скачать книгу бесплатно
Рэй тоже не промах.
– Я должен был догадаться ещё в баре, когда ты оттаскивал её от чуваков с радугой из задницы. Какого это, Трэв?
– Какого – что? – натянуто интересуюсь я.
– Дерьмово, если ты включил дебила, – заключает Рэй, и его глаза по-новому загораются. – Теперь меня интересует как давно… Вот черт, нет, не только это.
Он скрещивает руки под грудью, крошечная улыбка бродит по его губам.
– Как у тебя крыша не поехала, когда Уилл бегал с ней на свидания, его же не заткнуть. Давай, Кросс, скажи, что я прав и тогда не буду лезть. Слово не скажу и приближаться к ней не буду. От тебя только две буквы.
– А, может быть, ты пойдёшь на хер?
– То есть, я могу сказать Уиллу, чтобы он усрался от счастья? – Рэй вытягивает мобильник из кармана джинс и снимает блокировку, на низком старте готовясь начиркать Ларсону радостную весточку. Сплю и вижу, как последующие пару говняных лет слушаю, как он снова заливает про их свидания.
Я дёргаю бровью, предлагая Рэю тот же сказочный вариант с длинным и толстым хреном.
Логика вышла из чата.
Рэй не медлит. Он нажимает на экран и прислоняет мобильник к уху, с торжеством на роже, ожидая ответ. Мне приходится сохранять самообладание до той поры, пока его рот не откроется, желая отвесить новость.
Я открываю свой на долю секунды раньше.
– Да.
Та улыбка, которая расползается по губам приятеля, что-то из разряда будущего запора для меня. Я очень пожалею об этом. Знаю, что пожалею. Но что остаётся? Я не готов слушать трёп Уилла ровным счётом так же, как и отдавать Одри кому-то ещё. Она может сколько угодно бегать по свиданиям, но мы оба знаем правду. По крайней мере, я знаю, с тараканами Одри ещё предстоит найти какую-то связь и объяснить, что к чему.
– Максвелл, ты знал, что наша загадочная принцесса с ума сходит по лучшей подружке твоей девчонки?
Я поднимаю руку и показываю средний палец.
Мудак взял меня на слабо и у него, черт возьми, получилось. Но несмотря на это, чувствую небольшое облегчение. Я никогда не соглашался с Коди, и вряд ли требовалось, говнюк имеет особенную проницательность и наблюдательность. Ему не нужны доказательства или подтверждение, он видит. Раньше никто не замечал по одной простой причине: я и Одри никогда не были на расстоянии вытянутой руки. Нас всегда разделяло футбольное поле, обеденный стол, даже сейчас разделяют коридоры университета. Я не знаю, где она живёт. Не знаю, какое выбрала направление. Не знаю ровным счётом ничего. Что ж, это поправимо лишь с помощью одного звонка.
Рэй продолжает улыбаться, когда слушает Максвелла, но я вырываю мобильник из его рук и прижимаю к уху.
– Прикинься мёртвым, – говорю придурку, который в ответ закатывает глаза, после чего обращаюсь к Коди: – Даже не думай каждый раз упоминать об этом и тем более упрекать. Я не хочу обсуждать это.
– Твое право, – спокойно доносит он. – Хочешь смотреть, как она ходит с кем-то на свидания, то валяй.
Я закрываю глаза и сжимаю телефон так, что он издаёт жалобный треск.
– Ты ничего не знаешь.
– Да, не знаю, ради чего ты так стелешься, что такого сделал, но продолжай. Кто знает, возможно, делаешь одолжение вам обоим. Отключаюсь, у меня тренировка.
– Стой, – неожиданно выпаливаю я.
– У тебя пара секунд.
– Где она живёт?
– В кампусе первокурсников.
Он сбрасывает вызов, а я вбиваю мобильник в грудь удовлетворённого самоубийцы.
– Это было сложно? – интересуется Рэй.
– Поцелуй меня в задницу.
Мудак начинает смеяться, а я направляюсь в сторону выхода, зная, что скоро вернусь в эти стены.
Не то, чтобы я был из разряда тех двинутых прилежных студентов, которые желаю быть вездесущими, вписывая свою фамилию в каждое окошко вне учебных занятий, но в футбольную команду и новостной канал всё-таки вписал. Если уж и быть где-то, то только там, где заметят и там, что относится к специальности. Черта с два присоединюсь к кружку по вышиванию. Крестики могу поставить только на календаре и те до выходных, чтобы каждое утро убирать по одному и радоваться, что есть дни, когда не приходится сползать с кровати, а из соседней спальни разносятся измученные стоны из-за болей в голове.
– У меня дела, – сообщает Рэй тогда, когда двигаюсь по забитой машинами парковке.
– У меня тоже.
Кликаю по брелку и слышу отзыв железной крошки.
Отец миллион раз проклял меня, перегоняя её в Нью-Йорк. По крайней мере, это читалось в его глазах. Весьма редко можно услышать, чтобы я просил о чём-то, именно поэтому согласие было получено без лишней возни. На деле, сам мог прогнать её по трассе, устроив небольшое путешествие, но порой родители трясутся над чем-то без дела. Отрубите мне голову, если отец и мама водят лучше. За три года вождения на лобовом стекле не мельтешил штраф, чего не сказать о них.
Ещё несколько секунд наблюдаю, как Рэй пересекает пешеходный переход и теряется в толпе прохожих, после чего падаю в кресло и завожу двигатель.
Безумно хочется наведаться в гости, и я не отказываю себе в подобном желании.
На уголке десятой улицы расположилось семнадцатиэтажное здание Бретани Холл, где я уже однажды бывал. И нет, это не был прогулочный тур по университету. И да, это будут весёлые поиски. Три часа на то, чтобы на семнадцати этажах найти нужную дверь. Каковы шансы заглянуть к уже знакомой девчонке на новый огонёк? Маленькие. Я помню, где она живёт. Каковы шансы наткнуться на неё в здании? Велики. Я ушёл по-английски и наверняка при встрече за это расплачусь как минимум пощёчиной и как максимум собственными яйцами. Каковы шансы найти там Одри? Мизерные. У университета до хрена общежитий, спасает только тот факт, что они делятся по курсам. В дерьмовом случае, придётся прогуляться по таким местам, как Годдард Холл, Рубин Холл, Фландерс Холл и ещё как минимум десять подобных. Ох, это будет та ещё задачка. Сложите их все и поймите, что обойти придётся как минимум сотню этажей, постучать в тысячу дверей, услышать «нет» ещё в десять раз больше. Есть вариант сжечь их все и найти заветную иголочку. Я им пользуюсь.
Спустя три гудка, раздаётся голос миссис Брукс, чему я, конечно, непременно рад.
– Трэвис? – удивляется женщина, и за это её трудно винить. Количество моих звонков можно сосчитать на пальцах одной руки и приравнять к нулю. – Что-то с Одри?
Отлично, они знают, что мы в одном городе и более того, в одном университете. Охренительно. Полагаю, из-за шока она не сразу здоровается, но исправляется спустя мгновение:
– Здравствуй.
– С ней всё в порядке, – ещё бы, задница Одри сегодня передала мне пламенное прощанье сама того не понимая.
– Фух, – выдыхает женщина и становится намного приветливее и бодрее: – Я могу чем-то помочь?
О, ещё как!
Я постукиваю большим пальцем по рулю и улыбаюсь.
– Забыл отдать ей учебный план. Она не берёт трубку. Где её можно найти?
Моя улыбка становится по-настоящему зловещей, когда получаю необходимую информацию и миленько прощаюсь, получив ещё дюжину пожеланий хорошего учебного года.
О, да, это будет прекрасный год! Чертовски, мать вашу, великолепный! Моя рыбка прямо на ладони, и раз уж мы тут, я не готов отпускать её в свободное плавание.
Моя предусмотрительность оставляет машину на соседней стороне дороги во избежание Одри, которая может заметить её на парковке. Я не готов делать снисхождение и предоставлять возможность сбежать. Не знаю, пришла ли она или же придётся подождать, потому что готов к обоим вариантам. Я приехал в нужное место по счастливой случайности, остаётся только подняться и воспользоваться услугами её кровати, находясь в режиме ожидания. Почти уверен, огромным плюсом будет соседка. С удовольствием познакомлюсь с ней.
Уже когда открывается дверь, в корне меняю мнение.
Этот напуганный взгляд, который появляется, застав меня на пороге, становится в разы больше с каждой последующей секундой. Точно такой же был при первой встрече. Она любого шороха шугается.
– Я к Одри.
Девушка отпрыгивает как от открытого огня, когда прохожу мимо и изучаю небольшую комнату. Палец о палец ударять не приходится, чтобы понять, чья сторона обжита моей рыбкой.
Краска на стене пестрых цветов, знакомая гирлянда по изголовью кровати и как еще одно доказательство – её любимые духи на тумбочке. Мои, кстати, тоже. Этот цветочный аромат сопровождает её по меньшей мере два года. Одри читается лучше любой книги, а найти её не так и трудно. Это один из плюсов и минусов.
Девчонка, накинув фланелевую рубашку поверх майки, мямлит что-то наподобие «надо идти» и уже спустя мгновение вылетает из комнаты, как от роя пчёл, несущихся за ней. Я фыркаю и лишний раз убеждаюсь, что ненавижу подобный типаж. Таким словно скажи, они замертво рухнут, а тебя обвинят в убийстве. Ей бы уверенности поднабраться, желательно поскорее, иначе жизнь будет не из сказочных.
Я провожу пальцем по стене с кляксами. Они свежие, и скорей всего являются творением человека, которому принадлежит придвинутая к ним кровать. Это выброс эмоций или что-то ещё?
Печально, но не успеваю исследовать территорию. Слегка закусив губу, я склоняю голову к плечу и снова рассматриваю свечу, поиграв с фитилем. Металлическая ручка дёргается и следом открывается дверь.
– Говори и бери всё, что тебе нужно и вали отсюда по-хорошему, – не глядя произносит Одри, стоит её длинным ногам переступить порог.
Она бросает сумку на пол и выдвигает ящик комода, начиная копошиться в нём.
Я немного обескуражен тем, что она не удивлена моему присутствию в комнате. Без сомнения, рыженькая оповестила о гостях.
– Всё? – интересуюсь я, спускаясь вниз по хвостику, исследуя плавные изгибы её осинкой талии под облегающей бежевой кофточкой и задерживаясь на подтянутой заднице. Она чертовски хорошо над ней поработала, глаз не отвести. А в следующее мгновение Одри стягивает резинку и волосы каскадом рассыпаются по спине. Руки чешутся от изнеможения прогуляться между локонов.
Я вполне готов забрать её задницу со всем прилагающимся.
Одри достаёт небольшую коробочку и, закрыв ящик, оборачивается.
– У тебя пара секунд, чтобы исчезнуть, – нетерпеливо произносит она.
Из её глаз вот-вот стрельнут лазерные лучи. Непременно их дождусь и даже повеселюсь.
Я делаю шаг к ней, глаза Одри округляются. Она отшатывается назад как от раскалённой кочерги и врезается в комод. Не могу сдержать довольную ухмылку. Моя рыбка бьётся о стенки аквариума. Ой-ой, какая незадача, сбежать не получится.
– Ты сказала всё. Я хочу тебя.
– Пошёл ты, Трэв! – фыркает она. – Я не гребаная вещь!
– Тем ни менее, я хочу тебя.
– Мне плевать, чего ты хочешь. Тренировки убили последние здоровые клетки твоего мозга?
Я опускаю голову вниз и смотрю на неё из-подо лба.
– Мне нужна ты.
– А мне нужно, чтобы ты убрался из моей комнаты. Мы почти договорились.
Сокращаю расстояние между нами до минимального. Так, что её грудь упирается в мою, прерывистое дыхание опаляет лицо, я буквально слышу биение её сердца. В совокупности все факторы разливают лавину возбуждения, прокатывающуюся по телу. Да, было проще простого сказать правду. Нервы защемляет, насколько сильно желаю обладать ею. Ни стоит пользоваться логикой, это необъяснимо, почему до сих пор Одри пробуждает во мне всё хорошее и плохое одновременно. Мы хотим ощущать себя живыми, а в моменты опасности обостряется именно та самая тяга к жизни.
Подхватываю локон её волос и накручиваю на палец, склоняясь ещё ближе. Между нашими губами искрит электричество.
– Закричишь, если не уйду?
– Могу, – сдавленно произносит Одри, хоть и выпячивает подбородок.
Запускаю пальцы в её шелковистые волосы и скольжу между ними, достигая затылка, где стискиваю в кулаке и оттягиваю назад, отчего её глаза смотрят в мои снизу вверх. В них загорается знакомый огонёк.
– Черт, а тебе нравится это. Чтобы тебя завести, нужно только пальцами щёлкнуть. Так на тебя влияет грубость?
– Ты не знаешь, что мне нужно, – шипит Одри, качнув головой, но я всё равно не отпускаю её волосы.
– Тебе не надо быть милой со мной. Быть кем-то другим. Ты можешь не сдерживаться. Быть сумасшедшей, дикой, буйной. Любой. Можешь кричать, воевать, бить, убегать, набрасываться. Со мной ты можешь всё. Быть кем угодно, потому что я принимаю тебя такой. Я хочу тебя такой.
– Ты не знаешь, какая я.
– Ты такая же, как я, – указательным пальцем очерчиваю изгиб её губ, провожу до местечка чуть выше ложбинки между грудей и останавливаюсь, подхватив тонкую цепочку.
Глаза Одри представляют собой бездонные блюдца, с золотой каймой по краям.
– Ты прячешь это вот тут. Свой огонь.
Я касаюсь её губ своими, оставляя слабый поцелуй.
– Ты отдашь его мне. Он принадлежит мне.
Одри сглатывает.
Огибаю пальцами её изящную шею и ловлю подбородок. Как же чертовски охренительно от неё пахнет. Чистая сексуальность, которую излучает девушка. И мои любимые духи. На ней они становятся в сто крат слаще.
– Наш первый раз… – хрипло произношу я. – Второй раз должен был пройти намного лучше.
Я сжимаю челюсть, чувствуя неприязнь, разливающуюся по венам. Мне не нравится, что она могла смыть с себя мой аромат, что может пахнуть кем-то другим. Собственник во мне изголодался. Сначала ты пробудешь дозу ради забавы, а потом не понимаешь, как тянешься за добавкой.
– Кто это был, Одри? Кто был после меня?
– Пошёл ты! – она отталкивает меня.
Вовремя балансирую и остаюсь в вертикальном положении, ранив разве что стул, в который врезался.
Мои пальцы больше не путаются в её волосах, а ощущение потери возвращается.
– Пошёл ты, Трэвис!
Недоверчиво щурюсь, замирая на месте.
В глазах Одри пылает необузданная ярость. Она сжимает кулаки. Её тяжёлое дыхание нарушает образовавшуюся тишину. Если зажечь спичку или зажигалку, мы тут же рванем из-за сгустившего напряжения. Воздух такой плотный, насыщенный опасностью, как газовый баллон. Поразительно, что хлипкий алюминий способен удержать взрывчатое вещество.
