скачать книгу бесплатно
Коломба лихорадочно соображала.
– О’кей. Но больше никаких рейдов и обысков без меня, ясно? Два часа, и закругляемся, – вполголоса сказала она и отключилась, не дав Данте попрощаться.
Коломба последовала за Спинелли в безалкогольный бар, и они, прогнав двух оперативников, сели за столик.
Данте с закрытыми глазами прислонился к перилам балкона и закурил очередную сигарету.
«Два часа – не так уж много», – сказал себе он. Но если он прав насчет Мусты, двух часов им хватит за глаза. Как известно, мелкие рыбешки всегда попадают на сковородку.
5
Мусту предупредил ребенок – пятилетний сын соседей. Мальчик, возившийся с игрушечным пластиковым телефоном возле гаража, где Муста пристегнул мопед, пробормотал ему что-то вроде «дяденьки».
– Что ты сказал, малявка? – спросил Муста, стараясь вернуться на планету Земля. От страха его котелок совсем перестал варить.
– Тебя дяденьки ищут.
Со дна желудка поднялась отдающая пивом изжога.
– Какие дяденьки? – промямлил Муста.
– Не знаю. У них штуки на животе.
Мальчик описал мужчин, и Муста понял, что тот говорит о бронежилетах.
– Они еще здесь?
– Не знаю.
– Никому не говори, что видел меня, – велел Муста и отправился туда же, откуда приехал, но уже пешком. На мопеде стояли номера, хотя он и был зарегистрирован на имя его матери.
Он пробежал через двор, не сомневаясь, что конец его страданиям положит град пуль. Но этого не случилось, и он оказался на улице. Муста старался убедить себя, что мальчик все придумал, но в глубине души знал, что это правда.
Он в розыске. Случилось самое худшее.
«Allahumma inni ‘a’udhu bika mina lkhubthi wa lkhaba’ith. Аллах, убереги меня от скверны». Этой присказке научил его отец. В детстве Муста должен был произносить ее всякий раз, как заходил в общественный туалет, но теперь посчитал, что более подходящей молитвы и быть не может. Хотя было слишком поздно.
Скверну он уже сотворил.
Муста скрепя сердце выбросил мобильник и, надвинув на нос капюшон толстовки, пошел по улице, ведущей от многоквартирных домов в другой конец квартала. Он думал о своем отце, где бы сейчас ни находился этот ублюдок. Отец был непоколебимо убежден, что после смерти каждый получит воздаяние по делам своим. Мусте тоже хотелось верить в существование высшего существа, способного его спасти. Утром он даже попытался молиться, но его движения показались ему самому холодными и неискренними. Он был не похож на брата, который даже соблюдал Рамадан. Муста хотел получить прощение, но не верил, что это возможно.
Он продолжал идти по самым безлюдным улицам, избегая взглядов прохожих, пока не оказался перед Динозаврами. Разумеется, динозавры были не настоящие – так Муста с друзьями называли необъятные скелеты двух брошенных недостроенных домов. Ночами ребята приводили туда своих девушек, чтобы немного потискаться, а то и потрахаться, если повезет. Недалеко от Динозавров жил Фарид.
Его друг.
Человек, который втянул его в этот кошмар.
Он поселился в здании разорившегося магазина мебели для ванной после смерти его владельца и обставил свое логово скрипучим диваном из «ИКЕА», старым телевизором и магнитолой, которая вечно заедала диски.
«Куплю себе все новое, – всего два дня назад говорил ему Фарид. – Хочу шестидесятидюймовый телик, изогнутый такой, типа „Трони“, и беспроводные колонки, которые подключаются через Интернет».
«У тебя дома нет Интернета», – ответил ему Муста.
Фарид подмигнул: «Ничего, установлю на заработанные деньги».
Работа. Точно. Всего лишь видеоролик, говорил Фарид. Будет весело. Отличный прикол.
Как он мог не почуять кидалово?
«Что скажет мать, когда узнает? – думал Муста. – Что скажут люди?» Кто-то, конечно, посчитает его героем. Но он просто трус, которому суждено плохо кончить.
«Allahumma inni ‘a’udhu bika mina lkhubthi wa lkhaba’ith».
Мебельный магазин находился в старом, построенном еще в шестидесятые здании с раздувшимися от сырости стенами, которое выходило на площадь с пестрящей граффити колоннадой. Муста вошел в ветхую деревянную дверь сбоку от закрашенной черной краской витрины и оказался в бетонном коридоре, ведущем во внутренний двор. В середине коридора находилась задняя дверь магазина – попасть к Фариду можно было только через нее, поскольку переднюю он наглухо запер рольставнями.
Муста постучал. Лампочки во дворе перегорели много лет назад, и он был уверен, что в темноте никто из немногих жильцов дома его не увидит. В магазине было тихо, и он отошел, чтобы заглянуть в витрину, зная, что, если потрет затемненное стекло слюной, сможет разглядеть комнату, как в линзу «рыбий глаз». Сквозь закрашенную витрину проникали отблески закатного солнца, и ему показалось, что внутри никого нет. Прижав нос к стеклу, чтобы расширить поле обзора, он различил затылок Фарида над спинкой старого тяжеленного офисного кресла, которое они вместе притащили со свалки. Теперь кресло было придвинуто к стене, и Фарид сидел, как наказанный. Он не мог не слышать стук.
«Сукин сын, – подумал Муста. – Хочет бросить меня в этом дерьме одного».
Со злостью, пришедшей на смену страху, он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Фарид продолжал не шевелясь смотреть в стену.
– Какого хрена ты делаешь? Почему не открываешь? – спросил Муста.
Голова Фарида дернулась. Не добившись ответа, Муста испугался, что его друг настолько обдолбан, что не может говорить. Он подошел к нему и резко толкнул спинку кресла:
– Понимаешь ты, что копы нас нашли? Скажи что-нибудь, твою мать!
Кресло повернулось на гидравлической ножке, и Муста оказался лицом к лицу с Фаридом. Парень плакал навзрыд, его рот перекосился от ужаса.
– Прости… не хотел… прости… – всхлипывал он. Его запястья были примотаны к подлокотникам скотчем.
Не успел Муста опомниться, как кто-то с силой схватил его за горло.
– Молодец, что зашел. Избавил меня от труда тебя разыскивать, – прошептал женский голос, а в следующее мгновение его череп взорвался болью. В глазах помутилось, и он успел только подумать, что ему так и не удалось попрощаться с братом.
6
Марио отвел глаза от айпада, не досмотрев ролик до конца.
– Выключите, пожалуйста, – прошептал он.
– Твой брат – тот, что слева, но ты уже и сам это понял, – не останавливая видео, сказал Данте. Время было на исходе – как для Мусты, так и для него самого. Его лоб покрылся капельками пота, а стены сдвигались все ближе.
– Я не верю. Должно найтись какое-то объяснение.
– Единственный, кто может все объяснить, – сам Муста. Поэтому мы должны его найти.
Как всегда в минуты волнения, голос парня стал визгливым.
– Вы хотите его убить!
– Если он сдастся, с его головы и волоса не упадет.
– Для таких, как мы, все всегда заканчивается дерьмово… И всем насрать. Сегодня уже застрелили имама.
«Поэтому мы и здесь, дорогуша», – подумал Данте. Выключив ролик, он бережно приподнял парню подбородок и заглянул ему в глаза:
– Марио, обещаю, я сделаю все, чтобы помочь твоему брату. Но ты должен помочь мне.
Мальчишка как будто решился что-то сказать, но затем плотно сжал губы и потупился.
– Любая мелочь может оказаться полезной. Прошу тебя.
Взгляд парня метнулся к открытому окну, выходящему на засаженную антеннами крышу соседнего дома. Движение было мимолетным и непроизвольным, но Данте его вполне хватило. Он позвал Альберти.
– Проверь окно, пожалуйста, – сказал он молодому полицейскому.
– Его уже осмотрел Гварнери.
– Не изнутри. Снаружи.
Альберти оцепенел:
– А вдруг я упаду?
– Ну попроси кого-то из товарищей. Надеюсь, хоть из одного из вас выйдет скалолаз.
Альберти не упал. Он по пояс высунулся из окна, держась за батарею, но ничего не нашел, пока Данте не заставил его вылезти на карниз. Под расшатанным облицовочным кирпичом лежал пластиковый пакетик с травой и свернутые в трубочку пятидесятиевровые купюры на общую сумму в две тысячи евро.
Альберти взвесил пакетик в руке.
– Минимум десять граммов. Достаточно, чтобы отправить тебя за решетку, – сказал он, повернувшись к Марио.
– Дай-ка на секунду, – попросил Данте, и как только пакетик оказался у него в руке, вышвырнул его в окно.
– Эй! – возмущенно закричал Альберти.
– Только глупый закон запрещает зелень, – сказал Данте. – Мы с Марио пытаемся сотрудничать. Правда?
Парень неуверенно кивнул.
– Это для личного пользования, – пробормотал он.
– А деньги? – спросил Альберти. – Тоже для личного пользования?
– Это не мои. Это Мусты.
– Наварил на торговле наркотой?
– Нет.
Данте пристально посмотрел на Марио.
«Правда», – решил он.
– При его роде занятий много не скопишь, – сказал Данте.
– Он нашел халтуру, – неохотно пояснил Марио.
«Правда».
– Какую?
– Не знаю. Он отказался рассказывать.
«Правда».
– Ты знаешь, кто его нанял?
– Нет.
– Врешь, – выдохнул Данте. Ему ощутимо не хватало кислорода. – Ты знаешь, кто это, но не хочешь говорить. Либо это твой друг, либо ты боишься причинить брату еще большие неприятности, – продолжил он, не отрывая взгляда от парня. – Давай сыграем в игру. Можешь не называть его имя. Просто подумай, как его зовут.
– Я не знаю…
– Тсс… – перебил Данте. – Подумай, и все. Я знаю, ты стараешься. А теперь слушай. Его имя начинается с буквы «А»? С «Б»? – Данте перечислял буквы алфавита, пока не остановился на «Ф». – О’кей, имя начинается с «Ф». Проверь знакомых Мусты, – велел он ошеломленному Альберти. Гварнери зачарованно, как за заклинателем змей, следил за Данте из коридора.
– Не надо проверять, – сдался Марио. – Его зовут Фарид. Но он мне не друг.
– Он тебе не нравится.
– Послушать брата, так Фарид сам земной мессия, но он обыкновенный придурок. – Парень помотал головой. Его дреды закачались из стороны в сторону. – Вбил Мусте в голову всякое дерьмо. Раньше брат не пил и не ел свинину. А теперь ему на все плевать.
– Значит, этот Фарид не слишком хороший парень.
– Да, но Муста поклялся мне, что работа чистая.
«Правда. По крайней мере, сам он в это верит», – подумал Данте.
– У тебя есть его фото? – спросил он.
– На телефоне. Ваши коллеги его у меня забрали.
Данте распорядился, чтобы парню вернули телефон и сняли с него наручники. Никто из полицейских не попытался ни протестовать, ни возмущаться, и Данте понял, что угроза пыток позади.
Покопавшись среди селфи, Марио показал ему снимок, на котором между ними с братом стоял кудрявый парень со светлыми глазами. Выглядел он на несколько сантиметров выше и на несколько лет старше Мусты, да и кожа у него была потемнее.
Через минуту Данте с полными слез глазами побежит вниз по лестнице на свежий воздух, спотыкаясь и чертыхаясь на каждой ступеньке, а через пять растянется на плешивой лужайке, глядя в черное небо. Но сейчас его окатило волной возбуждения, смывшей все страхи и тревоги.
