Слишком умная, чтобы молчать

Дарья Туманова

Слишком умная, чтобы молчать

Глава 1

Если бы меня спросили, что может пойти не так на обычной лекции по логике, я бы честно ответила: студенты. Эти юные отростки от реальности, способные перепутать дедукцию с дедушкой. Но сегодня всё пошло по другой схеме.

Во-первых, Саша Павлов принёс тетрадь, в которой не было ни одной записи по теме. Зато были странные блок-схемы, цифры, стрелки и пометка «П» в кружочке. Не похоже на шпаргалку. Больше – на план. Или схему чего-то.

Во-вторых, он смотрел на меня так, как будто пытался понять, доверять ли. Или нет. А потом сказал, что ему нужно в туалет, вышел… и больше не вернулся. Ни через пять минут, ни через полтора часа.

В-третьих, после пары ко мне подошёл человек в очках, который сказал, что «не стоит вспоминать студентов, которые ушли посреди занятия. Такое случается». И исчез быстрее, чем пицца на студенческой тусовке.

А теперь я сижу в кабинете, пью растворимый кофе из треснувшей кружки и думаю: «Ну всё, Лида. Началось». Потому что я – Лидия Аркадьевна. 42 года. Доцент кафедры философии и логики. Разведёнка, два кактуса, один хронический стресс.

И я очень, очень не люблю, когда меня пытаются запутать. Особенно люди, которые прячут правду под галстуками и вежливым «вы же умная женщина, вам лучше не вмешиваться».

А значит – я вмешаюсь. Даже если для этого придётся выкапывать правду из студенческих подвалов и собственных ошибок. Слишком уж часто я молчала.

А теперь – нет.

Теперь я думаю, что логика пригодится не только на лекциях.

В университете всегда есть три типа студентов: будущие гении, будущие тёти из бухгалтерии и будущие свидетели в криминальных сводках. Саша Павлов не подходил ни под один. Он был… слишком правильный. Слишком «по инструкции». Такие обычно не теряются по пути в туалет.

Я начала с деканата.

– Лидия Аркадьевна, вы опять? – вздохнула Инга Витальевна, замдекана с прической «я родилась в лаках для волос». – Павлов? Да что с ним могло случиться? Может, влюбился. Может, прогуливает. Все они сначала гении, потом – сторожа.

– Он оставил странную тетрадь. В ней схемы. Не на лекции нарисованы. Что-то другое.

– Тетрадь? Какая ещё тетрадь? Вы же понимаете, это может быть… паранойя. У вас ведь был период… – Она замолчала. Совсем зря.

– Период прошёл. А вот исчезнувшие студенты – нет.

Она закрыла рот. Захлопнула папку. И впервые за пять лет общения посмотрела на меня с настоящим интересом:

– Кто вам сказал не вспоминать?

– Некий человек в очках. С галстуком. Не представился. Сказал, что это бывает. И ушёл. Как тень.

– Это не «бывает». – Инга Витальевна встала. – Он приходил и ко мне. По поводу другого студента. Год назад. Тоже исчез. А потом его фамилию удалили из базы. Как будто его никогда и не было.

Вот это поворот. Я вцепилась в сумку.

– Покажете, как звали?

– У меня осталась копия расписания того семестра. На бумаге. Никому не говорите, что она у меня есть. – Она ушла в соседнюю комнату.

Минуты три я стояла в абсолютной тишине, слыша, как бьётся собственное сердце. И думала: «Вляпалась, Аркадьевна. Но ведь тебе этого и не хватало, да? Вместо хобби – тайны. Вместо личной жизни – интриги. Отличный обмен».

Инга вернулась. Протянула лист.

– Его звали Семён Гринев. Философия. Третий курс. Исчез в октябре.

Я сфотографировала лист, поблагодарила и ушла.

А вечером, за кружкой вина и грызущим кактусом, поняла: следующий шаг – его общага.

Если, конечно, там ещё осталась хоть одна тень от прошлого.

И да, я взяла с собой ту странную тетрадь. Потому что чувствовала: между Сашей и Семёном – слишком много общего.

Особенно – в этих странных схемах, где каждый кружочек с буквой «П» будто кричал: «Проверь меня!»

Общежитие номер семь было таким, каким его и представляла себе каждая нормальная женщина с дипломом и тревожностью: облупленные стены, объявление о плановой дезинсекции двухлетней давности и вахтёрша с выражением лица «я тут с Брежневых времён и всё помню».

– К кому? – хрипло спросила она, не отрываясь от вязания носка толщиной с бронежилет.

– Мне бы к… э-э… в 218-ю комнату. Раньше там жил Семён Гринев. Я его преподаватель. Просто хочу уточнить, не оставил ли он что-то.

Она смерила меня взглядом, полным презрения и хронической нехватки витамина D.

– Там сейчас трое первокурсников. У них не «оставляют». У них только «забирают». Особенно деньги и тапки. Но проходите, если хотите. Только не жалуйтесь, если обойдут сзади и обнюхают. Такие сейчас времена.

Я прошла по коридору, чувствуя себя чужеродной молекулой в мире энергетиков, немытой посуды и фанатов рэпа, которых жизнь пока не прижала.

218-я комната была на третьем этаже. Дверь открыла девушка в футболке с надписью «Гуманитарий в гневе». Удивлённо моргнула.

– Эм… вы по поводу таракана или нашего соседа?

– Я преподаватель. Ищу информацию о студенте, который раньше жил в этой комнате. Семён Гринев.

– О! – Она оживилась. – Это тот, что был молчаливый и собирал схемы? Я про него слышала. Его вещи хранились в кладовке. Хозяйка этажом ниже говорила, что не выкинула. Типа, «мало ли, вернётся».

– Где кладовка?

– Идёте обратно по коридору, потом налево, и дверь с табличкой «Не влезай, убьёт». Это не фигура речи – там проводка странная.

В кладовке пахло сыростью, старой формалином и чем-то, что когда-то было едой. На верхней полке – картонная коробка. Внутри: ручка, мятая футболка с логотипом «Кружок логики и тайных знаков», и ещё одна тетрадь. Тоже со схемами. Тот же почерк. Те же кружочки с «П».

Я не выдержала – присела на коробку прямо там, в пыли, и пролистала. Одна схема выглядела как… маршрут. Стрелки, даты, метки. И в самом конце – обведённая в жирный овал надпись:

«Аркадьевна – подключить?»

Я застыла.

Он знал. Он планировал. И, кажется, он выбрал именно меня.

А теперь я сидела на коробке между ведром и гантелей, с головой, полной вопросов, и тетрадью, которая могла стоить мне карьеры. Или чего-то пострашнее.

Но знаете что?

Мне было даже… интересно.

Глава 2

Я вернулась домой в состоянии, которое можно описать фразой «доктор, у меня внутри кто-то завёл барабаны». Я не знала, что страшнее: надпись в тетради или то, насколько сильно мне хотелось продолжить. Страх был, конечно. Но и азарт – тоже. Как перед контрольной, к которой ты не готовился, но вдруг понял, что знаешь всё из фильмов.

Я разложила обе тетради на кухонном столе, рядом с недопитой кружкой кофе и тарелкой, в которой когда-то лежали оладьи. Начала сверять схемы. Кружочки, стрелки, даты. Один маршрут заканчивался на станции метро, где я раньше жила. Второй – в здании, где сейчас располагается факультет социологии. Совпадение? Ну да, конечно.

Я решила начать с метро. В крайнем случае, прокачусь с комфортом. В лучшем – найду нечто, что объяснит, почему меня кто-то попытался «подключить» к этой головоломке.

Станция «Серп и Молот» выглядела, как всегда: немного запущенно, немного постапокалиптично. Я подошла к лавке, которая была обведена в схеме. Над ней – реклама массажных накидок и дешёвого кофе.

Я села. И стала ждать.

Через пятнадцать минут ко мне подошёл парень. Молодой. Щуплый. В очках.

– Вы Аркадьевна?

– А вы?

– Мне велели вам передать. – Он протянул пакет из «Пятёрочки».

– Там хоть не продукты?

– Нет. Флешка. И… письмо.

Он исчез так же быстро, как появился. А я осталась с пакетом, как женщина, которой внезапно предложили поучаствовать в квесте вселенского масштаба.

Дома, врубив чайник, я подключила флешку к старому ноутбуку. Она загудела, как будто её это бесило. Открылся один файл. PDF. Название: «Проект “Переход”».

Я нажала «открыть» – и увидела таблицу. Фамилии. Группы. Комментарии. Уровень риска. И… имя Семёна Гринева. А под ним – Саша Павлов. А под ним… моё. Лидия Аркадьевна. Преподаватель. Потенциально лояльна. Уровень допуска: ограниченный.

Меня не просто «подключили» – меня вели.

А значит, кто-то всё ещё наблюдает. И ждёт, что я сделаю дальше.

Что ж. Посмотрим, насколько им понравится, когда объект начнёт действовать по собственной схеме.

И да. Я сохранила копию файла. На всякий случай. И положила её… под кактус. Потому что если умирающая флора меня сдаст – значит, мне всё равно не выжить.

Следующим утром я проснулась от того, что кактус упал на пол. Просто упал. Ни с того ни с сего. Как будто он тоже чувствовал: пора.

Файл «Переход» я открыла снова. И заметила одну деталь, которую упустила накануне: внизу страницы мелькнуло слово «наблюдатель». Рядом стояло имя: Роман Хохлов.

И тут меня накрыло. Потому что Роман Хохлов – не просто имя из списка. Это человек, который вёл у нас спецкурс по манипуляциям в массовой культуре. Появлялся раз в месяц, был всегда в пиджаке и джинсах, говорил мягко и странно – как будто за каждым словом стояла метафора, а за метафорой – тайный смысл.

А потом просто исчез.

Его курс убрали. Студенты говорили, что он уехал в Берлин. Но кафедра никогда не подтверждала.

Я проверила его почту – она всё ещё была активна в базе. Написала короткое письмо: «Роман, это Лидия Аркадьевна. У меня есть ваш старый файл. Я в игре, хотите вы того или нет. Если вы живы – отзовитесь».

И заблокировала экран.

Слишком много было «если». Слишком мало – ответов.

Решила отвлечься. Пошла в магазин. У подъезда стояла женщина, которую я раньше не видела. В солнцезащитных очках, в бежевом пальто. Она не курила, не смотрела в телефон. Просто стояла и смотрела прямо на мою дверь.

Я прошла мимо. Через секунду обернулась – её не было.

Когда я вернулась, ноутбук был включён. Хотя я точно закрывала крышку. На экране мигал входящий ответ:

От: R.Hokhlov@…

Тема: Не здесь.

Сообщение: Не пиши больше. За тобой следят. Если хочешь понять – приходи в 20:00 в читальный зал на 4-м этаже главного корпуса. Не опаздывай.

Я перечитала сообщение трижды.

Что ж… Вечером – свидание с прошлым.

И, возможно, с настоящим, которое я предпочла бы не знать.

До восьми часов оставалось четыре часа, но я провела их, как женщина, которая либо собирается на свидание, либо на допрос. Примерно один и тот же дресс-код: нейтральные цвета, минимум макияжа, обувь, в которой можно убегать, если что. А ещё – папка с распечатками схем и флешка, спрятанная в футляре от пудры. Если уж быть параноиком – то до конца.

Университет вечером – отдельная атмосфера. Коридоры пусты, свет тусклый, полы скрипят, как будто здание живёт своей жизнью и недовольно, что его потревожили. Поднималась я по лестнице на четвёртый этаж с ощущением, что за мной кто-то идёт. Обернулась – никого. Но это «никого» уже стало моим постоянным спутником.

Читальный зал встретил меня тишиной и запахом старой бумаги. Окна были задёрнуты, свет включён только в углу, где за столом сидел он – Роман Хохлов. Немного постаревший, в том же пиджаке и тех же джинсах. Как будто не прошло ни дня.

– Вы пришли, – сказал он, и его голос был прежним: тёплым, но с холодком.

– Конечно. Вы же сказали «не опаздывать». А я, как вы помните, пунктуальна до занудства.

Он слегка улыбнулся и кивнул на стул напротив.

– Вам, вероятно, многое уже ясно.

– Мне ясно одно: я в каком-то сюжете, написанном либо безумным гением, либо студентом с переутомлением. Что за проект «Переход»? Почему я в нём? Почему исчезают студенты?

Роман достал папку. Толстую, серую, с грифом, который был заклеен, но угадывался: «для служебного пользования».

– «Переход» – это попытка управлять мышлением. Не просто манипулировать, как в рекламе, а менять схемы логики. Встраивать иные паттерны в мозг. Через лекции. Через «неформальные группы». Через контакт. Всё казалось безобидным. До тех пор, пока кто-то не понял, что отдельные студенты реагируют слишком сильно. Сбои. Побочные эффекты. Исчезновения.

– И вы – часть этого?

– Я ушёл. Когда понял, что мы не обучаем – мы моделируем. Я предупреждал Семёна. Потом Сашу. Но они пошли глубже. И стали опасными. Система начала их убирать. Или – использовать.

Я молчала. Потому что иначе я бы закричала.

– Почему я?

– Потому что вы – не носитель, вы – катализатор. Ваши лекции активировали определённые участки мышления. Без вас процесс шёл бы медленнее. Но вы не знали. Вы честно учили логике. А мы… смотрели.

Я встала.

– Значит, я – инструмент. И теперь вы пришли, чтобы что? Сказать «прости»?

– Нет. Чтобы попросить вас помочь. Вы можете остановить это. У нас есть план.

– И вы правда думаете, что я снова кому-то поверю?

Он поднял глаза. В них не было ни уверенности, ни сожаления. Только усталость.

– Нет. Но вы всё равно придёте завтра в 10 утра на лекцию. И скажете именно то, что нужно. Потому что вы слишком умная, чтобы молчать.

Я вышла, не оглядываясь. Потому что если бы я обернулась – точно бы осталась.

И у меня не было права остаться.

Глава 3

На следующее утро я проснулась в 6:43, без будильника и с ощущением, что вселенная держит меня за шкирку над кипящим котлом. Это было знакомо – такое же чувство я испытывала, когда вела первую лекцию в жизни. Только теперь вместо студентов – неизвестная система, а вместо кафедры – поле боя.

Я надела своё «лекционное» платье. То самое, в котором студенты не спорят, а замолкают. Уложила волосы, сделала стрелки, налила кофе и… села. Потому что руки тряслись. А я ненавидела трясущиеся руки.

В 9:40 я была уже в университете. В коридоре меня встретила Инга Витальевна – с утра на каблуках, губы синие от помады, но выражение лица такое, будто она знает, что сейчас я сделаю глупость. Или революцию.

– Лидия Аркадьевна, вы уверены, что хотите вести сегодня лекцию?

– А вы уверены, что хотите остаться в стороне? – ответила я, проходя мимо.

Аудитория была почти полна. Студенты сидели с лицами, которые видели слишком много тиктоков и слишком мало сна. Кто-то даже ел.

Я подошла к трибуне. Вдохнула.

– Доброе утро. Сегодня мы поговорим не только о логике. Сегодня мы поговорим о том, как её используют против нас.

Несколько студентов приподняли головы. Кто-то включил запись. Я продолжила:

– Бывают лекции, после которых вы просто забываете содержание. А бывают – после которых вы начинаете сомневаться в том, что реальность такая, какой вы её знали. Если вы чувствуете странные повторяющиеся мысли, забываете, что делали вчера, или вам снятся лекции, где вы не можете проснуться – возможно, вы не сходите с ума. Возможно, вас кто-то тренирует.

Аудитория стихла.

– Этот проект называется «Переход». И если вы когда-либо слышали это слово – вас уже задело. Схемы, которые вы не можете объяснить. Записки. Исчезающие люди. Вы не один. И это не теория заговора. Это инструкция.

Я увидела, как у дверей появляется человек в очках. Тот самый. Который однажды уже говорил мне «лучше не вмешиваться». Сейчас он просто смотрел. Не мешал. Пока.

– Я расскажу вам, как логика может быть оружием. И как ей защищаться. Но если после этой лекции меня отстранят – знайте: вы нужны им не просто как студенты. А как носители. Носители нового мышления. И в этом ваша сила.

Я поставила чашку на стол. От волнения она дрожала.

– А теперь – к теме: парадокс лжеца. "Я лгу" – правда или ложь?

Кто-то нервно хихикнул.

И я поняла: они слушают. Они по-настоящему слушают.

А значит – ещё не всё потеряно.

После лекции в коридоре было нечто среднее между молчаливым митингом и флешмобом. Студенты стояли кучками, переглядывались, шептались, кто-то смотрел на меня с подозрением, кто-то с уважением, кто-то – с явным страхом.

Я прошла мимо, как будто ничего не случилось. Как будто я не только что пробила стену молчания и не бросила вызов целой системе, у которой явно длиннее руки и круче галстуки.

У кабинета меня поджидала Инга Витальевна. В её руках – бумажный конверт.

– Это вам. Только не говорите, откуда. Я понятия не имею.

Она развернулась и ушла, не дождавшись ответа. Я зашла в кабинет, заперлась и открыла конверт.

Внутри – один лист. Напечатанный. Без подписи.

"Вы не понимаете, с чем играете. Если вы продолжите, исчезнут не только студенты. Мы умеем стирать. Начните с себя."

Я перечитала трижды. Потом положила лист в ящик, достала блокнот и записала:

Пункт 1: Угроза. Прямая. Значит, попала в цель.

Пункт 2: Они не хотят публичности. Следовательно – боятся.

Пункт 3: Я не одна.

На фоне всего происходящего зазвонил телефон. Не номер – просто «Неизвестно».

– Лидия Аркадьевна? Это… я. Саша Павлов.

Я чуть не уронила трубку.

– Ты жив?

– Да. Почти. Не могу говорить долго. Я… я ушёл, потому что они начали тестировать на нас. Семёна больше нет. Я видел, как его забрали. Я бежал. Я спрятался. У меня есть доказательства. Но я не могу доверять никому… кроме вас.

– Где ты?

– Я пришлю координаты. Вечером. Только не приходите одна.

Связь оборвалась. Я сидела с телефоном в руках и впервые за много дней чувствовала не страх, а что-то другое.

Надежду.

А потом в дверь постучали.

Я открыла. Передо мной стоял тот самый человек в очках. Спокойный. Вежливый. Угрожающе корректный.

– Лидия Аркадьевна, могу я войти?

Я кивнула, и он прошёл внутрь. Закрыл за собой дверь. Присел.

– Вы думаете, вы раскрыли секрет? – спросил он, доставая блокнот. – Но на самом деле вы только начали играть. А эта игра гораздо сложнее, чем вы предполагаете.

Я скрестила руки.

– Что ж. Хорошо, что я люблю сложные задачи.

Он слегка усмехнулся.

– Тогда встретимся на следующем уровне.

Он вышел. Оставив на столе… пустой лист. И тень. От которой мне стало по-настоящему холодно.

Глава 4

Я не знала, как именно выглядит «следующий уровень», но точно подозревала: там будет меньше кофе и больше риска.

Координаты от Саши пришли в 18:03. Точка на карте – старая электроподстанция за городом. Заброшенная, судя по спутниковым снимкам. Очень уютно для встречи на тему «доказательства, способные обрушить систему».

Я позвонила Роману Хохлову.

– Мне нужно, чтобы вы поехали со мной.

– Вам доверяют?

– Уже не уверена. Но Саша – мой студент. Если он просил не ехать одной, значит, это важно.

Он согласился. Без лишних слов. Просто прислал: «Встречаемся в 19:30 у станции “Заречная”.»

Когда мы подъехали к объекту, на улице уже темнело. Строение выглядело как декорации к плохому фильму о выживании: ржавая дверь, битые стекла, на стене кто-то углем нарисовал символ, похожий на перевёрнутую букву "П" – и это было не случайно.

Саша стоял у входа. Худой, бледный, но живой. В руках – рюкзак.

– Я знал, что вы придёте, – сказал он. – Только быстро. У нас мало времени. Они уже близко.

Он достал из рюкзака папку и диктофон.

– Это записи. Отчёты. Испытания. Люди, которых нет в базе. Их стирают, но я успел сохранить часть. Я всё скопировал. Если вы это обнародуете – они не смогут скрываться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.