скачать книгу бесплатно
– Очень приятно, – поклонился он сразу обоим. – Не буду вас больше отвлекать от дел, если что – мой вход за углом, с Костянского переулка. Ну, или вот…
Белая визитная карточка, номер коммуникатора, чёткие тёмно-синие буквы. «Частный детектив».
Однако! Софья закрыла дверь за неожиданным гостем, хмыкнула, и, пройдя через приёмную, открыла дверь в кабинет. Будущий. От настоящего кабинета здесь были только старинный письменный стол и спрятанный за картиной сейф, куда она и убрала визитку.
Никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни.
В дверь постучали ровно в тот момент, когда Аркадий Феофилактович потащил из духовки пирог с капустой, поэтому хозяину дома снова пришлось самому спускаться и открывать дверь. На пороге стоял инспектор Никонов, и по его виду сразу стало понятно, что даже с самым навороченным прибором считать аурограмму не удалось.
– Проходи, – посторонился Алекс. – После обеда сразу почувствуешь, что жизнь налаживается.
– Не уверен, – мрачно ответствовал инспектор, поднимаясь по лестнице. – По дороге в морг меня отловил шеф и вставил таких пистонов, что я себя почувствовал игрушечным бластером.
– Чего он хотел? Неужели думал, что ты уже раскрыл дело?
– Если бы он так думал, я бы не руки перед обедом мыл, а вокруг места преступления круги нарезал, ища следы.
– Ну, а кто нам помешает сделать это после обеда? – резонно спросил Верещагин, укладывая на ломоть свежевыпеченного хлеба ещё один кусочек селёдки и надкусывая это сооружение.
– Темно. Да и не сумею я, у меня магического резерва едва на один фонарик хватает, – невнятно проговорил стражник сквозь громадный кусок тёплого капустного пирога.
– Ты бы поел сперва, а потом разговоры разговаривал, – посоветовал с подоконника домовой. – А то подавишься ещё, пришлют из твоей управы другого кого, а тот ещё хуже будет.
– Угум, – ответил инспектор, после чего и в самом деле не произнёс более ни слова до тех пор, пока Аркадий Феофилактович подал каждому по громадной кружке свежезаваренного чая с румяным яблочным пирогом.
Оба детектива перешли в кабинет, Никонов сел в кресло и спросил, помолчав:
– Так ты хочешь пойти со мной вместе и ещё раз осмотреть места нахождения тел?
– Почему нет? Разумеется, я не могу полноценно участвовать в следствии, но могу, так сказать, консультировать. Уже приходилось…
– Ладно… – задумчиво проговорил инспектор. – Помощник мне нужен. Пойдём.
Не говоря ни слова, Алекс поднялся и стал доставать из стола и с полок разнообразные предметы, коротко поясняя:
– Поляризатор света, выявляет скрытые следы крови, затёртые надписи и многое другое; защитные очки к нему. Регистратор остатков магических полей. Анализатор запахов. Универсальный растворитель, перчатки, диктофон… Аркадий!
– Да, хозяин! – домовой так неожиданно возник на подоконнике, что инспектор даже вздрогнул.
– Пока я собираюсь, расскажи нам, что ты знаешь о доме номер тринадцать?
– Дык я ж тебе уже рассказал всё!
– Повтори.
– Повтори… – пробурчал Аркадий Феофилактович, устраиваясь на подоконнике поудобнее. Никонову даже показалось, что домовой, щёлкнув пальцами, сотворил себе подушечку под то место, на котором сидят. – Значит, подвалы там старые-престарые, лет триста назад заложены, а то и поболе. В самом старом, на первом ярусе, закладная жертва под дальним углом.
– Дальним – это юго-западным? – переспросил инспектор, помечая что-то в блокноте.
– Наверное. Ну вот, а сто двадцать два года назад тогдашний хозяин участка, купец Селивёрстов… его именем и переулок назван, кстати! Вот он старый дом решил снести, и на его месте построил новый, шестиэтажный, и квартиры стал сдавать.
– Я так понимаю, тогда в этом доходном доме твои собратья были?
– А как же, хозяин, конечно были! Ну, не в каждой квартире, столько домовых и в целом мире не наберётся, чтобы в Москве в каждую квартиру приспособить. Их двое было, Игнатий Поликарпович и супруга его, Авдотья Варсонофьевна. За всем хозяйством они и смотрели.
– Скажи, Аркадий, а откуда ты это знаешь? – встрял с вопросом Никонов. – Ты же вроде бы недавно тут живешь?
Верещагин и его домовой переглянулись. «Не зря ли ты ему помогать собрался, хозяин?» – читался в глазах Аркадия молчаливый вопрос. «Может, и зря, так ведь обратного хода нету…» – безмолвно отвечал Алекс.
– Видишь ли, господин сыщик, – осторожно проговорил домовой. – Мы летописей не ведём, паспортов не имеем и того… гражданства нет у нас. Просто я знаю, кто тут жил, и всё. Вот про экипаж твой ничего не могу сказать, кроме того, что колёса у него есть. И про новые здания, свежепостроенные, тоже чаще всего ничего не увижу. А ежели дом старый, давнишний, я гляжу на него и вижу, только вот как – не знаю.
– Я понял, – инспектор захлопнул блокнот. – Прости, больше не буду задавать дурацкие вопросы, рассказывай дальше.
– Так почти всё и обсказал уже! Квартиры там были по старой моде, неудобные, жильцы и стали съезжать. Последним уехал двадцать лет назад гном один, ну, у него было там оборудовано на их, гномий, лад, всё ж не как у людей. Но его призвали в Подгорное царство, вот бросил всё и отбыл.
– А домовые?
– Ну, с ними всё честь по чести. Приехал купец Селивёрстов…
– Неужели тот, который строил?
– Тю на тебя, господин сыщик! Опять перебил! Не тот, а внук его приехал, но сделал всё как положено: наговор прочитал, старый вымытый башмак поставил, пряник в него положил… В общем, перевёз Игнатия Поликарповича с супругой на новое место. А в доме номер тринадцать сделал офисный центр.
– Ну, понятно, домовые в офисном центре вроде как и без надобности, – кивнул Алекс, всё это время с большим интересом слушавший разговор.
Он смотрел на круг света от настольной лампы, освещавший блокнот и ручку на столе. Лица собеседников оставались в тени, и это отчего-то делало разговор между домовым и сыщиком городской стражи чуть менее абсурдным.
– Получается, Аркадий Феофилактович, в офисный центр ты не заглядывал, и что там происходило, не знаешь, так? – На вопрос инспектора домовой только кивнул. – А про третий труп… то есть, первый, выражаясь хронологически, ты знал?
– Нет, конечно. Ты пойми, господин сыщик, это ж закладная жертва! Эти останки никто не может увидеть, если жертва правильно принесена, до тех пор, пока обережный круг не разомкнут. А когда дом начали сносить, его и разомкнули, тут-то и видно стало…
– Ладно, это я понял. А тот, что неделю пролежал – тоже обережным кругом закрыт был?
Аркадий Феофилактович насупился:
– Ну, видел я его, и что? Хозяину не до того было, он дело заканчивал… В городе, небось, не один и не два смертоубийства в день происходит, что ж, ему по всем случаям и кидаться?
Верещагин откашлялся:
– Глеб, мы вроде собирались осмотреть место преступления. Может, пойдём? Время уже позднее…
Инспектор поперхнулся на полуслове.
Всё, подготовленное Алексом, компактно уложилось в небольшой чемоданчик с длинной ручкой. Фонарик он сунул в левый карман лёгкой куртки, а в правый, поколебавшись, положил парализатор. Заметивший это Глеб Никонов ухмыльнулся, но промолчал.
Наполовину снесённый дом номер тринадцать был тёмен и молчалив. Ворота в ограде закрывала магическая печать городской стражи, которую инспектор дезактивировал, пропуская коллегу, а потом снова поставил на место. Опечатан был и вход в здание, уже лишенный двери, просто тёмный проём на фоне светлой стены.
– Думаешь, убийца может вернуться? – поинтересовался Алекс из-за спины возящегося с амулетом Никонова.
– Вряд ли. Должен понимать, что, ежели уж дом начали сносить, тела будут обнаружены сразу. Скорее всего, он рассчитывал, что здание ещё какое-то время простоит пустующим, отсюда же все давно выехали, только охранник оставался, – он распрямился и приглашающе повёл рукой. – Прошу вас, сударь, следуйте за мной.
Луч фонарика казался слишком ярким в темноте холла, и в то же время слишком слабым. Жёлтый круг выхватывал то чёрно-белые мраморные плиты пола, то сломанный стул у стены, то дверной проём, не давая взгляду на чём-то сосредоточиться. Видимо, почувствовал это и инспектор, потому что Алекс расслышал, как тот пробормотал:
– Дурацкая была идея, идти сюда ночью…
– Ерунда! – громко ответил Верещагин, и эхо раскатилось под высоким потолком. – Ну-ка, давай, гасим фонари и надеваем вот это… Амулеты ночного видения, очень удобно.
Он надел очки и протянул вторую пару Никонову. Через пару минут, когда глаза привыкли, инспектор сказал:
– Отличная штука, только зелёное всё.
– Зато видно! Откуда начнём?
Конференц-зал был небольшим: шесть рядов кресел, половина с выломанными сиденьями, возвышение в две ступеньки, лекторская кафедра на нём, доска на стене.
– Ага, вот под этой кафедрой тело и лежало? – поинтересовался Алекс. – Смотри, а записывающие кристаллы на доске ещё сохраняют последние капли заряда…
– Как ты это определил?
– Так видно же сквозь эти очки! После последней зарядки с течением времени меняется цвет и интенсивность свечения, – ответил он, вспоминая лекцию по курсу артефакторики. – Причём завязано всё на лунный цикл. До первого полнолуния амулеты сохраняют довольно яркое жёлтое свечение, потом оно переходит в оранжевое, красное, фиолетовое и сиреневое, потом гаснет. Видишь, если присмотреться, края доски светятся светло-сиреневым?
– Надо же, – хмыкнул, присмотревшись, Никонов. – А почему я этого не знаю?
– Так это в основном магбезопасности нужно, и окуляры такие – это их оборудование.
– А тебе, значит, закон не писан?
– Не-а! Вон смотри, над дверью справа и слева тоже светящиеся точки – это вели запись лекций, или что здесь проходило.
– А можно их снять и посмотреть записи?
– Попробовать можно, но вряд ли амулету хватало энергии, чтобы продолжать писать… Сиреневый – значит, с последней подзарядки прошло примерно пять месяцев.
Инспектор покивал и пошёл по комнате, внимательно осматриваясь. Подойдя к сцене, он остановился и сказал чуть дрогнувшим голосом:
– Алекс, а подойди-ка сюда! Загляни под кафедру…
– Вот тьма! – Верещагин явственно увидел там, в глубине, возле самой передней стенки деревянного сооружения, слабый жёлтый огонёк. – Там что-то свежее!
– Погоди-ка… – Глеб встал на колени и долго шарил в темноте, наконец, разогнулся. – Не пойму, пуговица? Ладно, на свету разглядим.
Он аккуратно опустил небольшой округлый предмет в бумажный пакетик для сбора улик, содрал с правой руки перчатку и предложил, стараясь не показать азарта:
– Пошли на второй этаж?
Комната в правом коридоре второго этажа, где нашли убитую блондинку, оказалась совершенно пустой, только на стене висела смутно различимая карта мира.
– Ничего не светится! – разочарованно произнес инспектор.
– Где было тело?
– Вот тут, справа от двери, в углу.
Алекс тщательно осмотрел пол и стену справа от двери, слева, под обоими оконными проёмами. И с сожалением пожал плечами:
– Увы. И в самом деле ничего нет… Надо будет ещё входы осмотреть, здесь же не только парадная дверь?
– Ещё боковой подъезд, но оттуда лестница ведёт сразу на верхний этаж, так что нашим потерпевшим вроде как и нечего было там делать.
– А чёрный ход?
– Заперт.
– Замки делаются для честных людей… Надо будет при дневном свете ещё раз все осмотреть. Когда планируют возобновить снос?
Никонов пожал плечами:
– Когда мы дадим разрешение. Думаю, давить начнут уже завтра, но при необходимости пару дней я потяну.
– Ладно. Тогда пойдём, изучим нашу находку…
Софья вернулась в кабинет и остановилась посередине, осматриваясь.
Квадратная комната когда-то была, по-видимому, детской: обои с мишками и кроликами выцвели, но сохранились. Два окна выходили на тихий Селивёрстов переулок, на их широкие мраморные подоконники так и хотелось положить подушки и усесться с книгой. С другой стороны, можно было бы поставить сюда ящики с землёй и устроить мини-огород. Аптекарский. Конечно, большую часть трав надо собирать в лесу или в поле, что-то по росе, а что-то в полдень, но уж чабрец, мяту или тот же алоэ вполне можно держать в горшке. И, кстати, за домом она видела небольшой кусочек земли метров пятнадцать квадратных, не больше, но можно попробовать договориться с владельцем, и на лето высадить травы там.
С некоторой ностальгической ноткой она вспомнила свой роскошный сад на берегу реки Великой, как раз там, где в неё впадает мелкая и узенькая Кяхва. Почти двадцать лет Софья холила и лелеяла тот сад: антоновки, коричные и апорт, сладкие жёлтые груши и чёрно-сизые сливы, персики и виноград в теплице, а какие розы! Ну и аптекарский огород, конечно. Он занимал чуть ли не пол-участка, и травы там росли необыкновенные…
Ладно, ничего, семена самых-самых важных и редких растений она привезла. Решила начинать сначала жизнь, можно и травы заново вырастить.
Семена приехали вместе с ними, вместе с бельём, одеждой и обувью на первое время, в двух чемоданах. В третьем чемодане Софья везла книги и записи по работе, справочники, прабабушкин гримуар. Ещё какое-то количество вещей – остальную библиотеку, дедовы рисунки, столовое серебро, летнюю одежду и прочее – должны были привезти через неделю, поездом.
– Макс! – негромко позвала она. Сын тут же появился в дверях. – Пойдём куда-нибудь поужинаем? А завтра надо будет с утра отправиться за чашками и кастрюлями.
– Я по дороге видел название «Вареничная», – сообщил молодой человек. – Годится?
– Вполне.
Возвращались они уже в темноте, впрочем, фонари горели достаточно ярко, чтобы можно было разглядеть громаду наполовину снесённого дома напротив.
– Интересно, что здесь построят? – спросил сын.
– Узнаем, наверное, – Софья пожала плечами. – О, смотри-ка, наш сосед-домохозяин!
И в самом деле. Верещагин вместе с каким-то мужчиной вышел из ворот дома тринадцать, склонился к замку и что-то там сделал. Потом распрощался с незнакомцем, пересёк переулок и пошёл к дому.
– Алексей! – окликнула женщина. – Можно вас на минутку?
– Добрый вечер! – вид у детектива был уставший.
