скачать книгу бесплатно
Приходят и снова уходят, и вновь появляются на той же сцене —
Ибо в юбках небес и одеянии земли есть
Творение, которое последовательно рождается до тех пор, пока существует Бог».
Длительными периодами жизни, приписываемыми этим небесным персонажам, они намекают на древность мира, который так безмерно велик, что не может быть исчислен. Человек с духовными качествами, Шидош, сын Аноша, говорит: «По окончании великого цикла вновь появляются человеческие существа, а вода, окутывающая Земной Шар, становится такой же основной структуры, как и воды наверху. Далее, снова, благодаря сильному жару светила, вода исчезает, и образуются двенадцать Солнц; от восхождения паров и смешения выделений окутываются небесные диски, когда хвостатые кометы, которые персы называют «малыми Солнцами», а арабы шамсиат, или меньшие солнечные тела*[72 - В рукописи опущены все слова «малые солнечные тела», обратите внимание на звездочки. – Д.Ш.], потребляют одинаково влажное и сухое. Таково необходимое завершение этого цикла; мир и его обитатели будут созданы заново»*. Мулла Исмаил, суфий из Исфахана говорит:
«Мир един, Творец и творение,
Оба эти мира подобны пене в Его чаше,
Это изменение времен похоже на нарисованный светильник,
Который, несмотря на свое движение, остается все тем же».
Утверждение о том, что только четыре вышеперечисленных класса «принадлежат к человеческой расе», подразумевает, что это обозначение связано с проповедью человечности, добродетели и разборчивости, выше которых милосердие к животному творению, а также знание себя и Творца; более того, человек, лишенный хоть одной из этих характеристик, не имеет ничего общего с природой человека. Так говорит мудрец Фирдоуси:
«Тот, кто отклоняется от пути человечности,
Должен считаться демоном, а не представителем человеческой расы».
*Согласно этим верованиям, поклонение фигурам Махадева и Нараяна, а также статуям других духовных существ заслуживает всяческого одобрения. Незнакомые с их верой люди считают, что они смотрят на идола, как на Бога, что ни в коем случае не так, их вера заключается в следующем: «Идол – это всего лишь Кибла, и они поклоняются под этой особой формой Существу, у которого нет ни неоднородности, ни формы».
Более того, поскольку человечество – это собрание, состоящее из высоких и низких, оно сделало изображения человеческих правителей и сделало их своими Киблами. Кроме того, поскольку все вещи демонстрируют силу Всемогущего, они создают изображения по их подобию. Они также говорят, что поскольку аватары являются сияющими эманациями божественной сущности, они делают изображения по их подобию и поклоняются им. Так что все, что является прекрасным в своем роде, в минеральном, растительном или животном мире, рассматривается с почтением, так же как и несоставные вещества, и звездное небо. Раи Манухар Кучваххах сказал:
«О, мусульманин! Если Кааба – объект твоего поклонения,
В чем ты упрекаешь поклонников идолов?»
III. Религиозные обряды и церемонии смартиан (смарти), т.е. ортодоксальных индуистов
Согласно этой группе верующих, существует два вида рождения: первый – при выходе из материнской утробы; второй – в день принятия Мунджи[73 - Мунджи – разновидность травы, из ее волокон образуется нить, из которой должна быть образована тройная нить, которую носит брахман («Saccharum munja, Rox.», «Словарь Санскрита» Уилсона) – Д.Ш.], Зунара, и повторения установленных форм молитвы, поскольку, пока человек скрупулезно не выполнит оба эти обряда, он не считается ортодоксальным и не является блюстителем их установлений. В этом разделе содержатся Шодасан-Кармани[74 - Уорд перечисляет только десять Саншар, или «церемоний»: Гарбха-дхана, Пунгсавана, Симонтон наяна, Джата-карма, Нишкраана, Нишкрамана, Ната-карана, Анна-прасана, Чура-карана, Упанайана и Виваха (Т. III. с. 71).], «шестнадцать основ» об очищении женщины от периодических болезней, об ее привязанности к мужу, о формах молитвы, которые необходимо использовать по этому случаю и соблюдать до момента смерти, и об актах благотворительности, которые предписывается совершать после смерти человека.
Среди их достойных похвалы обычаев есть следующие: 1. Гарбх-адхна-карма[75 - Приведенная выше интерпретация неверна; название церемонии garbhadhana происходит от Гарбха, «зародыш», и адхан, «взятие»; согласно «Словарю» Уилсона, это церемония, совершаемая до зачатия; но, согласно Уорду, через четыре месяца после зачатия должна быть совершена церемония, включающая сакральный огонь, поклонение Шалграме и всем формам Нанди-Мукха-Шраддха. Шалграма (от шал, «движение, сотрясение» и грама, «деревня») атитес, или «орлиный камень», черный, полый и почти круглый, как говорят, привезенный с горы Гандаки в Непале, – это эмблема Вишну (см. Уорд, Т. I, с. 283-4-5). – Д.Ш.], или передача подобия сына, то есть, выдача дочери замуж. 2. Пунгсавана[76 - Pungsavana, религиозный и домашний праздник, проводимый в день, когда мать замечает первые признаки жизни зародыша; от пунг, «человек», шу, «вынашивать». Нанди-Мукха-Шраддха, погребальные обряды, проводимые в радостных случаях, таких как инициация, свадьба и т.д.; в них девять мясных шариков предлагаются умершему отцу, дедушке по отцовской линии и прадедушке, дедушке по материнской линии, прадедушке и прапрадедушке, матери, бабушке по отцовской линии, и прабабушке по отцовской линии; от нанди, «удача», и мукха, «главный».], или чтение в надлежащее время молитв, которые предписано произносить, чтобы родилось добродетельное потомство. 3. Симантоннаяна[77 - Simantonnayana, очистительная и жертвенная церемония, которую соблюдают женщины на четвертом, шестом или восьмом месяце беременности: от симанта – «часть волос» и уннаяна – «приведение в порядок», что составляет неотъемлемую часть церемонии (Уилсон).], то есть, на шестом месяце беременности женщины чтение молитв и угощение брахманов. 4. Джатакарма[78 - Jata karma, о т джата, «рожденный», и карма, действие, совершаемое в момент рождения, в котором совершаются Шрадаха, огненное жертвоприношение, и другие церемонии, занимающие около двух часов, а затем пуповина перерезается (Уорд, Т. III, с. 73).], или обряды, которые должен совершать отец при рождении сына, в отношении омовения, это Хом, или обряд возжигания огня, и Джап, или обряд благочестивой медитации, а также ему предписаны акты благотворительности. 5. Нама-карана[79 - Namakarana, от наман, «имя», и кри, «создавать» («Словарь» Уилсона). Первая часть сложного имени брахмана должна указывать на святость, у кшатрия – на власть, у вайшью – на богатство, а у шудры – на презрение. Вторая часть имени священника может означать достаток, солдата – сохранение, купца – питание, слуги – смиренное присутствие. Имена должны быть приятными, мягкими, ясными, пленяющими воображение, благоприятными, оканчивающимися на долгие гласные, напоминающими слова благословения (Хаутон, «Menu», c. 25).], когда на одиннадцатый день после рождения ребенка дают ему имя и повторяют необходимые молитвы. 6. На четвертый месяц выносят ребенка из дома, это называют Ниш-крамана[80 - Niskramana, от нир, «вперед», и крам, «шагать»; выносят ребенка из дома, чтобы он мог увидеть Солнце, и возносят прошения о долгой жизни и благополучии ребенка.]. 7. Дают ребенку подходящую пищу в благоприятный момент, который они называют Анна-прасана[81 - Ana prasana, от ана, «питание», и прасана, «кормление» («Словарь» Уорда). «На шестом месяце ребенка следует кормить рисом, или может быть сделано то, что, по обычаю семьи, может быть сочтено наиболее благоприятным» (MS, с. 25). Есть богиня Анна перена у римлян, Анна-пурна у индусов, от анна, «раса» и пурна, «наполнить» (см. «As.Res.» («Азиатские исследования»), Т. VII, с. 69, 85).]. 8. В возрасте трех лет бреют ребенку голову и затыкают уши, этот обряд они называют Чуд-а-карана[82 - Cudakarana, от чуда – «единственный локон волос, оставленный на макушке головы при церемонии первой стрижки», и карана – «акт «совершения».], или церемония формирования макушки при первом пострижении индуса. Им строго предписывается соблюдать вышеупомянутые восемь церемоний; и, если ребенок женского пола, они практикуют те же обряды, но без установленных форм молитвы, за исключением бракосочетания, когда они обязаны произносить формы молитвы, соответствующие этой церемонии. 9. На пятом году жизни ребенка они обвязывают вокруг его талии веревку, которую они называют Сутрам[83 - Sutra, Сутра, «нить в целом, веревка или набор нитей», как те, что носят три первых класса. (Уилсон).]; этот обряд они называют Мунджи[84 - Munja, Мунджа, «своего рода трава» из волокон которой изготавливается веревка, тройная нить, которую носит брахман (Saccharum Munja, Уилсон).]; веревка должна быть сделана из коры Дарбху[85 - Darbha, Дарбха, куса или «жертвенная трава» (Уилсон). Пояс жреца должен быть сделан из Мунджи, из тройного шнура, гладкого и мягкого; у воина должна быть тетива Мурва, а у купца – тройная нить Сана. Если Мунджа не может быть добыта, их нити должны быть сформированы соответственно из трав куса асмантака, валваджа, тройными рядами, с одним, тремя или пятью узлами, в соответствии с семейным обычаем (MS., c. 26).]. 10. Через три дня после того, как мальчик получил Сутрам, ему на шею надевают Зунар, или «жертвенную нить»[86 - Жертвенная нить брахмана должна быть сделана из хлопка, чтобы ее можно было надеть через голову, в три нити; у кшатрия – только из нити Сана; у вайшью – из шерстяной нити (MS, с. 27).], которую они называют Йаджнопавита[87 - Yajnopavita, или «жертвенная нить», которую первоначально носили три основных касты индусов; в настоящее время, из-за утраты чистых представителей каст кшатриев и вайшью в Бенгалии, обычай соблюдается только кастой брахманов; от ягья, «жертва», и «упауита», «нить».]. 11. Приняв брахманическую нить, они должны в порядке благотворительности подарить брахманам корову, этот акт они называют Годан[88 - Go dana, Го-дана, от го, «корова» и дана – «подарок».]. 12. Омовение тела молоком, простоквашей, жидким тестом, медом и сахаром, которое они называю Ашнан-панджах и Параиш-чат[89 - Возможно asana panca или panca tantra, асана панча или панча лантра, «пять вещей».]. 13. Когда мальчик достигает пятнадцати лет, его делают хозяином в доме; это они называют Вивахах[90 - Vivaha, Виваха.], или «семейный союз». 14. Сын, после смерти отца, совершает необходимые благотворительные пожертвования, которые они называют Пинд-прадан[91 - Pinda prajava, пинда-праджава, от пинда, «погребальный пирог, подношение умершим предкам», совершается в нескольких шраддхах от «ближайшего оставшегося в живых родственника», и прадан, «акт дарения».]. 15. 7-го числа месяца Магха[92 - Magha, магха – индуистское название месяца, начинающегося, когда Солнце входит в знак Козерога (январь-февраль).], когда великое светило находится в Водолее, они должны подносить брахманам бобовые, ячмень, пшеницу, черный рис, кунжут, золото и тому подобное; это называется Дан-фал[93 - Dana phala, дана-пхал, от дана, «дар», и пхал, «фрукт».]. 16. В Шива-ратри[94 - Siva ratri, Шива-ратри, от Шива, «бог Шива», разрушитель и восстановитель, третье лицо индуистской триады, и ратри, «ночь», являющаяся ночью четырнадцатого дня убывающей Луны в месяце Магха, или Магха-пхалгуна, в строгий пост с особыми церемониями в честь Шивалингама, или Фаллоса («As. Res.», Т. III. с. 274).], или «ночь Шивы», 21-го Бхдгуна (Пхагана, или Пхалгуна) они подносят брахманам серебряную змею с красным рисом, это они называют Пхани[95 - Phani, Пхани, от Пхана, «расширенный капюшон или горловина Cobra di Capello» (Уилсон).].
Выше приведены шестнадцать церемоний. Более чем необходимо, чтобы сын брахмана был наделен Мунджи в возрасте восьми лет, сын кшатрия – в одиннадцать, а сын вайшью – в двенадцать, после этого мальчик должен быть отправлен в школу.
Брахман должен во время исполнения своих обязанностей надежно закрепить Мунджи на правом ухе, днем повернувшись лицом на север, а ночью на юг. После выполнения этих действий ему нужно взять свой инструмент и, пройдя три шага, смочить руки водой, которая должна быть в сосуде, и с которой смешана земля, и это должно продолжаться до тех пор, пока не останется неприятного запаха. После этого он должен совершить омовение в чистом месте[96 - Более подробное изложение см. Уорд, «Hindoos», «Индусы», Т. II. с. 29 и т. д. Изложение, приведенное в «Дабистане», неточно, не согласуется ни с «Menu», ни с Уордом. В «Ману» это выглядит следующим образом (I. II. sl. 58): «Пусть брахман всегда совершает омовение чистой частью своей руки, как это обозначено в «Ведах», т.е. частью, посвященной Господу, или той, что посвящена богам; но никогда частью, обозначенной от названия Питрис (sl. 59). Чистая часть под корнем большого пальца называется Брахма; та, что у корня мизинца, называется Сайя, а на кончиках пальцев – Дайви, и часть между большим и указательным пальцами, – Питрия, (sl. 60). Пусть он трижды глотнет воды, затем дважды вытрите ему рот, и, наконец, коснитесь водой шести полостей (или его глаз, ушей и ноздрей), его груди и головы (61). Тот, кто знает закон и стремится к чистоте, всегда будет совершать свое омовение чистой частью своей руки и водой, не горячей и не холодной, останавливаясь в уединенном месте и поворачиваясь на восток или север (62). Брахман очищается водой, достигающей его груди, кшатрий – водой, достигающей его горла, вайшью – с помощью воды, едва взятой в рот, шудра – с помощью воды, впитанной краем губ – Д.Ш.] и сесть так, чтобы руки его были под коленями, а лицо было обращено на север или восток; затем, повторяя предписанные молитвы, он должен три раза подряд набрать в ладонь правой руки[97 - Этот обряд называется Ачамана, его выполняют, набирая воду в ладонь правой руки три раза и выпивая ее по мере того, как она стекает к запястью; затем правой рукой брахман должен коснуться своих губ, носа, ушей, пупка, груди, лба и плеч, повторяя молитву, снова моет руки и выполняет Ачаману; повторяет молитву; затем, сев лицом на север или восток, перед восходом солнца, чистит зубы концом зеленой палочки длиной около шести или семи дюймов. Если он почистит зубы после восхода солнца, в следующем рождении он родится насекомым, питающимся навозом. Теперь он должен смыть со своего лица отметину на лбу, сделанную накануне, наконец, он кладет сухую свежевыстиранную ткань вокруг своих чресл и садится, здесь позволяется ему очистить свою пойту, прополоскав ее в воде, затем, взяв в руку немного земли и разбавив ее водой, кладет средний палец своей правой руки на эту землю и проводите линию от своих глаз до верхней части лба; затем проводит тремя указательными пальцами по своему лбу, делает круглую точку мизинцем в центре на макушке головы и еще одну на верхней части своего носа, и пятно на своем горле. И т.д., и т. п. (Уорд, Т. II. c. 31). – Д.Ш.] немного воды, которую ему необходимо проглотить, не читая никаких молитв. Затем он должен очистить рот тыльной стороной левой руки и, набрав в ладонь другой воды и окунув в нее пальцы, приложить их к носу, глазам и ушам; вода должна быть чистой, без пены и пузырьков. В этом случае брахман должен проглотить столько воды, чтобы она попала в грудь; кшатрий – столько, чтобы хватило для горла; вайшью – столько, чтобы увлажнить внутреннюю часть рта; земледелец, женщины и дети, не принявшие Мунджи, должны нанести немного воды на губы, затем опустить голову, и, повторив соответствующие молитвы, окропить голову несколько раз.
Затем брахман должен зажать ноздри, так, чтобы закрыть проход для вдоха и выдоха, и прочитать молитвы, предписанные по этому случаю; затем он должен постоять некоторое время, повернувшись лицом к великому светилу, и повторить необходимые формулы. Каждое утро, поднявшись и выполнив должным образом все надлежащие ему обязанности, он должен пройти через необходимые обряды, которые они называют Сандхья[98 - Сандхья, брахман должен произнести много молитв, излить воду различным богам, повторить определенные формы молитвы в честь Солнца, которому он должен поклоняться, и повторить Гаятри; затем набрать воды в свою Кошу (маленькую медную чашу) и возлить ее своим умершим предкам; после чего он должен вернуться домой и прочитать часть Вед (Уорд, Т. II. с. 31, 32). Гаятри здесь обозначает священный стих из Вед, который следует произносить только мысленно, но обычно Гаятри почитают и считают богиней, метафорической матерью трех высших каст, из-за их способности дважды рождаться наделяемых священной отличительной нитью и считаться снова рожденными. Это всего лишь одна из Гаятри Вед, но, согласно системе тантриков, ряд мистических стихов называется Гаятри, и у каждого божества есть по одному стиху. От Гайи, которая поет, и Трай, «сохраняющей». – Д.Ш.], соблюдение которых, три раза в день одинаково обязательно как для брахмана, так и для кшатрия: 1. каждое утро, или с рассвета до восхода освещающего мир Солнца; 2. в полдень, от высоты меридиана Солнца до его склонения; 3. вечером, или за час до захода освещающего мир Солнца до восхода звезд. Обряды должны сопровождаться омовением, за исключением Сандхьи в последней части дня, когда, если это невозможно, читаются только установленные молитвы. Совершив это омовение, голову несколько раз окропляют водой так, чтобы вода падала на нее каплями; после этого, пройдя через обязательные формы молитвы, совершают Хом, то есть зажигают священный огонь на чистом месте, кладут на него тонкие и мелкие кусочки дерева, и, выбрав еще более тонкие его щепки и смочив их водой, бросают на них чистый рис. Зажегши огонь, брахман обращается с молитвами к своему духовному проводнику, или своему наставнику, к отцу и старейшинам и, положив голову на землю, испрашивает их благословения, произнося свое собственное имя, чтобы оно могло быть услышано ими, следующим образом: «Я, такой-то, с глубоким почтением обращаю свои молитвы к вам и преклоняю колена перед вами»; то же самое почитание должно быть оказано и его матери. Затем он идет к своему учителю, перед которым стоит в смиренной позе и получает наставления, но после этого наставник должен сказать о себе: «Теперь я свободен»; он не должен приказывать ему, что будет считаться большой грубостью. Когда ученик служит своему учителю, он должен предстать перед ним в дорогой одежде; если же и учитель, и ученик находятся в бедности, то последний должен просить милостыню и таким образом обеспечивать пропитание своему учителю и себе; за столом он должен молчать.
Мальчика, когда на него надета брахманическая нить, называют Брахмачари, пока он не вступит в брачное состояние; после этого, если по необходимости своей собственной семьи он получает ежедневную поддержку с другой стороны, он не должен есть только в одном месте, но стучать в несколько дверей, и, получая что-то в каждом доме, приносить все к месту назначения. Но человеку, чьи отец и мать берут на себя его ежегодное содержание, и который не может найти другого брахмана, кроме себя, в этом районе, разрешается удовлетворять свой аппетит в одном месте. До женитьбы Брахмачари не ест мед, не мажет глаза коллириумом, не мажет тело маслом и благовониями, не ест оставленных за столом яств, кроме яств своего наставника. Он никогда не возражает резко или сурово, избегает общения с женщинами, не смотрит на восходящее и заходящее светило, чужд лжи и никогда не высказывает ни одного дурного намерения, не держит никого в неприязни и не считает его объектом упрека; прежде всего, он проявляет чрезвычайное почтение к своему хранителю.
Древние предписывали, чтобы мальчики занимались изучением Вед, или «религиозных» наук, с пяти лет до двенадцати. Они также говорили: «Брахман должен изучать четыре Веды; но поскольку овладеть всеми ими невозможно, их ученые люди, следовательно, довольствуются знанием небольших частей каждой из них. Первая – Ригведа, в которой рассматриваются знания о Божественной сущности и атрибутах, о способе творения, о пути строгости, о жизни и смерти. Вторая, или Яджур-Веда, рассказывает о правилах, установленных для религиозных церемоний, веры, возжиганий огня и молитв. Третья – Сама-Веда, в которой говорится о науке музыки, правильном способе чтения Вед и выбранных из них фрагментов; из этого источника также взяты вокальная и инструментальная гармония. Четвертая – Атхарва-Веда, которая включает в себя правила стрельбы из лука, молитвы, которые следует читать при встрече с врагом и выпуске стрел против него. Если человек, знакомый с этой системой и формой молитвы, выпускает одну стрелу, она превращается в сто тысяч стрел, одни из которых содержат огонь, другие – ветер, бурю, пыль и дождь; третьи извергают золотые камни и огромные кирпичи; а четвертые принимают формы диких зверей и свирепых животных, которые вселяют ужас в самые смелые сердца. Множество необычных способов и чудесных приспособлений для полного уничтожения врагов раскрывается в этой Веде. Такова Атхарва-Веда, и таковы содержащиеся в ней хитрости, магические практики, чары, заклинания и установки[99 - Мы читаем в «Трактате» Коулброка о «Ведах» («As. Res.» («Азиатские исследования»), Т. VIll. с. 370) следующее: «Хорошо известно, что индусы верят, что первоначально Веды были открыты Брахмой и сохранялась традицией, пока они не были приведены в порядок, как в их нынешнем виде, мудрецом, который из-за этого получил прозвище Вьяса, или Веда Вьяса, то есть „составитель Вед“. Он разделил индийское священное писание на четыре части, каждая из которых озаглавлена Риг, Яджур, Сама и Атхарва, и каждая из которых носит общее название Веда». После размышлений о том, является ли четвертая Веда более поздней, чем три другие, знаменитый индианист приходит к выводу (с. 372), что три первые упомянутые Веды являются тремя основными частями Вед, что Атхарва обычно признается четвертой, и что мифологические поэмы, озаглавленные Итихасы и Пураны, считаются дополнением к священному писанию и, как таковые, составляют пятую Веду. Он говорит далее (там же, с. 378): «Каждая Веда состоит из двух частей, называемых мантрами и брахманами, или молитвами и предписаниями. Полное собрание гимнов, молитв и обращений, принадлежащих одной Веде, называется Самхита. Все части индийских священных писаний имеют одинаковую главу о божественности (брахмана). Она включает в себя предписания, которые определяют религиозные обязанности, максимы, которые объясняют эти заповеди, и аргументы, которые относятся к теологии. Теология индийского священного писания, охватывающая аргументативную часть, озаглавленную „Веданта“, содержится в трактатах, называемых „Упанишады“». – Э. Т. У индусов, кроме того, есть «Упаведы». Упа – это предубеждение, привносящее сходство в меньшей степени, и веда, от вида «знание». Четыре «Упаведы» включают в себя «Аюр», посвященную медицине, взятую из Риг-Веды, «Гандхарву» посвященный музыке, из Сама-Веды, «Дхану», посвященную военной тактике, из Яджур-Веды, и «Сильпа», посвященную механике, из Атхарва-Веды. Индуистское учение состоит из шести разделов, называемых анги, то есть «части» или «члены». Шесть анг: Шикша по произношению, Каппа по церемониям, Вьякарана по грамматике, Чхандас по просодии и стихам, Джьотиша по астрономии и Нирукта – объяснение трудных слов и т. д. в Ведах. Эти подразделения, зависящие от Вед, также называются «Ведангами». Индусы насчитывают, кроме того, четыре второстепенных раздела науки, называемых Упангами, это Пураны, или поэтические истории, Ньяя, посвященная этике, Миманса, посвященная божественной мудрости и церемониям, и Дхармашастра или гражданское и каноническое право (Уард, Т. IV. с. 55). – Д.Ш.].
Брахмачари бывают двух видов: один, как уже было описано, которого брахманы называют Брахмачари, до того момента, когда он становится домохозяином и берет жену; второй – тот, кто в течение этой жизни никогда не вступает в брак, не обращает внимания на мирские заботы и остается преданным слугой своего наставника, после смерти которого он уделяет такое же внимание оставшимся в живых. Если ученику случится умереть в доме своего учителя или его преемника, это считается гораздо более заслуженным, чем в любом другом месте; если же его смерть не наступает, он должен тщательно поклоняться огню, который разводится для совершения Хома, или «сожжения», и с каждым днем уменьшать количество своей пищи.
Приведя, таким образом, некоторые положения о Брахмачари, теперь уместно упомянуть о различных способах заключения брака у индусов. Так, в первой части «Махабхараты» говорится, что женщина, потерявшая мужа, может законно взять другого, ибо, когда Парашурама истребил кшатриев, их жены вступали в связь с брахманами и рожали им детей. Также разрешается женщине, лишенной мужа, привязаться к другому; так, Йоджана Гандхи[100 - Йоджана Гандхи («Словарь» Уилсона) – это имя Сатьявати, матери мудреца и поэта Вьясы. Вьясе приписывается великая эпическая поэма «Махбхдрата», посвященная войнам между Кауравами и Пандавами, когда погибло более семи миллионов человек. О рождении Вьясы, который разделил «Веды» на восемнадцать частей, написал восемнадцать Пуран, восемнадцать «Упапуран», «Калкипурану», «Махабхарату», «Экамрапурану», «Веданту даршану» и основал учение Веданты, рассказывается в «Махабхарате», написанной им самим (Уорд, Т. III. c. 12). – Д.Ш.] сначала была женой Парашары, от которого у нее был сын, знаменитый мудрец Вьяса[101 - Вьясе приписывается великая эпическая поэма «Махбхдрата», посвященная войнам между Кауравами и Пандавами, когда погибло более семи миллионов человек. О рождении Вьясы, который разделил «Веды» на восемнадцать частей, написал восемнадцать Пуран, восемнадцать «Упапуран», «Калкипурану», «Махабхарату», «Экамрапурану», «Веданту даршану» и основал учение Веданты, рассказывается в «Махабхарате», написанной им самим (Уорд, Т. III. c. 12). – Д.Ш.], а затем она стала женой царя по имени Шантану[102 - Шантану, четвертый принц по наследству от Самбараны, сына Рикши, чье правление началось ближе к началу Кали-Юги. (Уорд, Т. III, с. 21—22). – Д. Ш. Согласно сэру У. Джонсу («Труды», IV. с. 32) и «Словарю» Уилсона (sub voce), Шантану был двадцать первым владыкой лунной династии в третью эпоху; он был сыном Пратипа и внуком Рикши (см. также «Вишнупурана», перевод Уилсона, с. 457. – Э.Т.]. В том же труде указано, что женщина может, с согласия мужа, вступать в связь с другим; так, брахман по имени Тамма, соперник раджи Бали, отправил ему свою жену и получил сына. Подобным образом, раджа Панду, воздерживавшийся от всякого общения с женщинами, разрешил своей жене Кунти[103 - Благодаря Кунти появились пять принцев Пандавов, рожденных от стольких же богов; имена принцев были Юдхиштхира, Бхимасена, Арджуна, Накула и Сахадева. Панду не мог иметь детей из-за проклятия супружеских отношений и получил вышеупомянутых пятерых сыновей через своих двух жен Кунти и Мадри (Уорд, Т. III. с. 22). – Д.Ш.] составить компанию другим, и она, силой его молитв, общаясь с небесными существами, родила сыновей. Таким же образом разрешается, чтобы сын был отделен от отца, но оставался с матерью, и чтобы, после смерти брата, другой брат от другого отца, но той же матери, мог жениться на вдове умершего. Так, Вьяса, сын Йоджаны Гандхи от Парашары[104 - Парашара; этот философ описывается как очень старый человек в одежде монаха. Его обвиняют в позорной интриге с дочерью рыбака; чтобы скрыть свою любовь к ней, он напустил сильный туман на место своего уединения с ней. Веда Вьяса, собиратель Вед, был плодом этого уединения (Уорд, Т. IV. с. 40). – Д.Ш.], посещал жен Вичитравирьи, который был рожден от той же матери, Йоджаны Гандхи и царя Шантану, и у него родились Дхритараштра, раджа Панду и Видура. Также допускается, чтобы несколько лиц одной расы и религии могли бы взять в жены одну жену. Так, Драупади, дочь Друпады, раджи Панчалы[105 - Одна из тридцати восьми частей Центральной Индии (Уорд, Т. III, с. Ix). – Д.Ш.], была замужем за пятью принцами Пандавами. Ахалья[106 - Ахалья («Вишнупурана», перевод Уилсона, с. 434) была дочерью Бахвасвы и женой Гаутамы. – Э.Т.], дочь Гаутамы, за семью мужьми; а дочь другого святого человека была замужем за десятью мужьями. Йезданиане приписывают одиночество женщин и то, что они не выбирают себе мужей, тяжбам, порочности и семейным неурядицам. В «Махабхарате» также говорится, что в древние времена не было такой практики, как присвоение мужа и жены; каждой женщине разрешалось сожительствовать с тем, с кем она считала нужным, пока однажды жена одного святого человека не оказалась в обществе другого, Шветакету; сын святого человека, возмущенный таким поведением, произнес такую клятву: «Пусть женщина, которая приблизится к чужому, будет считаться духом ада! И в настоящее время животные, обладающие, как и мы, нематериальными душами, действуют в соответствии с древним законом; многие северные народы также следуют этой практике». В той же работе говорится, что мудрец Вьяса был рожден от дочери рыбака, от ее связи с мудрецом Парашарой, из чего следует, что происхождение от столь низкой связи не должно рассматриваться как низкое или униженное. Такова краткая выдержка из «Махабхараты».
Согласно Смартасу, существует два вида жен: первый вид – законные жены, которые развращается, вступая в связь с любым мужчиной, кроме своего мужа; второй вид – те, на которых не налагается никаких ограничений; их множество в распоряжении их главных мужчин. Князья древних времен, по всей видимости, установили такую градацию женщин для приема путешественников и паломников, что, по их мнению, приносило большие блага.
Кроме того, из-за увеличения мужского населения они не считали преступным деянием половую связь с этими женщинами; но считали, что вина состоит в интимной близости с женщиной, у которой есть муж. Более того, они считали подлым поступком обман этого класса женщин, которых они нанимали. Предание гласит, что в прежние времена лули, или «танцующие женщины», которые населяли храм Черепахи в городе Калинга, сначала отдавали своих дочерей брахманам, чтобы снискать благосклонность Всевышнего и обеспечить будущее счастье; впоследствии они отдавали их ради эгоистичных целей и из корыстных побуждений; но даже в настоящее время, хотя они полностью отказались от всех благочестивых целей, все же они не вступают в связь ни с кем, кроме тех, кто принадлежит к их собственной религии. Ширмухаммед-хан, который был назначен военным губернатором этой провинции при первом правителе Абдалле Кутеб-шахе, приказал им войти в дома мусульман, несмотря на это, лули храма Джаганнатха и по сей день не поддерживают никаких отношений с мусульманами. В Гайе и Сораме, когда берут жену, она должна быть благородного происхождения и иметь изящную осанку; и она не должна ранее быть помолвлена с каким-либо другим лицом; она не должна быть ни в малейшей степени связана с родом или семьей своего мужа, она должна иметь братьев, а ее родословная и семья на протяжении десяти поколений должны быть известны среди ее современников. Ее родственники также строго расспрашивают о достоинствах и недостатках жениха, особенно о состоянии его здоровья и выносливости. Некоторые авторы утверждают, что брахман может иногда брать в жены дочь кшатрия, торговца или земледельца, но при условии, что она не присоединяется к своему мужу при принятии пищи или питья.
У индусов существует пять способов заключения брака[107 - В «Законах Ману» (I. III. сл. 21.) перечислены восемь форм брака, а именно: форма брака Брахмы, дэвов (богов), риши (святых), праджапати (творцов), асуров (демонов), гандхарвов (небесных музыкантов), ракшасов (великанов) и пишачей (вампиров). Шесть первых в прямом порядке некоторые считают действительными для брахмана, четыре последних – для кшатрия, и те же четыре, за исключением брака ракшасов, для купца и человека из класса шудр. Некоторые считают, что четыре первых разрешены только для священников, одна, для ракшасов, подходят для воинов, и одна, для асуров, подходит для купцов и шудр, но в этом кодексе три из пяти последних считаются законными, а два незаконными: церемонии ракшасов и асуров никогда не должны применяться. – Э.Т.]. Первый, или Виваха, по такой форме: отец девушки присматривает зятя, который ему дарит деньги и вещи в соответствии со своими средствами, и он отдает ему свою дочь, что является наиболее законным способом[108 - По мнению г-на Уилсона, это когда жених отдает невесте, ее отцу и отцовским родственникам столько, сколько может себе позволить. Согласно Уорду, это когда деньги получают в обмен на невесту. В тех случаях, когда подарок делается отцу девушки, каста юноши не очень уважаема. В самых уважаемых браках отец не только отдает свою дочь без вознаграждения, но и несет расходы на свадьбу, дарит украшения, товары, скот и деньги жениху (Уорд, Т. III, c. 163—168). Уорд упоминает восемь видов брака: 1. Брахма, когда девушку отдают брахману без вознаграждения. 2. Дайва, когда она преподносится в дар при завершении жертвоприношения. 3. Арша, когда отец девушки получает двух коров. 4. Праджапатья, когда девушку отдают кому-либо по просьбе брахмана. 5. Асура, как указано выше. 6. Гандхарва. 7.Ракшаша. 8. Пишача (Уорд, там же). – Д.Ш.]. Второй – это Асур-виваха, когда без согласия отца или матери, применяя силу и насилие или благодаря деньгам, жених насильно забирает девушку из дома ее родителей в свой собственный дом, и там она выходит за него замуж. Третий – Гандхар-виваха, когда жених увозит девушку с ее согласия, но без одобрения ее родителей, и женится на ней в своем собственном доме. Четвертый – это Ракшаса-виваха, когда обе стороны стоят во главе армий, а девушка, которую уводят силой, становится невестой победителя. Пятый – Пишача-виваха, когда влюбленный, не получив разрешения родителей девушки, забирает ее домой с помощью талисманов, заклинаний и тому подобных магических практик, а затем женится на ней. Пишача на санскрите – это имя демона, который берет любого человека, на которого он нацеливается, и поскольку вышеупомянутый вид брака происходит таким же образом, он был назван этим именем.
При женитьбе разумный брахман, взяв руку невесты в свою, должен пройти через установленные формы, предписанные его верой, и продвинуться на семь шагов вперед[109 - См. о брачных обычаях индусов: « О религиозных церемониях индусов и особенно брахманов» / «Эссе» III. Коулброка; Esq.; «As. Res.» («Азиатские исследования»), T. II. c. 288, Калькуттское издание, а также: «Maeurs institutions et ceremonies des peuples de l’inde» (франц., «Основные институты и церемонии народов Индии») г-на аббата Дюбуа, Т.I. ч. VI. c. 284—326. Париж, 1825.]. Когда заключается брак с дочерью кшатрия, во время церемонии бракосочетания жених должен держать стрелу за один конец, а невеста – за другой; при заключении союза с дочерью купца жених и невеста должны держать бич или другой подобный предмет; при бракосочетании с девственной дочерью земледельца, стороны отмечают свой союз знаком тайной близости. Когда невесту отдают мужу, если нет в живых ее отца или деда по отцовской линии, или брата, то необходимые церемонии совершает самый уважаемый человек из племени или семьи, а если отношения между ними не сложились, то мать девушки.
Следует отметить, что, когда девушка достигает необходимого возраста для вступления в брак, если ее родители, несмотря на свои способности, не обеспечили ее мужем, они совершают большой грех. Если уважаемый жених не явится сам, тогда они должны найти ей мужа из хорошей семьи; это они должны сделать только один раз в своей жизни, так как после смерти мужа вдове запрещено становиться женой другого человека; после смерти мужа она обязана провести остаток своей жизни в его доме. Если до того, как пройдено семь шагов, предписанных во время заключения брака, появился более выдающийся жених, чем первый, разрешается забрать девицу у первого и отдать ее второму, поскольку до прохождения семи шагов брак не является заключенным. Если жена окажется безнравственной, все сношения с ней должны быть прекращены; но также запрещено предавать ее смерти или выставлять за дверь, она должна быть заключена в маленькую темную комнату, одета в грубое платье и получать пищу только один раз в день.
Период болезни женщины, согласно брахманам, длится до шестнадцати дней; в течение четырех дней, следующих за первым днем появления симптомов, все половые сношения с ней запрещены. Женщинам строго предписывается проявлять величайшее уважение к своим мужьям, родителям, братьям и родственникам и прилагать все возможные усилия для сохранения имущества своих мужей. Если муж находится в путешествии, жена не должна украшать себя, не должна казаться веселой и улыбающейся; она не должна ходить в гости, в дома своих друзей или родственников и не должна приглашать их к себе.
Пока девушка не замужем, необходимо охранять ее самым тщательным образом; но, когда она выйдет замуж, это уже крайне неуместно, с тем ограничением, однако, что ни в коем случае нельзя допускать, чтобы женщине, начиная с ее самых нежных лет и до периода ее зрелости, разрешалось неограниченная свобода; напротив, она должна быть всегда покорной и послушной своему отцу, мужу и родственникам; но, если их нет, фактические опекуны должны позаботиться о ней.
Когда муж находится в путешествии, жена не должна оставаться одна в доме, но должна вернуться в жилище своих родителей, братьев или родственников; и, если после смерти мужа она не станет Сати, то есть не сожжет себя вместе с умершим, тогда она должна жить со своими родственниками, посвятив себя строгому воздержанию и поклонению Всемогущему. Они говорят, что, когда женщина становится Сати, Всемогущий прощает все грехи, совершенные женой и мужем, и что они остаются надолго на Небесах[110 - Этот отрывок является почти дословным переводом из книги «Hetopades», с. 79: «Три крора с половиной волос на человеке; Вот так долго будет жить в раю та, кто последует за своим господином. Как ловец змей насильно вытаскивает змею из норы, Так и она, взяв мужа, возносится с ним в небеса. Любящая жена, которая на погребальном костре обняла своего бездыханного Мужа, действительно оставляет свое тело.Но, взяв своего мужа, совершившего много грехов – даже сто раз по сто тысяч, – Она отправляется в обитель богов». – Д.Ш.]. И если муж был в адских областях, жена таким образом вытаскивает его оттуда и забирает на Небеса, подобно тому, как змеелов выманивает змею из ее норы. Более того, Сати в будущем рождении не возвращается к женскому полу, но, если она вновь обретает человеческую природу, она рождается как мужчина; но та, которая не становится Сати и проводит свою жизнь в одеянии вдовы, никогда не освобождается от женского состояния. Поэтому долг каждой женщины, за исключением беременной, войти в пылающий огонь вместе со своим умершим мужем. Жена брахмана, в частности, должна войти в один огонь со своим мужем, но другим разрешается совершать обряд в другом месте. Однако насильно бросать женщину в огонь преступно, равно как и мешать той, которая добровольно входит в огонь[111 - Известно, что жертвоприношение вдов было отменено в 1834 году во всех индийских провинциях, находящихся под управлением и под влиянием английских властей, лордом Уильямом Бентинком, генерал-губернатором Индии. – Э.T.].
Просвещенные богословы говорят, что под превращением женщины в Сати подразумевается, что после смерти мужа она должна уничтожить в огне вместе с ним все свои желания и, таким образом, умереть до срока, назначенного природой; так как на метафизическом языке женщина означает «страсть», это означает, что она должна бросить все свои страсти в огонь, но не броситься в него вместе с умершим, что далеко не похвально. Уважаемая женщина не должна из тщеславия выставлять себя напоказ постороннему мужчине, но она должна носить платье, которое полностью закроет ее до подошв стоп.
Следует отметить, что сын брахмана от женщины кшатриев не принадлежит к касте отца, а является высшим кшатрием. Кроме того, установлено правило, что брахман, став Брахмачари, должен регулярно поклоняться огню, что он не должен прекратить и во время заключения брачного союза; но по этому случаю он обязан зажечь другой огонь и прочитать предписанные молитвы, чтобы огонь мог быть свидетелем договора, заключенного между мужем и женой. Также, после празднования брака, они должны повторять молитвы, предписанные при возжигании огня, которому они должны поклоняться ежедневно.
Кроме того, брахман должен совершать Хома, или зажигать огонь и приносить ему визуальные или реальные жертвы, при восходе и заходе великого светила, и принимать пищу дважды: один раз днем по истечении двух часов (полдень), второй раз ночью, по истечении одного часа. Он также должен помогать пищей и одеждой, в меру своих сил, неимущим и друзьям, которые приходят в его дом.
Кшатрий должен изучать Веды и Шастры, или божественные откровения и науки, но он не должен учить этому других; он также должен совершать Хом, или «возжигание огня». Его занятие состоит в управлении людьми и их защите, по этой причине все монархи в древности принадлежали к варне кшатриев, чтобы более эффективно утверждать праведные постановления Брахмы и установления брахманов.
К варне баккал, или «касте торговцев», относятся профессии, связанные с куплей, продажей и коммерческими операциями, охраной животных и сельским хозяйством, которые приносит прибыль.
Земледельцу, которого называют далмах, или кумби, предписывается заниматься службой, обработкой земли, или любой работой в пределах его возможностей, с помощью которой он может получить содержание; фактически нет никаких ограничений в отношении характера его занятий.
Всем четырем варнам строго предписано не причинять вреда ни одному живому существу, особенно по своему желанию не лишать никого жизни, говорить правду, поступать честно и, пока они живы, не выманивать у ближнего его имущества.
Каждый брахман обязан раз в год проводить установленный обряд Ягья, или жертвоприношение. Если он находится в стесненных обстоятельствах, ему нужно обойти своих братьев и потратить все, что он соберет у них, на Яджну, которая проводится таким образом: необходимо сформировать три кундама[112 - Kundam, отверстие в земле для приема и сохранения освященного огня (Уилсон).], или три «ямы для костра», перед которыми установить столб из дерева; затем веревка, сделанная из травы дурва (на санскрите куса), накидывается на шею черного козла и он привязывается к этому столбу; затем в течение пяти дней совершается жертвоприношение Хома. В первый день жертвователь и его жена совершают омовение, девять брахманов одновременно проходят обряд омовения головы и лица; из этих девяти один рассматривается как сам Брахма, и все присутствующие подчиняются его приказам, а остальные восемь брахманов покорно ожидают его. В дополнение к ним требуется еще шестнадцать брахманов, которые должны сами произносить мантры, или «молитвенные формы», в момент совершения Хома, или «зажжения огня». Для того, чтобы зажечь огонь, они нанизывают небольшие кусочки дерева, которое на санскрите они называют арана[113 - Часть жертвоприношения, называемого Ягья, но часто совершается отдельно. Предлагаются такие продукты, как топленое масло, кунжут, цветы, рис, сваренный в молоке и подслащенный медом, трава дурва, листья вильвы и нежные ветви длиной в половину пяди ашватты (ficus rcligiosa), думвары (ficus racemosa), палаши (butea frondosea), акунда (asclepias gigantea), шарни (mimosa albida) и кладира (mimosa catechu) (см. Уорд, Т. II. с. 58). – Д. Ш. Arani, растение, которое специально используется для разведения огня, – это Premna spinosa («Словарь» Уилсона).], на хинди – ак (asclepias gigantea), а также для той же цели кусочки другого дерева, на санскрите – кхандира[114 - Возможно, khadira, хадира, (mimosa catechu).], на телинге – чандару; для Хома используют дерево, которое на санскрите называется памарак, на телинге – утарини, на дакхани – ахарах, из которого они делают зубочистки; также дерево, на санскрите – удамвара[115 - Udamvara, удамвара, фикус клубочковый (ficus glomerosa, Rox.).] (ficus racemosa), на телинге – мири, на дакхани – кулар, на персидском анжир – дасти или «дикая смоква» и другое дерево, на санскрите – сами[116 - Sami, сами (acacia suma, Rox.).], на телинге – хамми; также траву, называемую на санскрите дурва[117 - Ddurva, полевица, обычно называемая (Panicum dactylon) («Словарь» Уилсона).], на телинге – карги, на дакхани – хариали, также другой сорт, называемый дарбас, всего требуется девять. Восемь упомянутых брахманов, повторив соответствующую молитву, держат козла так, что заставляют его лечь на ложе из листьев и ветвей дерева харлархари, или харшартари, на санскрите – калис аха[118 - Вероятно, дерево с черными цветами, возможно, kala skandha, калашандха, разновидность черного дерева; или ламала с темными цветами.], на телинге – балсукума, на дакхани – каранкабанта. Далее шестнадцать брахманов, произнеся формулу, или соответствующую мантру, перекрывают все отверстия животного, так что оно не может ни выдохнуть, ни вдохнуть, и держат его в таком положении до тех пор, пока оно не умрет. Затем один из шестнадцати брахманов, отрубив ему голову одним ударом, распластывает тушу и разрезает ее на мелкие куски, отбрасывая все кости на некоторое расстояние, а затем смешивает с мясом топленое масло. Затем восемь брахманов кладут все это по частям на огонь, в то время как остальные шестнадцать занимаются тем, что подбрасывают вышеупомянутые виды дерева и поливают их топленым маслом. Восемь брахманов едят зажаренное таким образом мясо; тот, кто приносит жертву, также принимает в этом участие; после этого он раздает всем брахманам сто одну корову с телятами, а также дакшину, или «денежные подарки». На второй день также совершается Хома, и брахманам преподносятся подарки; в последующие три дня они читают соответствующие мантры, зажигают огонь описанным выше способом, но не кладут на него мясо; короче говоря, в течение всех пяти дней они развлекают всех брахманов, которые приходят, поднося ароматы и даря подарки каждому из них. По истечении пяти дней они полностью наполняют и закрывают два сосуда для огня, оставляя третий, который не закрывают до тех пор, пока не перенесут содержащийся в нем огонь в свое жилище. Поскольку огонь по этому случаю был разведен за городом, они возводят там дом, который сжигают по завершении церемонии. Отнеся огонь в свое жилище, они помещают его в специальный сосуд, вырытый для этой цели; они ежедневно возжигают Хома, никогда не допуская, чтобы этот огонь погас. Они также делают для него покрывало, которое снимают во время подношения Хома.
Хома совершается следующим образом: жертвователь выполняет омовение и делает на лбу тилек, или «начальный знак», пеплом из сосуда для огня, затем совершает Хом; обряд должен проводить брахман, так как он бесполезен, если его совершает кто-либо другой. Если совершающий обряд брахман-вайшнав, поклоняющийся Вишну, он совершает Яджну, или «жертвоприношение», таким же образом, за исключением того, что вместо козла он использует фигурку козла, сделанную из муки, над которой он проводит установленные церемонии. Когда в жертву приносят одного козла, это называется Агништома, или жертвоприношение Агни[119 - Agnistoma, согласно «Словарю» Уилсона, жертвоприношение или, скорее, ряд жертвоприношений огню в течение пяти дней, отмечаемых весной, от Агни, «божество, повелевающее огнем», и слома, «приношение».], когда приносят двух – Йуниикам[120 - Возможно, yugmakam, йугмакам, «пара». – Э.Т.]; жертвоприношение трех – Ваджпейя[121 - Vajapeya от вадж, «уксусное брожение муки и воды», и пейя, для питья богов.]; жертвоприношение четырех – Джиотиштома[122 - Jyotistoma, от джиойтиш, «свет», стома, «приношение»; особое жертвоприношение, для которого требовалось шестнадцать священников.]; а жертвоприношение пяти – Пандждхом[123 - Panjahoma, от панджа, «пять» и хома, «зажжение огня».]. Когда таким образом приносят в жертву корову, это называется Гомедха; жертвоприношение лошади – Ашвамедха; жертвоприношение человека – Нармедха.
Ягья, или «жертвоприношение», должно совершаться в месяцы Магха, «январь», Вайшака, «апрель», или Марга-сирша[124 - Месяцы названы так по названиям определенных Накшатр, или двадцати семи звездных домов, два и одна четверть каждого из которых составляет каждый знак Зодиака. Солнце проходит через эти знаки за двенадцать месяцев, а Луна через каждый знак за два дня с четвертью. Магха называется так от десятой Накшатры Магхи, представленной домом Вайшака или Вишакха, шестнадцатой, представленной гирляндой, а Маргаширша от пятой, Мрига-шираш, или головы антилопы. – Д.Ш.], «август». Каждый человек совершает Ягью один раз; но он приносит в жертву козла каждый год или, если он в стесненных обстоятельствах, фигурку козла, сделанную из муки; и если он последователь Вишну, козел должен быть фигуркой, сделанной из тех же материалов, ведь в этом веровании, жестокость по отношению к живым творениям считается нечестием. В их «Смрити», или священном писании, сказано так: «Пусть тот человек умерщвляет животных, который обладает силой оживлять их, поскольку жертва, принесенная таким образом, должна быть возвращена к жизни». Более того, их благочестивые ученые Доктора утверждают, что, под принесением в жертву овцы подразумевается устранение невежества, коровы – отказ от низких целей, лошади – обуздание ума, так как, согласно индусам, Манах, или «сердце», из которого исходят все фантазии и внутреннее чувство, является огненным и необъезженным конем; наконец, пролитие человеческой крови в жертву подразумевает искоренение всех предосудительных человеческих качеств. Также следует высоко ценить в брахмане то, что он не посвящает себя прибыльным занятиям, а возвращается в обитель своих единоверцев и, будучи удовлетворенным и благодарным за порцию зерна, которую он получает от них, посвящает остальное свое время преданности; он также не собирает столько еды, чтобы ее хватило на следующий день. Сосуды из золота считаются более чистыми, чем сосуды из любого другого металла. Всякий раз, когда брахман видит храм идола, корову или священное жилище, он должен благоговейно обойти вокруг каждого их них. Он не должен совершать служения ни в проточной воде, ни в сарае для скота, ни в золе, ни перед брахманом или коровой, ни перед великим светилом; когда он удаляется в какое-либо место для этой цели, он не должен в таком состоянии наготы смотреть на звезды. Он не должен выходить нагим под дождь или спать головой на запад; он не должен пускать слюну, кровь или семя в воду или протягивать свои ноги к огню, чтобы согреть их; он не должен прыгать на огонь, не должен пить воду обеими руками. Также неправильно будить, за исключением случаев крайней необходимости, того, кто находится в состоянии глубокого сна; также не разрешается сидеть на одной скамейке с больным человеком. Нехорошо вступать в какое-либо предприятие, если есть подозрение о дурных последствиях. Также следует быть очень осторожным и удаляться на расстояние от дыма при сжигании мертвого тела на погребальном костре. Никто не должен возвращаться в свой дом, будь то в городе или деревне, иначе как через общественные ворота. Брахман не должен принимать дар от подлого и гнусного царя или от скупого человека, занимающегося унизительными занятиями, поскольку в будущем расследовании такое поведение непременно ждет наказание; короче говоря, он никогда не принимает ничего от нечистого или низкого человека. Он не должен смотреть на свою жену, когда она чихает, зевает или разевает рот, когда она находится в уединении, в покое, или когда она наносит коллириум на глаза или смазывает волосы[125 - Здесь заканчивается перевод Д. Ши, с. 201, Т. 9 Калькуттского издания.]. Он не должен спать обнаженным в своей спальне или в пустом доме без компаньона; он не должен брызгать воду в игре, ладонью или ногой, или раздувать огонь своим дыханием, без использования какого-либо инструмента.
Следует знать, что астрономы среди брахманов в своих вычислениях делят месяц на две части; от начала до пятнадцатого дня они отсчитывают одну часть, а шестнадцатый день называют Пурва, то есть одна целая часть; остальные дни до конца месяца являются другой частью; аналогичным образом, у них в каждом месяце дважды по двенадцать и шесть дней; которые они различают по наименованию двадаси, «из двенадцати», и чачти, «из шести дней» лунных двухнедельников.
Никто не должен ставить ноги на тень Дэва, то есть на изображение небесного существа, а также царя, наставника, святого и чужой жены. Не следует смотреть с презрением на брахмана. Можно бить провинившегося или ученика в наказание, но удары не должны задевать верхние части тела. Никто не должен спорить или ссориться ни с тем, кто выше его по положению, ни с вдовой, ни с человеком без связей, ни со старухой, ни с нищим, ни с детьми. Пусть он притворится невежественным в отношении предписания, данного женщине, и по отношению к человеку, который должен знать о плохом поведении своей жены. Он никогда не должен есть на одной скатерти с человеком без религии, мясником и тем, кто продает свою жену. Хозяин дома никогда не должен громким голосом приглашать другого к себе за стол, потому что это выглядит как хвастовство.
Для увеличения богатства, исполнения желаний и соединения с божеством следует поклоняться девяти звездам: Сатурну, Юпитеру, Марсу, Солнцу, Венере, Меркурию, Солнцестоянию и нисходящему лунному узлу. Пусть благочестивые раздают брахманам и мудрецам то, что предписано: зерно, одежду и драгоценности, которые могут им подойти. Царь должен обладать достоинством, мудростью и приветливостью по отношению к молодым и старым; он должен быть справедлив по отношению к жалобщикам, при дворе снисходительным ко всем, мягким и либеральным, знающим истину, понимающим желания людей, почтительным к благочестивым и святым, проявляющим почтение к владыкам веры и уединенным от мира; он должен быть смиренным и повелевать своими амбициями; и во всем, что может случиться, в удовольствии и боли, удаче и несчастье, пусть его поведение никогда не будет изменчивым и непоследовательным.
Тот, кто бежит в бою, становится в высшей степени виновным, и все заслуги, которые он мог приобрести ранее, переходят на долю другого, который твердо стоял на поле боя[126 - Согласно «Законам Ману» (гл. VII, сл. 94—95): «Воин, который, убоявшись и оборотившись спиною, случайно будет убит неприятелями в сражении, пусть возьмет на себя весь грех командира, какой бы он ни был, а полководец возьмет себе плод всех добрых поступков, которые солдат, повернувшийся спиной и убитый, заранее припас для будущей жизни» (перевод сэра У. Джонса).]. Царь, который, обладая похвальными качествами, описанными выше, прилагает усилия для воплощения своих законов, достижения справедливости и для благосостояния земледельцев, распределяет воздаяние за все добрые дела, совершенные жителями страны[127 - Ману (там же, гл. VIII. сл. 304 —305) определяет воздаяние или наказание за добро или злодеяния следующим образом: «Шестая часть награды за добродетельные дела, совершенные всем народом, принадлежит царю, который им покровительствует; но, если он не покровительствует добрым делам, шестая часть беззакония всего народа ляжет на него». Законодатель удваивает размер наказания дурному царю в следующем слоке (308): «Того царя, который не оказывает покровительства, но берет шестую часть зерна в качестве своего дохода, мудрецы считали государем, который притягивает к себе мерзость своего народа».]. Осуществление правосудия вменяется царю в обязанность, чтобы, если сын, брат, дядя, шурин, наставник или любой другой друг совершит преступление, он мог немедленно, в соответствии с установленным сводом законов, приказать их наказать, устрашить, отчитать или подвергнуть возмездию.
В индуистских установлениях, которые называются «Смрити», говорится, что после поклонения Верховному Богу следует почитать подчиненных божеств и выполнять предписанные обряды. Есть плоть и предавать смерти некоторых животных там не запрещено, за исключением коровы; тот, кто убьет или даже ранит это животное, никогда не будет наслаждаться созерцанием Небес; и они говорят, что только тот, кто сможет вернуть к жизни животное, может предать его смерти; это необходимо: кто уничтожает живое существо, должен оживить его снова; если он не в состоянии сделать это, то должен воздержаться от этого действия, потому что он не избежит наказания за него. Согласно их ученым толкователям, убийство некоторых животных, которое разрешено в их священных книгах, означает искоренение и уничтожение определенных порицаемых качеств, присущих этим животным.
В древние времена среди брахманов и мудрых был обычай, когда они становились домохозяевами и рождали сына, уходить из общества, а когда они выращивали своих сыновей, отделяться от них и, удалившись в пустыню, посвящать себя поклонению Богу; и когда у сыновей рождались дети в их доме, отец и мать не посещали друг друга в пустыне, а жили отдельно друг от друга, на расстоянии нескольких фарсангов.
Религиозный аскетизм этого народа очень велик; так, они практикуют постоянное стояние на ногах, подвешивание себя, воздержание от разговоров, молчание, порезы, прыжки со скалы и тому подобное. Женщины обычно практикуют сжигание себя вместе со своими умершими мужьями; все это сказано в книге «Смрити»[128 - К сожалению, автор не указал точное место в «Смрити», где предписывается жертвоприношение вдов.], которая приписывается Брахме и считается вечной истиной.
Из этого народа автор этой книги видел в Лахоре, столице султана, брахмана по имени Шри Ману Рама, который не принимал никакой пищи от мусульман и не вступал в общение с чужаками. Рассказывали, что один из мусульман Умры предложил ему три лака рупий, которые он отказался принять. В соответствии со своей религией он воздерживался от животной пищи. Кесаи Тивари – один из брахманов Бенареса, хорошо знакомый с науками своего сословия. Покинув свой дом, он поселился на берегу реки Рави, которая протекает рядом с садом Камран, в Лахоре; посвятивший себя набожности, он не ищет защиты от дождя и Солнца, он питается небольшим количеством молока; и все, что он скопил за несколько месяцев, он тратит на угощение благочестивых брахманов, которых он приглашает.
IV. О последователях Веданты
Эти верующие принадлежит к самым ученым и мудрым из этого народа. Мы приведем суть их вероучения. Они говорят, что объяснение относительно единственного реально живущего Сущего (Бога) напоминает науку, из которой можно извлечь некоторое подобие понимания Его величия; Сущий и его атрибуты чисты от всех несовершенств и противоречий; Он наблюдает за всеми существами; Он обнаруживает все, что скрыто; Его существование охватывает все вещи; искажение и недостаток не имеют доступа в безграничную область Его существования; Он – Господь жизни, величайший из духов, наделенный чистыми качествами, и это святое Существо, этот возвышенный объект, они называют Брахма уттама[129 - Ksanam Uttamam, Верховный Брахма в наиболее широком понимании, это существительное среднего рода (Брахме или Брахма), тот же термин (Брахма), принадлежит трем богам, составляющим нашу личность.], «самый превосходный Брахма», то есть высшая душа и самый возвышенный дух; и доказательством этого значения, то есть Его существования, является сотворенный мир, потому что творение без Творца не выйдет из-за завесы небытия в область существования, и создатель этого произведения – Он, Господь. Это объяснение должно быть подкреплено в области достоверности мудрыми аргументами проницательных людей и свидетельствами текстов Вед, т.е. книги с Небес. Вечно Сущий (Бог) показал свой мир и Небеса в поле существования, но у этого нет ничего похожего на запах бытия, и это не имеет цвета реальности, и это проявление мы называем Майя[130 - Maya.], то есть «магия Бога», потому что вселенная – это «его игривый обман», а Он – хранитель имитационного существования, Сам являющийся единством реальности. Своей чистой субстанцией, подобно подражательному актеру, Он каждое мгновение переходит в другую форму и, снова покинув ее, появляется в другой одежде. Только Он, явившись в формах Брахмы, Вишну и Махадева, являет истинное единство в трех личностях, и Он, проявив свое бытие и единство в трех личностях, отдельных друг от друга, сформировал эту вселенную. Связь духов со святым Существом (Богом) подобна связи волн с океаном или искр с огнем; по этой причине они называют душу и духов дживама[131 - Jivatma, жизненный принцип или дух.]. Душа является несоставной и отличается от тела и материальных чувств; но силой эгоизма душа попала в плен, из которого она стремится освободиться[132 - В тексте говорится: «…по этой причине, чтобы освободиться от него, они используют слово nafs нафс, возможно na fasad, на фесад, неискаженный, это, конечно, относится к персидскому, но не к санскритскому термину.]. Душа имеет три состояния: первое – это состояние бодрствования, которое они называют джагараваст ха[133 - Jagaravastha.], и в этом состоянии душа спокойно наслаждается удовольствиями природы и телесными удовольствиями, такими как еда, питье и тому подобное; и она страдает из-за лишения ее этих подобающих человеческих наслаждений; то есть, она страдает от голода, жажды и т.п.; второе состояние – это состояние сна, называемое свапна авастха[134 - Svapnavastha, состояние сна наиболее применимое к жизни, или незнание мирской иллюзии.], и в этом состоянии душа счастлива, обладая тем, чего она желает, например, собирая во сне золото и серебро и тому подобные вещи; ее огорчает их недостаток; третье состояние известно под названием су свапна авасиха[135 - Susvapnavastha, фантастические представления индусов о состояниях воплощенной души, конечно, не всегда выражается одинаково. Состояний души всего три: бодрствование, сновидения и глубокий сон; к ним можно добавить четвертое, состояние смерти, и пятое, состояние транса, обморока или ступора, которое является промежуточным между глубоким сном и смертью (как бы полу-смертью), поскольку сновидение находится между бодрствованием и глубоким сном. В этом среднем состоянии сновидения существует причудливый ход событий, иллюзорное творение, которое, однако, свидетельствует о существовании разумной души. В глубоком сне душа удаляется к Всевышнему через артерии перикарда» (Коулброк, «Эссе о религии и философии индусов», Transact., of the R. A. S. of Great Brit, and Irel., Т. II. Ч. 1. с. 23).], то есть состояние хорошего сна, и в этом состоянии нет ни радости, ни печали от обладания желаемым или лишения его, но есть свобода от удовольствия и страдания. Следует знать, что они считают, что сон дает пророческое видение событий, и это видение по-арабски называется руйя. Однако в этом третьем состоянии, которое они называют сном совершенства, никаких событий не видно, но есть погружение в глубокий сон, и они не считают его просто сном, но они выделяют его как своего рода летаргию, которую они называют су свапна. Они верят, что души находятся в этих трех состояниях и блуждают по кругу. Душа в этих условиях, хотя и соединена с телом, все же, благодаря ряду достойных деяний и добродетельному поведению, достигает положения познания себя и Бога; тогда она разрывает сеть иллюзии[136 - Автор использует здесь и в других местах арабское слово ghflt, гхафалат, которое, помимо перечисленных в словаре значений небрежность, праздность, неосмотрительность, забывчивость, невнимательность и т.д., также имеет значение невежество, иллюзия; все это охватывается санскритским словом maya, передача которого, я почти не сомневаюсь, была намерением автора.], и это характерная черта святых, которых они называют джняни[137 - Jnani, джняни.]; что бы они ни видели в состоянии бодрствования, они считают это бесполезной иллюзией, как если бы она являлась людям во сне. Святой думает, что даже бодрствующий человек может быть обманут сном, как тот, кто по неосторожности принимает веревку за змею, но это веревка, а не змея; он знает, что мир – это иллюзия, которая из-за недостатка знаний принимается за вселенную, хотя на самом деле она не имеет реальности. Это состояние они называют тарба авастха[138 - Tabovastha, состояние движения, от тарба, двигаться. Это название обычно не встречается в трудах ведантистов по этому предмету.].
Когда святой становится свободным от уз и препятствий мира и от цепей его случайностей, тогда он вступает в область свободы, которую они называют мукт[139 - Mukti, «окончательное блаженство».]. Этот мукт, согласно им, делится на пять частей. Первая часть – это когда освященный человек, достигнув достоинства свободы, в городе подчиненных божеств (небесных существ), становится одним из них; поскольку в этом городе находятся резиденции божеств, это такие города, как город Брахмы, Вишну, Махадева, эта часть называется «мукт благочестивых». Вторая часть – это когда преданный, сосед и спутник богов, окружен изобилием благосклонности в обществе небесных существ; и эту часть мукта они называют Свами према[140 - Svamiprema.]. Третья часть – это когда благочестивый принимает форму низших божеств без соединения с их личностями, то есть, какого бы из богов он ни выбрал, он присваивает себе его облик, и эту часть они называют Сара према[141 - Saraprema.]. Четвертая часть мукта – это когда благочестивый становится единым с одним из богов, как вода с водой, то есть когда он сливается с каким-либо из богов по своему выбору, и это называется Сваюкти[142 - Svayukti.]. Пятая часть – это когда душа благочестивого, называемая Дживатма, становится единой с великим духом, которого они называют Параматмой[143 - Paramatma.] и признают единственным реальным существом, таким образом, что между ними не остается места для второго, который мог бы встать между ними, и это они называют Джнанам уттамам[144 - Yogi, преданный, аскет в целом.].
Таково содержание вероучения ведантистов. Того, кто владеет этой наукой, индусы называют инани, и все известные люди среди них знакомы с учением этой религиозной группы. Возвышенные речи и мудрые истории, рассказанные Васиштхой для наставления Рамачандры, называются «Васишхта-йога», а речи, слетевшие с языка Кришны, когда он давал советы Арджуне, который был одним из Пандавов, носят название Катха. Шанкарачарья, занимающий первое место среди позднейших ученых Индии, много писал об этой доктрине. Догмы этого рода следующие: мир и его обитатели – это видимость, не имеющая реальности, а Бог – единственное необходимое и самосущее существо, которое они называют Параматма; они говорят, что эта видимость и разнообразие форм, этот порядок и аспекты Небес подобны пару, напоминающему волны на поверхности песчаных равнин, и видениям сна. Добро и зло, удовольствие и боль, поклонение и почитание Бога – все это лишь объекты воображения, и эти различные образы являются иллюзиями; глубочайшие бездны Ада, своды Небес, возвращение на землю после смерти, переселение душ и воздаяние за поступки – все это лишь воображение и разнообразие воображения.
Вопрос. Нужно ли говорить, что в нас действует жизненный принцип, ведь в этом нет сомнения, следовательно, один человек ученый, другой невежественный, один счастливый, другой несчастный. Как это может быть простым воображением и видимостью?
Ответ. На это они отвечают так: если бы не этот сон, ты бы не увидел себя царем, раздающим приказы, слугой, покорным, заключенным в тюрьму, свободным, рабом, хозяином, больным, здоровым, страдающим, веселым, меланхоличным и так далее. Как часто во сне ты чувствовал удовольствие и счастье, или же тебя одолевали страх, ужас и муки? Нет сомнения, что все это – лишь иллюзия и пустое видение, хотя сновидец считает все это настоящей правдой.
Райи-Руп, причисляемый к ученым раджам, спросил у автора этой книги: «После того, как мне приснилось, что я получил какую-либо рану на теле, если, восстав ото сна, я не нахожу ни малейшего следа ее, я знаю, что это была иллюзия; но если во сне я разговариваю с женщиной, то при пробуждении я, возможно, не смогу отрицать видимого эффекта этого; почему так происходит во втором случае?».
На этот вопрос был дан следующий ответ: «То, что ты считаешь состоянием бодрствования, это, по мнению просветленного, тоже сновидение; и так как часто случается, что, думая во сне, что ты бодрствуешь, ты воспринимаешь все, что кажется, как если бы ты действительно бодрствовал, в то время как ты увидел это во сне. Подобным образом, обычное состояние бодрствования считается мудрыми не чем иным, как сном. Разве ты не слышал, что сказал Камьяб Самради в «Самрад наме»? У одного человека было семь благородных сыновей, каждый из которых стремился править не только в своей, но и в остальных шести областях. С таким желанием они обратились к Богу со всей своей преданностью. Однажды они положили голову на подушку покоя, и каждому приснился яркий сон. Каждому казалось, что он покинул свое тело и родился заново в доме царя; после смерти отца каждый возложил корону на свою голову и получил власть от востока до запада, и в семи областях не было царя, равного ему; и царствование каждого из них длилось сто тысяч лет; во время своего ухода в мир иной каждый передал империю своему сыну и, покинув тело, отправился на Небеса. Когда они проснулись, ужин, который готовился, еще не был готов. Впоследствии каждый из них рассказал, что с ним произошло; каждый из них мнимо владел семью областями в течение ста тысяч лет, и каждый назвал определенный город столицей своей империи. Бодрствуя, они решили отправиться в каждое царство и увидеть его столицу, истинную или нет. Сначала они отправились в город, который был резиденцией старшего брата; там они увидели его сына царем, и отец узнал его дворец; таким образом, они посетили царства других братьев и увидели их сыновей. После этого все семеро вернулись в свои родные места и сказали друг другу: «Каждый из нас был в своем сне царем семи областей, и не было никого выше него; пробудившись, мы услышали то же самое от жителей тех городов, которые мы посетили, чтобы убедиться, что у нас было обладание таким рангом и властью в мире. Таким образом, несомненно, что мы даже сейчас находимся во сне, и что мир – это не что иное, как иллюзорное видение».
Это сообщество интерпретирует всю религию индусов в соответствии со своей собственной верой, и они утверждают, что, согласно Ведам, смешение во время поклонения всех подчиненных божеств с Тем, чье существование необходимо, означает не что иное, как то, что на самом деле все они происходят от Него одного; далее, что только Он проявляется в форме какого-либо божества, и что ни один Серош не имеет собственного существования, но что в Брахме, Вишну и Махадеве, которые появились свыше, проявляются три атрибута Бога, а именно: в Брахме – создатель, в Вишну – хранитель, а в Махадеве— разрушитель. Более того, они говорят, что эти три атрибута – это ум или интеллект, который они называют манас, и это действие внутреннего чувства, которое они особенно выделяют под названием манас[145 - Namah.]. Кроме того, они придерживаются такого мнения о внутреннем чувстве, что, если ум желает, он формирует образ некоего города; тогда он становится Брахмой, который как бы создал его; пока ум желает, он сохраняет свой труд, на основании чего он становится Вишну, который является его хранителем; далее, если он желает, он оставляет его, в этом смысле ум становится Махадевом. Они также считают, что религиозная аскеза заключается в убеждении благочестивых людей, что мир – это видимость, не имеющая реальности, а на самом деле существует только Бог, и что, кроме него, все вещи – лишь иллюзия, которая исходит от него, но на самом деле не имеет реальности. По их мнению, тот, кто желает принять эту веру, но не обладает необходимыми знаниями, может стать ее знатоком, благодаря самостоятельным занятиям, урокам у мастера или наставлениям из книги. Убеждение, что мир не существует, также может быть приобретено путем благочестивых упражнений; и совершенные в этом знают, что с помощью религиозного аскетизма человек может приобрести то, что он хочет узнать, и пока он стремится к этому, он еще не познал себя, поскольку он сам является избранной частью божественного существа. Благочестивого человека, который через аскетизм делает себя совершенным, называют йогом[146 - Yogi, преданный, аскет.], то есть тем, кто путем самоистязания достигает своей цели. Благочестивого, который умственным усилием, наставлениями мастера, изучением книг или любым усилием, не относящимся к религиозным упражнениям, поднимает себя до какого-либо совершенства, называют Раджа-йогом, то есть тем, кто достигает владычества.
Среди индусов в качестве благочестивых упражнений рекомендуются мантра[147 - Mantrah.], Хома[148 - Homah.] и дандават[149 - Dandavat.]. Мантра означает молитву; Хома – это бросание в огонь очищенного масла и тому подобных вещей и чтение молитв, чтобы сделать благосклонным определенное божество; Дандават – это когда человек простерся ниц перед объектом поклонения и коснулся лбом земли. Один человек спросил Бхартари[150 - Возможно, Бхартрихари.], который был одним из тех, которых называют джняни: «Читаешь ли ты мантры?». Он ответил: «Да». Тот человек снова спросил: «Какие мантры?» Он ответил: «Мое дыхание, выходящее и входящее, и есть моя мантра». Тот человек продолжал спрашивать: «Проводишь ли ты Хом?». Ответ был таким: «Да». На вопрос: «А как?» последовал ответ: «Тем, что я ем». Далее этот человек спросил: «Практикуешь ли ты Дандават?». После утвердительного ответа, когда его спросили: «В какое время?», он ответил: «Когда я сплю, растянувшись для отдыха». И эта речь напомнила мне следующее утверждение:
«Сон мудрых предпочтительнее поклонения невежд».
Индусы называют дэва арчака[151 - Devarcaka.] поклоняющихся идолу, то есть тех, кто предан божеству, что этот народ интерпретирует как выполнение какого-либо обряда, который выбирает сам человек; потому что божество – это разумная душа; чтобы сделать его послушным, нужно выполнять действия, которые оно повелевает выполнить, то есть, всякий раз, когда оно пожелает, видеть глазами, слышать ушами, обонять носом и так далее, чтобы доставить ему удовольствие. Согласно их представлению о явленном единстве Бога, все есть ОН. Сказать так, значит, подвергнуться порицанию; но разрешается утверждать: «Все есть я». Если кто-то не достигнет этой высоты философии, он может выбрать первый вариант. Автор книги «Гюльшен раз», «Розовый сад тайны», говорит:
«Себялюбие принадлежит только Богу,
Ибо он – тайна; считай его также скрытым источником иллюзии».
Эти люди являются хозяевами самих себя в своих речах и поступках; они знают свое начало и свой конец; и, занятые собой, они заключены в темнице мира. Шанкара ачарья, который выделяется среди брахманов и саньяси, исповедовал это учение, и в какую бы сторону он ни поворачивал свое лицо, удовлетворение сопровождало его. Однажды противники и отрицатели этого учения решили погнать на него слона; если он не побежит, но останется непоколебимым, он святой; если нет, то он дурной человек. Когда они погнали на него животное, Шанкара побежал; тогда они сказали ему: «Почему ты бежал от иллюзии?» Он ответил: «Нет ни слона, ни меня; и не было никакого бега: ты видел это во сне». Все великие люди среди индусов придерживаются этого вероучения, и они согласны с тем, что, по правде говоря, нет другой веры, кроме этой, независимо от аватар и ракшасов; все просветленные пандиты встали на эту сторону.
Джняниндрой называют одного из брахманов Кашмира[152 - Кашмир, провинция Северного Индостана, расположенная главным образом между 34 и 35 градусами северной широты (Гамильтоновский «E. India Gazeteer», «Справочник Восточной Индии»).]; эта группа на языке Кашмира называется Гурувагуринах, и говорят, что они являются отцами джнянианиан. Тот, кого звали Шиварина, хорошо знал, как управлять дыханием; однажды он сообщил жителям Нау-чахера, который находится по дороге в Кашмир, что завтра он намерен покинуть свое человеческое тело. На следующий день люди собрались; Шиварина беседовал с ними, пока не добрался до места, где были сложены дрова, на которые он сел, скрестив под собой ноги (что на персидском языке называется бахин нешистен, описание этого я дал в главе об управлении дыханием, практикуемой йезданианами); затем он покинул человеческое тело, и когда люди увидели, что птица жизни вылетела из клетки тела, они подожгли дрова.
Другой джняни в юности практиковал усмирение дыхания и, овладев своей душой с помощью религиозной аскезы, дошел до того, что, хотя и не обладая большими природными способностями, взялся прочитать все книги индусов и понял все их науки лучше, чем другие пандиты, так как они все с этим согласились. Теперь он занимает первое место среди ученых своего города и приобрел такой независимый образ мышления, что не чувствует ни боли от потери, ни удовольствия от увеличения богатства, одинаково относится к друзьям, врагам, чужакам и родственникам; его не гнетет ни оскорбление, ни похвала кого бы то ни было; где бы он ни услышал о дервише, он обращается к нему, и если у него сложилось хорошее мнение о нем, он посещает его и укрепляет с ним дружбу, и никогда не позволяет ему страдать и печалиться; он беседует о единстве Бога, ни о чем другом не заботится и ничем другим не занят, и не посещает никого, кроме дервишей. Содаршан – это имя сына его сестры, который также связан с ним как его ученик; он оставил жену, сына и дом этого друга и живет на то немногое, что приносят ему его ученики. Когда джняни хочет выйти, ученик надевает на него одежду, потому что, невнимательный ко всему внешнему и к тому, что может быть приятно ему, он никогда не занят ничем другим, кроме книг.
Известно, что индусы, а именно, законники, придерживающиеся «Смрити» (священного писания), разжигают огонь и приносят в жертву овцу, не без произнесения заклинаний и молитв; это они называют проведением Хома. Джняниндра говорит: «Наш огонь – это благочестие, и в нем я сжигаю дрова двойственности; вместо овцы я приношу в жертву эгоизм: это мой Хома». Таким же образом он интерпретирует всю религию индусов, и огромное количество людей стали его учениками. У него есть племянник по имени Гангу, ему десять лет, и он младше Садаршана. Однажды Гангу плакал от гнева; автор этой книги сказал ему: «Вчера ты сказал: „Мир и то, что в нем содержится, – всего лишь иллюзия“; а теперь почему ты плачешь?» Он ответил: «Если мир – ничто, тогда мой плач не имеет реальности; я не нахожусь в противоречии с самим собой». Сказав это, он продолжал плакать.
«Общество добрых людей делает добро».
Джаганатх, восьми лет, сын Джняниндры; он принес щенка в дом, где поклонялись идолу, посадил его на место идола и нарисовал на его голове знак. Мальчика спросили: «Что ты делаешь?» Он ответил: «Камень не имеет жизни; почему бы тебе не поклониться щенку, а не этому идолу? Кроме того, каждый человек поклоняется тому, что ему приятно. Поскольку это поклонение – игра, я играю с этой собакой». И никто из людей в доме не пошевелил и пальцем ради свободы мальчика, но они произнесли благословения в его адрес.
В 1049 году хиджры (1639 год н.э.) автор этих страниц посетил в Кашмире Джняниндру и был восхищен его обществом. Он назвал его своей атмой, то есть «разумной душой». Джняниндру спросили: «Кто твой ученик?» Он ответил: «Это тот, кто, придя к самосущему Богу, знает и видит себя не кем иным, как Богом».
В то время, когда автор этой книги шел с набожным индусом по границе озера Кашмира, к нам присоединился саньяси, претендовавший на то, с то он свободен от всех уз. Там нам принесли еду, и саньяси ел вместе с этим благочестивым человеком. После этого он начал хвастаться: «До сих пор я не ел никакой плоти, только теперь я попробовал немного». Джняни предложил ему чашу вина, и тот выпил ее, чтобы отбросить осторожность. Затем он вновь вернулся к теме самовосхваления. Благочестивый философ попросил принести на скатерти хлеб с базара, который, согласно индуистской вере, еще более запретен, чем вино. Саньяси отломил кусочек хлеба, съел его и снова без меры похвалил себя: «Теперь, – сказал он, – я свободен от всех уз». Мудрый улыбнулся и сказал: «Ничего не остается, кроме как есть коровью плоть». Саньяси, как только услышал это, покинул компанию.
Выдающимися учениками Джняниндры, которых видел автор этой работы, являются Шанкара бхат, Канеш бхат, Сударшан Кал, Адаб бхат, Махатапиндра и Ават, известный под именем Копал Кул. Один ювелир спросил Шанкару бхата, одного из только что упомянутых учеников: «Почему ученики Джняниндры, при всей их претензии на свободу от всего, все еще поклоняются идолам?». Шанкара сказал: «Почему ты работаешь с золотом?» Ювелир ответил: «Это моя профессия, чтобы добывать средства к существованию». Шанкара ответил на это: «И поклонение – тоже ремесло и средство добывания пропитания».
Мулла Шидайи, индус, известный среди поэтов и обладавший впечатляющим красноречием, отправился однажды с автором этой книги в дом Джняниндры и беседовал с ним; он увидел своих учеников и, увидев нравы людей в доме, удивился и сказал: «Вся моя жизнь прошла в преданности благочестивым людям; но мои глаза никогда не видели такой свободы, и мои уши никогда не слышали ничего, что можно было бы сравнить с речами этих освобожденных людей».
Хара Рама пури был саньяси и одним из джняни, обладавшим совершенством независимости. Когда он прибыл в Кашмир, то, рассерженный длиной своих волос, которые были похожи на веревки, он отрезал их на берегу реки возле дома, называемого Бхат-джатайи. Шри Кант Бхат, пандит и индусский судья, увидел это и сказал: «Всякий раз, когда ты остригаешь свои волосы, ты должен делать это в тирте, то есть в «доме поклонения». Хара ответил: «Есть место во святейшем из обителей, где сердце радуется, и на том месте, где сжигают мертвых, кончаются все темные пятна». В 1051 году хиджры (1641 г.) он отправился в Киштовар[153 - Киштовар – город в провинции Лахор, называемый также Трилокнатх, расположенный недалеко от южной гряды Кашмирских холмов, в 94 милях к востоку-юго- востоку от города Кашмир, 34,7 с.ш., 75,20 в.д. (Гамильтоновский географический справочник Восточной Индии).], и поселился на равнине, называемой чауган, где он и его ученики играли в мяч, занимались верховой ездой и сжигали мертвых. Маха Сингх, сын Бахадера Сингха, раджи Киштовара, стал его учеником и преданностью ему освободил себя от оков внешних вещей; ему стало нравится общество благочестивых; он был молод и хорошо разбирается в поэзии. В 1052 году хиджры (1642 г. н.э.) в Киштоваре вспыхнула война между раджей и повстанцами этой страны. Когда зазвучал боевой барабан, сражавшиеся с обеих сторон начали общую бойню; а Хара Рама пури, взобравшись на вершину возвышенности, был увлечен видом с нее, и под шум битвы и звуки труб, горнов и литавров он начал танцевать, и посреди этого танца он споткнулся; он упал головой вниз с горы и, скатываясь вниз, получил от большого камня рану в голову, от которой умер. Мирза Рафия говорит:
«Когда тьма сердца моего просветилась познанием мудрости,
Какие бы речи ни предлагались в качестве ее доказательств,
Они указывали на некоторые ошибки моих желаний;
Таким образом, вся дорога извивалась от моих преткновений».
Сатра и Джаду были двумя факирами. Сатра нарисовал в Нагарикоте[154 - Нагарикот, или Кот-Каунгра (Ката-Ханхара), мощная крепость в провинции Лахор, в 122 милях к востоку – северо-востоку от города Лахор, 32,20 с.ш., 73,42 в.д.] на своем лбу начертание чистоты, а на шею накинул Зунар; однако он ел жареную коровью плоть с базарным хлебом и предавался увеселительным прогулкам. Несколько индусов задержали его силой и привели к судье. Судья сказал ему: «Если ты индус, тебе не подобает есть коровье мясо и хлеб с базара; а если ты мусульманин, то зачем тебе знак чистоты и Зунар?» Ответ был такой: «Знак чистоты из шафрана и сандалового дерева, Зунар – тканый пояс, коровье мясо получают из травы и ячменя, хлеб – из зерна, а печь строят из земли и воды, и если ты будешь рассматривать вещи в согласии с истиной, ты обнаружишь, что все состоит из четырех элементов, которые не являются ни мусульманскими, ни индусскими; а в остальном пусть твои повеления будут соответствовать закону». Судья отпустил его на свободу. Джаду был одним из его учеников и отправился в Балх, в дом Ислама. Он появился в мечети со знаком чистоты и с Зунаром и, задержанный, предстал перед судьей, который приветствовал его как мусульманина. Джаду ответил: «Если ты дашь мне жену и поселишь меня в доме, я буду мусульманином». Судья дал ему в жены красивую вдову, и Джаду, став мусульманином, вошел в ее дом. По прошествии нескольких дней он сказал женщине: «Отдай мне дочь, которая была у тебя от твоего покойного мужа, чтобы я мог продать ее и потратить деньги, которую я получу за нее, на свое пропитание. Когда у нас будет еще один ребенок, я распоряжаюсь им таким же образом, продам; ибо такова моя профессия, и кроме этого я не знаю никакого ремесла. Женщина выгнала его. Джаду, оказавшись на свободе, отправился в Кабул[155 - Кабул, столица провинции Кабул, Афганистан. 34,31 с.ш., 68,34 в. д. (Гамильтоновский географический справочник Восточной Индии).]; он надел себе на голову перо, как это делали посыльные, привязал к талии бубенчик и с широким поясом на плече, в полосатом кафтане появился на базаре. Гонцы задержали его и спросили: «Зачем ты надел нашу одежду?» Джаду ответил: «Венец с пером на головах соловья и других птиц, а колокольчик висит на шее овцы и коровы; считай меня тоже одним из них. Посыльные стали обращаться с ним грубо; Джаду спросил: «Что вы хотите?» Они сказали: «Теперь ты должен упражняться с нами в проворной походке гонца». Джаду не отказался: он побежал с ними и добился такого успеха, что на утренней заре ни один из посыльных не остался рядом с ним. В течение семи дней и ночей он ничего не ел и не пил, занимаясь бегом. Джаду так приобрел привычку к религиозному аскетизму[156 - Джелалабад, город в провинции Кабул, в 73 милях к юго-востоку от города Кабул, 34
6» с.ш., 69
46» в.д. – (Гамильтон, «E. India Gazetteer»).]; между Пешаваром[157 - Пешавар, «форпост», афганский город в провинции Кабул. 33
22» с.ш., 76
37» в.д. (Там же).] и Кабулом, он попрощался с ними и ушел.
Пертабмал Чада (чада – племя кшатриев) – джняни, то есть благочестивый человек; его родиной является Сиал кут; он достиг совершенства в проявлении добродетели; он не ограничивался какой-либо верой или религией, но знал, что всякая религия есть путь, ведущий к Богу; он видел в каждом лице явленного друга. Однажды он присоединился по делу к Даваре, человеку, который был одним из вождей, назначенных правительством Хар-говинда, преемника Нанака[158 - См. о Нанаке далее.]; он стал его учеником и объявил себя его приверженцем. Давара омыл свои ноги, и эту воду выпили все присутствующие последователи веры, так они поступали со всеми, кого они привлекли в свою веру. Далее между Пертабмалом и Даварой возник спор; тот сказал ему: «Но вчера я вымыл тебе ноги (то есть сделал тебя своим учеником), а сегодня ты воюешь со мной?» Пертабмал ответил: «О неразумный человек! Джаты всегда моют мне ноги, как ты; моя собственная рука никогда не касается моих ног» [джаты – низший класс индусов].
Среди последователей Нанака есть установившийся обычай дарить, если они преследуют какое-то желание, несколько диремов наставнику своего наставника или своему наставнику и просить его о благосклонности. Пертабмал предложил несколько диремов Кабели, который был религиозным главой, назначенным Хар-говиндом, а затем в Кабуле; он сказал, сложив руки: «Я хочу созвать на молитву, согласно обычаю, всех последователей Нанака; пусть это будет исполнено». Кабели, прежде чем дать свое согласие, спросил: «Может быть, ты хочешь увидеть Хар-говинда?» Пертабмал ответил: «Я хочу большего». Кабели спросил: «Чего?» Ответ был: «Желаю, чтобы все шуты, танцоры и музыканты прибыли из Пешавара в Кабул, чтобы мы могли увидеть их выступления, искусства и трюки».
В доме Пертабмала был идол, которому поклоняются индусы. Мышь проделала дыру в его мебели, и он вместо комка земли положил в нору целого идола, чтобы закрыть проход. Индусы сказали: «Что ты делаешь?» Он ответил: «Божество, которое не сможет преградить дорогу мыши и сделать что-то с мышью, как может защитить меня и сохранить меня от тирании мусульман?» Точно так же Пертабмал имел в своем доме Шива-лингам, каменный столб, который почитают индусы; вынеся этот лингам из своего дома, как столб, он привязал к нему собаку.
Мусульманин сказал ему: «Только два человека из всех неверных, а именно Нуширван и Хатам, попадут в Рай». Пертабмал ответил: «Согласно твоей вере, только два человека из неверных попадут на Небеса; но мы верим, что ни один из мусульман не попадет в Рай».
Азада (под этим именем он известен) был брахманом. Однажды он ел за столом с мусульманами и пил вино. Они сказали ему: «Ты индус и ешь вместе с мусульманами? Ваш народ никогда не ест н с кем, кроме как с людьми своей религии». Азада ответил: «Я не думал, что вы мусульмане; впредь я буду есть и пить отдельно от вас». На другой день он снова удостоился пить вино в компании с ними и не отказался от трапезы; во время трапезы они сказали Азада: «Вчера мы объявили себя мусульманами». Он ответил: «Я знал, что вы шутите надо мной. Не дай бог вам стать мусульманами».
Бинавали – сын Хирамана, каястхи[159 - Kayastha, обычно это каста писателей, происходящая от отца-кшатрия и матери-шудры (Уилсон).]. Каястхи – племя четвертой касты, созданной Брахмой; среди прославленных поэтов его звали Вали[160 - Шах Вали улла, или Шамс Вали улла, является автором хиндустанских стихов, оригинальный текст которых был опубликован в 1834 г., а французский перевод части из них в 1836 г. выполнен г-ном Гарсеном де Тасси. По словам этого ученого-индианиста (см. предисловие к тексту, с. 10, 11), Вали родился в Сурате; он писал примерно в середине XVIII века, был известен в Индии, Иране и Туране. Он тот же, что и вышеупомянутый Вали? До тех пор, пока мы не будем лучше информированы, можно сказать лишь то, что один был современником другого.]; с детства он очень любил общество дервишей; и в нежном возрасте он получил религиозного наставника по имени Уларва, великого дервиша, который постоянно восклицал: «Боже, ты здесь, ты един, Боже, я свидетельствую это». В год хиджры 1045 (1634 г. по Р.Х.) он примкнул к дервишам Индии и наслаждался плодами этого; он приехал в Кашмир для службы у муллы шаха Будахши и приобрел желаемое знание. Суфий никоим образом не был привязан к вере; ни вера, ни религия не сковывали его выбора; он дружил с идолом и храмом идола и не чуждался мечети; силой экстаза, а не внешним знанием, он произносил громкие возвышенные речи. В 1050 г. хиджры (1640 г.) двери дружбы открылись между ним и автором этой работы; от блеска его ума возникли следующие строки:
«Мы не такие, какие мы есть; мы то, что Ты есть;
У Тебя нет знака, мы – Твой знак.
Эти знаки – знаки Твоего существа;
Они – проявление и сияние Твоих качеств,
Ты чист от наших забот и в наших представлениях;
О, Ты, кто проявляется в этом нашем одеянии;
Проявлениями Тебя являются все вещи.
Ты независим от отношения «ты и мы», и Ты сам есть «ты и мы».
Твое существо проявляется в Твоих качествах,
Твоя природа есть источник Твоего существа, о Господь!
Мы все ничто; все, что бы ни было, это Ты!
О Ты! кто свободен от представлений, воображения и двойственности,
Мы все волны в океане Твоего бытия;
Мы – малый компас проявлений Твоей природы».
Азада и Бинавали появляются в одежде индусов и исповедуют веру джняни, к которым они, как считается, принадлежат.
Мехир Чанд родом из Пенджаба и принадлежит к классу ювелиров Гуджарата; он из школы учеников Акамнатха, взгляды которых он принял. Акамнатх – йог, «святой», обладающий вдохновением; по убеждению его последователей, прошло уже две тысячи лет его жизни.
«Как лазурное небо; мудрец никогда не умирает;
Разумное начало свободно от бурь и от всего тленного».
Однажды Акамнатх предстал перед великим императором Джахангиром, который находится на Небесах; знаменитый монарх спросил его: «Как твое имя?» Мудрец ответил Сарват анга, то есть: «Все существа – мои члены». В собрании перед государем читали книгу; царь, взяв книгу у чтеца, отдал ее в руку Акамнатху, сказав: «Это твое изречение, прочитай его»; Акамнатх вернул книгу чтецу, повелев ему читать дальше; но когда этот человек начал читать, царь обратился к Акамнатху: «Тебе я приказал, читай». Его ответ был: «В начале я сказал, что все в мире – мои члены; Поэтому я читаю языком этого человека». Васул Хазнуйи говорит:
«Настолько свободен мой дух, что творение есть мое тело,
И этот огонь, и воздух, и земля – мое жилище.
Эта небесная сфера со всеми ее планетами,
Вращается только потому, что таково мое желание».
