Предел Сингхеймера

Дарья Шмырина

Предел Сингхеймера

Эпизод 1: «Порог Сингхеймера»

Каин Сингхеймер замер перед шлюзом корабля «Заслон-Χ», сжимая в ладони медальон с выгравированным именем дочери. Холодный металл впивался в кожу, напоминая: «Вернись. Во что бы то ни стало».

Каин сжал кулак. Лора осталась в Куполе-7, прикованная к аппарату, который глотал кредиты быстрее, чем кислород. «Один прыжок – и мы оплатим лечение», – сказали в «Заслоне». Контракт пах формалином и ложью. Но, разве у него был выбор?

Два года назад ушла жена. Тихо, во сне. Он даже не догадывался, что она заболела, так был занят работой, что не заметил. А чуть позже и Лора перестала дышать без фильтра. Он отнес ее и все свои сбережения в купол, но этого было не достаточно.

Два – три месяца и кредиты закончатся, сухо сообщили ему, а его дочь отключат от аппарата. А без него она не выживет. Время сейчас стало дороже денег.

Может так было и раньше, когда трава была зеленой, а небо голубым, когда мы думали, что играть в богов очень просто. И мы играли, и это было приятно. Мы ошиблись и теперь расплачиваемся. Торопимся жить, торопимся дышать, отравляя легкие и подставляя лицо радиоактивному ветру.

Но здесь, на орбитальной станции «Горизонт-7», даже время текло иначе – словно сама Вселенная затаила дыхание перед прыжком. Каин огляделся.

Корабль «Заслон-Χ» был стерилен и бездушен, как операционная. Воздух пропитался запахом озона и металла, а консоли, усыпанные рубиновыми лампочками, напоминали глаза хищника, следящего за добычей. Гипердвигатель, спрятанный за бронированным стеклом, булькал квантовой пеной – субстанцией, которая, казалось, жила своей жизнью, то сжимаясь в черный шар, то расползаясь щупальцами по стенкам камеры. На потолке висела голограмма Земли, но не той, что виднелась внизу, а идеализированной версии с лесами и океанами, словно «Заслон» подсмеивался над его надеждами.

Каин прислонился к холодной стене, пытаясь заглушить дрожь в руках. «А если не вернусь?» – мысль билась в висках, как пойманная муха. Он вспомнил, как подписывал контракт: сухие пальцы директора «Заслона», пункт 14 мелким шрифтом – «Обязательства аннулируются в случае смерти испытуемого».

Лора, запертая в прозрачной камере, махала ему на прощание, ее лицо – бледное пятно за толстым стеклом. «Они не станут её лечить. Сожгут, как бракованный чип». Гнев подступал комом к горлу, но тут же гас, сменяясь леденящим страхом. Даже если прыжок убьет его, другого выбора нет. Он сжал медальон, будто мог выжать из металла обещание: «Я вернусь. Мы увидим настоящие деревья».

– Сингхеймер, на связь. – Голос инженера Лирона пробился сквозь шум вентиляторов. – Квантовая пена стабилизирована. Готов стать богом?

Каин не ответил. Сквозь иллюминатор шлюза мерцала настоящая Земля – язвы мегаполисов, коричневые океаны, атмосфера, затянутая смогом, была похожа на гниющую пленку, особенно когда смотришь на нее сверху. Земля умирала, убивая и всех тех, кто когда-то рискнул сыграть с ней.

«Спасем их», – обещал директор «Заслона», вручая контракт на испытание нового гипердвигателя. «Один прыжок – и человечество получит звезды и шанс на новую жизнь».

Гипердвигатель «КС-9» напоминал спящего зверя – черный цилиндр, оплетенный фиолетовыми жилами плазменных трубок. На мониторе пульсировали данные: «Квантовая пена: 98% синхронизация. Предупреждение: кавитационные аномалии за пределами модели Сингхеймера».

– Запуск через десять, – сказал Лирон. – Держись крепче, пилот.

Каин вжался в кресло. Его скафандр, прошитый нейросенсорами, зашевелился, как вторая кожа.

Пять. В ушах зазвенело.

Четыре. На языке возник привкус меди.

Три. Экран заполнила квантовая пена – не вещество, не свет. Тьма, которая наблюдает за тобой.

Два. Каин вспомнил, как дочь смеялась, запуская бумажный змей в радиоактивное небо.

Один. Мир взорвался молчанием.

Каин закричал, но звука не было. Его тело растягивалось, сплющивалось, дробилось на атомы, которые тут же собирались вновь. Сквозь закрытые веки пробивался свет – невыносимый, живой.

А потом – тишина.

– Добро пожаловать в реальность Χ-1, – прошипел динамик.

Каин открыл глаза.

Земля висела за иллюминатором, как изумрудный шар, опоясанный серебром чистых океанов. Ни шрамов, ни смога. Такой он видел ее только на архивных фото XXI века.

– Не может быть… – Он прильнул к стеклу. – Лирон, вы это видите?

Молчание.

– Лирон?

На панели замигал аварийный сигнал. Каин вышел из корабля на станцию и рванул шлем. Воздух пахнул сосной и… яблоками? В его реальности станция «Горизонт-7» была стерильным склепом. Теперь же стены покрывали фрески: люди в белых одеждах возводили города под сенью гигантского меча, пронзающего облака.

Меч? Логотип «Заслона» всегда был щитом.

– Идентификация пройдена, – внезапно подал голос искусственный интеллект станции. – Каин Сингхеймер, рыцарь Ордена «Клинок Заслона». Ваша миссия выполнена. Усыпляющий газ запущен в помещение.

Эпизод 2: «Диктатура света»

Каин открыл глаза, и первое, что он почувствовал, был запах. Не едкий химический смог Купола-7, а аромат свежескошенной травы и дождя, впитывающийся в кожу. Он лежал на мягкой кровати в комнате с деревянными стенами. Сквозь открытое окно лился солнечный свет, а за ним – поле, усыпанное цветами, где Лора, его Лора, гонялась за бабочками с золотыми крыльями. Ее смех звенел, как колокольчик, и Каин замер, боясь дышать, чтобы не спугнуть мираж.

– Папа! – Она обернулась, и сердце Каина сжалось. Ее щеки были розовыми, глаза – яркими, без синевы кислородного голодания. – Смотри, они как живые!

Бабочка села ей на ладонь, и крылья замерцали голограммой. Но Каин не заметил подвоха. Он вскочил, впервые за годы ощутив, как легкие наполняются чистым воздухом, а не фильтрованным суррогатом. Дочь жива. Здорова. Значит, «Заслон» сдержал слово?

– Лора… – Он обнял ее, и девочка рассмеялась, обвивая руками его шею. Ее дыхание пахло мятой, а не лекарствами.

– Мы дома, правда? – прошептала она.

Каин кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Где-то в глубине души он понимал, что то, что он видит и чувствует сейчас невозможно, но ему так хотелось, чтобы это была правда. Так сильно хотелось.

Тени скользнули по стене. Каин обернулся. В дверях стояли три фигуры в белых балахонах, их лица скрывали капюшоны, а в руках они держали жезлы с голограммами – меч, пронзающий солнце. Свет от клинков отбрасывал на пол мерцающие кресты.

– Каин Сингхеймер, – заговорил центральный, его голос звучал как скрип несмазанных шестеренок в часах времени, – Орден «Клинок Заслона» приветствует тебя. Проследуй за нами.

Лора сжала его руку, – Папа, они страшные…не уходи, пожалуйста.

– Все в порядке, – он поймал себя на мысли, что даже здесь, в раю, боялся потерять ее, – Я скоро вернусь.

Фигуры повели его через коридор, стены которого были украшены фресками: толпы людей в экстазе тянули руки к небу, где парил меч «Заслона». Один из стражников вдруг остановился и повернулся к Каину.

– Не желаешь выключить голограмму? – спросил он, указывая жезлом на окно, где Лора снова ловила бабочек. – Ты герой, но лимит встреч на этот месяц исчерпан.

– Что?.. – Каин не успел договорить. Стражник нажал кнопку на жезле, и Лора растворилась, как дым. На ее месте осталось лишь мерцающее пятно, и стайка бабочек, которые в отличие от девочки не были иллюзией.

– Нет! – Каин рванулся к окну, но стражники схватили его. – Это был обман?! Она? Она жива?

Стражники переглянулись. Кажется, он спросил что-то неподобающее.

– Истина режет, как меч, – произнес главарь. – Слава Заслону. Так выглядела бы твоя дочь сейчас, если бы орден не утилизировал ее.

Утилизировал…. Как лазером по грудной клетке… Он дернулся в сторону окна, но был мягко остановлен одним из стражников.

– После прыжка бывает дезориентация в памяти. Ты вспомнишь. Пока просто смирись, что ее нет. Но, есть голограмма, которая может расти и смеяться, как настоящая. У других нет и этого.