скачать книгу бесплатно
– Ты просишь моего понимания? – удивилась я. Совершенно искренне, между прочим.
Могучие широкие плечи Германа напряглись. Наверное, он ждал продолжения истерики, и совсем не готов был видеть мое равнодушие.
– Мы все обсудим. Позже. Когда я вернусь. Тебе тоже нужно побыть одной. И… остыть.
О, я остыла, дорогой муж. Кажется, навсегда.
Он сделал шаг, притянув меня к ближе к себе. Кожу опалило жаром от его тела даже через ткань нашей одежды.
Я крепко зажмурилась, лишь бы вновь не вдыхать родной запах вперемешку с чужими духами и чувством потери.
– Да. Ты прав. Мне надо побыть одной, – сухо отозвалась. «Возможно, дольше, чем ты рассчитываешь» – дополнила мысленно.
Он постоял рядом со мной еще пару секунд, будто собираясь что-то сказать. Но, не решившись, резко развернулся, схватил пиджак, и вышел из зала.
Помещение погрузилось в звенящую тишину.
Не знаю, сколько я стояла, смотря в пустоту. Минуту, полчаса, два?
В конце концов заставила себя пойти в сторону спальни. Распахнула огромные зеркальные двери, ведущие в гардеробную комнату, достала небольшую дорожную сумку, покидав туда минимум – пару джинс, свитеров и футболок. Переоделась сама – неприметно, так как одевается каждая вторая на улице. На ноги нацепила кроссовки, а длинные тяжелые волосы забрала в конский хвост и спрятала под капюшон.
«Побыть одной. Успокоиться»… – повторяла как мантру, когда шла по улице под промозглым дождем. Сверну за соседний квартал и поймаю такси.
«Побыть одной. Успокоиться. И подать на развод».
7
– Варька, а что ты тут де…? – Вопрос Маши оборвался на полуслове, когда она увидела в моих руках дорожную сумку. Подруга стояла в дверях нашей комнаты в общежитии, в растянутой домашней одежде, в одной руке держала плюшку. Видимо, я застала ее за ночным чаепитием. Раньше мы обожали такие спонтанные посиделки.
Я передернула плечами – одежда влажная и липнет к телу. Кивнула на лакомство:
– Те самые? Из кафе через дорогу? – горько улыбнулась я старой подруге. С первого курса жили вместе, пока я… Не вышла замуж за Германа, и не перевелась на заочное обучение.
Машка непонимающе посмотрела на выпечку. Кивнула. Вновь перевела взгляд на меня, а затем шире распахнула дверь, приглашая войти.
Да, не впустить она меня не могла. Все же койка-место в общаге до сих пор за мной числится. Вообще-то студентам на заочном оно не положено, но за определенную плату на все закрывают глаза. А мы с Машкой сразу договорились, что до конца обучения я оставлю за собой это место. Подруга не хотела новую соседку под боком, а мне было спокойнее иметь место, куда я смогу уйти если что…
«Если что» – ехидно пронеслось в голове.
Вот сегодня это «если что» как раз наступило. Неужели, я подсознательно знала, что такой день придет?
– Так, проходи, – сориентировались подруга, проглатывая плюшку и вытирая руки о затасканную футболку. Выхватила из моих рук сумку, и буквально протолкнула внутрь комнаты.
Мои ноги одеревенели, взгляд приклеился к знакомому интерьеру.
– Чего застыла? Давно ты тут не бывала. Отвыкла, поди, от таких «хором», – хмыкнула Машка. Видя мое состояние, помогла стащить флисовую толстовку. От промозглой мороси она стала тяжелой и неуютной. Через миг на мои плечи набросили тоненький плед.
– Дрожишь вся, – ругалась подруга. – Пешком что-ли шла?
– Нет, – тихо ответила. Неуверенно озираясь, я подмечала, что ничего за два года тут не изменилось. Разве что кусок старых обоев в углу теперь еще больше отклеивается. Единственное небольшое окно с пыльными стеклами. Две старых койки. Стол из массивного тяжелого дерева, лакированный, с обшарпанными углами и выцарапанными посланиями от предыдущих жильцов. Скромно, на грани студенческой бедности.
Ну здравствуй, старая жизнь. Ты меня не ждала? Не скучала? А вот я часто о тебе вспоминала.
– Чай будешь? – Прилетело мне в спину. – Ну что я спрашиваю. Конечно, будешь. Вон как продрогла.
Даже запах в этой комнате был до боли знакомым.
Я несмело прошла к своей койке, пружина подо мной приветливо скрипнула, будто узнала хозяйку и была рада.
– Держи, – Машка всучила мне в руки чашку горячего душистого чая. Я благодарно прикрыла глаза. Губы подрагивали. Я бы и хотела искренне улыбнуться заботливой девушке, но сил просто не было. Сделала первый глоток и фонтаном выплюнула содержимое обратно в чашку, попутно обрызгав себя.
– Маш, там что, спиртное?!
– Согреться поможет! Пей, давай! Я каплю всего добавила.
Я все же нацепила на лицо измученную улыбку, но чашку отставила обратно на стол.
Машка уселась на койку напротив, подтянула под себя ноги, и выжидательно уставилась на меня, жажда подробностей.
– Ну?
– Что ну, Маш? – я как сидела, так и упала на подушку. Хотелось закрыть глаза и ни о чем больше не думать. Вынуть из головы все горькие мысли.
– Что случилось?
– Ничего, просто решила навестить старую жизнь, – попробовала я отшутиться. Но от Машки просто так не отделаешься.
– Рассказывай, давай! – Скомандовала она. – От таких мужчин как твой Гросс просто так в старую жизнь не сбегают. Обидел тебя? Изменил?
Глаза вновь затянуло пеленой слез.
Неужели это так очевидно? Вон, даже Машка догадалась с первой попытки. Выходит, одна я, наивная, глупая, такого варианта даже не допускала в своей голове.
– Изменил, значит, – правильно интерпретировала девушка мое гробовое молчание. – Так я и знала, что этим закончится! – Сетовала сердито она. – А ты что, Варька? Неужели не могла своему мужику дать то, что ему нужно? Такими ведь не разбрасываются!
Мое лицо вытянулось в немом удивлении. Даже зрение четче стало.
– Маш, ты о чем?…
– Известно о чем! – Подруга смотрела на меня так, будто нерадивое дитя жизни учила. – Мужики гуляют, когда им в постели чего-то не достает. – Она обреченно махнула рукой. – Ай, знаю я тебя. Скромница такая. Наверное и в койке с ним себя так же вела. А жена должна быть проституткой в постели! На все готовой! В любое время дня и ночи!
Я даже привстала. Не ожидала от старой подруги подобного просвещения. Но подсознательно начала защищаться:
– Да все у нас было в порядке… – болезненно закусила губу.
– Когда в порядке, мужики налево не ходят.
Решительно тряхнув головой, я отвернулась. Не хочу обсуждать нашу с Германом сексуальную жизнь. Тем более, я не соврала. У нас все было в порядке! Более чем! Не было и дня за эти два года, когда я чувствовала себя рядом с мужем не желанной или не нужной. И отдавала в ответ всю себя…
– Ладно, – сжалилась Машка, вероятно поняв наконец, что мне сейчас точно не упреки и советы нужны. Пересела на край моей койки. Легонечко провела по плечу. – Плохо тебе? Бедная, как завтра на экзамен-то пойдешь в таком состоянии?…
Я болезненно сморщилась и зашипела.
– Экзамен. Я про него напрочь забыла!
Несмотря на форму моего обучения, основные экзамены я сдавала вместе со всеми. Учеба всегда легко мне давалась. И на экзаменах трудностей не возникало. Ну почти…
– Еще и у Муратовой… – с сочувствием выдала Машка.
Муратова. Грозная женщина, которая меня на дух не переносит. Ровно с тех пор, как я вышла за Германа. Уж не знаю, что в ней взыграло. Злость, или простая женская зависть. Остальные преподаватели души во мне чаяли с первого курса. Да и с Муратовой до свадьбы все было ровно, а вот потом…
– Эх, завалит она тебя, – продолжала переживать подруга.
– Не завалит, – процедила я, сцепив зубы. – Подавится!
– Варь… – Машка нащупала мою руку и сжала холодные пальцы. От ее жалости глаза вновь заслезились. – Ну не убивайся ты так. Помиритесь вы со своим миллиардером.
– Не помиримся, – сдавленно пискнула я. – Я не смогу такое простить.
– Уверена? Все решила уже?
Вместо ответа я уткнулась носом в подушку, душа на корню жалкие всхлипы.
– У него другая семья, Маш. И сын.
Машка молчала. Лица я не видела, но думаю подруга в шоке от таких новостей.
– Ну… Найдем тебе другого мужа, – попытаюсь она меня ободрить, – еще лучше.
– Смеешься?
– Сохраняю позитивный настрой. Тебе 23. А за плечами уже вон какой жизненный опыт. Разведешься и перебирай кандидатов сколько угодно душе. Ну чего ты? Жизнь еще не закончена, – она сжала плечо, игнорируя повисшее чувство неловкости. Люди часто ощущают себя по-дурацки, когда рядом кто-то так безутешен. – Это даже хорошо, что ты залететь не успела… Хорошо, Варь, – задумчиво бормотала подруга.
– Почему?… – хрипло просипела в ответ, и еще горше заплакала.
– Потому что тогда он бы тебе развода не дал. Или, еще хуже, ребенка бы отобрал.
Я вытерла следы, привстала, нахмурилась.
– Что ты говоришь такое? Герман совсем не такой человек…
Машка с горечью ухмыльнулась.
– Наивная ты душа, жизни не нюхала еще, Варь. Все они поначалу «не такие». А потом…
– Что потом?… – онемевшими от ужаса губами спросила.
Но подруга лишь махнула рукой.
– Забудь! Не бери в голову! Тебя судьба уберегла понести от такого. Наверное, поэтому у вас столько времени и не получалось. Видишь, все уже за нас где-то там решено! – Многозначительно ткнула в обшарпанный серый потолок Машка.
А я зябко поежилась. В глазах застыл немой ужас. Наверное зря я так и не научилась эмоции контролировать. Вон и Машка сейчас прищурилась с подозрением:
– А ты чего испугалась то так? Варь? Или ты… Беременна все-таки?…
8
Герман.
– Герман, Герман… – трещала Марина, торопливо распахнув дверь квартиры. Вцепилась мне в руку, с надеждой заглядывая в глаза. – Спасибо. Спасибо тебе, что приехал. Я не знаю, что делать. Не знаю. У него температура поднялась. Резко. Я даже понять ничего не успела. Скорую вызвала, но они уже час едут, а Леше все хуже и хуже.
– Ждите здесь, – бросил я охранникам за спиной и закрыл дверь.
Сцепил зубы, остановив шаги в середине просторной прихожей квартиры, которую снял сам два месяца назад. Для своего сына. И… его матери.
Медленно повернул голову к Марине. Так же медленно, не скрывая на лице омерзения, сбросил с себя ее руку.
– Я уже говорил, не прикасайся ко мне. Два раза повторять не люблю.
Она интенсивно затрясла головой, отступая.
– Да, да, извини. Я просто так растерялась. Переживаю за Лешу.
Быстро печатая шаг, прошел в детскую комнату. Красная кровать в форме гоночной тачки укрывала в себе пацана. Крохотного совсем. Годовалого. Но, когда я его впервые увидел – сердце в груди защемило.
Я сразу понял, что Лешка мой сын. Даже сомнения не было. Те же глаза. Та же мимика. Мелкий был моей полной копией.
Признать ошибку было непросто. Я Герман Гросс. Я просто не совершаю ошибок. И не прощаю. Ни другим. Ни себе.
Но мне пришлось склонить голову в поражении перед собственной совестью, когда пришел положительный тест ДНК. Требовался ли он при таком сходстве с ребенком? Очевидно, что нет. Но я привык верить фактам. Сухим, порою бездушным. Но фактам. Люди могут врать и обманывать, продавать души за выгоду. Играть в богов и пытаться управлять чужой жизнью. Но факты все расставят на место.
Я шагнул в недра детской, утопающей в полутьме. Присел перед сыном на корточки, тронув его полыхающее жаром лицо.
– Я заберу его. Отвезу в свою клинику.
– Я, – раздался за моей спиной тревожный голос Марины. – Я поеду с тобой!
– Тебе там не место.
– Герман! – Сорвался с ее губ панический выдох. – Я не оставлю сына!
Поднял пацана на руки, обернув одеялом. Он даже не проснулся.
– Хорошо. В машину. Минута у тебя.
Марина вновь принялась трясти волосами.
Толкнул входную дверь, кивнул ребятам из охраны. Один из них подскочил, готовый взять мальчика на руки.
