скачать книгу бесплатно
Но он только встал напротив моего балкона, задрав голову, и молча впился в меня взглядом.
Ненавижу!
Прощальный, неприличный во всех смыслах жест пальцами, и я убежала в дом, а потом и дверь плотно за собой прикрыла, радуясь, что никогда больше в своей жизни не увижу этого придурка.
Вот только вместе с Соболевским и Тайный Поклонник ушел из моей жизни. Он так и не появился. И больше никогда не отвечал на мои сообщения…
Глава 17 – Кажется, да…
POV Алёна
Поступать в Москву я ездила втихушку от родителей. Будто бы к бабуле в гости, а сама в столицу. Деньги на билет тоже она мне дала и плакала, когда сажала меня на поезд, все причитая, чтобы все у меня получилось. Мама же категорически не желала меня отпускать от своей юбки, а потом песню завела, чтобы я на вечернее поступала или вообще на заочное отделение, потому как семье помощь финансовая нужна гораздо больше, чем мне образование.
Я тогда ушам своим не поверила, когда услышала от нее подобное. А она все твердила как заведенная:
– Я с Наташкой Пантелеевой уже договорилась, считай. Она тебе место кассира в нашем супермаркете согласует. И зарплата там отличная, и просрочку домой какую-никакую таскать будешь. Деньги нам нужны, Алёнка! Деньги! Ты слышишь меня?
– Слышу, мам, – кивала я, а сама смотрела в окно, упорно видя для себя совсем другую судьбу.
И я прекрасно понимала, что если сейчас пойду у матери на поводу, то потону в той же трясине, в которой захлебнулась и она. Сникла я, конечно, а потом решила выложить все свои горести той единственной, кто еще понимал меня в этом мире. И бабушка помогла, а потом и пообещала, что обязательно будет меня поддерживать и дальше.
– Ты только сдюжь, внученька, поступи и учись, а там уж мы справимся. А дочку мою непутевую не слушай, она совсем там помешалась со своим Андрюшей болезным. Какой тебе работать? Эх…
И я сдюжила. Уже девятого августа я увидела себя в приказе на зачисление в вуз моей мечты. А потом мне и комнату в общежитии дали, чему я радовалась, как ребенок конфете от Деда Мороза. Оставалось только семье объявить о своем решении уехать.
Но страшно было – словами не передать. Все ходила и руки заламывала, губы нервно кусала, не зная, как подступиться к родителям с разговорами. А потом наступило тринадцатое августа, и мать оставила меня присмотреть за отцом, пока сама сходит на почту что-то получить, отправить. Папа уже стал совсем плох, почти все время лежал, изредка садился, только чтобы поесть, и очень похудел за последний год. Растянутая желто-серая кожа теперь свисала ошметками вдоль его тела. На голове почти не осталось волос, и он вообще мало походил на когда-то полного сил и энергии человека.
– Лёль, – услышала я его тихий голос и тут же зашла к нему в спальню.
– Да, пап?
– Погладишь меня по голове? – на выдохе попросил отец.
– Конечно. – Села рядом и повела ладонью по практически лысому черепу.
– Лёль, а ты в какой класс пошла? – спросил он, осоловело хлопая водянистыми глазами, и у меня тут же задрожал подбородок.
– Я в институт уже поступила, пап, – хрипло выдавила из себя.
– Институт? О, какая ты у меня уже взрослая. И красивая, вся в маму, – торопливо бормотал отец, прикрыв глаза. – А сейчас ступай. Я все узнал, и теперь мне можно отдохнуть.
Спустя пару часов вернулась мама, а потом я услышала ее истошный вопль. Она кричала как безумная и, когда я кинулась к ней, все трясла отца, била его по щекам, гневно требуя того проснуться. Вот только этого не случилось. Папа умер, а через два дня его похоронили. И только после я узнала, что все эти годы родной человек безуспешно пытался победить рак, да только не смог. Не получилось.
Мать же – очевидно, на фоне сильнейшего стресса – впала в какое-то безумие. Просто сидела и смотрела в никуда, все бормоча про себя: «И что же теперь делать?» – и так раз за разом. Бабуля, видя ее невменяемость, забрала дочь к себе в деревню. А квартиру решили по моему отъезде закрыть, а потом и вовсе сдать в аренду.
Вот и получилось, что с родителями про Москву я так и не поговорила. Отца не стало, а матери было не до меня. В итоге вещи на новое место мы собирали вместе с бабулей. И я так была ей благодарна! Не знаю, что бы я без нее делала. В душе царил настоящий раздрай, если не сказать больше.
Ведь я снова была одна. И Тайный Поклонник не отвечал, хоть я и писала ему почти каждую неделю. Да, я знала, что это было глупо, ведь я видела, что мои сообщения так и оставались непрочитанными. Но я не могла ничего с собой поделать. Я скучала. Очень! Ведь он был рядом почти два года, и я не могла смириться с тем, что он вдруг исчез из моей жизни. Как так? Все равно что конечность ампутировать.
Сначала я слезно просила его откликнуться. Затем стала спрашивать, что сделала не так, что он перестал мне отвечать. А потом ругала его, обвиняя в том, что он трус, раз так и не показался мне. Все осталось без ответа. Как будто Тайного Поклонника у меня никогда и не было вовсе.
И мне было чертовски сложно это принять!
Но время не стояло на месте. И вот уже я заселяюсь в комнату студенческого общежития, а потом и знакомлюсь со своими соседками. Первая девушка, Лида Нечаева, приехала в Москву из Минеральных вод, загорелая, веселая и жизнерадостная хохотушка. После того как выяснилось, что мы будем учиться с ней в одной группе, ее уже было не остановить. Она все без конца что-то трещала и рассказывала, а я только улыбалась ей и боялась сказать лишнее. По привычке. А вдруг завтра кто-то пустит глупую сплетню про меня на весь институт и Лида посмотрит на меня с отвращением, тогда как я уже нафантазирую себе дружбу «не разлей вода».
Второй соседкой оказалась студентка последнего курса Маша Трофимова, которой совершенно не было до нас дела, так как она почти двадцать четыре на семь была в комнате у своего парня, что жил этажом ниже.
И третьей оказалась милая казашка Индира Ашимова, что так же, как и мы, была первокурсницей, только училась она на другом потоке. Девушка была полненькая, как колобок, а когда улыбалась, на ее щеках появлялись две очаровательные ямочки. Просто прелесть!
И все в этом новом мире казалось мне чудесным и очаровательным. И ничего, что кухня и уборная общие. И плевать, что постирочная в соседнем корпусе. И даже на узкую койку мне было все равно. И уж тем более фиолетово, что стены тонкие и почти каждую ночь вокруг нас слышались разные удивительные звуки. От некоторых хотелось смеяться, от некоторых плакать, а от некоторых приходилось краснеть как рак и прятаться под подушку.
Спустя пару дней позвонила бабуля, все выспрашивала, не обижает ли меня кто да все ли у меня в порядке, я же только улыбалась во все свои тридцать два зуба и с облегчением выдыхала:
– Не, ба, теперь меня никто обижать не станет. Началась новая, совершенно другая жизнь. – И про себя договаривала: «Без Соболевского».
И бабуля откровенно радовалась за меня, а потом вздыхала печально.
– Ну что там? – с болью в сердце спрашивала я.
– Ой, тяжело, родненькая! Мать твоя все в церковь бегает, Богу молится день и ночь да прощенья просит, что Андрея своего не выходила, вместо того чтобы работать пойти и жизнь новую начать. Ведь не старая же совсем, а что творит… О-о-ой!
– Баб, дай ей время, – не находила я, что еще ответить.
– Ремня я ей дам, как в детстве. Чтобы знала, как дурью страдать.
Вот что огорчало меня в моем новом мире, да еще то, что Тайный Поклонник мне так никогда больше и не написал. Но наши переписки я до сих пор преданно хранила, а вечером, лежа на своей узкой койке, перечитывала и улыбалась.
Не знаю почему. Наверное, потому что дура.
– Аленка? – услышала я голос Лиды с верхней полки.
– Ась? – ответила шепотом я, косясь на спящую Индиру.
– Ты там с кем все ночью переписываешься? Парень у тебя есть, да? – И половина ее туловища свесилась надо мной.
– Нет! Что ты… Никакого парня у меня нет, – отрицательно помотала я головой и тут же отложила телефон в сторону.
– Вот и у меня нет, а так хочется, – мечтательно протянула она, – такого, чтобы искры из глаз летели. Понимаешь?
– Мне кажется, что искры не главное, – задумчиво произнесла я.
– А что главное?
– Главное, когда вы с человеком на одной волне и смотрите в одном направлении, – пожала я плечами.
– М-м-м…
– Да…
– А ты когда-нибудь любила, Алёнка? – спустя минуту молчания спросила меня Лида, и тут же перед глазами всплыла наша переписка с Тайным Поклонником.
«Ах ты… козерог!»
«А ты моя дева».
И тут же подбородок задрожал, а потом и слова будто бы сами вырвались из меня, помимо моей воли:
– Кажется, да…
Глава 18 – Новенький
POV Алёна
– Ты мне так и не рассказала про «того самого», – казалось, в тысячный раз за прошедший месяц спросила у меня моя соседка по комнате Лида.
Теперь я могла назвать ее лучшей подругой, потому как, помимо общения с Нечаевой, у меня появилось столько друзей и знакомых, что телефонная книга в моем телефоне разбухла донельзя. Но Лида – да, она была лучшей, а еще невероятно мне нравилась как человек и как личность. Мы были почти одного с ней роста, обе чуть больше метра шестидесяти, но в остальном полные противоположности. Лида была как экзотический цветок – смуглая, жгучая кареглазая брюнетка с ярко выраженными округлыми формами. А еще с отличным чувством юмора, но при всем этом была простой как три рубля. И обожала автомобили. Просто бредила ими. А потому усердно принялась копить деньги на автошколу. Кстати, подработку мы тоже нашли совместную и теперь бок о бок трудились в бистро неподалеку от общежития.
– Тот самый? Ну, если я тебе про него расскажу, то ты будешь смеяться, – покраснела я и отвела глаза.
– Не буду. Зуб даю! – стукнула себя в грудь кулаком Лида.
– Зуб не надо. Стоматология нынче знаешь какая дорогая? – прищурилась я.
– Ты мне зубы не заговаривай, Княжина! Рассказывай давай! – И плюхнулась рядом с мной на койку.
– Я никогда его не видела, – пробубнила я обреченно.
– Что-о-о-о? Ка-а-а-ак? – буквально заорала Нечаева.
– Так. Это был друг по переписке. Тайный поклонник. Он учился в моей школе, но боялся ко мне подойти, – нашла я удобоваримое объяснение.
– Тут его можно понять, ты у нас красотка.
– Я? – обалдело подняла я на нее глаза.
– Ну не я же. Хотя… я тоже ничего. – И мы обе рассмеялись как дурочки. – Ладно. А дальше что?
– Да ничего. Мы два года общались, а потом он просто пропал, – пожала плечами, чувствуя вновь обиду на того, кто обещал прийти и поддержать, но в итоге совсем пропал. Видимо, в тот вечер нашлись дела поважнее, чем какая-то там я.
Или?
Так, стоп! Может, это его Соболевский отвадил точно так же, как и Антона? Ведь он тогда появился под моим балконом. Видимо, позлорадствовать пришел. А я, балда, об этом совсем и не подумала! А теперь весь пазл сложился!
