалютует каждому пять. Мой отец сплошной комок неразберихи.
Я не думала, что за время каникул в университете что-то изменится, разве что помещение разбавят новые лица. Первый месяц, в воздухе царит гормональный всплеск, который сопровождается возвышенным тестостероном. Парни потирают ладони, как мухи на варенье, выслеживая каждую симпатичную первокурсницу. Они плетут сети, чтобы какая-то из поступивших попала в них, но вся ирония ситуации в том, что им ничего не нужно делать. Обычно все, кто отлучился от родительского дома и контроля, желают только одного: отрыва. Полного. Безумного. Сумасшедшего. Они хотят попробовать всё, начиная с секса, завершая противозаконными веществами. Чаще всего это завершается банальным: «Я ничего не помню», хотя, бывает хуже. Об этом хуже – я не хочу думать, версий целая уйма. В прошлом году одну девочку увозили на скорой, пока медсестра держала рядом с её головой ведёрко. Теперь её прозвище тошнотик. Не могу сказать, что являюсь исключением, конечно, моё безумие не пускалось во все тяжкие, я продолжаю жить в Нью-Йорке, как делаю это с рождения, но не отказывала себе в посещении вечеринок. И сейчас не отказываю. К счастью и сожалению, у меня есть брат, который бдит за каждым шагом, который делаю; за каждым стаканом, что появляется в моей руке; за каждым парнем, что увивается следом. Он следит за всем. Он везде и нигде сразу. И я не виню его за это. Наверно, на его месте, делала то же самое. По спине пробегает холодок и волна неприятных мурашек, стоит только возвратиться в прошлое.