скачать книгу бесплатно
Предъявив билеты служащему в синей с серебром униформе, пассажирки сдали свои чемоданы гному, с чрезвычайно важным видом управляющему специальной тележкой, и прошли к причальной башне номер пять. Широкая лестница, ведущая в брюхо дирижабля, уже была открыта, но прежде, чем ступить на синюю ковровую дорожку, Софи помедлила. Ей не было страшно… ну, почти совсем не было, но, если бы она была одна, повернула бы назад и отказалась от долгожданной поездки к теплому морю.
– Ты что там застряла? – окликнула ее Лидия, уже поднявшаяся до первой площадки, и Софи шагнула вперед.
Усевшись в удобном кресле, она задумалась, куда же пристроить загадочный пакет. Как ни мал он был, в дамской сумочке мешал, а положить его отдельно Пимпочка опасалась – вдруг повредят? «Вот из-за этого я терпеть не могу брать с собой чьи-то посылки и подарки! – подумала она сердито. – А когда еще и не знаешь, что там внутри и как с этим обращаться, получается совсем неприятно. Кстати, а что в письме, нет ли там разъяснений?»
Она вскрыла конверт и прочла несколько строк, написанных четким знакомым почерком:
«Уважаемая мисс Тревеллиан! Большое спасибо вам за ваше согласие передать этот пакет моему другу Роберту Спенсеру. Он живет сейчас не так далеко от Ретимно, в маленьком местечке Капедиана, в горах. Ниже я даю номер его коммуникатора для связи. Думаю, он кого-нибудь пришлет к вам. К сожалению, сам он после травмы еще не оправился, и дальше сада не выходит. Собственно, везете вы особый медицинский артефакт, позволяющий его лечащему врачу в монастыре Ругера в Капедиане проделать какие-то маго-медицинские манипуляции и, при необходимости, связаться с клиникой святого Фомы для консультаций. Еще раз спасибо!»
– Что там? – требовательно спросила Лидия и протянула руку.
Софи отдала письмо и, повертев коробку в синей бумаге, все-таки сунула ее в свою сумочку. Магические предметы, конечно, не срабатывают без активации, но лучше быть поосторожнее. Валери, тоже прочитавшая письмо, подтвердила ее мысли:
– Знаешь, с этой штукой надо обращаться как с тухлым яйцом!
– То есть?
– То есть, бережно и осторожно. Такой артефакт стоит немногим меньше летательного аппарата, так что понятно, почему твой лорд Кресвелл не стал пересылать его почтой.
Тем временем огромная туша дирижабля «Кроненборг» дрогнула и начала плавно подниматься над летным полем, разворачиваясь носом на юго-восток. Пассажиры прилипли к иллюминаторам, глядя с высоты на плавные изгибы серо-стальной Темзы, зеленые купы садов и парков, стены и башни Верхнего города. Путешествие началось.
Первая остановка, через три часа после отправления, была в Лютеции. За полтора часа экипаж «Кроненборга» должен был высадить часть пассажиров и выгрузить их багаж, принять на борт пополнение, разгрузить почту и различные курьерские доставки, дозаправить двигатели. Пассажиры же имели возможность съесть свой ланч на борту (девять дукатов) или перекусить в ресторане порта Кретей, попробовав знаменитый луковый суп (пятнадцать дукатов плюс услуги). Вэл, единогласно избранная казначеем, сделала строгое лицо и подписала протянутый стюардом чек.
– У нас впереди почти три недели отпуска. У меня чуть меньше, но все равно – мало ли на что понадобятся деньги? А луковый суп попробуете на обратном пути.
Ланч на борту состоял из пары сэндвичей с сыром, окороком, салатом и пикулями, шоколадного пирожного и отличного чая.
– В общем, ровно столько, сколько надо! – удовлетворенно отметила Лидия, привычным жестом передавая свое пирожное Вэл. – Ты была права, ни к чему переплачивать.
– Слушай-ка, – немного невпопад осенило Софи. – А кто был в ателье, когда ты нашла эту записку? Кто-то же ее выбросил?
– Ох, да тьма народу там была! – Лидия махнула рукой. – Десяток манекенщиц, три портнихи, закройщица, два модельера из молодых… Плюс шесть клиенток пришли на примерку, а кабинок-то всего пять.
– И кто же остался ждать?
– Страшное дело, сама леди Пакерсон-Кокберн! – Девушка тихонько фыркнула. – Представьте себе картинку: леди сидит в кресле с болонкой на коленях и беспрерывно ругает мадам Вивьен. Рядом стоит компаньонка со второй собакой, горничная подносит к носу леди флакон с нюхательной солью, еще одна горничная обмахивает ее носовым платком. И все непрерывно щебечут!
– Ужас! – Софи и Валери переглянулись. – И что мадам Вивьен?
– Ну, с ней не так легко справиться! Она отправила обеих горничных дожидаться хозяйку в экипаже вместе с собачками, а самой леди Кокберн предложила шить туалет к королевскому балу в ателье мадам Меркадаль, что как раз напротив нас.
– И?
Лидия пожала плечами:
– Ну, разумеется, та замолчала. А тут как раз освободилась кабинка… Кстати, я сообразила: я ведь переодевалась не в клиентской кабинке, на первом этаже, а в мансарде. Значит, по крайней мере, клиенток можно не считать.
– Зато надо считать белошвеек и вышивальщиц, сколько их там у вас?
– Десятка полтора. Ну, вряд ли швеи и вышивальщицы ездят отдыхать на Крит! Они обычно предпочитают Бат или Блэкпул…
– Все равно много, – вздохнула Софи.
– Темный с ней, с этой запиской! – воскликнула Валери. – У нас есть гораздо более срочный вопрос: будем ли мы брать напрокат экипаж?
Ее подруги притихли. Вопрос и в самом деле был серьезным: все трое окончили курсы вождения и имели соответствующие документы, так что получить в прокатной конторе современный экипаж с двигателем на энергии огненных элементалей могли. Вот только управлять им без инструктора рядом ни одна пока не пробовала.
– Честно говоря, я боюсь, – озвучила Пимпочка общую мысль.
– Я тоже боюсь, – сурово ответила Вэл. – Но, если все время пользоваться кэбом, то потом нам придется на полгода сократить расходы до минимума. Напоминаю, мы это уже делали, никому не понравилось.
Действительно, в самом начале их совместного существования сводить концы с концами было нелегко: Софи и Вэл учились, подработка особых заработков не приносила, а аренда дома съедала существенную долю того, что Лидия получала в «Belle Epoque». Наверное, если бы не помощь тетушка Августы, в честь которой и было дано Пимпочке одно из ее пышных имен, девушкам пришлось бы арендовать скромную квартирку с парой спален и диваном в гостиной…
В общем, с режимом строгой экономии все были знакомы, и возобновлять это знакомство не хотели.
– Ну, значит, попробуем… – вздохнула Софи. – Или, может, лошади? Там рядом конеферма…
– Нет! – Лидия воскликнула так громко, что с соседнего ряда на нее покосился симпатичный молодой человек.
Правда, если быть справедливыми, на трех хорошеньких, оживленных, улыбающихся девушек время от времени посматривали и все прочие пассажиры «Кроненборга».
Лидия же понизила голос и страстно прошептала:
– Ни за что! Я лучше буду путаться в педалях и вспоминать заклинания, чем подойду к лошади! У нее один конец кусается, другой лягается, и я не знаю, какой страшнее. Но тогда ты, Софи, будешь штурманом!
– Вот это запросто!
И подруги погрузились в обсуждение планов на ближайшие дни.
Глава 2
Роберт неловко поднялся из кресла, в котором вынужденно проводил сейчас свои дни, дотянулся рукой до трости и, тяжело опираясь на нее, подошел к окну. У кельи, в которой разместил его эконом монастыря Ругера в Капедиане, было два несомненных достоинства: спальня выходила в собственный садик, где буйно цвели розы, гибискусы и бугенвиллеи, кабинет же смотрел прямиком на море. Сегодня оно было зеленовато-синим, и белые барашки, танцующие на волнах, намекали на близкий шторм.
Спенсер вздохнул, ностальгически вспомнив свою яхту – как-то она там, в порту Массалии, на долгой стоянке?
– Н-да, хорошо бы сначала заново научиться ходить, а потом уже мечтать о морской прогулке, – пробормотал он себе под нос.
Но все равно никак не мог оторвать взгляд от бесконечной водной глади, от редких облаков и белой запятой паруса на горизонте, уже почти превратившейся в точку.
Стук в дверь прервал невеселые размышления, и Роберт сказал:
– Войдите!
Через порог шагнул немолодой мужчина в коричневом балахоне, подпоясанной толстой веревкой.
– Доброе утро! – сказал он, засучивая рукава. – Ну что, брат, вы готовы к массажу?
– Ох, – Роберт поморщился. – К этому невозможно подготовиться, брат Марк, но вы знаете, как я благодарен и вам, и остальным братьям за вашу помощь.
После того, как полгода назад соскользнувшая каменная плита превратила в кашу его коленный сустав и переломала кости ниже колена, местный маг-медик сумел совершить чудо. Осколки были собраны, частично заменены имплантами и магически сращены. Но вот срастить связки, и в первую очередь – крестообразную, Андроникос Василидис не смог, и ходьба была для Роберта все также болезненна. После нескольких месяцев в госпитале врачи отправили его на восстановление в монастырь братьев-ругерианцев, при котором было что-то вроде небольшого санатория. Массажи и упражнения помогли оживить мышцы, а вот что делать со связками, здешняя медицина не знала.
Для решения этой проблемы близкий друг, Артур Кресвелл, обещал переслать с оказией из Люнденвика некий артефакт. Чем мог артефакт помочь разорванным связкам, Роберт не знал, но за попытку помощи был благодарен.
И ведь была у него возможность в свое время в Кембридже взять факультативом курс целительства… Конечно, из стихий ему подчинялась только земля, магии жизни не было, но ведь масса лекарей работает, и вовсе не являясь магами! Да что теперь говорить об этом: еще со школы Роберт Спенсер думал только лишь об археологии, и все, что могло помешать ее изучению, попросту отметал. «Ну, вот, доотметался!» – подумал он, скрипнув зубами, когда руки брата Марка особенно болезненно прошлись по его ноге.
Монах вымыл руки и вышел, коротко напомнив, что через полчаса пациенту следует совершить положенную прогулку по саду. Роберт так же коротко поблагодарил – он не пренебрегал ни одной из рекомендаций, все еще надеясь вернуться в Фестос до окончания раскопок.
Ах, Фестос, Фестос! С тех пор, как в одиннадцать лет юный Робби писал доклад для исторического кружка по запискам археологической экспедиции Федерико Хальберра, он мечтал там побывать, увидеть своими глазами широкие лестницы с колоннадами, ведущие к парадному входу, трехколонный портик зала для торжеств, яркие краски удивительно сохранившихся фресок… Что же, к окончанию Grammar school родители сделали ему волшебный подарок: отвезли на Крит, приехали с ним вместе на раскопки и договорились с тогдашним их руководителем, чтобы юный маг земли мог принять участие в работах. С тех пор прошло уже больше двадцати лет. Лорд Роберт Френсис Спенсер, виконт Элторп, PhDA, три года руководил работами в Фестосе и Матале. Именно он обнаружил при раскопках одного из помещений в Матале два больших плоских блюда с рисунком лилий. На оборотной стороне одного из них была спиральная надпись, где встречались такие же знаки, как и знаменитом Фестском диске, на втором – текст на языке, в котором он предположил наречие древних орков. Находка положила начало расшифровке таинственного диска, почти двести лет остававшегося загадкой для археологов, историков и магов.
С досадой Роберт стукнул кулаком по подоконнику и зашипел от боли. Он уверен был, что в тот момент, когда известняковая плита соскользнула со своего места прямиком на его колено, он увидел вход в еще одно, не найденное ранее помещение дворца. И более того: луч света, упавший сквозь щель между плитами, высветил невероятной красоты фреску с надписью теми же, так хорошо знакомыми ему знаками письма D, но расположенными линейно!
– Да-да, – крикнул он, вновь услышав стук в дверь. – Я уже иду!
Ладно, час он потратит на размеренное ковыляние по дорожкам монастырского сада и беседу с братом Георгием о линейном письме Б, дать сноску а потом вернется к письменному столу, включит компьютер и еще раз положит рядом два снимка с донышек чаш.
Следующая остановка «Кроненборга» была в Массалии, и здесь Софи, Лидия и Валери намерены были покинуть борт дирижабля и, после ночевки в городе, подняться на борт «Щита Элагханов», пассажирского лайнера, принадлежащего «Компании океанских перевозок Бритвальда». Софи, как сотрудница компании, получила каюту на троих бесплатно, и это было решающим доводом при выборе места отдыха.
Брюхо дирижабля распахнулось, вываливая на зеленую ковровую дорожку полторы сотни пассажиров. Девушки переглянулись и вприпрыжку спустились на каменный пол зала прилета причальной башни номер шесть. Их ждал экипаж и гостиница в самом центре Старого города, в двух шагах от порта, храма Великой Матери, памятного знака в честь Гиптиды и Протиса и десятков маленьких и больших, знаменитых и никому не известных ресторанчиков, в каждом из которых уже с утра в огромном котле начинали готовить буйабес.
Наутро Софи проснулась первая.
Умывшись и накинув легкое платье, она открыла окно и, слегка ежась от утренней прохлады, стала рассматривать город и море. Отель их стоял на холме. Номер был на самом верхнем, шестом этаже, и отсюда Старый город представал, в первую очередь, как темное рыже-красное полотно черепичных крыш, изредка разрываемое громадой храма Великой матери или колокольней при церкви Единого, зеленым оазисом городского парка или золотистым пятном площадки для игры в мяч, посыпанной песком. А там, где крыши обрывались, видны были портовые сооружения: доки, причалы, краны. Белые громады пассажирских кораблей мирно соседствовали с трудягами-буксирами и грузовыми судами. Потом акватория порта заканчивалась, и дальше была только бесконечная синяя гладь моря.
– Который час? – не открывая глаз, спросила со своей кровати Лидия.
– Половина восьмого.
– Ты с ума сошла, в такую рань вскакивать? У нас отпуск!
– Но мы же в Массалии! – возмутилась Пимпочка. – И сегодня вечером отсюда уплывем! Как же можно спать, когда нужно посмотреть город?
Протестующе заскрипели пружины под Вэл:
– Дай поспать еще хоть часик, а? Потом мы тебе все, что угодно осмотрим…
Софи фыркнула, закрыла окно и отправилась осматривать Массалию в одиночку. «Даже еще и лучше, что они досыпают, – думала она, осторожно ступая по булыжной мостовой, круто спускающейся с горы к набережной и порту. – Пусть себе смотрят свои сладкие сны. Все равно Вэл потребовала бы пойти по бульварам, чтобы разглядывать витрины лавок со шляпками, а Лидия пожелала бы первым делом посетить церковь Единого, чтобы увидеть фрески. А я хочу к морю! Да, определенно, очень хорошо, что я пошла одна!»
Через два часа девушка уже не была в этом так уверена.
Нет, поначалу-то все было почти идеально. От гостиницы до берега идти было не больше пятнадцати минут, да еще и вниз под горку, так что в восемь утра Софи входила через пассажирские ворота на территорию порта. Полюбовавшись несколько минут на высокие белые борта и сверкающие иллюминаторы «Щита Элагханов», что бросил якорь на причале номер три, она неторопливо пошла влево, к яхт-клубу и частным стоянкам.
Пимпочка с раннего детства была заворожена морем и кораблями. Именно поэтому работу в «Компании океанских перевозок» она воспринимала, как хобби, любимое дело, за которое каким-то чудом еще и платят деньги. Отслеживать по огромной магической карте земных полушарий пути огромных пассажирских лайнеров, знать, что «Гордость Бритвальда» завтра ошвартуется в Нью-Амстердаме, а «Доспехи богов» пересекут экватор на пути к мысу Бурь – можно ли представить себе большее удовольствие? И все же сердце ее было безвозвратно отдано парусникам. Одна мысль о свежем ветре, надувающем белоснежный парус, о фок-мачтах, галсах и повороте бейдевинд заставляла ее сердце биться вдвое быстрее. Однажды ей даже удалось подняться на борт настоящего чайного клипера, знаменитой «Cutty Sark», сошедшей со стапелей больше двухсот лет назад в Клакаманншире, и по сей день остающейся самым быстрым в мире судном.
Но чайные клиперы даже сотрудники «Компании океанских перевозок» видят нечасто, поэтому Софи увлеклась парусными яхтами. О своей собственной яхте, конечно, можно было только мечтать, но вот в яхт-клуб она записалась уже давно, и в сезон каждые выходные проводила с командой «Серебряного крыла», готовясь к августовским гонкам.
Здесь, в Массалии, была одна из самых крупных яхтенных стоянок в Союзе королевств, и девушка никак не могла покинуть город, не побывав на ней. Солнце щедро заливало золотом белоснежные борта, пробегало зайчиком по надраенным медяшкам и высвечивало названия, каждое из которых звучало для Софи как песня: «Gabala», «Octopus», «Cristina O», «Princess Anastassia», «Leonora», «Quest»…
– Нравится? – спросил у нее незнакомый голос откуда-то сверху, и Пимпочка встряхнула головой, освобождаясь от мечтаний.
Симпатичный молодой человек в шортах и белой футболке стоял, облокотившись на поручни последней в ряду яхты, возле которой Софи и остановилась в задумчивости. Он настойчиво повторил свой вопрос:
– Нравится? Хотите покататься?
– Нет, спасибо, – засмеялась девушка. – Нравится, конечно, как же этакая красавица может не понравиться. Но все равно уже пора возвращаться!
– А жаль!
– Мне тоже! – она повернулась, чтобы уйти, потом остановилась на минуту. – Странно, у вас порт приписки Люнденвик, а я там за последние три года ни разу ваш «Quest» не видела.
Молодой человек пожал плечами.
– Яхта не моя, а брата, но вы правы: Роберт и в самом деле давненько не бывал в Бритвальде. Ну, зато я там живу! Давайте познакомимся, кто знает, может, встретимся где-нибудь между Темзой и королевским дворцом? Я Кристофер, лучше даже Крис, а вы?
– Софи! – рассмеялась она, помахала рукой яхте, Крису, серебряному единорогу Бритвальда, изображенному на флаге, и побежала к выходу со стоянки.
А на дороге обратно в отель она ухитрилась заблудиться.
Вроде бы от ворот порта к дверям гостиницы шла в горку почти прямая улица, rue Pavillon. Правда, идя по ней и разглядывая витрины, в какой-то момент Софи отвлеклась на удивительной расцветки кошку, сидевшую у входа в узкий изогнутый переулочек. Кошка была голубовато-серебристая, на мордочке ее красовалась шоколадная маска, сквозь которую на прохожих безразлично взирали ярко-голубые глаза. Конечно, такую красоту непременно нужно было заснять. Софи завозилась, доставая из сумочки коммуникатор, а кошка тем временем неспешной походкой отправилась в переулок. Девушка пошла за ней, они обе куда-то свернули, потом еще раз…
В общем, догнав, наконец, своенравную модель и сохранив в коммуникаторе ее шелковистую шерстку, гибкий длинный хвост и голубые глаза, Пимпочка поняла, что не знает, куда идти. Вроде бы, рассуждая логично, надо повернуть назад и идти вверх, на холм – но там снова какие-то переулки, да еще и перегороженные веревками с бельем и непонятными ящиками. Выйти назад к порту? Вон, море сверкает через проем между домами… Но там оказался дворик, совсем крохотный, где помещался только раскидистый каштан и скамейка под ним. На скамейке храпел толстый усатый дядька, а возле него лежал пес такого размера, что ноги сами вынесли девушку обратно в переулок.
Она остановилась, зажмурилась, проговорила волшебную скороговорку из своего детства: «Днем во втором часу заблудилась принцесса в лесу, пошла по дорожке принцесса, прямо к замку вышла из леса» и трижды повернулась вокруг себя, вытянув указательный палец. А когда открыла глаза, обнаружила, что палец этот упирается в белую футболку на мужской груди. Широкая улыбка и прищуренные голубые глаза…
– Крис! Что вы тут делаете?
– Да, видите, Софи, ненадолго мы с вами расстались! Но это моя реплика, это я должен был спросить, что вы тут делаете? Вообще-то это не лучший район для юной леди!
Вздохнув, девушка призналась сразу во всем: кошка, переулки, море, и совершенно непонятно, как выйти к отелю.
– Я, вообще-то, никогда не заблуживаюсь… не заблуждаюсь… не теряю дорогу, вот! Мой папа говорит, что у меня есть шишка направления, – и она ткнула себя куда-то между правым виском и затылком. – А тут почему-то она не сработала.
– Думаю, Массалия решила немного поиграть с вами, – снова улыбнулся он. – Старая колдунья иногда ревниво относится к молоденьким девушкам. Это и не удивительно, если учесть, что ей-то уже больше двух тысяч лет.
– Двух тысяч? Неужели с тех пор что-то сохранилось?
– Немногое, конечно, но сохранилось. Если у вас есть пятнадцать минут…
Софи вздохнула и решительно кивнула:
– Есть. Лидия и Вэл, конечно, будут бурчать, но я их предупрежу, что задерживаюсь.
Пропавшая улица Pavillon нашлась в двух шагах от места, где Пимпочка заблудилась. Крис шел с ней рядом и рассказывал о городе:
– Массалию основали фокейцы, примерно за 600 лет до Открытия Дорог. По легенде, этот кусок побережья царь лигурийцев подарил к свадьбе своей дочери Гиптиде. Она и ее муж, эллинский полководец Протис, заложили здесь город. От того, первого города, конечно, не осталось ничего, кроме культурного слоя на глубине примерно тридцати метров. А вот от римлян осталось…
В этот момент очередная узкая улочка повернула, и глазам молодых людей открылась широкая площадь, огороженная невысокой чугунной решеткой. А за ней – несколько стройных колонн, кусок гладкого мозаичного пола и невероятной толщины дерево, узловатые ветви которого поддерживала странная металлическая конструкция.
– Что это? – спросила Софи, делая шаг к решетке.
