Голос убитой надежды

Дарья Желиховская

Голос убитой надежды

Глава 1

Голос убитой надежды

Глава 1

Тихие хрипы слышатся в пустынном переулке. К счастью, вокруг никого – иначе напугала бы прохожих до полусмерти. Из носа течёт кровь, дыхание затруднено, словно он забит или сломан. Стараюсь глубоко вдохнуть, но острая боль сковывает рёбра, вызывая приступ кашля.

– Чёрт, – шепчу сквозь хриплое дыхание и пытаюсь ещё раз набрать воздух, медленно. Похоже, пара рёбер всё-таки повреждена, однако дышать удаётся, пусть и мучительно тяжело.

Сегодняшний день изначально начался дерьмово, но я и не предполагала что закончится еще хуже. Гораздо, мать его, хуже. Каждый нерв тела пульсирует болью, любое движение вызывает новый спазм. Когда пытаюсь перевернуться набок, очередной стон рвётся наружу.

– Это уже становится привычкой, голубка, – вдруг скрипучий голос звучит совсем близко,и если бы я не была на грани жизни и смерти, то врезала бы его обладателю. Не потому что мне не нужна помощь. А потому что этот мудила все равно мне её не окажет, ведь я прекрасно знала этого вечно сующего нос не в своё дело бродягу.

– Заткнись, Роки, лучше помоги подняться – шиплю едва различимым хриплым голосом, будто только что вылезла из ада. Крепко сжимаю руками рёбра, надеясь облегчить страдания, хотя бы чуть-чуть. Это помогает ненадолго притупить боль.

– Подняться, говоришь? Да на тебе живого места нет, сахарок мой. Тебе бы в скорую, – равнодушно замечает старый бомж, даже не поворачиваясь ко мне лицом. Продолжает копаться в мусоре, будто ничего не произошло. Собираю остатки сил, тянусь рукой к железной лестнице, удерживая крик от невыносимой тошноты и головокружения. Лишь мгновение спустя желудок резко сокращается, выбрасывая наружу остатки вчерашнего ужина – одну чашку чёрного кофе, которым меня угостил какой то пьяница у бара. А я в благодарность за это, стащила у него пару баксов. Он все равно не заметил.

Роки сидит неподалёку, лениво пережёвывая протухший хлебец, совершенно спокойно наблюдая за моим страданием. Я не знала как я выгляжу, но в отражении отвратительно вонючей лужи в этой подворотне смогла разглядеть опухшее лицо.

– Скорую? Ты шутишь, приятель. Я в розыске, если ты забыл. – промываю лицо конденсатом, стекающим с кондиционера, ощущая новую вспышку острой боли. Однако повторить процедуру приходится ещё дважды, раны на лице покрыты кровавой коркой.

Старик усмехнулся:

– Знаешь, ягодка, мне кажется лучше оказаться в тюрьме чем постоянно бегать и от полиции и от ребят, которые творят с тобой такое. В следующий раз они могут тебя не оставить в таком…живом состоянии.

Взглянув раздражённо на старика, вынуждена признать: он прав. Один вариант – прятаться лишь от полиции. Другой – спасаться от мафиози, которым отец-наркодилер задолжал огромную сумму. Но когда на тебя охотятся сразу две стороны, это, мать его, уровень хард. Я вздохнула и устало прислонилась к стене. Последние несколько лет моей жизни выглядят именно так – постоянные перебежки с места на место, попытки сбежать, скрыться. Когда к нам домой впервые пришли эти ублюдки, они пытали отца несколько часов, прежде чем он откинул коньки. Не то что бы я скучала, он был говнюком, но мне было 14. И его долги чудесным образом перешли на мои хрупкие детские плечи. Первая же попытка продать меня в сексуальное рабство потерпела неудачу благодаря одному пожилому клиенту, чья расторопность оставляла желать лучшего. А через несколько дней я оказалась задержанной полицейскими прямо на границе – решившись покинуть страну незаконно, поступила глупо, знаю. Но я была ребёнком, испуганным зверьком. Попытавшись устроить свою судьбу в приюте после суда, вскоре поняла: это не спасение, а истинная западня. Здесь проституция и наркоторговля процветали гораздо активнее, чем в мексиканских наркокартелях. Юные преступники были ничуть не менее жестоки, чем знаменитые члены группировки Синалоа.

Роки всё так же пронзительно глядел на меня и мне стало не по себе. У старика слишком пронзительный взгляд, я бы сказала мудрый, но разве мудрый человек будет бродяжничать? Вот и я сомневаюсь.

–Жемчужинка, жизнь начинается тогда, когда ты перестаёешь считать себя жертвой. Тебе нужно захотеть по другому. Понимаешь?

Я издала смешок, недоверчиво взглянув на него, и меня вдруг пронзила вспышка ярости.

–Нет – огрызнулась я, – Меня зовут Ливэйн, старик. И нет, я не понимаю! Если жизнь дерьмо, хочешь сказать она поменяется только от моего желания?! Да если бы всё было так просто, то весь мир был бы сраным раем! – я не осознавала что сорвалась на крик, ребра саднило, я держалась за них, сидя в луже в каком то переулке, пока меня учил жизни бездомный чувак. Блеск, жизнь и правда удивительна! В самом, мать его, дерьмовом смысле!

В переулке раздался гул голосов – сразу же мои мышцы сжались, я затаила дыхание и постаралась втянуть тело глубже в густую тьму ниши между кирпичами. Напрягаясь, прислушивалась, готовая бежать прочь. Но вскоре поняла, что ничего страшного не произошло – группа подростковых теней прошмыгнула мимо, скрываясь среди мусорных баков, оставив позади запах дешёвого алкоголя и марихуаны. Бродяга, сидевший неподалёку, остался незамеченным ими, вероятно потому, что ребята были поглощены собой, шумно хохоча и обмениваясь похабными шутками. Я вздохнула облегчённо и снова прижалась спиной к холодной кирпичной стене, стараясь игнорировать оглушительный грохот смеха, заполнивший пространство вокруг.

Запах травки проникал прямо в ноздри, и я невольно вдохнула поглубже. Чёрт, как же сильно хотелось затянуться косяком.. Хотя бы ненадолго забыть обо всём плохом и мучительной головной боли, распирающей изнутри…