скачать книгу бесплатно
Места силы Русской Равнины. Том 2. Места силы 31–60
Олег Давыдов
Места, на которых после крещения Руси ставили монастыри, как правило, были связаны с древними языческими культами. Путешествуя по этим священным местам, Олег Давыдов по крупицам восстанавливает информацию о том, какие это были культы и как они продолжили жить и оказывать влияние на Русь после христианизации. Фиксируя свои открытия и находки, Олег создал энциклопедию подлинных корней русской нации. Обнажил скрытые механизмы, лежащие в основе нашего менталитета. Перед вами Второй том книги. Книга содержит нецензурную брань.
Места силы Русской Равнины
Том 2. Места силы 31—60
Олег Давыдов
Дизайн и верстка Марианна Мисюк
Бильд-редактор Валентина Потолова
Редактор проекта Глеб Давыдов
© Олег Давыдов, 2022
ISBN 978-5-0056-6614-7 (т. 2)
ISBN 978-5-0056-4596-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Тридцать первое – Ферапонтово
Ферапонт (в миру Федор) родился в 1337 году под Волоколамском в боярской семье Поскочиных. Однажды в юности он испытал некий страх, и с тех пор постоянно думал, что должен уйти из мирской суеты. В 1385 году постригся в Московском Симоновом монастыре, основанном племянником Сергия Радонежского[1 - См. Том. Четвертый, главу «Сто седьмое – Радонеж».] Федором. Примерно в это же время под именем Кирилл там принял постриг его сверстник, дальний родственник бояр Вельяминовых (кстати, содействовал его пострижению Стефан Махрищский[2 - См. Том Первый, главу «Тридцатое – Махрище».], о котором речь шла в прошлый раз).
Ферапонтов Белозерский монастырь после дождя
На карте видно, что в Белозерье на небольшом расстоянии друг от друга располагались четыре монастыря
Преподобный Ферапонт Белозерский и Лужецкий
По разным делам Ферапонт часто бывал на севере, в Белозерском княжестве, и хорошо изучил те места. Вернувшись однажды из такого путешествия, он встретился с Кириллом. Тот стал расспрашивать, нет ли на Белозерье мест, пригодных для уединения и безмолвия. То есть – о местах силы. «Да, очень много там, отец, подходящих для уединения мест», – отвечал Ферапонт. А надо иметь в виду, что Кирилл расспрашивал не из праздного любопытства. Дело в том, что у него не сложились отношения с новым руководством Симоновской братии[3 - См. детали в главе «Восемьдесят девятое – Кириллов» (Том Третий).]. К тому же, пока Ферапонт странствовал по северу, Кириллу было видение. Как-то ночью, молясь Богородице, он услышал голос: «Кирилл! Выйди отсюда и иди на Белоозеро, ибо там я приготовила тебе место, на котором ты сможешь спастись». И одновременно он увидал свет, указывающий на север.
Ферапонтов Белозерский монастырь. Слева направо: Благовещенская церковь, колокольня, соборная церковь Рождества Богородицы, церковь преподобного Мартиниана
Через какое-то время Кирилл с Ферапонтом собрались и ушли из Москвы в Белозерье. Точное место, указанное Богородицей, нашлось не сразу. Причем Кирилл сказал Ферапонту о своем видении не раньше, чем место было найдено. А нашлось оно, когда странники поднялись на гору Мауру[4 - См. Том Третий, главу «Восемьдесят девятое – Кириллов».]. Можно представить себе, как зашлось сердце монаха, когда он с горы увидал то, что чудесным образом уже видел в Москве. Место, где теперь стоит Кирилло-Белозерский монастырь, конечно, прекрасное, мощное, но – несколько стесняющее дух. По крайней мере, так показалось Ферапонту, и он вскоре ушел оттуда. В житии Кирилла этот уход объясняется тем, что «не согласовались их обычаи: Кирилл хотел жить тесно и жестко, Ферапонт же пространно и гладко, и потому они расстались». Что сказать? В найденном Ферапонтом месте силы действительно дышится более вольно, чем в указанном Богородицей Кириллу, душа играет, чувствуешь себя не то щенком, не то козленком.
Вид от Ферапонтова монастыря на Бородаевское озеро.
Там среди вод есть крест на островке, который насыпал патриарх Никон, когда был в Ферапонтово в ссылке. На кресте он написал: «Животворящий крест Христов поставил смиренный Никон, Божию милостию патриарх, будучи в заточении за слово Божие и за св. Церковь на Белеозере в Ферапонтове монастыре в тюрьме»
Ныне Ферапонтов монастырь весьма знаменит, поскольку в его Рождественской церкви сохранились фрески Дионисия. Из-за этого там постоянно толпится народ. Так что лучше ехать туда в несезон. Я как-то был в ноябре, смотрел фрески – совершенно один. Разговорился со служительницей, и она мне сказала: «Все их смотрят при электричестве, а это неправильно». И выключила свет. Охристость вдруг ушла, и из голубого сияния проступили прозрачные лики. Удивительное впечатление. Дионисий (с учениками, конечно) расписал Рождественский храм в 1502 году, за 34 дня – 600 кв. метров первоклассной живописи. Все это сохранилось лишь потому, что в 1798 году монастырь был закрыт. Церковь Рождества Богородицы сделалась сельской, и у местных попов просто не дошли руки замазать фрески. Только в начале 20-го века монастырь был возобновлен ненадолго – как женский.
Рождество Богородицы в исполнении Дионисия.
Фреска над порталом Рождественской церкви в Ферапонтово
Сам Ферапонт не долго наслаждался местом силы, открытом им в Белозерском крае. Князь Андрей Дмитриевич Можайский, о котором уже была речь[5 - См. Том Первый, главу «Двадцать девятое – Колоцкое».] на этих страницах, услышав, что в его северных владениях есть замечательный человек святой жизни, потребовал его к себе. Посланец князя уговаривал Ферапонта отправиться в Можайск, ссылаясь на то, что нехорошо игнорировать приглашение столь высокопоставленной особы, от воли которой, к тому же, зависит благополучие обители. Скрепя сердце монах отправился в путь, а, прибыв на место, узнал, что князь хочет заказать ему монастырь под Можайском. Так заказывают роспись собора большому художнику. Никак невозможно было отказаться от столь лестного предложения, тем более, что сделал его родной брат главы государства. Это было в 1408 году, еще до того, как в 20 километрах от Можайска явилась Колоцкая Богородица (1413).
Ферапонтов Белозерский монастырь
Ферапонт побродил по окрестностям и нашел место силы на высоком правом берегу реки Москвы, в Лужках (отсюда и название монастыря – Лужецкий). Отличный вид с высоты на окрестности, мощная земная энергетика, под горкой на спуске к реке родничок. В общем, все, как полагается. Началось строительство монастыря – тоже во имя Рождества Богородицы.
Прошу обратить внимание на одну странность: христорождественских обителей в России раз, два и обчелся. Я знаю о существовании лишь двух (в Тверской и Вятской землях) за всю тысячелетнюю историю русского православия и на тысячи существовавших и существующих монастырей. Может, я не учел каких-то обителей, но в любом случае процент – поразительно низкий. А то, что у всех на слуху рождественские монастыри и церкви, просто обман восприятия. Подавляющее большинство таких рождественских учреждений посвящены Рождеству не Христа, а Богородицы (и иногда Иоанна Предтечи). Что это значит? Скорей всего то, что в России всегда больше интересовались не рождением Богочеловека, а рождением Божественной Природы, которую почитали в лице Богородицы. Причем, Рождество Богородицы – оно отмечается 21 сентября – праздник, посвященный одному из важнейших аспектов этой Природы. Об этом поговорим в свое время[6 - См. Том Третий, главу «Девяностое – Коренная пустынь».].
Ферапонтов Лужецкий монастырь
А что касается Марии, то, согласно христианской легенде, она родилась в семье двух престарелых иудеев Иоакима и Анны из Назарета. За 50 лет брачной жизни они не сумели сделать детей и очень страдали от этого. Злые соплеменники издевались над бедным Иоакимом, Анна плакала и молилась. Однажды ей явился ангел и сказал, что у нее будет дочь, которую надо назвать Мария, и от нее будет спасение всему миру. Обрадованная Анна тут же поклялась, что отдаст свою дочь на служение еврейскому богу. Когда Марии исполнилось три года, она действительно была отдана в Иерусалимский храм.
О том, какие конкретные функции выполняли девушки в этом храме, говорить не принято. Ясно, что вышивали, подметали пол, помогали по хозяйству. Однако известно, что на всем Ближнем Востоке (и не только там) женщины, посвященные богам, занимались храмовой проституцией. То есть должны были отдаваться первому встречному за плату, которая шла на нужды храма. Понятно, что смысл этих деяний был освящен древнейшими обрядами аграрной магии. Понятно также, что любой из тех неизвестных, которым отдавались храмовые блудницы иеродулы, мог оказаться каким-нибудь богом. Это примерно то же самое, что распространенный до сих пор у многих народов обычай ублажать неизвестного гостя (вплоть до предложения ему своей жены), ведь он мог оказаться кем угодно. Есть даже пословица: принимая незнакомца, принимаешь бога. Именно поэтому Авраам так хорошо принял трех неизвестных гостей, оказавшихся ангелами.
Все это, конечно, не значит, что Мария занималась в Иерусалимском храме религиозной проституцией[7 - См. Том Четвертый, главу «Девяносто третье – Оять».]. Таковые занятия были запрещены еврейским законом уже давно – из соображений единобожия. Во Второзаконии сказано: «Не должно быть блудницы из дочерей Израилевых и не должно быть блудника из сынов Израилевых. Не вноси платы блудницы и цены пса в дом Господа Бога твоего ни по какому обету» (Втор 23, 17). Однако этот закон всегда нарушался. Тому есть свидетельства. Царь Аса «изгнал блудников из земли и отверг всех идолов, которых сделали отцы его, и даже мать свою Ану лишил звания царицы за то, что она сделала истукан Астарты». (3 Цар 15, 12). Еще позднее царь Иосия «разрушил домы блудилищные, которые были при храме Господнем, где женщины ткали одежды для Астарты» (4 Цар 23, 7).
Вид от Лужецкого монастыря на Москву-реку
Лично я не вижу ничего дурного ни в сексуальном поклонении Астарте, ни, тем более, в священной проституции. А евреи видели в этом измену своему ревнивому Яхве. Конечно, это лишь их проблемы, фанаберии, которые никого, кроме пламенных иудаистов, не должны касаться. Это даже прекрасно, что люди верны локальному духу отцов, поверивших в свою избранность (одним из богов). Плохо то, что свои специфические сексуальные комплексы они распространили чуть ни на весь мир. Собственно, христианство – это и есть средство, при помощи которого первосвященники типа Каифы инфицировали землю. А глупцы говорят о каком-то жидо-масонском заговоре. Христианство – вот истинный заговор, тот самый дискурс, при помощи которого бог Авраама и Иакова ниспроверг других богов. Слово лежит в основе любой власти, это верно. Кто «хозяин дискурса» (этот термин принадлежит моему другу Изе Шамиру), тот хозяин всего. С Рождеством Христовым вас, господа!
Слева благоверный князь Андрей Дмитриевич Можайский
(фреска из Архангельского собора Московского кремля). На карте видно, что под Можайском сейчас
сразу три действующих монастыря
Что же касается сакральной проституции в Иерусалимском храме, то она, конечно, со временем там сублимировалась. Иеродула вовсе не должна за гроши отдаваться любому бродяге в надежде на то, что ее сексуальный партнер – бог. Во времена Ирода Великого все это было уже возвышенно, духовно (если угодно), символично. Физические действия вытеснились символическими, каковые, впрочем, совершенно недвусмысленно отсылают к физическим практикам. Этот нормальной процесс духовной эволюции. В конце концов, и христианских монахинь называли «невестами христовыми». Никто, однако, не хотел этим сказать, что во всех женских монастырях практикуют какой-нибудь мистический секс. Вполне понятно, что эрос может принять разнообразные формы, однако даже в самых кастрированных его проявлениях основа остается все та же: первобытная. Уж тут ты хоть тресни: что-то накатит (как выражались хлысты), и ты теряешь голову, сердце, себя. На тебя изливается благодать Великой Богини, которой под разными именами поклонялись все[8 - См. Том Четвертый, главу «Шаманские экскурсы. Фюсис».] народы во все времена.
Вид на монастырь от Ферапонтова родника под горой
Останавливаюсь, чтобы не наболтать лишнего. Уже ведь и так должно быть ясно, что еврейская девушка Мария была чистым воплощением этой благодати, разлитой во вселенной. Может быть лучшим воплощением божественной природы. Но отсюда вовсе не следует, что надо понимать эту божественную благодать исключительно в терминах еврейского сакрального дискурса, пусть даже и адаптированного при помощи христианства к мировоззрению всякого рода гоев.
Так вот, основав Рождественский монастырь под Можайском, Ферапонт остался в нем до самой смерти, которая наступила в 1426 году (ему было 90 лет). А в Белозерском Рождественском монастыре настоятелем стал выходец из местных крестьян и постриженик Кирилла Мартиниан.
Спуск к роднику от Лужецкого Ферапонтова монастыря
Это был замечательный человек. После того, как Дмитрий Шемяка, подкараулив Василия Темного в Троицко-Сергиевом монастыре, выколол бедному великому князю глаза и взял с него клятву больше не претендовать на Московский престол, именно Мартиниан (вместе с настоятелем Кириллова монастыря Трифоном) разрешил его от этой клятвы и благословил на борьбу. За что и был сделан настоятелем Сергиевой Троицы. На этом посту он вел себя дерзко. Василий как-то раз попросил его посодействовать возвращению в Москву одного боярина, бежавшего в Тверь. Мартиниан выполнил поручение, сказав (основываясь на обещание князя), что никаких проблем у того боярина в Москве не будет. А Василий боярина сразу в оковы. Узнав об этом, монах пришел во дворец и выпалил князю: «За что ты душу мою грешную продал и послал в ад? Да не будет мое, грешного, благословение на тебе и на твоем великом княжении». И возвратился к себе. Князь это понял правильно: как проклятье. Освободил боярина и отправился к Троицкому игумену каяться.
Слева преподобный Мартиниан, икона, которая стоит на его раке в Ферапонтовом монастыре. Справа церковь преподобного Мартиниана в Ферапонтовом Белозерском монастыре
Ферапонтов Белозерский монастырь. Дождь
В 1455 году (после восьми лет игуменства в Троице) Мартиниан вернулся в Ферапонтово. Умер в 1483 году. И вскоре начал творить чудеса (одно из них я описываю в главе «Восемьдесят пятое – Учма»[9 - См. Том Третий.]). Его нетленные мощи – в монастырской церкви преподобного Мартиниана. Что же касается мощей Ферапонта, то они были открыты в Лужецком монастыре в 1999 году. Когда раскопали могилу, вдруг налетел сильный вихрь и запорошил песком глаза копачам. Теперь этот чудесный песок продают с иконами Ферапонта.
Тридцать второе – Низовья Нары
В 1360 году митрополит Алексий, молясь Богородице, увидел свет и услышал голос: «Алексие, поставь монастырь во имя мое». Этого митрополита трудно заподозрить в излишнем мистицизме, он был одним из самых трезвых и эффективных политиков за всю историю России. Как раз в 1360 году он стал регентом при малолетнем Дмитрии Донском, и с этого момента началось уже реальное превращение Московского княжества в великую державу.
Перед Серпуховом Ока делает резкий поворот на восток
Введенский Владычный монастырь. Храм Георгия Победоносца
Введенский Владычный монастырь.
Слева храм Георгия Победоносца, справа Введенский собор
Так вот, услышав голос, Алексий осведомился, где надлежит основать монастырь, и, получив ответ, что в районе Серпухова, послал туда своего келейника Варлаама. Тот отправился немедленно, стал бродить по окрестностям, стараясь понять, где именно находится предуказанное Богородицей место силы. Нашел, как ему показалось, весьма подходящее: на правом берегу реки Нары километрах в четырех от впадения ее в Оку. Заночевал там, услышал во тьме звон и грохот каких-то сосудов, решил, что это верный знак и окрыленный вернулся в Москву.
Настоятелем вновь создаваемого монастыря был назначен тот же Варлаам. Отпуская его на игуменство в Серпухов, митрополит стал творить соответствующую молитву, а когда закончил, обнаружил, что Варлаам упал и испустил дух. «О Владычица, что побудило Тебя уморить строителя дома Твоего?» – спросил Алексий, обращаясь к иконе. И услышал в ответ: «Возьми его за руку и подними». Алексий так и сделал. Варлаам поднялся весь в слезах и на все вопросы отвечал только: «Умоляю, не вынуждай меня говорить об этом до моей смерти». Ладно, Алексий не стал настаивать.
Митрополит Алексий молится на месте силы, которое нашел Варлаам (сзади на коленях за деревом)
Прошло какое-то время, и митрополит прибыл в Серпухов, чтобы лично убедиться в том, что строительство идет успешно. Место, выбранное Варлаамом, ему не очень понравилось («показалось неугодным»). Однако ночью он тоже услышал шум и гром, а также голос, утверждавший, что монастырь надо ставить именно здесь. Строительство было продолжено. А через 13 лет после этих событий Варлаам вдруг ослеп. Случилось это как раз в тот год, когда князь Владимир Серпуховской (кузен Дмитрия Донского, получивший на Куликовом поле прозвище Храбрый) обратился к Сергию Радонежскому[10 - См. Том Четвертый, главу «Сто седьмое – Радонеж».] с просьбой подыскать около Серпухова место для монастыря. Сергий пришел, огляделся и тут же указал на горку, возвышающуюся над левым берегом реки Нары как раз напротив монастыря, основанного Алексием и Варлаамом.
Вид от Владычного монастыря на Высоцкий через Нару
Сергий был непревзойденным знатоком мест силы. За свою жизнь он основал девять монастырей, и все места, на которых они стоят, великолепны. То, которое он выбрал для князя Владимира, называлось в народе Высокое, отсюда и имя возникшего там монастыря – Высоцкий. По всем внешним признакам он стоит на более сильном, нервном, волнующем месте, чем то, что было выбрано для монастыря, основанного Алексием. Не зря все-таки он сомневался в правильности выбора Варлаама. Однако прямые указания Богородицы не оставляют сомнения в том, что она хотела создать монастырь именно там, где он в результате и оказался. Почему? Может быть, потому, что в этом месте как раз и была необходима пара монастырей, стоящих друг против друга по двум берегам реки. В конце концов, именно так только и можно было замкнуть пространство над Нарой, готовой вот-вот впасть в Оку. Которая лишь недавно сделала поворот[11 - См. Том Третий, главу «Шестьдесят четвертое – Солотча».] на 90 градусов с севера на восток. Не грех напомнить[12 - См. Том Первый, главу «Двенадцатое – Верюга».]: ландшафт, где река, упираясь в возвышенность, резко меняет направление течения, уже сам по себе предполагает некую мистическую напряженность.
Но напряженность мест силы обычно не столько физическая, сколько смысловая[13 - См. Том Третий, главу «Семьдесят шестое – Череменецкое озеро».]. В Серпухове, например, можно заметить следы былой политической напряженности. Весной 1372 года Владимир Серпуховской женился на дочери главного врага Москвы великого князя Литовского Ольгерда. Это был обоюдоострый брак. С одной стороны он, вроде бы, ставил точку в изнурительной войне Москвы с Литвой (Ольгерд перед этим дважды выжигал московские посады, но не решался штурмовать Кремль). А с другой стороны этот брак создавал ситуацию недоверия между Владимиром Храбрым и Дмитрием Донским: мало ли какие сумасбродные надежды могут взбрести в голову зятю Ольгерда? Ведь политической программой последнего было: отобрать у татар все русские земли. И Владимир мог в этом очень помочь, если бы его можно было уговорить действовать в союзе с Ольгердом…
О политических раскладах того времени поговорим в своем месте[14 - См. Том Четвертый, главу «Сто шестое – Старые Печеры».], а сейчас лишь замечу, что московское правительство очень боялось альянса Ольгерда с Владимиром. Смотрело на последнего косо и на всякий случай задаривало его. В частности, московский князь передал в его владения Галич, Дмитров и Радонеж, на котором стоял Троице-Сергиев монастырь (отсюда и тандем Владимира и Сергия). Конечно, ни до каких прямых конфликтов между Москвой и Серпуховом не дошло. И все-таки Владимир немного фрондировал. Высоцкий монастырь, выросший напротив Алексиева Владычного, стал своего рода памятником этому. Напряженность между двумя точкам силы по двум берегам Нары вобрала в себя и символически отобразила в себе ту напряженность, которая в тот момент начала нарастать в русской политической жизни.
В дальнейшем она многократно усилилась, ибо как раз в тот момент, когда было принято решение о строительстве второго монастыря на Наре, из Константинополя явился будущий патриарх Киприан и начались такие чудовищные интриги и такая рубка партий, что я умолкаю. Расскажу об этом подробно как-нибудь в другой раз[15 - См. Том Четвертый, главу «Сто седьмое – Сергиев Посад».].
А что же Варлаам? Он был человеком чувствительным, чуял грядущее душой. Хотя и не понимал его сути. Когда в 1373 году увидал, что напротив его обители началось строительство нового монастыря, он просто буквально ослеп. Если угодно: отказался видеть чужой монастырь на горе за рекой. А через два года почувствовал, что умирает. Тут он послал к Алексию, попросил, чтоб тот пришел. Ибо обещал ему рассказать перед смертью о том, что видел, когда впал в состояние, которое сейчас бы назвали клинической смертью.
Владимир Храбрый и Дмитрий Донской
Владычный монастырь. Галки на кресте надвратного храма
мученика Феодота Анкирского
Вид на Владычный монастырь от Высоцкого
Алексий явился. Но Варлаам отказался говорить о видении. Под тем предлогом, что словом это нельзя произнести («так сие страшно было»), а написать невозможно, поскольку нет зрения. Тогда митрополит помолился, и Варлаам прозрел. И написал, что монастырь должен называться Владычний, а не Алексиевский, поскольку устроен промыслом Владычицы Богородицы. И еще: «Когда я упал, то увидел монастырь, держимый Ангелами, и Захарию, стоящего в дверях церковных, и Богородицу, входящую с ее родителями. Захария же Богородицу принял и посадил на третьей ступени». То есть Варлаам увидел сюжет «Введение Богородицы во храм» (о нем я отчасти писал в предыдущем тексте[16 - См. главу «Тридцать первое – Ферапонтово».]), и это дало основание для того, чтоб назвать монастырь Введенским. Алексий по описанию Варлаама заказал икону, которая на многие века станет главной святыней монастыря.
Икона Введение Богородицы в святая святых,
заказанная Алексием по мотивам видения Варлаама
Почему Варлаам не мог описать видение устно? Скорей всего, это обусловлено различием функций левого и правого полушарий мозга. Мистическое видение должно восприниматься правым полушарием и своей непосредственностью ужасать человека. А будучи переведенный на левополушарный язык письменных знаков, становится деловым, абстрактным и вовсе не страшным. Хотя – как сказать. Когда Варлаам закончил писать, вдруг яркий свет озарил его келью. Тогда он позвал монаха Гедеона, тоже слепого, и положил ему руку на голову. Гедеон прозрел. Варлаам сказал ему: «Я сейчас умру, а ты приходи ко мне через три недели». Гедеон бросился возражать: «Пощади, молю тебя, я не готов». Не помогло. Ровно в намеченный срок несчастный скончался. И был похоронен рядом с Варлаамом перед входом в соборный монастырский храм монастыря – чтобы всегда видеть его.
Могила Варлаама у входа в Введенский собор Владычного монастыря. На каменную надгробную плиту, около которой стоит женщина, принято ложиться ничком. Это помогает от многих болезней
Тем временем Высоцкий монастырь разрастался. Его игуменом стал ученик преподобного Сергия Афанасий старший, человек ученый и книжный. Под его руководством монастырь стал рассадником византийской культуры. Ставленник греков митрополит Киприан, после временного примирения в 1381 году с Дмитрием Донским, вступил в тесный контакт с Афанасием. А в 1387 году Высоцкий игумен вместе с Киприаном отправился в Константинополь да там навсегда и остался, увлекшись переводами с греческого. Главный его труд – богослужебный устав «Око церковное» – лег в основу устава, которым до сих пор пользуется РПЦ.
Афанасий младший. Он был похоронен у входа в Зачатьевский собор Высоцкого монастыря. Сейчас его мощи открыты и находятся в Покровском храме Высоцкого монастыря
На место Афанасия старшего пришел его любимый ученик Афанасий младший. Это был великий аскет. Он умер в 1395 году от «старческого изнеможения» в возрасте 33 лет и был погребен против западных дверей соборного храма Высоцкого монастыря. На его похоронах случилась история, отчасти похожая на ту, что случилась, когда умирал Варлаам. Один из Высоцких монахов почему-то был зол на Афанасия. До того, что даже решил не участвовать в его погребении. И, как сказано в Житии Афанасия, «за это внезапно подвергся нападению нечистого духа». Сообразив, что это неспроста, монах бросился в церковь и пред гробом просил у аскета прощения. «После чего освободился от лукавого», – говорит Житие. Да только можно ли этому верить? Ведь сразу же после «освобождения от лукавого», в момент когда тело игумена опускали в землю, незадачливый монах вдруг свалился в открытую могилу. А когда его оттуда вытащили, сообщил, что Афанасий протянул ему руку из гроба и сказал: «Тебе, брат, суждено скоро оставить жизнь». На третий день бедняга умер.
Высоцкий монастырь.
Справа собор в честь Зачатия Анной Богородицы
Все-таки явный параллелизм событий, случающихся в двух монастырях над Нарой, наводит на мысль, что тут не два, а, по сути, одно место силы. Именно место потребовало двух монастырей, между которыми (как между двумя зарядами) возникло силовое поле, в котором все время что-то искрило (такое бывает[17 - См. Том Третий, главу «Шестьдесят четвертое – Солотча».]). Между обителям всегда было соревнование, конкуренция, противостояние. И одновременно – зеркальное сходство. И при этом – опять-таки разница. В чем она состоит, стало окончательно ясно только после того, как в начале 19-го века Введенский монастырь стал женским. Тут-то и проявилась самая суть: один из них был изначально Инь, а второй – Ян. Высоцкий Зачатьевский – Ян, а Введенский Владычний – Инь. (Подробно о связи Зачатия и Введения см. в месте силы Оять[18 - См. Том Четвертый, главу «Девяносто третье – Оять».]).
Мужское начало, конечно, жесткое, твердое, но оно менее способно к порождению и вынашиванию новых смыслов. Пожалуй, поэтому именно во Введенском монастыре появлялись формы, которые потом подхватывались и развивались в Зачатьевском. Самая знаменитая на сегодняшний день такая форма – икона Неупиваемая чаша, к которой идет неиссякаемый поток алкоголиков и наркоманов.
Высоцкий монастырь снят с территории
Владычного Введенского монастыря
Явилась она в 1878 году. Один отставной солдат, живший в Ефремовском уезде Тульской губернии, дико пил. И допился уже до того, что у него отнялись ноги. Как-то раз он увидел во сне Варлаама, который посоветовал ему сходить в Серпухов: там, во Владычнем монастыре, есть икона Неупиваемая чаша, отслужишь перед нею молебен и будешь здоров. Мужик не придал сну большого значения, но когда он повторился уже третий раз (причем Варлаам уже гневался), пошел. Буквально на четвереньках. В наши дни ему бы быстро поставили диагноз: белочка. Но в 19-м веке к людям относились сердечней. В монастыре, правда, не могли понять, о какой иконе речь. Наконец, кто-то вспомнил, что где-то у них висит какая-то икона с чашей. Нашли, посмотрели и обнаружили на обратной стороне доски надпись «Неупиваемая чаша».
Высоцкий монастырь. Видны купола Зачатьевского собора
Вообще-то, конечно, ни к какому алкоголизму этот иконный сюжет не имеет отношения. На иконе, которую обнаружили по наводке Варлаама, изображен неиссякаемый источник благодати, чаша с кровью Христовой, Грааль, что угодно, но только – не то, что хоть как-нибудь связано со злоупотреблением спиртным или его запретом. Однако поскольку причащаются вином, превращенным в кровь, постольку к алкоголю эта чаша все-таки имеет отношение. По крайней мере – в глазах людей, не имеющих представления о том, во что они верят.
Вход во Введенский Владычный монастырь
Тем не менее, перед Неупиваемой чашей отслужили молебен, и это совершенно излечило ефремовского пропойцу. Он стал ходить, его больше не тянуло к рюмке. Весть всколыхнула околоток. Так была обретена новая чудотворная икона, и возник ее местный культ. Из окрестных поселений к иконе потянулись жены алкоголиков, в Серпухове было создано Александро-Невское братство трезвости. Дальше дело пока, правда, не шло. А потом случилась революция, икона была утрачена.
Когда в стране началась перестройка и была развязана антиалкогольная кампания, культ Неупиваемой чаши вдруг возродился. В те времена изо всех щелей повылезали завязавшие алкоголики, насоздавали обществ борьбы за трезвость. В таком контексте сам бог велел возобновить в Серпухове Александро-Невское братство трезвости. В 1990 году его глава архимандрит Иосиф вышел с предложением о воссоздании Высоцкого монастыря, была написана новая икона Неупиваемая чаша. Монастырь поднялся на волне борьбы с алкоголем.
Слева Неупиваемая чаша Высоцкого монастыря.
Справа – Владычного. К обеим привешены приношения
надеющихся на спасение от алкоголизма и наркомании
И это наложило на него отпечаток. Нигде больше я не видал столь угрюмой атмосферы. Ты будто попадал к следователям, бросившим пить, сухим алкоголикам. И они тебя в чем-то подозревают. В женском Введенском монастыре атмосфера иная. Там тоже культ Неупиваемой чаши, но – без налета антиалкогольной борьбы. Там легко. Там даже икона более эмоциональная. Два разных монастыря, две разные чаши, два разных напитка.
Тридцать третье – Берлюковская пустынь
Место, о котором пойдет речь, находится совсем недалеко от Москвы. Если ехать по Щелковскому шоссе в сторону Черноголовки, то сразу же после пересечения реки Вори надо повернуть на Авдотьино, а там уж дорога сама выведет к Николо-Берлюковской пустыни. Монастырь сегодня занимает лишь часть своей исторической территории. А на части располагается психбольница для туберкулезных.
Варлаам пришел в Авдотьино из Стромынского монастыря, а Авдоться с Ульяной – из Пречистенской пустыни, которая когда-то была в окрестностях современного
города Лосино-Петровского
Монахи здесь появились в 1606 году. Из Стромынского монастыря (основанного Сергием Радонежским) пришел иеромонах Варлаам и принес с собой древнюю икону Николы. А из Пречистинской женской обители (она располагалась в районе современного Лосино-Петровского) явились игуменья Авдотья и казначея Ульяна. Считается, что все они оказались на Воре потому, что их монастыри были разорены разбушевавшейся стихией Смутного времени. Правда, это сомнительно, поскольку в 1606 году Смута еще не вошла в стадию тотального бедствия, тем более – к северо-востоку от Москвы. И все же легенда о рождении Берлюковского монастыря из духа Смуты верна по сути, ибо весьма органично вплетается в беспокойную историю этой обители. И к тому же объясняет происхождение здешних топонимов: Ульяна поселилась на горе, которая теперь называется Ульянина гора, а Авдотья дала свое имя селу Авдотьино, которое возникло там, где она поселилась. Варлаам же стал жить на кладбище и построил там для образа Николы деревянную церковь.
Дорога упирается в Николо-Берлюковскую пустынь
и резко поворачивает, обходя ее с левой стороны
Уже из этого можно заключить, что в Берлюково было несколько сакральных объектов, которые в какой-то момент христианизировались и оказались связанными с именами настоящих или вымышленных монахов. Но использовались эти святилища, конечно, с древнейших времен. Не могли не использоваться. Потому что место там очень сильное, а ландшафт исключительно подходящий для обитания богов и располагающий к радениям в их честь. Чтобы подавить языческие культы, нужен был монастырь. Но он появился, конечно, не в 1606 году.
Согласно еще одной местной легенде, около церкви, построенной Варлаамом для образа Николы, со временем поселились какие-то бродяги. Вожаком их стал человек по прозвищу Берлюк. Детина, похожий на медведя, он носил в зной и стужу тулуп, вывернутый мехом наружу. Днем ходил по окрестностям с иконой Николы на шее, просил милостыню. А ночами убивал и грабил. Душегуба с иконой арестовали после того, как на Стромынском тракте он зарезал одного очень богатого купца.
