скачать книгу бесплатно
Но у меня в ушах стоит презрительное фырканье Райана, смешки его друзей. Обидные словечки сливаются в непрерывный гул. Щёки у меня уже горят и чешутся, а странички доклада всё липнут к вспотевшим ладоням. Роза бы такого не допустила. Опускаю голову, как за щитом, прячусь за завесой тёмных волнистых волос.
От доски доносится голос мисс Томпсон:
– Итак, мы прослушали сюжеты трёх очень разных романов и убедились, что структура этих произведений во многом сходна.
Звонок возвещает конец урока, класс наполняется шумом, учебники и тетради перекочёвывают в рюкзаки.
Кейти осторожно отклеивает странички от моих вялых пальцев.
– Господи! Да ты втюрилась в эту книженцию по уши!
– Ну да.
– Видела бы ты своё лицо, когда говорила об Уиллоу!
– Лицо как лицо.
Кейти потешно хлопает длинными ресницами и насмешливо произносит:
– Но Уиллоу был добр и прекрасен, и Виола – ой, то есть Роза! – вскоре осознала, что прежде всего ей стоило опасаться собственных не на шутку разыгравшихся гормонов.
Кейти жеманно поджимает губы, отчего веснушки у неё на носу вытягиваются.
– Отстань! – Рассмеявшись, я слегка отталкиваю подругу.
Кейти всегда меня смешит. Напряжение куда-то улетучивается, и мне наконец удаётся уложить растрёпанные листочки доклада в школьную сумку. Кейти переехала в Лондон из Ливерпуля меньше года назад, прошлым летом. Мы знакомы недавно, но подружились «с первого взгляда». У Кейти отличное чувство юмора, и ругается она невероятными словечками вроде «обмажоренный» и «голубяка», которые произносит с мягким ливерпульским выговором. Однажды папа назвал Кейти «солью земли». Выглядит она при этом как героиня романа Джейн Остин – кукольное личико и светло-рыжие волосы. А ещё Кейти играет на виолончели. Я же играю только в компьютерные игры.
– Не обращай внимания на того придурка, – подбадривает меня Кейти. – Просто ты ему нравишься.
– Ну да, как же! Мы с Элис застали его в прошлом году в кинотеатре, когда он рыдал над «Танцем повешенных» чуть ли не в голос. Вот и злится теперь.
– Да ладно, ты у нас красотка! – откинув со лба чёлку, поддразнивает Кейти.
– Это точно, раскраснелась, как помидор! – смеюсь я в ответ.
– Не скромничай. Не всем везёт уродиться длинноногими блондинками, как некоторые.
Это она про Элис. Тут ответить нечего. Тяжело, когда лучшая подруга – красавица, словно только что с подиума «Мисс Великобритания». Где-то в груди у меня шевелится капелька зависти, и я ненавижу себя за эту слабость. В коридоре мы вливаемся в толпу спешащих по домам школьников.
Надо бы сменить тему.
– Неужели ты до сих пор не прочла «Танец повешенных»? Это не просто книга – это целый новый мир! – Мой голос теряется в шуме толпы, и я снова чувствую себя маленькой и слабой.
– Ну теперь-то мне и читать её незачем. Ты всё рассказала. Предупреждала бы о спойлерах!
– И фильм не смотрела…
Кейти только досадливо машет рукой.
Мы локтями прокладываем себе дорогу сквозь стайку десятиклассниц, которые вдруг позабыли негласное правило «уступи дорогу выпускнику!».
Я будто бы случайно наступаю на ногу какой-то блондинке.
– Кстати, Рассел – в отличной форме. – Это я про Рассела Джонса, который играет Уиллоу.
– Неужели? Что ж ты раньше молчала! А вот и Элис.
Улыбка играет на губах Кейти, но глаза её больше не смеются. Мы с ней давно научились угадывать приближение Элис по реакции окружающих: все парни оглядываются, а девчонки молча хмурятся.
Толпа тотчас расступается, подобно водам Красного моря, но у нашего «Моисея» длинные загорелые ноги, уверенно шагающие по плиткам школьного коридора. Улыбка освещает её прекрасное, идеально овальное личико. Она всегда так улыбалась, с самого первого дня, когда мы с ней встретились в первом классе. Из-за этой улыбки можно простить Элис её необыкновенную красоту.
Остановившись посреди коридора, уверенная, что никто её не толкнёт, Элис спрашивает:
– Ну что, как всё прошло?
– Да так, наперекосяк, – отвечаю я.
– Ладно тебе, всё было нормально, – утешает Кейти, похлопывая меня по плечу.
– Да, конечно. Нормальный такой косяк.
Элис перебрасывает на плечо длинные светлые пряди.
– Ничего, Ви, не плачь. Они просто не способны по достоинству оценить «Танец повешенных». Обыватели, что с них взять? – говорит она, метнув острый взгляд на Кейти.
– Не Шекспир, уж извините, – бормочет Кейти.
– Жаль, что я не попала в класс к старушке мисс Томпсон… – вздыхает Элис. – У вас так интересно… структура сюжета… Я бы нашла, что сказать по теме.
Элис не упускает случая напомнить, что она – восходящая звезда фанфиков. Пишет их на основе сюжета «Танца повешенных», переделывает характеры героев на свой лад. В жизни Элис преуспела именно в этом – никто лучше неё не умеет вертеть окружающими как вздумается. Быть может, в литературе она оттачивает своё непревзойдённое искусство манипуляций? И снова я загоняю подальше недремлющую зависть.
– Мисс Томпсон сказала, что Виола сама может писать книги. Ты помнишь, Ви? – говорит Кейти.
Подмигнув небесно-голубым глазом, Элис мгновенно разрушает мои иллюзии:
– Чушь собачья! У тебя воображения – ноль. Ты можешь лишь без конца переписывать «Танец повешенных». – Обняв меня за плечи, она прибавляет: – Но, если подумать, это даже хорошо.
Меня окутывает облако аромата Элис – цветы вишни и лимонное сорго. Красавица обнимает меня при всех – как лестно!
Взглянув на часы, Кейти сообщает:
– Надо бежать, у меня в пять виолончель. Завтра увидимся, не забыли?
– Конечно! Завтра «Комик-Кон»! – говорим мы с Элис в один голос.
Мы ждали этого фестиваля долгие месяцы. Завтра мы встретим Рассела! Уиллоу. От волнения во рту пересохло, в животе словно бабочки порхают, и вообще, меня будто бы как следует растёрли полотенцем после душа.
– Пойдём в костюмах героев «Танца повешенных», как договорились, да? – напоминает Элис.
– Угу! Нейт придумывал себе образ целую неделю, – отвечаю я.
Нейт – мой младший брат, он обожает «Танец повешенных» даже больше, чем я, если такое вообще возможно. Поэтому мама настояла, чтобы мы взяли его с собой. Спасибо, мам.
– До завтра, фанатки! – обернувшись через плечо, прощается Кейти.
Глава 2
Застегнув утром молнию комбинезона, я вдруг поняла, как Кларк Кент мог летать, а Питер Паркер – лазить по отвесным стенам, цепляясь липкими ладонями. Я ощутила, как это здорово, когда можно быть кем угодно, делать что угодно. С одеждой Розы мне словно передались её храбрость и красота, словно грубая ткань туники стала частью моей кожи, частью меня.
В этом году я сделала настоящий костюм любимой героини: коричневая туника, зелёные легинсы, тяжёлые армейские ботинки. Тёмные волосы оставила на плечах вьющимися локонами. Я даже провела по щекам оливковыми тенями для глаз, рисуя боевую раскраску. Единственная дань тщеславию – широкий алый пояс, который я потуже затянула на талии. Я чувствовала, что готова к бою, готова к фестивалю, готова сокрушить всесильных гемов.
А теперь, покачиваясь в поезде лондонского метро, я чувствую себя круглой дурой.
По мере приближения к станции «Кенсингтон» («Олимпия») чугунные стены туннелей сменяются кирпичными. Шесть десятков глаз сверлят мне спину, и я покрепче сжимаю прохладный металлический поручень. Набравшись храбрости, отрываю взгляд от замызганного пола вагона и вижу, что большинство пассажиров смотрят на Кейти – она выглядит ещё глупее меня – или на Элис.
Конечно, на Элис смотрят все и всегда, но сегодня, стоя в своём ярко-синем мини-платье у жёлтого шеста посреди вагона, словно готовясь исполнить танец, подруга привлекает даже больше взглядов, чем обычно. Светлые волосы Элис струятся по спине. На шее у неё кулон дружбы – половина сердечка. Вторая половина у меня, и я гордо поглаживаю зазубренный краешек. Прикусив накрашенную губу, Элис с недовольным видом изучает своё призрачное отражение в окне вагона. Вот так всегда с красотками – вечно выискивают у себя недостатки.
– Ты чудесно выглядишь, – успокаиваю я Элис, дотронувшись до её ладони с детства привычным жестом.
– Ты тоже, – улыбается она в ответ.
– Я похожа на беспризорника.
– Но так и должно быть. Роза ведь уличная девчонка, как все дефы.
Взглянув на своё отражение, Кейти горестно стонет. Её мальчишеская фигурка затянута в чёрный облегающий комбинезон, с пояса которого диагональными петлями свисают разноцветные чулки, будто причудливые вьюнки, обвивающие древесный ствол.
– С тебя хоть чулки не сваливаются… – вздыхает Кейти, прикрепляя булавкой ярко-жёлтый чулок у подмышки.
Смерив её задумчивым взглядом, Нейт спрашивает:
– Кейти, а ты точно знаешь, как выглядит спираль ДНК? Ты больше похожа на снимок броуновского движения.
Нейту четырнадцать лет, но на вид ему не дашь больше двенадцати, а разговаривает он иногда, как Шелдон Купер из «Теории большого взрыва». В костюме своего любимого персонажа, Торна, Нейт выглядит ужасно глупо. Глазная повязка скрывает бо?льшую часть его угловатого лица, а чёрный кожаный плащ болтается на худеньких плечах. Нейту не доверили бы развозить пиццу – такой он маленький и худенький, не то что возглавить восстание против гемов.
Сжав губы, чтобы ненароком не обругать мальчишку, Кейти оглядывает его костюм.
– Знаю, всё я знаю, – бормочет она. Вагон покачивается, и булавка, видимо, колет тело. Поморщившись, Кейти быстро слизывает с пальца капельку крови и отвечает: – Я не хотела идти в костюме дефа. Все придут одетые дефами… – Виновато глядя на меня, Кейти поясняет: – Прости, Ви. Одеться гемом я тоже не могла, я же не Элис, царица амазонок. Во мне росту всего пять футов два дюйма[2 - Около 158 см (Здесь и далее примеч. переводчика).].
Элис приглаживает свои длинные светлые волосы, словно выуживая из головы интересную мысль.
– На свете много прелестных крохотулек: фея Динь-Динь, Смурфетта…
– И кому понравится смурф?
– Другому смурфу, – отвечаю я.
Вагон некоторое время едет ровно, и Кейти наконец закалывает чулок, как собиралась.
– Ну так я не какой-нибудь чёртов смурф! Я – спираль ДНК, и горжусь этим.
– И правильно гордишься, – успокаивает её Нейт. – Кто захочет выглядеть, как эта копия куклы Барби там, у шеста? – спрашивает он, кивая на Элис.
– Спасибо, Нейт, какой ты милый, – улыбается разрумянившаяся Элис.
Сдвинув чёрную повязку, Нейт обводит Элис холодным взглядом.
– Это не комплимент. Ты – чудовищный гем Франкенштейна!
– Великолепно! Чудовищный гем Франкенштейна. В каноне такого не было, правда?
Канон – так Элис называет текст «Танца повешенных», напоминая, что сама пишет фанфики по этой книге. Свою писанину Элис называет «новым потоком» – звучит ужасно высокомерно, как будто сама книга написана старомодно. Выудив из сумочки айфон, Элис быстро цокает по экрану лазурными ноготками, записывая новое выражение.
– «Чудовищный гем Франкенштейна» – обязательно вставлю это в следующий отрывок.
– А своё придумать слабо?? – фыркает Нейт.
Поезд останавливается, металлические двери, щёлкнув, раздвигаются. Вваливается целая тусовка в костюмах героев «Скуби-Ду», и серый вагон метро наполняется разноцветным блеском. Почти приехали. «Комик-Кон» уже рядом! У меня вырывается прерывистый вздох. Там будет Рассел Джонс, Уиллоу… И я в костюме его возлюбленной, Розы. Мы как Ромео и Джульетта, Скарлетт О’Хара и Ретт Батлер. Так и хочется пуститься в пляс, притопывая огромными башмаками дефов.
– Сестрёнка, ты ведь понимаешь, что он увидит сегодня сотни прекрасных Роз?
Нейт без труда читает мои мысли – терпеть этого не могу!
Бесцветный, строго симметричный выставочный зал «Олимпия», куда со всех сторон стремятся ярко разодетые фигурки, под синим майским небом выглядит странным и чужеродным. Мы встаём в хвост длинной очереди на вход.
– Кажется, на мне многовато одежды, – говорю я, отводя глаза от оголённой плоти вокруг. Принцесса Лея, Чудо-женщина, Дейенерис Таргариен – все здесь, сверкают пышными бюстами, голыми бёдрами, покрытыми искусственным загаром.
– Проще говоря, я недостаточно раздета… – оглядывая свои бледные, открытые лишь до локтей руки, вздыхаю я.
– Вот этих слов при младшем брате лучше не произносить! – ухмыляется Нейт.
– Бедная ты, несчастная, Виола! – смеётся Кейти. – А мне, думаешь, каково?
– Оделась бы Ларой Крофт – и все дела! – встревает Элис. – Серьёзно, девочки и мальчик, у вас что, на всех ни одного бюстгальтера пушап не нашлось? – Элис выпячивает и без того впечатляющий бюст и лукаво подмигивает нам.
– У меня есть, – отвечает Нейт. – Красный… Стащил у Софи Уэйнрайт. – Перехватив мой потрясённый взгляд, Нейт торопливо оправдывается, отбросив со лба светлые волосы: – На спор стащил у неё с верёвки, где бельё сушилось.
Мой встрёпанный братишка сейчас больше похож на беззаботную фею из детской книжки, чем на подростка.
Очередь движется еле-еле, и так же медленно тянется время. Я успеваю рассмотреть каждый стежок на куртке Индианы Джонса, каждый мазок алой краски на груди Железного человека. Перед глазами встаёт лицо Рассела Джонса – вспоминается красивый изгиб его верхней губы. Я воображаю, как его рука легонько коснётся моей, когда мы на секунду замрём перед фотокамерой. Когда наконец подходит наша очередь, билет в моей вспотевшей ладони здорово измят.
Полгода назад мы приезжали в «Олимпию» с классом на экскурсию. Кейти и Элис в тот раз выглядели попроще и были поспокойнее. До сих пор помню, как солнечные лучи проникали сквозь стеклянные стены, а пылинки кружились в танце от пола до высокого полукруглого свода из тонких металлических балок. Внутри было очень красиво, как в огромном пустом бальном зале. Сегодня, заполненный персонажами в ярких фантастических костюмах, выставочный павильон напоминает съёмочную площадку или совсем другой мир.
– Вот это да! – восклицает Кейти, впервые радуясь чему-то, связанному с «Танцем повешенных».
– Наконец-то и до тебя дошло, – удовлетворённо киваю я в ответ.
Дрожа от радостного возбуждения, я оглядываю зал. Фанаты в костюмах любимых персонажей и в обычной одежде рекой устремляются по лестнице с балкона на первый этаж. Смех, болтовня, вспышки фотоаппаратов. Людей столько, что я снова чувствую себя маленькой и потерянной в этой толпе. С потолка огромными разноцветными парусами реют рекламные плакаты с девизами фильмов и подправленными фотошопом лицами героев. «Игра престолов», «Звёздные войны», «Танец повешенных». Воздух очень влажный, переполненный запахами булочек с сосисками, пота и духов. Вокруг без остановки мелькают вспышки фотокамер – я словно попала внутрь огромного блестящего шара.
