скачать книгу бесплатно
«Титаник» идет ко дну.
Мысль стучала в голове молотком, а паника нарастала. Неизвестно, что хуже – быть куклой в руках малознакомого человека или чтобы над ней надругались Сема и Валера?
Глава 4
– Можно сходить пописать? Очень хочется.
Елизавета, как в школе на уроке, подняла руку, отпрашиваясь у преподавателя выйти в уборную. Она действительно не знала, как себя вести. Восторгаться, ужасаться или впадать в отчаяние?
При виде картины и своего образа, написанного маслом, складывалось стопроцентное убеждение, что у Семенихина явно проблемы с головой. Так что тут надо поаккуратней, без резких движений и провокаций.
– Конечно, Лизочка, уборная по коридору, первая дверь слева. И не задерживайся, горячее остыло, но мы его разогреем.
Ветрова, часто перебирая ногами, засеменила по блестящему полу в сторону коридора.
Так, Лиза, думай, думай, думай, думай. Голова тебе не только для того, чтобы шапку красивую носить, ты никогда их не любила. Думай, думай, Лиза, как вырваться из этого дерьма.
Девушка дошла до нужной двери, включила свет, заглянула внутрь, это был гостевой туалет. Вошла, включила воду, аккуратно и как можно тише побежала по коридору дальше, постоянно оглядываясь.
Коридор из столовой вел на кухню, оттуда к небольшому холлу. Дверь – вот что привлекло Лизу, дернула ручку, но она не открылась. Это, скорее всего, был выход на задний двор.
– Вот же черт.
Лиза напряглась, со стороны кухни послышались звуки. Хозяин дома что-то там делал, наверное, разогревал горячее. Девушка пошла дальше, ладонью скользя по стене, снова коридор, несколько дверей, лестница вниз. Нет, туда Лиза не пойдет, там подвал, а значит, тупик.
– Лизонька, все уже почти готово, я тебя жду!
– Вот же больной, – прошептала сквозь зубы, поморщилась.
Выглянула из-за угла, там дальше был холл, центральный вход в особняк и гостиная, там она уже была. Словно из ниоткуда под ногами появилась противная шавка Принцесса с розовым бантом на голове и начала тявкать.
– Да чтоб тебя разорвало! – Лиза выругалась шепотом, бросилась обратно, и как только закрыла за собой дверь туалета, раздался стук.
– Все в порядке, Лизочка?
– Да, да, вполне, укачало немного с дороги.
– О, Принцесса, а ты что здесь делаешь? Пойдем, моя милая, папа даст тебе вкусняшку.
Ветрова не могла отдышаться, сердце разрывалось в груди, адреналин зашкаливал, пальцы тряслись. Посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Бледная, волосы растрепаны, губы сухие, глаза огромные, а в них ужас.
– Нет, нет, Ветрова, успокойся, мы просто так не сдадимся, мы что-то придумаем обязательно.
Лиза разговаривала сама с собой, но легче не становилось. В туалет захотелось действительно, села на унитаз, начала рассматривать все вокруг, подмечая, что может пригодиться.
Но ершик, кусок мыла или четырехслойная бумага с ароматом персика в данной, со всех сторон ужасной ситуации пригодиться могли едва ли.
Девушка помыла руки, пригладила волосы, нужно было идти и налаживать ситуацию, как-то приходить к общему решению с Семенихиным и убедить его, что они не пара и произошла ошибка.
– Наконец-то, я уже хотел идти тебя выручать, присаживайся, устроим поздний ужин.
Лиза кинула взгляд на настенные часы, стрелки показывали пятый час утра, на свой портрет не хотелось смотреть совсем, начинало мутить.
– Скорее это ранний завтрак, чем ужин.
– Да, ты права, я слишком долго тебя ждал. Не знал, что ты любишь, и попросил повара приготовить салат из мяса краба, баклажаны в медово-имбирном соусе, креветки с белой фасолью и фетой, а на сладкое тирамису с амаретто.
– М-м-м…
Лиза лишь промычала, к горлу подступила тошнота, есть после выпитого алкоголя в караоке с подружками не хотелось. Но Кирилл Юрьевич облизнул губы, причмокнул и довольно обвел взглядом стол.
– А когда мы поужинаем, вы меня отпустите?
Вырвалось само, Лиза сморщила носик, посмотрела с надеждой на мужчину. Вопрос тому явно не понравился, а девушка мысленно отругала себя. Нельзя провоцировать извращенцев, нужно во всем с ними соглашаться и искать выход из идиотского положения.
– После ужина будет подарок.
Господи, еще и подарок? Да куда уж больше-то? Даже страшно представить, что он там приготовил.
– Вино? Белое? Красное?
– Воды, мне бы просто воды.
– Розовое, для такой девушки только розовое шампанское.
Лиза терпеть не могла шампанское, да и вино тоже не очень уважала, от этого всего слабоалкогольного пойла голова болела сильнее, чем от виски и водки. Три «Секса на пляже» были выпиты сегодня, точнее, уже вчера, за компанию с девочками. Дальше пошли более «серьезные» и привычные напитки.
Идея возникла моментально. А что, если напоить Семенихина? Точно, накачать водкой и сбежать. Идея показалась гениальной.
– В шампанском много газов, может быть, что крепче есть? Водочка?
Кирилл Юрьевич так и застыл с бутылкой шампанского в руке. Крепкий алкоголь он не любил, предпочитал хорошие вина под хорошую музыку с красивыми женщинами. А Лиза умеет удивлять, он не ошибся в ней, когда познакомился.
В ней было столько огня, задора, столько молодости и энергии, но главное – она была так сильно, до рези в глазах похожа на его одногруппницу по университету. Он даже решил, что это она и есть, но только в первые минуты.
Кирилл Юрьевич влюбился в Елизавету Воронину с первого взгляда, да-да, у девушек были даже одинаковые имена, что было воспринято знаком с небес.
С Ворониной вышла не совсем красивая история, о ней Кирилл Юрьевич вспоминать не хотел. Но с появлением этой Лизы у него появился шанс сделать все иначе, все исправить, обрести счастье, хозяйку дома и всех богатств.
– Нет, к креветкам подают только белое сухое вино, но мы нарушим правила и выпьем все-таки шампанское, оно больше всего подходит для торжественности момента.
Что он несет, Лиза не понимала, но для нее момент был полной «жопой» с креветками и розовым шампанским.
Главное – ничего не пить и не есть со стола, неизвестно, какие наркотики там подмешаны. А то после этих креветок Семенихин будет делать с ней, что захочет, как захочет, а Лиза потом и не вспомнит. А когда вспомнит, будет ходить к психологу.
– Хорошо, пусть будет шампанское, – Лиза пропищала, пожала плечами. – Слушайте, Кирилл Юрьевич… хорошо, Кирилл, у вас хороший дом. Сами дизайн подбирали или кого нанимали?
– Ой, все сам, все сам, Лизонька. Никому ничего нельзя доверить, или своруют или схалтурят. Как тебе портрет, сходство идеальное, не находишь?
Семенихин вручил Лизе бокал шампанского, сам вальяжно откинулся на спинку стула, показал на картину а-ля «Титаник». Ветрова подумала, что ее «Титаник» точно уже идет ко дну, и никакой Джек ее не спасет, и места на доске ей не хватит.
– Ну не знаю…
– Хочу воссоздать мизансцену, и для этого есть соответствующий подарок, но с небольшой поправкой.
Лиза задержала дыхание, о чем он говорит, и почему так блестят глаза у короля сухарей и задрожали руки?
Он что, реально одержимый фанат «Титаника» или Кейт Уинслет? Так, она на нее совсем не похожа. Или он хочет вжиться в роль ДиКаприо и спасти Роуз?
Нет, он точно болен.
Семенихин исчез, Лиза начала шарить по столу, схватила вилку, сжала ее дрожащими пальцами, облизнула пересохшие губы. Нет, выдержка подводила, не такой Ветрова была храброй, как хотела казаться. Ей всего двадцать – вчера исполнилось, ей хотелось жить, веселиться, влюбиться, как сестра, быть беззаботной, строить планы на жизнь.
А что ожидать от Семенихина, она не знала. И долго в таком напряжении Лиза не протянет, нужно что-то делать сейчас. Когда мужчина вернулся, нервы были на пределе, а в голове шум.
– Вот, не могу ждать долго, это мой подарок очаровательной девушке. Он будет идеально смотреться на твоей совершенной шее.
Перед глазами появилась бархатная коробка, а когда она открылась, Лиза даже не поняла, что там. Нахмурилась, рассматривая, но перед глазами все плыло.
– Это ошейник с сапфирами и бриллиантами, ручная работа, натуральная кожа, совершенная огранка.
Ошейник?
Лиза правильно поняла, и это не галлюцинации?
Ей на день рождения хотят подарить ошейник с бриллиантами и сапфирами ручной работы?
И она должна по этому поводу хлопать в ладоши от радости?
Пальцы еще сильнее сжали вилку. Всего замах, один удар и четыре дырки.
Такой пустяк – и она свободна.
Глава 5
– Тебе нравится? Посмотри, он прекрасен, не правда ли? Примерим?
У Кирилла Юрьевича глаза сверкали лихорадочным блеском, даже между пальцев вспотело и в шейном платке стало жарко. Он был уверен, что Лиза оценит его широкий и шикарный жест, он все делал правильно, ухаживал, дарил цветы и сладкое.
Правда, подарить эту роскошь пришлось при весьма пикантных обстоятельствах, Елизавете не понравилось, что ее похитили. Но как еще было поступить, если девушка начала игнорировать звонки и сообщения и губить на корню зарождающиеся чувства? Она просто еще молода и неопытна, но Семенихин твердо решил, что одарит ее счастьем быть с ним рядом.
– Нравится? Не отвечай, по глазам вижу, что да.
Да твою же мать, куда это Ветрова попала? Зачем она вообще познакомилась с этим придурком? Это все Лариска, сучка крашеная. Мол, пойдем, поужинаем, мужик мировой, щедрый. И так как бы невзначай свалила. А потом он достал своими приглашениями и подношениями.
Ветрова с ужасом смотрела на ошейник, нет, после этого у нее разовьется четкое чувство отвращения к драгоценным камням. А примерить эту «прелесть» значит позволить этой гадости защелкнуться у нее на шее.
А потом что? Цепь, батарея, матрас на полу? И акт извращенного насилия от короля сухарей?
– Кирилл Юрье… ой, извини, Кирилл. Все это очень прекрасно, я просто в шоке от красоты и неожиданности. А ты не подскажешь, где моя сумочка? Там телефон, хочу эту невероятную красоту сфотографировать и отправить подружкам. Они от зависти помрут.
Прикидываться дурой в непонятных ситуациях у Елизаветы получалось лучше всего. Нет, удар вилкой в глаз или в другую часть тела – не вариант, мотать срок перспектива ужасная. А вот пойти искать сумочку и свалить хоть в окно – это, может, и трудновыполнимый, но рабочий вариант.
– Я поищу, хорошо? Наверное, в прихожей, я быстро, а ты пока налей еще шампанского или лучше найди алкоголь покрепче, у меня совсем либидо падает от слабого алкоголя, и в сон клонит.
При упоминании либидо Семенихин даже возбудился, отложил шкатулку, наблюдая, как Лиза выбирается из-за стола, улыбка у нее была ослепительной, ярче бриллиантов на ошейнике.
Ветрова попятилась назад, незаметно пряча в рукав платья столовый нож, наступила на что-то мягкое, раздался собачий лай, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, черт побери эту противную шавку!
– Принцесса, ты опять путаешься под ногами, иди ко мне, пойдем поищем для нашей гостьи то, что она просит. А твоя сумочка в прихожей, в шкафу.
Развернулась, быстро пошла в сторону выхода, пока Семенихин гремел бутылками и утешал Принцессу. Сумочка нашлась быстро, Лиза перекинула ремешок через плечо, а вот надевать ботильоны времени не было. К тому же на высоких каблуках есть вероятность при побеге сломать ноги. И тогда Лизу точно прикуют – не к батарее, а к кровати, да еще в ошейнике.
Так, Ветрова, думай, соображай, в конце концов, ты дочь мента и должна уметь выбраться из любой, даже самой поганой ситуации. Это старшая сестренка натура тонкая, попади она в такую передрягу, даже неизвестно, чем бы все закончилось.
Но в том-то и дело, что Настя никогда бы не вляпалась так жестоко, а все потому, что боженька при рождении дал ей везение, а Лизе лишь ведро сомнительных приключений.
Лиза начала быстро шарить по полкам огромного шкафа, отбрасывая в сторону бесполезные предметы. Встав на носочки, наткнулась на что-то твердое, ухватилась, поднесла к глазам. Это был небольших размеров бюст Гоголя.
Его она узнала сразу, последние три года гимназии с углубленным изучением английского языка, куда ее запихнули родители в надежде на лучшие перспективы, Ветрова сидела на уроках литературы напротив огромного портрета Николая Васильевича, изучая его внешность.
Однако, какой интересный выбор Семенихина, он действительно увлекается творчеством Гоголя или это так – что-то придавить? Классик русской литературы смотрелся инородным предметом на фоне пафосной безвкусной роскоши дома короля сухарей. Неудивительно, что он был спрятан в шкаф.
Лиза вцепилась в него как в последнюю надежду. А потом начала одеваться, перекладывая бюст из одной руки в другую, залезая в мужскую огромного размера черную дубленку и валенки, стоявшие в углу. Наверняка это вещи Семенихина, он в них осматривает свои владения, придется позаимствовать.
– Лиза, что ты делаешь, что… Куда ты собралась?
Кирилл Юрьевич был в недоумении, пока он искал спиртное и фантазировал на тему страстной ночи, его гостья вознамерилась сбежать.
Девушка подскочила от испуга, повернулась. Семенихин стоял в нескольких шагах, держал в руках бутылку водки. Можно было схватить ее, выпить всю и упасть в алкогольной коме. Но не получится, Лиза знала свой организм, и на третьем глотке ее может вырвать.
– Что происходит?
– А это мне хочется спросить у вас: что происходит, Кирилл Юрьевич? – Лиза поморщилась, потрогала шишку на голове, сильнее сжала Гоголя, надо было сразу ставить на место этого любителя делать неуместные сюрпризы. – Вы в своем уме? Что вообще все это значит? Я не понимаю, для чего было меня похищать, травмировать психику? Да вы хоть знаете… вы хоть понимаете, я чуть от инфаркта не померла, ваши эти… Сема с Валерой обещали меня изнасиловать! Ладно Валера, но Сема – тот вообще маньяк!
Ветрова уже не просто повышала голос, она орала, не отвечая за последствия и не понимая, какой реакции ждать от мужчины. Под ногами тявкала Принцесса, а Семенихин менялся в лице. Кирилл Юрьевич не любил, когда на него кричали, не любил этого с детства, с того времени, когда он жил с деспотичной и нервозной матерью.
Внутри него сразу переключался какой-то тумблер, и начинались неконтролируемые вспышки гнева. Семенихин с этим боролся, ходил к психологу и чувствовал прогресс, но сейчас душевный романтический настрой был нарушен.
– Никогда не повышай на меня голос! Никогда!
Кирилл Юрьевич изменился в лице, побледнел, поджал губы, на лбу выступила испарина, он начал надвигаться на девушку, тяжело ступая, Принцесса продолжала тявкать. Лиза отступала, поражаясь изменению облика Семенихина. Недавно он был добродушным дурачком, дарил странные подарки, а сейчас готов был ударить.
– Я ненавижу, когда на меня кричат! Никто, слышишь, никто этого не смеет делать! Иначе я прикажу кинуть тебя в подвал, будешь сидеть там, пока не остынешь! Пока не научишься быть благодарной!
Упоминание о подвале привело Ветрову в чувства. Кирилл Юрьевич был уже совсем близко, можно было разглядеть пряди светлых волос, прилипших к лысине, и бородавку на переносице. Лиза сцепила зубы, было страшно до жути, но бояться было не время.
Замах, бюст Гоголя, как в замедленной съемке, по траектории справа налево встретился с головой Семенихина. Лиза зажмурила глаза, не выпуская из рук свое орудие, вжала шею в плечи, ожидая ответного удара, но его не последовало.
