скачать книгу бесплатно
Изучение истории Китая в Российской империи. Монография
Владимир Григорьевич Дацышен
Исследование посвящено проблемам становления и развития научного изучения истории Китая в России. Работа написана на основе как исторических документов, так и исследований историков и синологов. Основу источниковой базы составили опубликованные и неопубликованные работы русских востоковедов XVIII – начала ХХ в., посвященные истории Китая и китайской историографии. Книга дает целостную картину историко-востоковедных исследований и развития китаеведческого образования на протяжении более чем двухвекового периода истории России.
В. Г. Дацышен
Изучение истории Китая в Российской империи
Монография
[битая ссылка] ebooks@prospekt.org
Введение
История Китая является важнейшей составляющей всех современных наук о человеке и обществе. Гуманитарное знание невозможно без понимания проблем становления и непрерывного развития одной из самых больших и древних цивилизаций, продолжающей оказывать огромное влияние на развитие всего человечества. Для россиян знания о Китае приобретают особую актуальность по той причине, что уже в течение нескольких веков эта страна является самым большим и стабильным соседом России.
Как научная дисциплина и как часть гуманитарного образования история Китая появилась в России в XVIII в. С этого времени данная научная дисциплина развивалась на стыке двух наук – востоковедения и истории. Важнейшей составляющей востоковедения, а по мнению многих востоковедов, ее основой на протяжении трех веков является синология (в широком ее понимании). Эта комплексная наука о китайской цивилизации обеспечивала изучение истории Китая и всей Центральной и Восточной Азии источниковой базой, проникновением в китайскую, по сути историографическую, культуру. Но, будучи в своей основе наукой лингвистически-страноведческой, синология была не в состоянии поднять изучение истории Китая до уровня обобщения закономерностей развития человека и общества, до выявления сущности процессов и явлений, хорошо спрятанных за уникальностью китайской культуры. Российская историческая наука, будучи частью науки европейской, претендовала на глубину и универсализм научного знания, но была не в силах выйти за рамки своей средиземноморско-атлантической цивилизации, преодолеть языковые и понятийные границы этого культурно-исторического пространства. И лишь на стыке двух претендующих на универсальность систем европейского научного знания – синологии и истории – развивается такая научная дисциплина, как история Китая.
Место и роль России в развитии западной синологии являются важными, но противоречивыми. Обладая более ограниченными, в сравнении с ведущими странами Запада, ресурсами и более чем на сто лет позже европейцев встав на путь Великих географических открытий, Россия обычно отставала от них в области синологических исследований. Однако соседство с Китайской империей и великодержавные устремления русской культуры создавали достаточные предпосылки не только для успешного «догоняющего» развития русской науки и образования, но обеспечивали выход российской синологии в разные периоды на лидирующие позиции в мире. В силу комплекса факторов отношение к истории Китая в русской культуре было принципиально таким же, как и в Западной Европе, но с некоторыми отличиями. Для отечественного востоковедения «История Китая» всегда была дисциплиной страноведческой, Европа же в XVIII – XIX вв. приняла Китай в историю лишь на правах «цивилизации». В технократическом ХХ в. наций-государств, несмотря на масштабные достижения в различных науках, времени и ресурсов для преодоления созданной в XIX в. целостной системы национальных историй не хватало, да и потребности большой в этом не было. История Китая, не вписавшегося к началу ХХ в. в систему наций-государств, так и не стала полноценной составляющей мировой истории в российской науке и образовании.
Современное гуманитарное знание позволяет решать поставленные перед ним задачи только тогда, когда отражает современный уровень науки, и историческая наука не может быть исключением. Недостатки гуманитарного образования сводят на нет достижения общества в других сферах общественной жизни. Одним из самых слабых звеньев современной отечественной науки и образования сегодня является «История Китая». При этом именно такая научная и образовательная дисциплина, как история Китая, открывает перспективы скорейшего преодоления отставания, своеобразного застоя, переживаемого сегодня многими отраслями гуманитарного научного знания и образования. В предыдущие эпохи, именно опираясь или апеллируя к китайской истории, многие ученые преодолевали или обходили барьеры, естественно возникавшие или искусственно создаваемые в гуманитарных науках. И в этом во многом был социальный заказ русского общества. Известный российский общественный деятель, публицист Н. В. Шелгунов
писал в 1865 г.: «История Китая есть одна из любопытнейших и наивных хроник, дающая мыслящему читателю богатый материал для поучительных размышлений и сравнений»
.
История Китая не была обделена вниманием российских и советских ученых. Востоковедение в целом и китаеведение в частности всегда вызывали интерес в обществе. Уже первые российские представители в Китае и первые русские китаеведы обратили внимание на проблемы истории Китая. Почти все российские синологи на протяжении последних трех веков занимались переводами исторической литературы, анализировали проблемы источниковедения истории Китая и китайской историографии. Иначе и быть не могло, как писал во второй половине XIX в. известный китаевед К. А. Скачков
, «китайская литература, очень значительная по богатству книг, богата только по тем отраслям, которые принадлежат к излюбленным китайцами сторонам их жизни, особенно к их преданиям древности, их истории, их быту, и т. п.»
. Однако трехвековой опыт изучения истории Китая в России пока мало востребован, редкие исследователи к нему обращаются. Как правило, этот опыт рассматривается лишь в исследованиях по истории отечественного востоковедения или китаеведения.
Первые работы, обобщающие опыт отечественно китаеведения, появились в начале XIX в. В 1825 г. в журнале Г. И. Спасского
«Азиатский вестник» была опубликована статья А. Ф. Рихтера «О состоянии Восточной Словесности в России». Первым русским синологом, занимавшимся переводами китайской исторической литературы, был назван И. К. Россохин
, а все опубликованные переводы А. Л. Леонтьева
автором статьи были представлены довольно полно. Исследователь уже в начале XIX в. пришел к интересному выводу: «Почтенный Леонтьев, оказавший столь много услуг отечеству своими переводами, ныне почти забыт»
. В данной работе А. Ф. Рихтера показаны все крупные публикации синологов до конца первой четверти XIX в., до переводов Иакинфа (Бичурина)
.
Во второй половине XIX – начале ХХ в. в России вышло несколько исследований, специально посвященных истории двух главных синологических учреждений – Российской духовной миссии в Пекине и Факультета восточных языков. В их числе были обобщающие работы иеромонахов Николая (Адоратского)
и Алексия (Виноградова)
об истории миссионерства
, работы В. В. Бартольда
, «История изучения Востока в Европе и России»
и «Обзор деятельности факультета восточных языков», статья дипломата И. Я. Коростовца
, подготовленное в Пекине под руководством епископа Иннокентия (Фигуровского)
краткое обобщающее исследование по истории Миссии
и т. д.
Многие русские синологи уже в XIX в. свои работы по истории Китая предваряли небольшими очерками по историографии вопроса. Например, в опубликованной в 1885 г. работе С. М. Георгиевского
«Первый период китайской истории» имеются такие тезисы: «Что касается европейских синологов… арх. Палладий, Скачков… ознакомляя Европу с более поздней жизнию Срединнаго царства, упоминали о его древних временах только мимоходом, не говоря также и о тех писателях, которые (как, напр., Иакинф, проф. Захаров…), обогащая европейскую литературу специальными трудами по тем или другим предметам древности Китая или отводя обзору последней значительное место в своих общих сочинениях, либо исключительно держались китайских источников, не считая нужным подвергать их многосторонней критике, либо обстоятельно излагали свои взгляды только на интересовавшие их предметы и высказывались без приведения точных оснований вообще о первых периодах китайской истории…»
. С. М. Георгиевский в XIX в. обратил внимание и на проблемы, отметив: «Благодаря деятельности кабинетных ученых и отважных туристов, существует довольно значительная европейская литература, знакомящая нас с разными эпохами истории этой страны и бытом ея обитателей; но нельзя также отрицать, что масса противоречий в выводах и заключениях…»
.
В советской историографии интерес к историческому наследию русской синологии был неизменным с первых послереволюционных лет. Уже в 1918 г. в «Известиях Российской Академии наук» была опубликована статья об исторических трудах первого русского академика-синолога В. П. Васильева
. А с начала 1920-х гг. к работе над историей русского востоковедения приступил воспитанник Археологического и Лазаревского институтов М. Ф. Достоевский
. Тогда же, в 1920-х гг., с составления «Библиографии Китая» начал свои исследования по истории русского китаеведения воспитанник Практической восточной академии и Ленинградского восточного института П. Е. Скачков
.
Исследователи в 1920–1930-х гг. не ставили перед собой задачи рассмотреть опыт изучения истории Китая в России, а восстанавливали историю отечественного китаеведения как комплексной науки. Например, П. Е. Скачков писал М. Ф. Достоевскому: «План моей работы таков – отыскивать кажущихся незначительными китаистов, о которых мы все имеем очень мало сведений (Кяхтинская школа, самостоятельно выросшие в Китае, окончившие востоковедные вузы и т. д.), обрабатывать постоянно крупных синологов и китаистов, о которых сохранилось много материалов и имена которых известны»
. Можно признать, 1920-е гг. были достаточно плодотворными в части изучения истории отечественного востоковедения. Самый авторитетный советский историограф и библиограф русского китаеведения П. Е. Скачков в середине ХХ в. отметил: «Работа В. В. Бартольда “История изучения Востока в Европе и России”, в которой китаеведению уделено немало страниц, до сих пор остается непревзойденной как у нас, так и за границей (она была переиздана в 1925 г.)»
.
В советской историографии наибольшее внимание уделялось вкладу в изучение истории Китая архимандрита Иакинфа (Бичурина). Китаевед Н. В. Кюнер
писал: «Над практическим освоением богатства фактов китайских источников и введении его через переводы в научный обиход немало потрудились представители старого китаеведения, особенно Никита Яковлевич (Иакинф) Бичурин… Ценность китайского текста, в основном из династийных историй (от Ши цзи по Тан шу включительно), и надежное качество перевода Бичурина остаются непоколебленными, несмотря на более 100 лет, истекших со времени первого издания этого труда…»
. Правда, в работах ряда советских исследователей истории отечественного китаеведения был такой недостаток, как замалчивание достижений русской науки второй половины XVIII – начала ХIХ в. П. Е. Скачков, высоко оценивая работу В. В. Бартольда, обращает внимание: «Однако и эта книга не свободна от некоторых погрешностей. Например, в ней отсутствуют даже имена первых русских китаеведов И. К. Россохина и А. Л. Леонтьева…»
. Вообще в советское время утвердилось такое мнение: «Со времени Иакинфа продолжалась традиция членов миссии: освоив восточные языки, изучать Китай, его историю, как древнюю, так и современную…»
. На самом же деле уже первые воспитанники Пекинской миссии, почти за сто лет до архимандрита Иакинфа (Бичурина), много и плодотворно занимались историей Китая. Здесь можно вспомнить, что вклад вышеупомянутых синологов в русскую науку был по достоинству оценен исследователями истории отечественного востоковедения уже в первой половине XIX в.
Довольно жестко и не всегда справедливо раскритиковал весь опыт изучения истории Китая не только в России, но и вообще на Западе патриарх советского китаеведения В. М. Алексеев
. В его рукописном наследии сохранились следующие утверждения: «Как известно, с учебником китайской истории доселе дело обстоит плачевно, ибо как можно написать о Китае нечто подобное научным курсам или книгам по истории Греции и Рима, если, скажем, даже “основные истории” (чжэн ши) не только не подвергались еще синологической критике, но и вовсе не переведены (за небольшим исключением) ни на какой европейский язык? … нужда в таком учебнике большая, особенно для русских читателей, ибо на их языке, если не упоминать бесконечно устарелых, да и ничтожных самих по себе, очерков Авенариуса, Тужилина и рукописных переводов Иакинфа, это дело еще и вовсе не предпринималось»
.
Многие пробелы в изучении русской историографии истории Китая в XVIII – начале ХХ в. были закрыты фундаментальным исследованием П. Е. Скачкова
«Очерки истории русского китаеведения»
. На сегодняшнее время эта монография, как и другая работа П. Е. Скачкова «Библиография Китая»
, остаются базой для изучения истории российского китаеведения. Однако автор уже во вводной части своего исследования избегает говорить об изучении истории Китая, ограничиваясь везде «китаеведением», «изучением Китая». Данной работой советский китаевед закрепил сложившуюся традицию выделения «Бичуринского периода» и признания формирования «национальной китаеведческой школы» В. П. Васильевым
, хотя уже его учитель, академик В. М. Алексеев, критически относился данным утверждениям. Правда, П. Е. Скачков специально подчеркивает: «“Очерки” не могут претендовать на исчерпывающую полноту. При современной дифференциации труда советских китаеведов и значительной научной разработке разных дисциплин отдельными учеными-китаеведами эту задачу может выполнить лишь коллектив специалистов»
. И сегодня, спустя полвека со дня смерти выдающегося китаеведа П. Е. Скачкова, его слова сохраняют актуальность.
В новую историческую эпоху послевоенной истории страны развитие всей отечественной историографии истории Китая в советской науке было рассмотрено в многотомном обобщающем исследовании «Очерки истории исторической науки в СССР». Однако разные периоды истории отечественной науки значительно отличаются по глубине исследования. В первом томе, вышедшем в 1955 г. и посвященном периоду до середины XIX в., в 9-й главе «Историография всемирной истории», был выделен отдельный параграф «Изучение зарубежных стран Дальнего Востока». Автором этого довольно большого по объему материала, более 10 страниц текста, был А. Л. Гальперин
. Однако из российских работ собственно по истории Китая по всему тексту названа лишь одна, цитируя словами автора, «справочная историко-географическая работа» – «Описание происхождения и состояния маньчжурского народа и войска, в осьми знаменах состоящего» И. Россохина и А. Леонтьева
. Кроме того, в сносках автор указал «историко-географическое описание» Китая И. Орлова, но без упоминания автора по тексту статьи. В целом половина текста статьи А. Л. Гальперина была посвящена не собственно изучению истории, а путешественникам и «передовым людям русского общества», а вторая половина – личности отца Иакинфа (Бичурина).
Крупнейшим и наиболее полным исследованием по истории изучения Китая в советской историографии стала опубликованная Главной редакцией восточной литературы издательства «Наука» в 1970 г. обобщающая монография В. Н. Никифорова «Советские истории о проблемах Китая». Несмотря на заявленные в названии ограниченные советским периодом хронологические рамки, в работе подробно показана история изучения истории Китая в России с XVIII в. Советский историк дал глубокий и всесторонний анализ работ по истории Китая большинства русских китаеведов. В. Н. Никифоров отметил многие ключевые проблемы отечественной науки и образования, связанные с предметом, в частности, он отметил: «Несмотря на безусловный прогресс в изучении истории Китая, достижения русских китаеведов оставались в первой половине XIX в. не использованными специалистами по всеобщей истории»
. Особенной глубиной отличается анализ проблем научных биографий таких личностей, как В. П. Васильев и В. С. Колоколов
.
Не со всеми тезисами, присутствующими в работе В. Н. Никифорова, можно согласиться. Но нет сомнения в том, что такие тезисы, как «Подлинно научное изучение истории Китая могло начаться лишь с распространением пролетарской, максистско-ленинской идеологии»
, были обусловлены существовавшим в стране политическим режимом и идеологическими догматами. Само содержание исследования В. Н. Никифорова во многом опровергает и такое утверждение: «Со второй половины XVIII в. в России стали печататься работы о Китае. Это время нельзя, однако, считать началом русского китаеведения»
. Традиционно В. Н. Никифоров особо выделяет Иакинфа (Бичурина), невольно принижая вклад в науку его предшественников и современников «Всего восемь лет отделяют выход в свет очерка И. Орлова от первой книги Н. Я. Бичурина, а кажется, между ними целое столетие»
. В. Н. Никифоров дает излишне жесткую, хотя в целом и справедливую, общую оценку дореволюционной российской историографии Китая: «Круг вопросов, по которым китаеведами были созданы серьезные труды, сравнительно узок… Стремление создать общий очерк истории Китая нашло на том этапе отражение лишь в исторических разделах различных справочников… Разрыв между историей Китая и других стран к началу ХХ в. не был преодолен, новейшие достижения исторической науки доходили до историков Китая с запозданием»
.
В современной историографии проблемам исторического наследия русского китаеведения уделяется много внимания. В 1990-х гг. Институтом востоковедения РАН была опубликована двухтомная «История отечественного востоковедения»
. В начале XXI в. различные статьи по истории отечественного китаеведения
опубликовали академики С. Л. Тихвинский
и В. С. Мясников
, другие ведущие российские синологи и историки. Ряд статей, специально посвященных проблемам изучения и преподавания истории Китая в России
, опубликовал Г. Я. Смолин
. Ведущим центром изучения истории отечественного китаеведения сегодня остаются Институт востоковедения РАН и Институт восточных рукописей РАН. Институт Дальнего Востока РАН продолжает издание документов по истории русско-китайских отношений, в том числе и российского китаеведения. Среди региональных центров можно назвать группу китаеведов Новосибирска, которую создал и возглавлял до самой своей кончины В. Е. Ларичев
.
В настоящее время отечественная историография истории Китая и русского китаеведения входит в сферу научных интересов не одного десятка российских исследователей. Вообще на сегодняшний день многие вопросы истории отечественного китаеведения были раскрыты в многочисленных статьях или отдельных главах и параграфах обобщающих работ по разным проблемам истории науки, образования или русско-китайских отношений. Однако в большинстве публикаций по проблемам, связанным с историей китаеведения, исследователи ограничиваются упоминанием одного-двух имен российских синологов. Например, в одной из последних публикаций автор, справедливо утверждая, что «во второй половине XIX в. влияние отечественного востоковедения на формирование в обществе представлений о дальневосточной культуре не было определяющим, но имело постоянный и глубокий характер, принося свои плоды»
, тем не менее в тексте, охватывающем двухсотлетний период отечественной истории, упоминаются лишь два русских китаеведа – Иакинф (Бичурин) и С. М. Георгиевский.
Подводя итоги вышесказанному, можно утверждать, до сих пор в российской науке так и не появилось ни одного специального обобщающего исследования или учебного пособия, специально посвященного изучению истории Китая в Российской империи.
На сегодняшний день данная проблема уже осознана и озвучена российским научным сообществом. Заведующий отделом Китая Института востоковедения РАН, лауреат Государственной премии А. И. Кобзев
передал в 2011 г. Президенту России Д. А. Медведеву письмо с проектом модернизации отечественной синологии, в котором обосновал необходимость «введения в научный оборот лежащих до сих пор, увы, под спудом (главным образом в государственных и частных архивах) огромных накоплений отечественной синологии, а также создание ее документально фундаментированной истории с максимально полной библиографией»
. В рамках реализации поддержанной руководством Российской Федерации проекта изучения и ознакомления российской и мировой общественности с историческим наследием отечественного китаеведения Институт востоковедния в 2013 г. начал выпуск нового продолжающегося издания «Архив российской китаистики». Предлагаемая работа – «Изучение истории Китая в Российской империи» – также призвана решить выше озвученные задачи, поставленные руководством страны перед российским научным сообществом.
Данная работа написана на основе как исторических документов, так и исследований историков и синологов. Основу источниковой базы составили опубликованные работы русских китаеведов и историков XVIII – начала ХХ в. и архивные материалы, посвященные истории Китая и китайской историографии. Мы не будем здесь перечислять и анализировать привлеченные для данного исследования источники. Приведенный в конце работы их список наглядно показывает, насколько благодатна и перспективна эта тема для исторических и историографических исследований, насколько много еще работы у историков науки и образования. Но проведенное исследование позволяет серьезно скорректировать учебные планы и программы подготовки историков и китаеведов в современной российской высшей школе. Данная работа изначально задумывалась в качестве учебного пособия для бакалавров, магистров и аспирантов, а при ее написании учитывался четвертьвековой опыт преподавания автором историко-китаеведческих учебных курсов в различных университетах России и Китая.
Мы надеемся, что предлагаемая работа позволит увидеть целостную картину историко-востоковедных исследований на протяжении двухвековой истории отечественной науки и высшего образования. Автор будет считать свою задачу выполненной в том случае, если кропотливый исследователь или любопытный читатель не только найдет на страницах книги что-то для себя новое, но и ощутит атмосферу предыдущих эпох, почувствует сложность и противоречивость родной истории, по достоинству оценит труды наших предшественников.
Глава I
Начало изучения истории Китая в России
Начало изучению истории Китая в России было положено в XVIII в. К этому времени развитие русско-китайских отношений привело к оформлению русского представительства в Пекине, ставшего основой русского китаеведения. Учреждение Академии наук создало условия для формирования научной синологии и современной исторической науки. Все это позволило уже в течение XVIII в. подготовить первых русских китаеведов и ввести в научный оборот первые переводы китайской исторической литературы.
1.1. Предпосылки научного изучения истории Китая
Истоки знаний и общественных представлений о Китае в русском обществе уходят в древность. Однако лишь к началу XVIII в. сложились предпосылки к формированию китаеведения в России. Интерес собственно к китайскому языку со стороны наиболее образованных представителей российской дипломатии документально зафиксирован лишь во второй половине XVII в. В «Статейном списке посольства Н. Г. Спафария в Цинскую империю» отмечено: «И посланник езуиту говорил, чтоб он сыскал грамматику китайскую…»
. В течение столетия, начиная с первой русской экспедиции в Пекин 1618–1619 гг., российско-китайские переговоры велись посредством использования третьих языков – монгольских, тюркских, латинского. Представление в русском обществе о различных сторонах китайской культуры тоже формировалось в основном через знания о Китае у западноевропейцев и народов Евразии.
Зарождение русского китаеведения было связано как с потребностями русско-китайских отношений, так и с развитием собственно российского государства и культуры. Российские дипломаты, в XVII в. решавшие задачи установления двухсторонних отношений, интересовались в том числе и историей Китая. Китаеведы полагают, что российский дипломат Н. Г. Спафарий-Милеску
был автором сохранившейся в архиве такой работы, как «История о Китайском государстве, а именно о начале онаго, сколько имеется под владением онаго других государств… О китайских царях… Списана с рукописной истории, которая сочинена… от Рождества Христова 1678 году»
. Н. Г. Спафарию традиционно приписывается и «Описание первой части вселенной, именуемой Азией, в ней же состоит Китайское государство…»
. В этой работе имеется краткий очерк истории Китая, первая глава рукописи называется «Когда началося царство китайское и сколько их родословий…». Работы Н. Г. Спафария написаны на основе исследований западноевропейских миссионеров, а основу составил, очевидно, перевод полученной в Пекине от иезуита Ф. Вербиста
работы иезуита М. Мартини
«Novus Atlas Sinensis» (1655).
Н. Г. Спафарий представил и собственные суждения по некоторым вопросам Китая. Например, в тексте «описания первой части вселенной, именуемой Азией» он рассматривал «Никанское царство» как специфическое имя «Старого Китая», где было распространено христианство, завоевание же Китая «богдоями», по мнению ученого дипломата, являлось «божьей карой» за отступление от веры. Н. Г. Спафарий считал, что «…с помощью Божьей и царского величества счастием скорым временем в Китае будет православие греческое…»
.
Среди тех дипломатов, чей интерес к истории Китая был зафиксирован в документах, был один из самых успешных и опытных российских представителей в Китае – Лоренц Ланге
. Исследователи отмечают «сочинение Ланга о Китае – одной из ранних попыток дипломатического представителя России по выяснению прошлого, а также состояния этой страны в начале XVIII в.»
. Первая глава сочинения Л. Ланге была посвящена происхождению Китайского государства и названия Китай. История страны в работе российского дипломата начиналась с трех легендарных императоров и определялась в 4415 лет, и за это время в стране сменилось 253 «императора». Кроме того, в работе выделялась отдельная, седьмая, глава «о том, как нынешние татары овладели Китайским государством»
