скачать книгу бесплатно
– Нет, – возразила гадальщица, – она могла иметь тифозную горячку, но она была только результатом; когда я говорю – тифозная горячка, я подразумеваю желтую лихорадку.
– На этот раз вы тоже правы, – ответила изучаемая личность. – Однажды, прогуливаясь в лесу, я встретила неизвестное мне дерево, имевшее плоды, несколько похожие на тыкву. Они были превосходного красного цвета, и, когда раскрывали их, находили в них три или четыре ореха с прелестной бархатистой поверхностью. Я принесла всю мою жатву домой, но ни отец, ни мать не знали плодов. Орехи были так милы, что вечером их употребляли в игре вместо мячиков. Я взяла один из них и неоднократно подносила к губам, наслаждаясь этим сладостным прикосновением. Один молодой человек, влюбленный в меня, делал то же, что и я. В ту же ночь я почувствовала страшную жажду. Губы мои начали трескаться, а наутро у меня открылась ужасная рвота; через три дня обнаружилась желтая лихорадка. Молодой человек, подвергнувшийся тем же припадкам, также получил желтую лихорадку, но не был так счастлив, как я: он умер. Я возвратилась к жизни.
– Теперь, – продолжала гадальщица, – самая большая опасность, которой вы избежали, – опасность внезапной смерти между девятнадцатью и двадцатью годами, – опасность эта относится к удару сабли, следы которого остались на вашем лице. Эта опасность связана с пожаром, не правда ли?
– Да, в то время подожгли одну часть дома, пока в другой убивали.
– Но тут, – продолжала гадальщица, – является странный феномен: линия счастья, прерванная этой страшной катастрофой, соединяется с нею даже сильнее и продолжительнее. Можно сказать, что, утратив много для сердца, вы выиграли со стороны материального довольства.
– Все это удивительно верно.
– Наконец, два года тому назад вы снова избежали довольно важной опасности: это должно было быть в то время, когда вы родили вашего третьего ребенка.
Утвердительный знак головой был ответом на этот последний вопрос.
– Наконец, – продолжала сивилла, – вы ничего не должны бояться до сорока пяти лет. В сорок пять лет вы подвергнетесь опасности на воде; потом, когда пройдет эта опасность, линия жизни снова становится могущественной, и магический круг, продолжающий эту линию, обещает вам долгую и счастливую жизнь. Переходя к главным знакам, я вам скажу, что, хотя вы женщина, у вас рука солдата – воинственная и властолюбивая; вы любите телесные упражнения, движение, лошадей; у вас очень тонкий такт; ни одно из ваших чувств не носит на себе характера рассудочности, напротив, вы инстинктивно поддаетесь симпатии и антипатии. Будь вы мужчина, вы сделались бы солдатом; свободная в своем выборе, вы стали бы актрисой.
Изучение руки было кончено гадальщицей. Мы перешли в столовую, где Дебарроль, взяв руку г-жи Эмер, повторил ей то же самое.
Эта личность, которая едва было не умерла пяти лет от укуса коралловой змеи, пятнадцати – от отравы плодами манканиллы; девятнадцати – во время восстания, а двадцати пяти – во время родов, – эта женщина с воинственными наклонностями, с линией счастья, изломанной и восстановленной, с театральными наклонностями, с симпатическими инстинктами, – эта женщина была та самая героиня Иеддо, историю которой рассказывал я в «Иллюстрированном журнале».
Этот рассказ самой строгой точности. Дюма только забыл, что мы указали на фатальную смерть двух родственников во время катастрофы; на этот предмет мы имеем известные указания.
Предполагали, что я унаследовал мою систему от хиромантов XVI века, но это ошибка, потому что XVI век был истинно несчастлив для хиромантии: истинные предания были вначале искажены, а потом и вовсе утрачены. Это была эпоха увлечения чудесным. Первоначальное учение нашли слишком простым, слишком легким, и так как занятие хиромантией стало выгодным, то явилась целая стая шарлатанов, ставших предсказателями. Без предварительного изучения и подчиняясь будто бы вдохновению или счастью, они начали писать книги о хиромантии, чтобы осветить свою доктрину. Наука таким образом была уничтожена, и необходимо было возобновлять и развивать ее.
Как плоды многих трудных изысканий, я сохранил в неприкосновенности некоторые из редких учений, которые, казалось мне, согласовывались с общим; некоторые знаки, которые, по-видимому, признаются всеми, и та их часть, которая уцелела от всеобщего истребления и оказалась истинной, также приняты мною. Что касается других, которые я, следуя правилу, изложенному выше, обозначил в моем сочинении словом «предание» или сокращением (tr), то я оставил за собой право вводить их без комментариев, в зависимости от того, насколько они заслуживают доверия. И я должен здесь сказать, что начиная с первого издания моей книги я не встретил в бесчисленных приложениях их к делу ни одного случая, который доказал бы мне их совершенную истинность.
Из уважения к преданиям я оставил за ними право на существование. Но они мне кажутся подобными колеблющимся руинам языческого храма, которым можно дозволить существовать как воспоминанию иного времени, но на которых следует опасаться строить.
Единственно каббала, как я сейчас объясню, указала мне истинную дорогу к настоящему основанию хиромантии, чего древние хироманты были лишены. Это – система звездных знаков, указанная в одной из глав моей книги под названием «Человек и его отношение со звездами».
Это и есть истинная хиромантия – хиромантия первоначальная. Это-то и есть семь главных линий на ладони, которые имеют значение только через посредство звездных знаков. Именно они и составляют основу предания, действительно античного, потому что оно в одно и то же время принадлежит и астрологии, и языческой религии. С его помощью я думаю совершенно перестроить систему, основав ее на логике и шаг за шагом переходя от известного к неизвестному.
И так как страстное желание привлекает помощников, судьба почти при начале моего поприща свела меня с одной прекрасной женщиной, которая, присоединившись к моим изысканиям, внесла в них, сверх чудесной учености, ту тонкость и чувствительность созерцания, которыми обладают только женщины.
Так же мне был полезен д’Арпентьен.
Он сделал прекрасное открытие, но, указывая путь, он не подумал, что если наружные формы руки, которые сами по себе ясно обозначены и которые принадлежат к материальной, негативной части тела, дают такие странные вещи, то формы внутренние, в которых присутствуют осязание и нервная чувствительность, особенно это относится к ладони, принадлежа к позитивной части организма, должны доставлять самые обильные и удивительные результаты. Одним словом, он не заметил, что хирогномия не объясняет и не может объяснить ничего, кроме инстинктов, и что инстинкты каждую минуту могут быть направлены страстями на то или другое, то есть что страсти господствуют над инстинктами. А так как хиромантия и звездные знаки объясняют и инстинкты, то, следовательно, можно обойтись без хирогномии. Вероятно, поэтому-то древние и не занимались ею, но в то же время они еще более обоснованно объясняют страсти во всех их проявлениях и даже указывают, куда могут привести инстинкты и страсти.
Он, конечно, знал, что существует хиромантия. Но исключительный, как и все изобретатели, презирал предание, выступающее из тьмы шести тысяч лет, или, быть может, он остановился перед громадной работой утилизации остатков от минувших веков.
Без сомнения, предание доходит до нас обезображенным заблуждениями.
Работа изыскателя – восстановить первоначальные формы, как работа историка – уметь отличить истину от лжи.
Только промывая и промывая беспрестанно песок великих золотоносных рек, работники наконец находят чистое золото. Изобретатель или основатель заслуживает уважения, но нельзя без опасности лишиться славы, чтобы новые, еще нестройные элементы науки, как бы остроумны они ни были, заслоняли собой те, что приобретены еще давно.
Что скажут теперь о почтовой конторе, основанной для конкуренции с железными дорогами? Я понимаю, что можно бросить благожелательный взгляд на прошедшее, но не должно уходить от быстро бегущего времени.
Ничто не может быть более благоприятным для моей системы, как постановка ее наряду с хирогномией. Тогда только можно увидеть, что я сделал из этой прелестной и умной, но нестройной науки.
Тогда только увидели, что этому бриллианту я придал алмазные грани.
Бальзак и хиромантия
Физиологические исследования
Нервное сообщение между рукой и мозгом, как следствие электричества. – Линии, проходящие по ладони, обозначились именно вследствие этого сообщения
С той самой минуты, когда я начал заниматься хиромантией, то есть с того времени, когда довольно большое число явлений привлекло мое внимание к этой малоизвестной науке, еще не совершенно убедив меня в ней, я стремился разобраться в этих явлениях, основываясь на всемирной гармонии; я изучал систему каббалистиков, приписывающих звездам влияние на все сотворенное, и прежде всего на человека, особенно подчеркивающих соотношение инстинктов и даже страстей с формами тела, которые, по их мнению, ведут к добру или злу, смотря по счастливому или неблагоприятному положению звезд в минуту рождения ребенка или, быть может, и в минуту его зачатия, не без того, однако, чтобы не придавать широкого значения ограничениям, которые внесло в науку наследие отцов и собственное «я», это таинственное ядро, которое действительно составляет бытие, человеческую индивидуальность.
И тогда я сказал самому себе, что эти метафизические искания, которых я отнюдь не отвергал, должны также быть объяснены с точки зрения физики.
И я начал свою книгу с того, что прежде всего разъяснил каббалистические предания.
Потом, чтобы заставить серьезные умы заняться исследованием моих трудов, я обратился к физиологии и стремился в этой книге (в главе «Физиология – Биша Миллер»), опираясь на авторитет знаменитейших физиологов, доказать, что нервная жидкость, приходящая извне, движется влиянием мозга. Этот неизвестный двигатель, подобный тройственной Гекате древних, в своих различных оттенках представляет собой электричество, свет и магнетизм.
Это тот двигатель, который, по словам философа Гердера, первенствует во всех движениях души. Это, по его мнению, даже сама душа. «Мысль моя, – говорит он, – не что иное, как этот дух света, который проникает все живущее на земле и соединяет в этом живущем самые разнообразные силы творения».
Я хочу теперь понять, не находится ли эта невесомая жидкость, этот проводник в прямом соотношении с мозгом и не есть ли он, этот проводник, причина появления тех линий, которые проходят по ладони. Только таким образом можно разумно воспринимать предсказания хиромантии.
Для начала мне кажется необходимым возвести фундамент, установить исходную точку моей системы.
В природе все находится в соприкосновении, в ней все гармония.
Чтобы убедиться в этом, стоит только оглянуться вокруг. Каждое моральное изменение, будет ли то прогресс или упадок, отражается на внешности человека. Красота и врожденное изящество уничтожаются разгулом и принимают низменное выражение. Безобразие украшается выражением ума или даже только привычкой к умственным занятиям.
Дух влияет на тело, и, в свою очередь, телесные формы человека влияют на его нравственную сторону.
Ясно, что физиологи признали (и в этом они совершенно сходятся с каббалистиками), что у животных формы тела находятся в соотношении с их инстинктами.
Таким образом, изучение этих форм в соответствии с их инстинктами должно открыть наблюдателю человеческий характер.
Эти разоблачающие формы, которые древние называли знаками, располагаются и соединяются между собой по всему телу, а не на одном только черепе или лице, как полагали Галль и Лафатер.
В человеческом теле все: и черты лица, и неровности черепа, и рост, и размеры членов, и походка, и взгляд, и голос, и движения, и даже почерк – стремится к единой, цельной индивидуальности; все находится в полном согласии, чтобы создать личность, отличную от других.
Какое же орудие служит для выражения жестов и почерка? Рука.
Все – во всем, говорили древние философы, и, если это правда (а это правда), почему рука, столь понятливая, столь чувствительная и полная выразительности, не может быть верным зеркалом внутреннего мира человека?
Аристотель говорил, что рука в человеческом теле есть орган или инструмент по преимуществу, Бальзак, со своей стороны, приписывал руке не менее важное значение.
В «Физиологии брака» он говорит: «Во все времена колдуны хотели читать будущее человека по линиям, которые не имеют ничего фантастического и которые находятся в соотношении с принципами жизни и характера».
И затем добавляет:
«Учиться узнавать чувства и атмосферические изменения руки (что почти всегда беспрепятственно дозволяют женщины) – наука менее неблагодарная и более верная, чем изучение физиономии.
Таким образом, вооружившись этой наукой, вы можете вооружиться великим могуществом и будете иметь нить, которая будет руководить вами в лабиринте самых непроницаемых сердец».
Мы видим, что Бальзак говорит о предсказаниях по линиям руки, которые не имеют ничего фантастического. Но на этот раз он не останавливается на этом подробно и яснее выражает свою мысль в «Братце Понсе».
Там он говорит:
«Если Бог, для некоторых ясновидящих умов, написал будущность каждого человека на его физиономии, принимая это слово в смысле общей экспрессии тела, то почему рука не может резюмировать этой физиономии, так как рука есть полнейший и даже единственный выразитель человеческих действий.
Мы говорим о хиромантии.
Общество не подражает ли Богу? Предсказать человеку случайности его жизни по наружному виду руки не так же легко для человека ясновидящего, как легко обыкновенному человеку сказать солдату, что он будет драться, адвокату – что он будет говорить речь, сапожнику – что он будет шить сапоги, земледельцу – что он будет удабривать землю и снимать с нее жатву».
И Бальзак идет дальше.
«Заметьте, – говорит он, – что предсказать великие происшествия будущего для ясновидящего столь же легко, как и разгадать прошедшее».
Для неверующих и прошедшее и будущее равно закрыты.
Если все свершившееся оставило следы, можно верно заключить, что будущее имеет корни.
Гадатель, до каждой мелочи объясняющий одному только вам известные случаи вашей внутренней жизни, может также сказать, что вас ждет в будущем.
Духовный мир создан, так сказать, по образу мира вещественного.
«Подобно тому, как тело вещественно выдается в атмосфере, оставляя существовать в ней этот спектр, который схвачен дагеротипом, точно таким же образом идеи, как реальные и действующие создания, отражающиеся на том, что следует назвать атмосферой мира духовного, производят следствия, живут подобно отражениям, схваченным призмою, и из этих-то отражений известные личности, одаренные редкими качествами, могут схватывать ясно формы и следы идей».
Должно заметить, что энтузиазм Бальзака был сильнее нашего, потому что этот ученый утверждает здесь, а через несколько страниц еще энергичнее, что дар откровения принадлежит только известным, исключительным натурам, тогда как мы утверждаем, что все люди могут, не приходя в экстаз и не вторгаясь в сверхъестественный мир, приобрести эти драгоценные качества, конечно, каждый (как это видно во всех других науках и искусствах) в большей или меньшей степени, смотря по тому, большими или малыми способностями он обладает, большие или меньшие усилия вносит он в изучение предмета.
Со своей точки зрения Бальзак был прав.
Ясно, что существуют отдельные личности, обладающие инстинктивным прозрением будущего, даром двойного зрения, но то бывает минутами.
Но во всех науках и во всех искусствах существуют два способа суждений и успеха: с одной стороны – созерцание, с другой – вычисление и приобретенные сведения.
Вычисление — это эмпиризм, это, так сказать (ибо часто ошибаются в объяснении этого слова), опыт,
приобретенный фактами, и классификация этих фактов с помощью сравнения.
Точно таким образом Галль поступал при изучении соотношения характера с инстинктами.
Мы, в свою очередь, хотим представить вам победу вычисления над прорицанием.
Вычисление имеет над прорицанием то великое преимущество, что оно постоянно и двигается постепенно, а потому близится к прогрессу вернее; тогда как мистицизм не может быть точным потому уже, что он основан на излишнем нервном возбуждении, действия которого редко имеют постоянную силу и которое может, если оно чрезмерно или недостаточно, привести прямо к заблуждению.
Попытаемся определить теперь, не может ли вычисление, несмотря на свою метафизическую исходную точку, найти серьезное основание в физиологии.
Нервы, подобно сети покрывающие все тело, вместе с кровью заставляют двигаться жизненное электричество, которым они напитаны. Нервы имеют форму трубочек и содержат в себе быстро улетучивающуюся жидкость, которая, без сомнения, и есть основа чувствительности.
Один лондонский медик – доктор Бентлей, еще в 1849 году говорил, что на нервы следует смотреть как на электрические провода, а артерии могут быть сравниваемы с железными дорогами, потому что различные субстанции вещественно переносятся ими с одного конца на другой.
По его мнению, нервная система могла бы быть представлена как электрический телеграф, центр отправления которого мог бы быть в согласии с общим вместилищем чувств (sensorium commune), но, добавим мы, первые действия которого начинаются извне.
Действительно, именно через мозг проходят черепные нервы – проводники электричества, – и через него обращается в пять раз больше крови, чем через остальные органы.
Ранее мы сказали, что кровь вместе с нервами содержит все жизненное электричество. Таким образом, мозг можно представить как резервуар невесомого агента (жидкости или электричества), представляемого кровью и нервами.
В нем находится, так сказать, вместилище духовных способностей и, по всей вероятности, пребывание души, потому что в нем находится четыре главных проводника души – зрение, слух, вкус и обоняние.
Пятое чувство – осязание – более отдалено от мозга, но и оно, так же как и другие, имеет не менее прямое с ним сообщение. Быть может, оно даже деятельнее других сообщается с ним. Расследованием именно этого сообщения мы и хотим здесь заняться.
Есть два рода нервов, назначение которых различно: одни управляют движениями, другие – чувствами, или чувствительностью.
Нервы, выходящие из спинного и головного мозга, переходят в руки. Заметим, те нервы, которые управляют чувствами, несравненно важнее управляющих движениями.
У менее совершенных, чем люди, животных, обладающих большою мускульною силою, например у лошади, нервы, управляющие движением, на треть значительнее нервов, ведающих чувствительностью.
Но это еще не все.
Физиологи утверждают, что если пальцы суть орудия душевной жизни с сознанием действия, то ладонь, становящаяся горячей во время лихорадки, сухотки и в случаях сильного раздражения, есть инстинктивно связанный с душою жизненный очаг. Проводниками сообщения этого избытка инстинктивной жизни могли бы быть и бугорки на ладони, и большее или меньшее количество пачиниевых атомов, действующих на находящиеся на ней нервные окончания.
Эти атомы, встречающиеся на бугорках ладони и на кончиках пальцев, в количестве 250–300, представляют собой скопление нервных окончаний, открытых Начини и ясно выражающих свою исключительную принадлежность руке. В то же время это своего рода резервуары электричества, поступающего из мозга, дающие руке чрезвычайную чувствительность.
Без сомнения, зрение и слух, а в более материальном и низшем порядке – вкус и обоняние передают свои впечатления (импульсы) мозгу, но эти четыре чувства существуют изолированно и бессильны противостоять действию внешней среды.
Они, так сказать, получают негативное отражение в мозгу и «успокаиваются», как только оканчивается их обязанность.
Только глаз возвращает впечатление, но и то неполно и как бы пассивно.
Совершенно другое являет рука, передающая чувство осязания. Она соотносится со всеми чувствами и соединяет их в себе. Можно сказать, она исполняет волю мозга и мыслей.
Без руки качества прочих чувств бесполезны и бессильны. Она помогает человеческому голосу. Она – высший дар человеку, ибо слово может быть заменено жестом.
Это голос глухонемого. Это она вырывает его из уединения и возвращает миру. Вместе со звуком и зрением рука составляет единое целое, но и имеет над ними то преимущество, что она их восполняет.
И в ночи, когда осязание заменяет зрение, рука предупреждает мозг.
Наблюдая действие осязания, находящееся в согласии и с духом и с материей, видя, как рука как бы сортирует духовную пищу мысли, большинство философов согласились признать за свойствами руки роль направляющих и изменяющих все другие.
И Бюффон[9 - Бюффон Жорж Луи Леклерк (1707–1788) – французский естествоиспытатель, популяризатор науки.], и Гердер думали таким образом и не замедлили написать об этом. Мы только что рассмотрели, как думали об этом Аристотель и Бальзак. И действительно, рука вследствие исключительной чувствительности передает мозгу впечатления, которые затем изливаются в самые необычные идеи.
Уже в первом издании моей книги, еще не зная уроков опытной физиологии нашего знаменитого Клода Бернара, сам я так мало сомневался, что основал всю мою систему хиромантии на принципе всасывания от периферий к центру и выдыхания от центра к перифериям. В построении своей системы за исходную точку я принимал зеркало, воспринимающее и отражающее солнечные лучи почти в одно и то же время.
Таким образом, рука, точно так же как зрение, точно так же как слух, своими органами осязания, даже формою своих «всасывающих» информацию пальцев не только передает впечатления мозгу, но передает их исправленными, вследствие позитивного контроля над ними, и только она отражает волю самим действием. Без нее была бы немыслима жизнь, ибо действие или движение и есть жизнь.
Это безостановочное, это непрерывное движение чувствительности, возбужденной электрическим процессом, происходящим в мозгу, разве не должно оставить ярких следов?
Разве не то же происходит в природе, когда самый плотный мрамор изменяет свою форму вследствие беспрерывного трения ногами прохожих?
Разве не видел я сам в Риме, в церкви Арацели, каменные ступени, буквально изрытые коленями молящихся? Разве не видел я в соборе Святого Петра следы поцелуев богомольцев на бронзовых ногах апостольских статуй?
