скачать книгу бесплатно
Безумная. Горячая. Неуправляемая. Этот её запах, татуировки, одно крыло ангела. Кто же обломал тебе крылышки, детка? Хотя с таким-то характером это неудивительно.
Сажусь обратно на диван, скидываю презерватив, закуриваю. Никотин обжигает легкие, оставляя на губах горечь. Смотрю назад, в угол, камера мигает красным огоньком, ухмыляюсь. Девчонка никуда не денется, найду, расспрошу, узнаю ответы на свои вопросы.
Но кто ответит мне, что такое это сейчас было?
Глава 7 Агата
Агата
Моросит противный дождь. Под кроссовками лужи и грязь, шла, не разбирая дороги. Было все равно куда, лишь бы идти, надо остыть. Надо выветрить из головы все мысли, закопать в эту грязь, что под ногами.
Выскочила из кабинки как ошпаренная, прикрывая грудь разорванным лифом, наткнулась на Жору, чуть не упала назад. Он так странно посмотрел на меня, а в глазах похоть и насмешка. Словно он все знает, словно все видел, что происходило за теми дверьми. Да, конечно, все видел, еще и подрочил.
– Развлеклась?
– Пошел нахуй, Жора.
Оттолкнула, быстро пошла по коридору до раздевалки, в спину только услышала Жорин мерзкий хохот. Козел конченый. Неужели Шакал на самом деле разрешил, чтобы я пошла на приват, или Жора меня тупо развел? Да какая уже разница? Уже нет смысла разбираться, нет никаких сил, в голове полный бардак.
Девочки переодевались к выходу, не обращая на них внимания, нашла свои вещи, сбросила шорты, кое-как развязав высокие ботинки, откинула в сторону. Натянула спортивный костюм размера на два больше, чем надо, на голову – капюшон, надела кроссовки, накинула кожанку. Затолкала в рюкзак вещи.
– Агат, что-то случилось?
Молчу, ничего не отвечаю, не хочу даже думать о том, что случилось. Ненавижу себя за это.
– Извини, Стасян, не сегодня.
Отвечаю как можно вежливее люблю Стаську, классная она, смотрит на меня своими зелеными глазищами, настороженно так. Иду узкими коридорами к служебному выходу. Три часа ночи, жизнь кипит, у дверей курят официанты и бармены. Чувствую на себе их взгляды, сжимаю в кармане толстовки кожаное портмоне, сильнее натягивая на глаза капюшон, сворачиваю за угол. Здесь нет ярких фонарей, сбавляю шаг. Отчего или кого я так бегу? От себя. Только от себя. Моя смена заканчивается только в шесть утра, но я ушла раньше, Жорик будет в бешенстве, да пошло оно все. Пошли они все.
Достаю из кожанки сигареты, кое-как прикуриваю, закрывая огонек зажигалки ладонью от капель дождя. Делаю глубокую затяжку, никотин расслабляет, но не приносит облегчения.
Все еще чувствую руки того мужчины на своих бедрах, толчки его члена во мне, свой оргазм, словно открытие, болезненные спазмы удовольствия, скручивающие тело. Он оглушил, заполнил собой каждую клеточку, каждый уголок сознания.
Он раздавил, унес землю из-под ног. Два оргазма за несколько минут, я словно девственность потеряла. В двадцать три года, а я ни разу не испытывала такого ни с одним мужчиной. Смешно и стыдно, если бы не было так печально.
Редко кого к себе подпускала, скорее глотку перегрызу, чем позволю себя трахнуть. Шакал был третьим мужчиной, которому я позволяла быть с собой. Делала вид, имитировала удовольствие, так он просто быстро кончал и не лез больше, только держал потом всю ночь около себя. Типа любимой собачки, ручная болонка на ночь, это начинало пугать.
Шакал больше был в наркотическом оргазме, чем в натуральном. Женщины его интересовали для поддержания статуса мужика. Их было много, разных, но именно меня он последнее время начал оставлять на ночь. Жутко тогда испугалась, что половой акт затянется на часы, я этого просто не вынесла бы, вскрылась бы точно. Но все оказалось не так ужасно. Хотя это смотря с чем сравнивать.
Всегда считала себя убогой в этом плане. Но с этим можно жить, живут же миллионы женщин. После перенесенного когда-то насилия или неудачного первого сексуального опыта в голове барьеры и преграды, не дающие чувствовать себя полноценными тысячам женщин.
Может быть, и я из этого миллиона? Такая же неполноценная и убогая, не задумывалась, не до этого совсем, просто привыкла и жила дальше. Многие пускали слюни и подкатывали, думая, что я такая секси-детка, раскрепощенная, безумно сексуальная, если танцую и умею красиво двигать телом. Как же они все жестоко ошибаются.
Но тут словно программа, запущенная много лет назад, дала сбой. Что и в какой момент пошло не так, так и не поняла. Тело слушалось, откликалось на ласку, оно жило в руках того мужчины, я жила в его руках.
Снова глубоко затянулась, остановилась под тусклым фонарем на какой-то детской площадке. Достала из кармана портмоне, развернула. Обещала же больше не брать чужого, но не удержалась, хотела наказать его.
Морозов Глеб Аркадьевич, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения. Так было написано в водительских правах, на фото моложе, чем сейчас. Плотно сжатая челюсть, излом полноватых губ, темные брови, щетина.
Пара карточек, естественно, золотых, электронный ключ, деньги. Раньше обычно забирала деньги, все остальное просто выкидывала в мусорку. Но не сейчас.
Рука затряслась, всматриваюсь в фотографию, в глаза. Они так до боли знакомы, именно эти, что у парня на водительском удостоверении. Глеб, значит, его зовут Глеб. Внезапно накатывает тошнота, выворачивает моментально, чуть ли не на кроссовки. Часто дышу, вытираю рот рукавом, пытаясь успокоиться.
Даже не стала смотреть, сколько там наличных, убрала портмоне обратно в карман. Сука, все выглядело так, что он захотел трахнуть– и трахнул. Все мои«мол, я не танцую приваты» не стоят ничего. Пустой звук. Шлюха, повела себя как шлюха.
Чем я сейчас отличаюсь от Машки, ах да, простите– Мэри? Да ничем. Но дело даже не в том, что он обо мне подумает, плевать. Дело во мне, в том, как я сама себя сейчас чувствую. Хреново чувствую. Дело совсем в другом, но об этом даже не хочется думать, а уж тем более вспоминать.
Пошла дальше, вдоль детской площадки, вдоль обшарпанной пятиэтажки, к своей– такой же обшарпанной. К горлу начал подкатывать ком, остановилась, всхлипнула. Руки тряслись, глубоко задышала через нос, выкинула сигарету.
– Черт, да что ж это такое? Только не сейчас.
Паническая атака нарастала изнутри, словно из ниоткуда. Я научилась ею управлять, не погружаться в мысли и прошлое. Воспоминания, как вспышки, его руки на ее теле, толчки, удовольствие, но перед глазами другое лицо. Сердце колет, задерживает дыхание, сажусь на корточки.
Я научилась с Шакалом отключаться, думать о другом, но эти оргазмы, что были сегодня, словно насмешка, словно плевки в душу. Напоминание того, что она такая же, как все, такая же шлюха, как ее и называли, называл тот, кому она верила, кто был ее семьей. В ушах стоит его истеричный смех, щеки горят, как тогда от его пощечин.
– Эй, ты чего? Тебе плохо? Агатка, блин, это ты! Черт, погоди.
– Нет, нет, отойди. Оставь меня.
– Все, все, успокойся. Сейчас отпустит, посмотри на меня, малая, посмотри.
Отдирают руки от лица, но ничего перед собой не вижу, лишь расплывчатые контуры, а в ушах вместо криков и оскорблений звучит его: «Двигайся, девочка, двигайся» и та музыка, что разливалась по кабинке.
– Агата, смотри на меня, на меня. Агата, слушай меня, только мой голос. Агата, посмотри на меня, посмотри. Да, вот так, смотри только на меня. Умница, умница, девочка.
Пелена рассеялась, тело отпускало сковавшее его напряжение, вижу лицо, знакомое лицо, пытаюсь что-то сказать, но не выходит в горле ком, выдавливаю улыбку, все еще тяжело дышу. Мужчина гладит меня по мокрым щекам.
– Вот, уже улыбаешься, малая, ты меня напугала, думал, врачей вызывать надо.
– Свят, черт, сама не знаю, что такое.
– Давненько не было, да?
– Да. Помоги.
Я почти сидела на мокром асфальте, в арке около своего подъезда, не дошла совсем немного. Свят помог подняться, все еще придерживая меня за плечи и прижимая к себе, повел в дом.
– Ты чего тут в такое время? Должна же утром приехать.
– Да так, небольшой форс-мажор.
– Четвертый час утра, совсем больная, гулять в такое время? Опять пешком шла и вся промокла. Дура ты, малая.
– Свят, закройся, не надо меня воспитывать, на пять лет меня старше всего. Отпусти, сама дойду. Где Жека?
– Дома был. Как там Шакал?
– Не знаю, не видела сегодня.
– Я же тебе сказал смотреть за ним.
– Сука, Свят, я как за ним смотреть буду, если моя задница в клетке над танцполом? Он не приходил, не вызывал. Все нормально.
Хотя нормального было мало, я нутром чувствовала, что-то надвигается. Хотелось собрать чемодан и уехать на край света.
– Нормально у нее. А чего в припадке опять билась?
– Ничего, так, накатило просто.
Мы дошли до четвертого этажа, в подъезде пахло нафталином и кошками. Голова еще гудела, но было гораздо легче, главное, не было никаких мыслей.
– Агата.
Свят громко окликнул меня, обернулась, он стоял у своей двери: серьезный, усталый, потертая куртка, короткие волосы, мокрые от дождя, с детства не любит носить шапки. Смотрит исподлобья, внимательно, я понимаю, о чем он. Просил быть как можно тише и незаметней, но извини, братишка, не вышло.
– Что?
– Все точно хорошо?
– Да, Свят, отвали.
Улыбнулась, он лишь покачал головой. Открыла заедающий замок, зашла. Тишина. Над головой загорелась лампочка, окинула взглядом свое жилище, скинула кроссовки, раскидав вещи по полу, прошла в комнату, упала на диван.
После таких приступов всегда жуткая апатия, будто из тебя вынули душу и вернули обратно, только помятую и потрепанную. Закрыла глаза, снова он, холодный взгляд, а в зрачках огонь.
Глава 8 Глеб
Глеб
Все равно поганый клуб, каким бы крутым он ни был. Иду по коридорам в сторону охраны и серверной, где пишут камеры. Надо забрать у них наш с этой дикой девочкой порнофильм. Не хочу, чтоб кто-то дрочил на то, как она кончает. Кончала она на мне и только для меня.
Иду темными коридорами через служебную дверь. Тусклое освещение, поднимаюсь по боковой лестнице на второй этаж, здесь, насколько я знаю, кабинеты да апартаменты для тех, кто хочет отдохнуть по полной программе. Шакал не только клуб держит, а еще мини-бордель, красавчик, что сказать. Да это не мое дело, пусть хоть цирк шапито заведет.
Хотя сейчас от этой всплывшей, раньше меня никак не касающейся информации, где-то внутри покоробило. Что если моя дикая танцовщица тоже обслуживает кого в этих номерах?
Нет, не должна, потный администратор долго сопротивлялся, не хотел давать мне ее в приват, но жадность победила. И то, как она зашла и с презрением смотрела на меня, говорит о чем-то.
Но кто-то также может захотеть ее, не пожалеть денег, как я, и ее приведут уже не танцевать, а отсасывать. Даже остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Я должен понимать каждую свою эмоцию, ничего лишнего, мешающего думать и анализировать. Внутри противно скребло, не переставая, пока думал об этом.
Впереди чуть приоткрытая дверь и голоса. Если бы не остановился, не услышал бы точно. Иду тихо, напольное покрытие глушит шаги, лишь мое дыхание и низкие биты вибрацией по стенам. Приседаю на одно колено, делая вид, что завязываю на туфлях шнурки, сам прислушиваюсь.
– Илья Петрович, мы не можем больше тянуть и откладывать. Рамазан ждет денег, прошло уже две недели.
После этих слов слышен оглушительный звон стекла, словно о стену со всего маху разбили бокал или бутылку.
– Я понимаю, что ситуация не из легких, но тем не менее товар вам был передан. Господин Хаким ждет своих денег.
– Да, сука, знаю я, знаю. Но вместе с товаром ушли и деньги. Это ты, шкура адвокатская, понимаешь? Его деньги вместе с моим товаром.
Снова шум, падение каких-то предметов, звон стекла.
– Ну, Андрюша, хули ты сидишь и молчишь? Или тебя это не касается? Кто, сука, у меня охрана и правая рука? Девка на шесте или ты?
– Ищем.
– Коваль, я также потеряю тебя и не найду. Очень глубоко потеряю.
А вот тут у меня начала складываться картинка: ходили слухи, что Шакал подставился, но я же был занят поисками проклятого «Ягуара», а не вникал в доходящие до меня слухи.
Значит, две недели назад у Шакала пропали и товар, и деньги, которые он должен был за этот товар. Тут вариант один – наркота, ну, не гранатомёты же ему понадобились. Хотя Шакал парень странный, вдруг комбайны закупает.
Андрюша Коваль, как ласково звучит-то, начальник охраны этого «прекрасного» заведения и правая рука Шакала. Кличка Кувалда, интересный кадр, если бы не поганый характер и склонность к садизму, а еще Коваль любитель боев без правил, чтоб до крови, в мясо, в говно. Тут куда ни плюнь – больные извращенцы и наркоманы.
– Мы ищем.
– Что, блядь, Андрюша, вы ищете? Ты свой член скоро потеряешь в штанах и не найдешь. Как, сука, как, я спрашиваю, можно было все проебать?
– Накладочка вышла, сам не пойму как. В клубе все проверены по десять раз, никто не рыпается, никто ничего не видел. Камеры писали, но ничего не замечено.
– Как же я устал от вас всех.
– Так что мне передать господину Хакиму?
– Передай, еще пара дней– и все будет, а если нет, то вместе с наличными пойдут бонусом яйца моего начальника охраны.
– Хорошо, но он будет очень недоволен.
– Господи, да развлеки его чем, Коваль, дай шлюх, дури, устрой бои. Бля, ну почему я должен думать за вас, задолбали. И приведи мою девочку.
Снова шуршание, стук, я даже представил, как Шакал быстрыми и уверенными движениями твердого пластика на полированной поверхности стола делает кристально-белую дорожу, как втягивает ее носом и откидывается назад, ловя свой приход.
Тишина, затем послышались шаги, вжимаюсь в стену, чувствую себя, как долбаная первоклассница, которая случайно подслушала, куда родители прячут подарки от Деда Мороза. Быстро иду в другую сторону, сворачиваю, открываю первую попавшуюся дверь.
Полумрак, много мониторов на стене транслируют в режиме он-лайн все уголки клуба. Провожу по ним взглядом, замечая, что все приваты тоже пишутся. Вот в одном из них девочка стоит на коленях и вбирает член мужика, а второй стоит рядом и дрочит.
Охрана так увлечена просмотром, что не заметила меня. Интересная работа у парней, неудивительно, что у Шакала что-то увели. Пришлось покашлять, чтобы привлечь внимание. Трое парней в черных футболках синхронно обернулись, один даже встал.
– Это служебное помещение, мужик, ты чего, заблудился?
Не говоря ни слова, сразу машинально тянусь за портмоне во внутренний карман пиджака, но там пусто. В голове на миг мелькает сомнение, но о нем потом. Я точно помню, как достал портмоне из кармана, хотел взять еще денег, чтобы проверить, насколько девочка любит их. Бросил его на диван, туда же скинул пиджак.
Лезу в брюки, там была пачка наличных, тех, которыми я расплачивался за приват с опасным диким ангелочком. Достаю деньги, здесь их очень любят, до такой степени, что увели портмоне с правами и картами, лошара. «Ягуар», портмоне, что дальше? Мне вынесут мозги? Кидаю на стол почти все, что осталось. Парни смотрят удивленно, но уже не так настороженно.
– Мне нужны записи, что были сегодня ночью в пятом привате.
Парни переглянулись, снова посмотрели на деньги.
– Так это с тобой отжигала наша недотрога?– один оказался даже разговорчивым и юморным парнишкой.– Да не переживай ты, мужик, видно было плохо.
