скачать книгу бесплатно
– А нам могут дать один номер?
– Вам с господином Кураповым да.
– Один номер с тобой?
– Нет, Олег, мы уже говорили с тобой на эту тему утром. Ты взрослый мальчик, чтоб спать с мамочкой.
– Как смешно. Эх, невезуха. Не девушка, а неприступная, как крепость, – Нестеров проговаривает слова с кавказским акцентом.
Водитель смеется. Мне б самой хоть улыбнуться, но отворачиваюсь, прикрываю глаза лишь на миг и вижу Громова, как он посмотрел на меня у трапа, с неким сожалением, которое мне совсем было ни к чему. Крепкий, сильный, высокий, в одной рубашке, а потом накинул на мои плечи свой пиджак, или не свой, не знаю, кого из двоих.
Два джипа притормозили рядом, вышел странный мужчина, якут или бурят, не разобрать, щуплый, невысокий. Его парни начали выносить сумки, грузить в машины, небрежно бросая кучу денег в салон.
– В клубе ты была горячее, – Шульгин громко сказал мне тогда это на ухо, только повела головой, ничего не ответив.
Я думала, что с Громовым страшно, оказалось, надо бояться вот таких, веселых, с виду безобидных красавчиков со взглядом, что режет до мяса.
– Приехали.
Курапов вновь помогает с чемоданами, несколько ступенек, я так и не узнала название гостиницы. Хочется скорее в номер, просто лечь и умереть, хотя бы на пару часов. Олег флиртует с ночным администратором, девушка улыбается, поправляя волосы, Олег ей нравится, мужики вообще красивые в форме.
– Нестеров, давай быстрее, спать охота.
Наконец беру свой ключ, пятьсот пятый номер, толкаю чемодан к лифту, не хочу ждать пилотов и даже знать, где их разместили.
– Кристин, подожди, я помогу.
– Я сама.
Нервно давлю несколько раз на кнопку с цифрой пять. Задолбали все, я ведь сама могу справиться, всегда справлялась, как школу закончила, так все сама. Большой город, почти без денег, дорога к мечте и голубому небу, которое я буду рассекать в красивом самолете, была нелегкой.
И вот я в красивом самолете, королева неба, как там пел Владимир Семенович: «Вся стройная, как «ТУ», та стюардесса, мисс Одесса».
Как же один случайный секс может загадить мечту. Не люблю секс. После этого перелета не люблю.
– Сука, да открывайся же ты.
Прикладываю электронный ключ, он только пищит, но дверь не поддается. Смотрю на номер, пятьсот шесть.
– Да, блин.
Толкаю чемодан дальше, наконец открываю свой номер, хлопаю дверью, на ходу скидывая так мной утром любимые новые туфли, куртку, чертов пиджак. Я все пропиталась насквозь тем парфюмом, что исходил от него. Терпкие ноты бергамота, черной смородины и мускуса, бросаю его на пол.
Включая свет, захожу в ванную, снимаю юбку, дрожащими пальцами расстегиваю мелкие пуговицы на блузке. До боли прикусываю нижнюю губу, чтоб не заплакать, скидываю белье, колготок на мне нет давно. Душевая кабину, открыв воду, сразу становлюсь под нее с головой, подставляя лицо горячему потоку.
Меня все равно колотит, судорожно всхлипываю, зажимая рот ладонью, держусь, не даю волю слезам и истерике.
Что это было? Как квалифицировать то, что произошло в небе на высоте несколько тысяч километров? Насилие или просто секс? Не могу определить, потому что совсем ничего не понимаю и не хочу понимать.
Не хочу думать и вспоминать, но не получается.
– Ну чего ты сейчас ломаешься? Не хочешь? Быть того не может. Дать выпить для храбрости, как тогда?
Артём шептал это все на ухо, зажав меня между уборной и диваном с наваленными на него сумками. Потом смотрел в глаза, а я видела лишь его черные расширенные зрачки. Становилось страшно от его взгляда, горячих рук на моих плечах и реакции собственного тела.
– Ну что ты, девочка, чего ты боишься?
Молчала, реально не знала, что делать.
– Шульгин, завязывай, хорош прессовать девочку.
– Я не прессую, я хочу ее, посмотри на нее, это же ходячий секс. Блондиночка с синими глазами и пухлым ротиком. Хочу видеть ее голую. Ты ведь разденешься, птичка?
Бросила взгляд за спину мужчины, посмотрела на второго, Громов сидел на диване, только смотрел. А я понимала, что он ничем мне не сможет помочь, а сделает только хуже.
– Заебался, не могу больше.
Толкает в уборную, разворачивает лицом к зеркалу, упираюсь руками в раковину.
«– Постойте, это неправильно, отпустите… нет… не надо», – говорила громким шепотом, чтоб не слышали пилоты, хоть они и на другом конце самолета.
Мои жалкие попытки развернуться и оттолкнуть мужчину гасились на корню. Юбку задрали вверх, треск рвущегося нейлона колготок и я ощущаю настойчивые пальцы на обнаженной плоти.
Глава 8
– Посмотри, посмотри, какая ты соблазнительная птичка. Разве ты не понимаешь сама, как действуешь на мужиков, да еще в этой форме?
Мужчина зафиксировал мое лицо, но я тогда в своем отражение видела только панику, пытаясь выкрутиться из сильных рук. Но хватка была железная, а его пальцы продолжали растирать уже обнаженную плоть.
Глотала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Головой отчетливо понимала, что так нельзя, что этого не должно происходить.
Я не хочу.
То, что сейчас произойдет против моей воли, называется насилием.
– Какая нежная и гладкая киска, сука, крыша едет похлеще, чем от самой убойной дури, от тебя.
Шульгин шептал мне все это на ухо, дыхание горячее, по телу шла дрожь, а его пальцы продолжали настойчиво ласкать половые губы, скользить между ними, задевая клитор.
– Стой, не надо…остановись.
Стискивала зубы, хватаясь до боли в пальцах за раковину, пыталась отстраниться. В голове шум, совсем не разбирала слова. Но я отчетливо понимала, что все происходящее со мной, недопустимо. Меня сейчас возьмут силой, против воли и все мои жалкие попытки сопротивляться и просьбы остановиться никому не нужны.
Я уже была с этим мужчиной, я занималась с ним сексом, я получила удовольствие. Я кончала на его члене, я помню это так же, как и мое тело, но разум сопротивлялся. Для секса не время и не место.
Сзади движения, шорох, хотела обернуться, но Артём прижимался к моей щеке, ведя по ней языком, а потом вошел одним резким толчком, так что тело пронзила острая боль. Непроизвольно вскрикнула, но он тут же накрыл мой рот ладонью, продолжая входить. Резко, жестко, растягивая мое влагалище огромным членом, насаживая на себя, другой рукой больно сжав грудь.
Ловила в отражении зеркала его взгляд, а там чистая похоть и туман, он смотрел словно сквозь меня, продолжая трахать. Я уже точно не смогла бы его остановить. Черты лица заострились, губы плотно сжаты, я даже видела, как тонкая венка пульсировала на виске под бледной кожей.
Не чувствовала совсем ничего, только глубокие толчки. Он, как поршень, входил в меня, используя для получения своего удовольствия. Не знаю, сколько так прошло времени, я уже не сопротивляясь. Только старалась не издавать громких звуков и не думать ни о чем.
Мне было хорошо, реально, невероятно хорошо тогда в клубе. Зачем от только все испортил?
Интересно, как бы я себя повела, если бы не было того случайного секса? Сопротивлялась бы? Кричала? Не могу ответить однозначно, потому что никогда не приходилось попадать в такое дерьмо.
Отчетливо помню, как он кончал, тело напряглось, Шульгин застыл на секунду, член дернулся, начал пульсировать глубоко во мне, Артём громко простонал, кончая, делая последние толчки.
А я тогда реально потерялась в ощущениях, нет, я не испытала удовольствие, но оно во мне начинало зарождаться. Стоило только прикрыть глаза и дать телу расслабиться. Грудь болезненно ныла, руки тряслись, мышцы внизу живота свело до боли.
– Я почти побывал на небесах, птичка, – голос хриплый, низкий.
Снова провел языком по щеке и резко вышел из меня, так что чуть не подкосились ноги. Стянул презерватив, бросая его на пол. Закрыла глаза, опустила голову, а когда подняла ее через секунду, то наткнулась на взгляд Громова.
Все дальнейшее происходило очень быстро. Разворачивает, усаживая на тумбу у раковины, юбка болтается на талии, трусики сдвинуты в сторону, колготки порваны, ноги широко разведены. Пальцы накрывают раскрытую перед ним плоть, а губы впиваются в мои.
Голодный поцелуй, требовательные пальцы, звон пряжки ремня, шуршание фольги, а я, чтоб хоть как-то остановить, кусаю за губы. Но он не заметил этого, лишь прорычал, но не остановился.
– Дикая, да? Хочешь крови и боли?
– Нет. Постой, не так…черт.
Дальше лишь одно движение. Мой глухой стон, жар по телу, зеленые глаза прожигали насквозь. Глубокие толчки, теперь уже другой член растягивает меня в туалете бизнес джета. Игорь тяжело дышал, заставляя меня прогнуться и принять его глубже.
Нет, я не расслабилась и не получила удовольствие, до него было далеко. Но я с самой первой секунды, когда встретила своих старых знакомых у трапа самолета, поняла, что секса мне не удастся избежать.
Мое случайное удовольствие вернулось ко мне бумерангом в виде двух наглых мужиков, которые решили, что им все позволено и все можно.
Даже стюардессу в самолете.
Сквозь сон слышу, как звонит мой телефон, вожу рукой по кровати, натыкаюсь на него под подушкой. Смотрю на экран, хочется запустить его в стену, но я пока не стану этого делать.
– Да.
– Кристи-и-и-ина-а-а-а-а, – пьяный голос бывшего мужа скребет по моим расшатанным нервам.
– Чего тебе? Который час?
Пытаюсь понять, зачем звонит Николай, он вновь поругался с мамой или потерял в квартире штопор?
– Ты одна?
– Коля, иди на хуй.
– Почему ты такая грубая? Вот ты не была такой, когда мы познакомились.
Лежу, смотрю в потолок, яркое сахалинское солнце заливает все пространство, я совершенно голая под легким пуховым одеялом, это утро можно было назвать идеальным, если бы не Коленька, так называет моего бывшего его маман. Коленька – кусок бесхребетного говна, за которого я вышла замуж, находясь под каким-то гипнотическим опьянением.
– Мама говорит…
– Идите на хуй вместе со своей мамой.
Отключаюсь, кидаю телефон рядом, все еще продолжая прокручивать в голове вчерашний перелет и мысли о том, что делать со случившемся. А что я могу сделать? Написать жалобу в профсоюз на домогательство и насилие на борту? Жанка бы сама раздвинула ноги и не слезала бы с их членов все восемь часов полета. А потом еще восемь обратно.
В этом мы с Жанкой кардинально отличаемся, хотя сейчас уже это спорное утверждение. Стюардесса по имени Жанна, имя, кстати, настоящее, пошла в бизнес-авиацию для того, чтоб найти себе богатого мужика, желательно с твердым хером и толстым кошельком. Трудный путь, конечно, она выбрала, можно было пойти в эскорт, но Жанка любит экстрим. Вообще, она нормальная, но странная иногда.
Я не ищу богатого мужика хотя куда уж проще путь к достатку, но не по мне он. Мне, как и всем нужны деньги, поэтому я готова вкалывать почти без выходных и не отказываюсь от чаевых. Но никогда не трахалась с пассажирами, тем более за деньги, да даже и не с пассажирами, быть проституткой, содержанкой, девочкой на час или выходные не моя стихия, не буду вставать раком и сосать по команде.
Телефон вновь начал надрываться, игнорирую, пусть бывший проспится, когда он трезвый, его интересней посылать, а так все равно ничего может не вспомнить. Полгода как развелись, а все считает, что я ему что-то должна.
Утром мозг был достаточно ясным, но мерзкое чувство того, что тобой попользовались, все еще присутствовало. Вчера в душе дала волю слезам и истерике, плевать уже было на опухшие глаза и внешний вид. Меня трясло и выворачивало от собственной беспомощности.
Потому что, что я ничего не сделала.
А еще оттого, что я ничего не буду делать.
Нет, сделать можно было, но от этого стало бы только хуже, служебное разбирательство, беседа с руководством и психологами, отстранение от полетов, и не факт, что меня вернут потом обратно.
Все сводится к тому, что я сама это допустила, сама позволила, сама виновата, сама неправильно себя повела, не сумела замять конфликт и сгладить острые углы в общении.
Остается принять и проглотить всю ситуацию. Потом проблеваться, и все пройдет. Я давно поняла, что быть женщиной, это тяжелая ноша.
Мои размышления прервал стук в дверь. Смотрю на нее и понимаю, что не хочу вставать. Стук повторяется.
Может, Курапов пришел снова поговорить по душам?
Медленно поднимаюсь, заправляю распущенные волосы за уши, кутаюсь в одеяло и иду к двери.
– Кто там? – прислушиваюсь, жду ответа.
– Завтрак в номер.
– Я не заказывала.
– Он входит в стоимость номера.
Один поворот замка, открываю дверь, но за ней совсем не завтрак. Тут же пытаюсь закрыть ее обратно, потому что не хочу видеть этого человека. Не хочу видеть никого из них.
Никогда.
– Отпусти дверь.
– А то что?
Громов смотрит наглыми зелеными глазами, на губах легкая улыбка, рассматривает меня с ног до головы. Эдакий хозяин жизни в рубашке и пальто за три тысячи евро.
– Я не одна.
Выражение его лица моментально меняется, по нему можно прочитать, что он сейчас думает. Мысли незамысловатые, думала он умнее. Голая девушка в одном одеяле, растрепанные и распущенные волосы, искусанные губы, которые, кстати, он же и искусал. Наверняка сейчас, по его мнению, в моей кроватке на смятых простынях первый пилот.
