скачать книгу бесплатно
– Если можно. Как остановимся, закину, – отвечаю я.
Свернули на заправку. Григорий расшнуровал тент, я закинул чемодан в пустой кузов. Тронулись дальше.
– Я сам на Ханты-Мансийск еду, – говорит Григорий, – поэтому аж до самого Кургана тебя довезу! Обычно я езжу по трассе М7, но когда в ту сторону ехал, вся дорога была убита. Поэтому решил, нет, обратно поеду по М5.
Вот еще одна случайность.
– У меня старшему сыну уже 28, – продолжает он, – больной на машины! Купил себе Скайлайн и начал в нее деньги вкладывать, как в бочку бездонную.
– Да, дорогое удовольствие.
– Ага, как же, все ведь из папиного кармана.
– Да-а, нелегкая эта родительская доля.
– Ездил он в Питер, жил там года три. Искал счастья для себя. Не нашел, вернулся обратно. А младший у меня как ты, любитель всяких поездок. Тебе сколько лет?
– Мне 24.
– Ха! Так моему младшему столько же. Он еще самокат с собой берет, а так тоже любит это дело, мотаться по свету!
Пока Григорий говорил, пальцы его правой руки будто что-то перебирали в воздухе или стучали по невидимому столу. Время от времени он снимал очки с темными линзами и щурился на дорогу.
Свернули на площадку.
– Надо масло проверить, – говорит он, – а то подъедает, зараза, когда идешь на газу. На бензине дороговато ехать.
Выхожу, разминаюсь, тянусь в стороны. Перед глазами далекая холмистая степь, а за ней густой сосновый лес. Красота! Все оттенки зеленого на холсте.
Технические дела сделаны, садимся в путь.
Подъезжаем к Уфе. Дорога расстилается идеальной гладью. По сторонам стоят билборды, где в основном социальная реклама: призывы к здоровому образу жизни и соблюдению чистоты. Говорю свое наблюдение Григорию.
– Тут правительство иное, вот и жизнь другая, – говорит он, – смотри, какие дороги! Самый верный показатель честного правителя. Если дороги хорошо сделаны, значит и в остальном все для людей делают. А если сплошные дыры промеж обочин, то явно гнида у руля сидит, лишь бы себе захапать побыстрей да побольше, а на народ начихать.
Свернули на объездную дорогу. Вдоль горизонта тянутся поля.
– Смотри, как все ухоженно. Везде поля засеяны, подстрижены, вспаханы. Красота, куда не глянь! Не то, что ближе к западу, смотреть противно, все сорняками поросло.
Я киваю и дивлюсь на сказочное пространство за пределами проезжей части.
У подножия горного хребта раскинулись торговые ряды. Остановились.
– Моя меня замучила, – говорит Григорий, – мол, столько раз мимо Урала проезжал и даже сувенира не привез.
Выходим. Он пошел в лавку, а я иду к выступу. Так мало проехали, а уже на такую высь забрались! Смотрю во все глаза, любуюсь. Вдыхаю полной грудью и пьянею. Так свеж и чист здесь воздух. Подхожу к прилавку, Григорий купил шкатулку из какого-то экзотического камня изумрудного цвета. Говорят, его добывают неподалеку. Смотрим на прилавок с пневматикой.
– А настоящий есть? – интересуется Григорий.
Продавщица зажалась и сквозь зубы выцедила:
– Тут такое не продается.
Отходим подальше, Григорий шепчет:
– Гонит она, продается еще как. Если не здесь, так рядышком. На Урале да не продаются стволы, ввек не поверю!
Чем дальше заезжаем, тем чудесней открывается пейзаж. И живописцу не под силу передать всю необъятную красоту природы. Понимаешь это только тогда, когда воочию наблюдаешь захватывающие дух произведения творца.
Выехали из скалистой расщелины и спускаемся в долину, где протекает речка, а вдоль берегов выстроены деревенские домики. Как интересно здесь жить. Хотя местным, наверное, вся эта красота приелась.
Выехали на уральский серпантин. Дорога идет крутым и длинным спуском. Запахло металлической гарью.
– Чувствуешь? – спрашивает Григорий, – это тормозные колодки горят у дальнобоев от напряжения. Особенно если впереди плетется какой-нибудь КамАЗ, так его там вся колонна позади материт. Надо бы перекусить, а то с утра ничего не ел. Сам-то голодный?
– Да я как-то не рассчитывал на перекусы в кафе, – отвечаю я.
– Да не дрейф, угощу тебя.
– Только я мясо не ем. И рыбу тоже.
– Да? Ну ладно.
Проехали рыночную площадь и завернули к кафе.
Заходим. Пусто, никого, даже персонала.
– Есть кто живой? – крикнул Григорий, – спят все, что ли?
Вдали за стойкой послышались шорохи. Выходит пузатый парень в засаленном фартуке.
– Чего изволите? – говорит он.
– Есть чё похавать нармальна шобы? – говоря это, Григорий размахивал головой на каждый слог, будто наезжал.
– Есть шашлык, лагман, есть окрошка.
– А чё, лагман нормальный, да?
– Нормальный.
– А окрошка как? На чем?
– На кефире.
– Ох ты блин, – Григорий даже отстранился, – я так возьму её, так меня с неё… гм…
– Не-е, – запротестовал парень, – нармальна говорю те, свэжая!
– Да? Ну давай окрошки, только половинку налей. И лагмана тарелку. И вон ему этого… есь чё вегетарианское?
Парень перевел глаза на меня, потом поднял к потолку и нахмурил брови.
– Морковка по-корейски есь, нада? – сказал он.
– Отлично, сойдет, – выпалил я.
– Может, еще чего? – спрашивает Григорий, – окрошки там.
– Да нет, спасибо. И этого хватит.
Умываемся, садимся за стол.
Проходит томительные пять минут. Время тянется то ли от голода, то ли от полной тишины. Григорий не вставая с места кричит на кухню:
– Э, братишка, скоро там? А то голодные сидим.
Оттуда раздался голос:
– Э, те чё здесь макональдц шо ли? Че, за пять минут шо ли делается все!
Я опешил от такой дерзости, но Григорий только ухмыльнулся. Надо же, как быстро они стали запанибрата.
Покушали, освежились холодным морсом и в путь.
Горный хребет близится к концу, впереди дорога поспокойней. Григорий рассказывает о своих дальних родственниках. Говорит, вроде жить нормально могут, все деньги зарабатывают, а все же крысятничают между собой.
На улице темнеет, дневной зной утихает. ГАЗель ощутимо замедлилась, Григорий начал озираться по сторонам, искать, в чем дело. На панели приборов загорелась лампочка «check». Григорий разозлился и пробормотал ругательства в адрес машины.
Остановились на обочине. Пока Григорий копался в машине, я бродил вокруг да около. Рядом съезд в чащу леса и указатель, на котором написано: «Детский оздоровительный лагерь». Григорий достал инструменты и ковырялся в двигателе. Он открутил и вынул свечи зажигания, сделал тест – один горшок не реагирует. Матерится.
– Движок троит, – говорит Григорий, – хотя башка новая, куплена мною лично!
Все, что можно было сделать – сделано. Садимся, пока едем нормально. Пронесло вроде бы. Тут же загорается лампочка и звучит словесное сопровождение водителя: искренние слова благодарности за надежность и качество технического устройства автомобиля.
– Вот стерва! Даже до дому довезти не может, тварь! – попеременно вставлял в речь Григорий.
Проезжаем полчаса со скоростью 40 км/ч. Григорий достает телефон и обзванивает знакомых, расспрашивает, кто может помочь в Челябинске с ремонтом. Через третьих лиц находит механика и договаривается на завтра. Смотрит на меня и говорит:
– М-да, вот дела. А завтра еще троица, так поди напьются все, никто работать не будет. Вот же я встрял!
Я поежился. Как бы мне поступить? Свалить сейчас как-то по-свински, а шататься с ним по мастерским, терять время, будет ли прок в этом?
– Как мне быть? – помявшись, спросил я.
– Как те быть, куда ты сейчас пойдешь на ночь, тем более возле Челяба? Давай со мной на ночь в мотель, не парься.
Хм, хороший вариант. И душ мне не помешает. Добрый человек попался, сам в беде, да и ближнего на произвол не оставит.
Заехали в придорожный мотель и сняли двухместный номер. Расстелил постель, помылся, немного поболтали.
– Есть у меня знакомый смотритель в Челябинске, – говорит Григорий, – да номер в другом телефоне. А так если бы дозвонился, то нам бы тут уже поляну накрыли вместе со шлюхами.
Я посмеялся.
– А кто такой смотритель?
– А этого тебе не надо знать.
Настаивать не стал.
Погасили свет. От накрахмаленных простыней пахнет мылом, из форточки задувает прохладный ветер, а из глубины коридора доносятся чьи-то громкие рассуждения о политике. Слышно только одну сторону диалога, наверное, человек разговаривает по телефону. После долгого разжевывания, разговор сошелся на правах дальнобойщиков. Но дальше я прогуливался в сновидениях.
День 4
Слышу будильник, отключаю. Время 06:00. Представляю, как буду тихонько собираться, легонько будить Григория и прощаться. Поворачиваюсь, смотрю, а он уже сидит на кровати одетый и выжидает. Встаю, умываюсь. Как быть с завтраком? Говорю, что сейчас уже отправлюсь.
– Подожди, – говорит Григорий, – сейчас спрошу у бабки, может, она чего на завтрак сварганит.
Уходит. Возвращается и говорит:
– Там кафеха через дорогу, только они с восьми утра открываются.
Ждать до восьми не вариант. Говорю, что пойду. Он спускается вместе со мной к парковке.
– Спасибо вам большое за все! – говорю я.
Жмем друг другу руки. Прощаемся как давнишние знакомые.
Выхожу на обочину. Достаю орехи, набиваю рот и жую.
Утро раннее – машин невелико. Но останавливается почти сразу. Легковушка. За рулем заспанное лицо ближнего зарубежья. Говорит, едет в город. Сажусь, прошу довести до развилки на объездную. Едет с работы, со смены, сам живет в Челябинске.
Останавливается, выхожу и иду по съезду. По правой стороне тянутся терминалы, с которых выруливаю фуры «Деловые линии». Стою. Все, кто оттуда выезжает, смотрят на меня, пожимают плечами и двигаются дальше.
Подъезжает иномарка, за рулем девушка. Ничего себе, чудеса происходят! Опускается окно.
– Могу подкинуть до остановки, – говорит девушка и указывает рукой вперед, – вон там.
Улыбаюсь, благодарю и отправляю девушку ехать дальше.
Жду. На парковке рядом с терминалом стоят два парня и девушка, разговаривают, смеются и украдкой поглядывают на меня. Делают ставки, сколько я простою. Подъезжает очередная иномарка.
– Мне в сторону Кургана, – говорю я.
Водитель, взрослый мужчина, громко рассмеялся и говорит:
– Так не по этой дороге надо!
