скачать книгу бесплатно
Легла на пол, так моего роста хватило, чтоб ладонью приоткрыть дверь. Та медленно и тихо начала открываться, в комнате был полумрак. Но даже так я видела, как напротив меня на широкой кровати с мятыми простынями обнаженный мужчина, держа женщину за волосы, имел ее рот, запихивая член до самых яиц, так что ее горло вздувалось от проникновений.
Я как ненормальная не могла отвести взгляд от всего, что происходило. Женщине нравилось, что с ней делают, она помогала себе руками, массировала основание члена, когда тот выходил из ее рта. По подбородку текла слюна, голая грудь колыхалась, при этом она трогала себя между ног, издавая стоны.
Вот мужчина остановился, вынул свой член, огромный, блестящий от слюны, провел по губам девушки, та улыбнулась. Но он тут же дал ей легкую пощечину, развернул, поставив раком на кровать. Быстро раскатал по члену презерватив и вошел в нее одним резким движением.
Я не могла поверить, что все еще продолжаю смотреть на акт совокупления. Это был не секс, который я всегда себе представляла, который должен происходить между мужчиной и женщиной. Он драл ее, брал, имел, как животное, как сучку, что поймал в подворотне, вгоняя свой орган как можно глубже.
Я сидеть на полу и смотрела, не в силах отвести глаз, поражаясь, как женщине нравится все это, как она кричит, стонет, насаживается сама на огромный член двигая бедрами. А я смотрела на идеальное тело мужчины, на то, как поджаты его ягодицы, как спина напряжена и виден рельеф мышц под кожей покрытой чернилами татуировок.
Но тут меня словно ударило током, потому что сейчас он смотрел прямо на меня. Трахал другую женщину и смотрел. Быстрые движения, он входит, членом, кажется, разрывая девушку на части, но смотрит мне в глаза.
Она кричит, извивается, пытаясь вырваться, но он продолжает трахать. Мне бы надо уйти, не видеть всего этого, но вот его тело замерло, несколько более глубоких толчков, челюсти плотно сжаты, взгляд совершенно дикий и затуманенный.
Он кончал, я поняла это.
Мои руки тряслись, тело горело, стало так душно и жарко, я не могла понять, что со мной происходит. Отвернулась, встала, быстро вышла из ванной, закрыв дверь в отведенной мне комнате, прислонилась к ней спиной.
Низ живота тянуло болью, грудь отяжелела, сердце беспокойно билось в груди.
Я так и не позвала на помощь.
Глава 9 Сафин
Уехал вечером, хотел встретиться с Каримом, но его не было в городе. А стриптизерша, которую я первый раз трахал в клубе, навязалась в гости, наглаживала мои колени всю дорогу, моргала ресницами, ерзала на сиденье.
Надо было свернуть на обочину и дать ей то, что она так просит. Неужели все бабы такие голодные? Но я повез ее в свой дом, а там уже в спальне понял, что за нами подглядывают.
А может, я все это сделал специально?
Третьи сутки кого-то трахаю, а удовлетворение не наступает, и голод так и не проходит. Лишь механические движения, никаких эмоций и тем более чувств. Вымученные оргазмы, легкая эйфория, получая столько же, можно просто курить шмаль или бухать.
Думал, моя пленница закричит, позовет на помощь, начнется истерика, но чем дольше я имел стриптизершу, имени которой так и не запомнил, тем больше меня заводила эта ситуация.
А она молчала. Молчала и смотрела.
Надев презерватив, вогнал член по самые яйца, схватив шлюху за волосы, драл ее, как бешеное животное, а сам смотрел в глаза своей пленнице.
Влада.
Ее зовут Влада.
Красивое имя.
Даже из полумрака видел, как приоткрылся ее ротик, как она часто дышит, и венка пульсирует на шее. Смотрел в ее раскрытые от удивления и шока глаза и уже не мог остановиться.
Не видела никогда ничего подобного? Девственница? Да ну на хуй.
На миг в сознании вспыхнули другие картинки: распущенные светлые волосы, намотанные на мой кулак, изгиб тела, упругая попка, протяжные и сладкие стоны.
Ее стоны. Ее тело и попка.
Кончал, издав грудной рык, плотно сжав челюсти, продолжая смотреть на свою пленницу. Но вот она резко скрылась, а я не мог отдышаться сейчас, с этим странным видением все было иначе.
Извращенец долбаный.
– Уходи, я вызову тебе такси. Держи деньги.
Встал, снимая презерватив, замотал его узлом, кинул в пепельницу, потом уберу. Взяв сигарету, прикурил, жадно глотая дым. Кидаю на кровать несколько купюр.
– Но, Саф, ночь, куда я? Можно останусь?
– Не хочешь на такси, ебашь пешком, до города недалеко, может, какой дальнобой подберет.
– Давай я останусь до утра, и денег не надо, я ведь не из-за них с тобой.
Делаю несколько затяжек, смотрю на девушку, та, красиво изогнув тело, лежит на измятых простынях. Но мне уже это неинтересно.
– Вызывай такси. Хотя нет, сам подброшу до заправки.
Ее нельзя оставлять здесь до утра, да и надо сигарет купить, зря вообще привез в дом.
Усадил в машину, выехали с участка.
– У тебя красивая татуировка, словно живая, – девушка тянется к моей руке, но я перехватываю, больно сжав запястье.
– Ай, больно.
– Я не люблю, когда меня трогают просто так. Тебя, как зовут?
– Сабина.
– А если серьезно?
– Светлана.
– Скажи, Света, Карим хороший владелец клуба? Что там у вас кроме девок и пойла?
– Да вполне, не обижает, – Сабина-Светлана забралась с ногами на сиденье, скинув туфли, на лице косметики не осталось, теперь было видно, что совсем молодая. – Бывает, конечно, всякое, то братья его приедут, приходится работать больше, а там трава, кокс, кальяны, ебут часами.
– Часто приезжают братья?
– Нет, раз в месяц, в первых числах.
Значит, каждый месяц Кариму привозят новый товар, о чем догадаться несложно. Гуляют, отмечают, дегустируют, сами когда-то делали так же, но это такое дно, что лучше не начинать.
– Что еще интересного?
Не знаю, для чего все это выпытываю, но чувствую, что есть много любопытных моментов, которые могут пригодиться. Девушка разговорчивая, на стриптизершу вроде все обращают внимание, но никто не воспринимает серьезно, стоит себе, жопой крутит, но все замечает и слышит.
– Менты гуляют регулярно, Карим перед ними стелется, как шлюха, готов сам очко подставить.
Интересно.
– Что за менты?
– Мерзкий такой, толстый, подпол, Мальцев, да, точно, Мальцев. Любит девочек совсем молодых, козел конченый.
А вот это еще интересней, эта Светлана-Сабина ящик Пандоры для меня приоткрыла. Хотя ну, сука, кого сейчас удивишь поставками наркотиков и любителями малолеток? А вот тут уже важен сам любитель и то, сколько звезд на его погонах.
Давно приехали, стоим у заправки.
– И часто Карим принимает Мальцева вот так, в открытую?
– Нет, что ты, там все через черный ход, конспирация, как в кино, будто никто ничего не знает. Но все молчат, себе дороже, и ты не говори, что проболталась, вечно у меня так, несу не пойми что.
Смотрит испуганно, ждет ответа.
– А про меня, что говорят?
– Про тебя? – а вот тут замялась, стала кусать губы, смотреть по сторонам. – Ничего особенного, что скоро выйдешь, что кому-то придется несладко, так, ерунда всякая, сплетни.
Вижу, что недоговаривает что-то, испугалась, а вот про Карима и Мальцева лепетала бодро. Да уже и не так интересно.
– Иди, вон такси.
– Ты ведь никому не расскажешь?
– Не расскажу, иди.
Надела туфли, быстро выскочила, запрыгнула в такси. Сижу в тишине, лишь шум иногда проезжающих машин по шоссе. Надо купить еще еды и накормить завтра мою пленницу. На хрен только придумал такой головняк себе? Мешать только будет.
А бывший друг не спешит спасать родственницу, вот это странно. Лишь Марина звонила, плакала, просила вернуть сестру, даже слушать не стал, вообще выключил телефон.
Другой бы на месте Минаева развернул бы уже боевые действия, а этот прижал хвост, словно чует, сука, что так просто я от него не отстану.
Или что-то тварь задумывает. Славка всегда был хитрым и умным, умел говорить с людьми, это я больше кулаками махал.
Выкурил две сигареты, купил еды, вернулся домой. Взяв бутылку с водой и яблоко, поднялся наверх, включив свет в ванной, открыл смежную дверь. Но не успел сделать и шаг в комнату, как меня повело в сторону, голова загудела. Удар, второй, увернулся, выпад кулаком, чисто по инерции, вскрик и звук падающего тела.
Вот же сучка какая.
Включил свет, держусь за голову, смотрю на пальцы, на них кровь. У моих ног, раскинув руки, лежит девчонка, рядом куски разобранной прикроватной тумбочки, яблоко и бутылка с водой.
Присев на корточки, заглядываю в лицо. Удар, наверное, пришелся в висок. Без сознания, дыхание ровное, распущенные волосы, короткий топ, облегающие лосины.
Шею сразу ей свернуть или дождаться, пока очнется?
Морщась от боли в голове, хлопаю по щекам, но нет никакой реакции, лью воду из бутылки, начинает стонать, приходить в себя. А когда открывает глаза, дергается назад, но снова стонет.
– Больно, да? А вот и мне тоже. Ты какого хрена творишь? Я сказал, сиди тихо, что непонятно в моих словах? Ты, сука, приключений захотела?
– Ты чудовище, мерзкое животное.
– Я сейчас огорчу тебя, девочка, я еще хуже. Ты будешь здесь, сколько мне надо, и я сделаю с тобой все что угодно, если ты выкинешь еще хоть один фокус.
Смотрит испуганными глазами, хотя вот совсем недавно не боялась, а била по голове.
– Ты на что надеялась – убить меня? Так надо было сильнее в шею, острым краем задеть артерию, чтоб я истек кровью. И ты бы тут сидела с трупом прикованная цепью. Так хочешь?
На ее лице ужас, губы дрожат, как же, сука, она похожа на Марину, но у той в глазах был огонь, а у этой чистое, прозрачное озеро, полное слез. Такое, дьявол, безумно красивое. Ненавижу сам себя, что не могу насмотреться в них.
Сжимаю кулаки, встаю, выключив свет, ухожу в ванную, закрыв дверь. Вот же кошка дикая, так могла и гвоздем в глаз попасть. Смываю кровь с головы, там приличная шишка, зря, конечно, ударил ее, но это рефлексы, выработанные годами, если бьют, то бей сильнее, потому что бежать некуда. Пусть «спасибо» скажет, что не убил дуру.
– Завтра прикую тебя наручниками к кровати, голую, – говорю громко, чтоб слышала и думала, прежде чем что-то сделать.
Надеюсь, что у нее там не сотрясение, а то возни больше будет.
Глава 10 Влада
Сижу на полу, держась за голову, план был ужасный. Я правда думала, что смогу оглушить его, в кино все было именно так. Злодей получал по голове, падал, и у несчастной героини оставалось несколько минут в запасе, чтоб отыскать ключи от наручников, освободиться и убежать.
Но мы не в кино.
А я совсем невезучая героиня.
Мой удар был для него ничто, господи, какая же я глупая. Ведь он мог не просто вскользь заехать мне в висок, а дать со всей силы, что мозги бы не собрала. Он ведь реально совершенно безбашенный и неуправляемый.
Снова становится обидно до слез, а еще страшно.
В нем ничего святого, ни жалости, ни сострадания. Вытираю слезы, размазывая их по щекам, кажется, что я уже насквозь пропитана этой соленой влагой.
Поднялась, легла на кровать, надо успокоиться и, может, попытаться с ним завтра договориться. Если просто так сидеть и ждать со страхом каждый его визит, можно тронуться умом.
Держусь за голову, я на самом деле отключилась после удара, во рту горечь, наверное, действительно сотрясение. Так было, когда я маленькая каталась на коньках и после неудачного поворота приложилась головой об лед.
– Ублюдок конченый, – процедила обидное ругательство сквозь зубы, сжала кулаки.
Похитить, посадить, как животное на цепь, ударить беззащитную девушку может только совершенно отмороженный и аморальный человек. Нет, я даже человеком не могу его назвать.
Чем ему так не угодил Вячеслав?
Ведь он уважаемый бизнесмен, Марина рассказывала, что они давно вместе. Мне было двенадцать лет, когда она вышла замуж, но на свадьбу нас так и не пригласила. Мама тогда очень удивилась, что ее единственная племянница скрыла такое радостное событие, но, видимо, у нее на это были свои причины.
Хотя Маринка всегда любила хвастаться и воображать, она бы непременно собрала всю родню, чтоб показать, какая у нее крутая и богатая свадьба. А еще какой состоятельный и уважаемый в городе жених, и что она теперь будет жить как в сказке.
В те времена мы были с ней близки, до тех пор, пока она не переехала в большой город и не влюбилась. Помню, рассказывала по телефону, а у самой голос дрожал, говорила, что тот парень самый лучший на свете, что она очень счастлива. А потом звонки стали реже и радости в голосе двоюродной сестры уже не было.
Марина была так напугана в это утро, словно увидела призрака. Никогда не видела ее такой за год, что живу в их доме. Не хотела стеснять родню, от института мне полагалась комната в общежитии, но Марина настаивала, да и муж ее был столь любезен и разрешил.
