скачать книгу бесплатно
И ещё раз покосившись за плечо, майор милиции Иван Семенович Паляничко широко и истово перекрестился.
5.
Наверняка коллеги предали бы Женю анафеме за то, что она решилась на это.
Самым сложным было спуститься по чердачной лестнице. Неизвестный норовил упасть и всем своим весом наваливался на отнюдь не атлетические плечи девушки.
Когда они с трудом добрались до двери квартиры, а затем и до разложенной диван-кровати, оба были практически без сил. В четыре руки стащили кожаную куртку и рубашку. Изодранную майку проще было разрезать. Ботинки и джинсы – долой.
– Лежите спокойно, – велела Женя и бросилась к шкафу. Стерилизатор был на месте, бинтов и марли достаточно. С обезболивающим хуже, но не смертельно. Зато есть снотворное.
– Спасибо вам, – прошептал он, когда игла впилась в края обработанной антисептиком и перекисью раны. – Спасибо…
– Будет немножко больно, – раз за разом повторяла Женя. А сама в душе проклинала собственную уступчивость. Надо было вызвать скорую, надо было везти его в больницу. Все это может плохо кончиться – что если начнется заражение, он ведь лежал ничком на грязном полу.
– Противостолбнячную прививку когда делали?
– Ну откуда я помню… Давно.
Вот ведь!
Женя принесла поилку, оставшуюся ещё после долго хворавшей бабушки, приложила её носик к пересохшим губам.
– Пейте, только немного.
– Спасибо.
Он отпил глоток невкусной кипяченой воды и отключился. Просто на сознание опустился черный непроницаемый занавес, и исчезло все – и испытанный ужас, и боль, и ощущение безысходности.
Женя тыльной стороной ладони убрала со лба непослушную прядь волос и продолжила зашивать раны. Работы предстояло ещё немало.
А парню просто повезло – на пару сантиметров глубже, и все обстояло бы куда хуже. Да и сейчас ещё неизвестно.
Она посмотрела на бледное, покрытое обильной испариной лицо. Интересно, кто он? И почему его хотели убить таким странным способом?
Когда она заканчивала «художественную штопку», как называли это у них в отделении, в тишине комнаты внезапно послышался странный зудящий звук. Словно огромный шмель бился в стекло. Женя вздрогнула и прислушалась. Звук доносился из кармана валявшейся в старом кресле куртки. Помедлив и ещё раз посмотрев на крепко спящего незнакомца, она решилась.
В кармане оказался кожаный футляр размером с толстенький покет-бук. Расстегнув молнию, девушка увидела дрожащий и рычащий мобильный телефон и небольшой контейнер из хромированной стали.
Отвечать или нет? Наверняка звонит кто-то из родных или друзей раненого. Она им только скажет, что он в безопасности. Только это.
Когда она нажала кнопку приема и тихо произнесла в трубку «Да?» в мобильнике послышался приглушенный баритон:
– Передай… этому – пусть вернет то, что взял. И учти – мы знаем, где он.
Женя в ужасе молчала, не зная, что сказать.
– Позвоню завтра в десять утра. И не вздумай выключить телефон.
В трубке послышались короткие сигналы. Она осторожно, словно ядовитого паука положила аппаратик на стол. Потом выдохнула и вернулась к недозашитой ране. Оставалось сделать ещё несколько стежков, но дались они ей с трудом – так дрожали руки.
6.
Первым в траншею по металлической лестнице спустился Лагода. Два медэксперта покосились, на него, но ничего не сказали.
– Что за орудие? – спросил Игорь, присматриваясь к трупу без лица.
– Больше всего похоже на остро заточенные вилы, – буркнул один из экспертов. Второй защелкнул чемоданчик и прокашлялся.
– Пока не забирайте, я тут немного… поколдую, – Лагода глянул на запястье.
Детектор показал резкое повышение уровня некроматерии.
– Колдуй, – пожал плечами первый эксперт и двинулся вперед по траншее. – Жуланов, пошли к следующему.
Оставшись один на один с растерзанным телом, Игорь постарался отключить все ненужные органы чувств – в первую очередь обоняние. Потом поводил рукой над трупом. Да уж, чего тут только нет: фон от кладбища, второй фон – кости в срезе, мертвец и… ещё что-то.
– Рыбка моя, – раздался голос Кобры с вершины траншеи. – Ты место проникновения искать будешь?
Лагода поднял голову.
Вася Коваленко, по кличке Кобра стоял на краю траншеи, расставив ноги в высоких ботинках. Крутой рейнджер, гроза нечисти и защитник ботаников из ЛИН.
– Спрыгнуть хочешь? – невольно поморщился Игорь. – Так прыгай.
– А нафига? – хмыкнул Кобра. – Мне и здесь неплохо.
Диланяна, Лагоду и весь отдел некроматерии, Кобра слегка презирал, всячески подначивал и ехидничал при каждом удобном случае. Куда уж нам, подумал Игорь. У нас не отдел, а проза жизни. Завалы регистрирующего оборудования, кабинетные споры за полночь и тонны исписанных бумаг. Рутина, обочина великой битвы магов. А у Кобры – романтика астральных драк, укрощений демонов и груды побежденных вампиров с осиновыми кольями в груди.
Игорь опустил голову и пошел по траншее дальше.
Через пару шагов остановился в недоумении, потряс рукой. Впервые на его памяти детектор завибрировал. Лагода, конечно, знал, что вроде бы есть такая функция – вибросигнал, но сам еще ни разу не чувствовал тревожный зуд на запястье. Шкала детектора багровела прямо на глазах. Игорь попятился.
– Что там? – рявкнул напрягшийся Кобра.
– Диланяна позови, – сквозь зубы ответил Игорь. – И Митьку с нейтрализатором. Тащите сюда пушку, быстро!
7.
Герман Петрович Резников поерзал на обитом светлой кожей сидении, устраиваясь поудобней и с отвращением сознавая свою громоздкость и неуклюжесть. Он никогда не умел, как другие, усаживаться в машину вальяжно и комфортно, хотя уже много лет ездил почти исключительно в дорогих служебных иномарках.
Потом Герман Петрович с неудовольствием покосился на мелькающие за окном фасады. От Москвы он уставал примерно за месяц, и уставал сильно. Наваливалась тоска – по катастрофически разболевшейся матери, по дому, в котором она осталась под присмотром сестры, по Тэсси – старой грузной сенбернарихе, которую он не мог забрать в столицу, потому что сердце у псины слабое, и перелет могло не выдержать. Но больше всего Резников тосковал по простору – дома все было огромным: суровая широченная река с поросшими кедровником берегами, горы, синеющие на горизонте, небо, так не похожее на прокопченное низкое небо мегаполиса.
И хотя семья жила тут, с ним, этого явно было недостаточно. Жена осваивала мир московского бомонда, сын Виталик пропадал в своем университете, а Анка… Анка, кажется переживала первую любовь и вообще никого вокруг не замечала.
Герман Петрович вздрогнул от звонка.
Мамонт.
Так они звали губернатора. Он и был похож на мамонта – высокий, сутулый, с лохматой головой и крошечными недобрыми глазками. Что-то опять не так? Что?
– Да, Василий Алексеевич, Резников слушает.
Так было положено отвечать, хотя кто ещё мог отозваться по мобильнику, кроме его владельца?
– Герман, как идет подготовка… к выставке? – голос Мамонта рокотал в трубке, словно раскаты грозы. – Вы сделали все, что должны были?
– Пока не все, – честно ответил Резников. – Но мы постараемся. Возникли… небольшие проблемы.
А вот тут он слукавил. Проблемы у них возникли отнюдь не маленькие. Если верить тому, что рассказал Мышкин, и что он сам прочитал в протоколе, оперативно добытом тем же Мышкиным. Но ситуация пока не стала критической, и для её исправления задействовано все, что только можно.
Резников тяжко вздохнул, ожидая разноса. Но губернатор неожиданно спокойно произнес:
– Ну, раз ты, Герман, считаешь, что проблемы небольшие и… решаемые, то значит, справитесь. К моему прилету.
– Основная часть работы проделана, Василий Алексеевич, осталось немного. Экспозиция выстроена, – Герман Петрович сделал небольшую паузу, выделяя последнюю фразу. Приходилось изъясняться так, чтобы те, кто мог услышать этот разговор, не уловили смысла. А слушать могли, ох, как могли. И было кому.
– Вот и ладненько, – почти весело ответил Мамонт. – Экспозиция должна быть на высоте. Да, хочешь посмеяться? Представляешь, какое мне, старому тертому калачу тут дерьмо готовят? – он раскатисто рассмеялся. – Генпрокуратура с третьей проверкой нагрянула. Хотят нарыть побольше и «самому» на стол выложить. Чтобы Вонючке задницу прикрыть. Так что, надеюсь, ты понимаешь, насколько мне важна эта ваша экспозиция! А уж благодарным я быть умею, ты это знаешь.
– Конечно, Василий Алексеевич, – Резников покосился на затемненное стекло, отделяющее пассажирский салон от водителя. Оно было плотно закрыто.
8.
Место, около которого взбесился детектор, выглядело так, словно из бокового среза траншеи метрах в трех ниже уровня земли вынули изрядной величины камень. Но ничего похожего рядом не было – только комья рыжеватого суглинка, почерневшие ребра да пара берцовых костей. Кости виднелись повсюду. Отсвечивали желтизной в земле, словно ковш экскаватора прошелся по заброшенному кладбищу. Игорь несколько раз видел подобное. Но тогда кости обычно лежали на одном уровне – на «минус два» вперемешку с остатками сгнивших гробов. А тут только останки – навалом, просто засыпанные грунтом. Массовое захоронение – обычный в смутные времена способ похорон. Либо с санитарными целями – в случаях эпидемий и мора, либо…
Лагода осторожно поддел щепкой свод желтовато отсвечивающего черепа. В кости зияло аккуратное отверстие. Игорь поднял голову, обвел край траншеи взглядом. Должно быть, когда-то на месте вала был ров. На его краю их и ставили: женщин, стариков, детей. Или только мужчин. В зависимости от того, когда и кто это делал. Расстреливали, а потом методично добивали выстрелами в затылок. Кого-то закопали живьем. Раньше тут была глухая московская окраина. Хорошее и спокойное место для грязных дел.
Внутри него все звенело, словно натянутые струны. Слишком сильно, слишком резко.
Ну почему же эти работяги, царствие им небесное, никого не вызвали? Видели же наверняка человеческие останки! Существуют четкие инструкции. Есть же совесть, в конце-концов! А, может, просто не успели? Или решили не тормозить работу и вновь похоронить кости в земле? А то ведь набегут, все разроют как попало, да ещё и памятник какой-нибудь поставят… А им семьи кормить надо, деньги зарабатывать, а не ждать.
– Семеныч от этой дыры в панике, – Диланян поводил своим детектором вдоль среза и досадливо поморщился. Жужжание послышалось отчетливо, а рука немедленно осветилась багровым. – Может он – латентный некросенс? Как думаешь, Игорек, что тут было?
– Да, кто его знает…
Игорь задумчиво смотрел на полость, прикидывая, какого размера тварь могла в ней поместиться. Что это именно тварь, нежить, сомнений не было. Технику не обманешь. Или почти не обманешь, поправился Лагода мысленно, вспомнив старый дом.
– Не только было, да. Мы имеем дело не с остаточным фоном, а с наличием объекта или их группы, – Арам отключил вибросигнал, хищно прищурился и потер руки. – Поохотимся, рыбка моя?
Игорь поднял голову и увидел встревожено заглядывающего в траншею лаборанта. Все, реверансы кончились, и ранимая Митькина психика сразу же отодвинулась на второй план.
– Круглов, ну-ка, спускайся сюда скорее! Кобра, пушку давай, только не урони.
– Знаю, – отмахнулся Коваленко.
Лагода принял из рук Васи нейтрализатор, увесистый параллелепипед, поблескивающий матовыми серыми боками. Раскрыл опоры, вдавил их в землю. Диланян достал из кобуры некрошокер.
– Инструктаж помнишь? – смерил он Митю суровым взглядом.
– Да, дя…. Арам Рафаэлович.
– Поздравляю с первым боевым вылетом, – торжественно произнес Диланян.
Даже Кобра смолчал.
– Ты это, сынок, – вручая Мите шокер, добавил Арам. – Если что не так пойдет, забудь про инструкцию, понял? Драпай во все лопатки, и чтобы духу твоего здесь не было!
– А… – растерялся лаборант.
– Я свистну если что, – успокоил сверху Кобра. – Арам, может лучше мне?
– Не положено, – отрезал Диланян, проверяя зарядник. – Твое дело кулаками махать, а тут – специфика. Лучше попроси майора убрать из траншеи посторонних.
Звучало это достаточно эпатажно – убрать следователей и экспертов, занятых осмотром места преступления. Но Кобра справился – спустя несколько минут, все остальные поспешно выбрались из траншеи, опасливо поглядывая на трех непонятных субъектов, оснащенных неизвестным оборудованием. Можно было только догадываться, что им наплел изобретательный Вася.
– Поехали, – кивнул Игорь. – Готов.
– За дело, ребята, – выдохнул Арам. Седина в его темных волосах сверкнула в лучах выглянувшего из-за туч солнца. Поседел Диланян рано и во многом благодаря работе.
– Поехали, – пискнул Митька, сжимая в ладони рубчатую рукоятку шокера. Было ему всего шестнадцать лет, и в «Омегу» он попал после очередного этапа «Черного Замка». Школу можно и экстерном закончить, а тут – такие люди…
Игорь, взяв в обе руки щупы нейтрализатора, принялся определять направление удара. Получалось, что основная концентрация некроматерии была чуть ниже дыры. Излучатель «пушки» регулировал Диланян. А Митька просто стоял и ждал, округлив глаза. О разорванных трупах в паре десятках метров он уже не думал.
– Есть! – Диланян перекрестьем прицела зафиксировал на мониторе центр пятна. – Приготовиться!
Лагода бросил щупы. Снял предохранители, положил пальцы на клавиши. Клавиш активации было две, и выглядели он словно кнопки запуска торпед на подводной лодке. Впрочем, нейтрализатором, при грамотном использовании, можно было легко вскипятить озеро среднего размера.
– Разряд!
Ничего видимого не произошло – только обнулился индикатор заряда. Обнулился и тут же начал вновь мигать цифрами. Выждав секунд пять, Арам скомандовал:
– Контрольный, разряд!
И вновь – ни звука, ни видимого излучения. Только бледнеющие на глазах экраны встроенных детекторов показывали – попали.
– Готово. Все, шеф, только остаточный фон. Митька, отставить шокер. Кобра, будь другом, кинь в нас парочкой лопат, посмотреть надо, что тут за дрянь такая.
9.
Солнце врывалось в комнату сквозь неплотно задернутые шторы. День обещал быть по-настоящему теплым
Открыв глаза, Павел зажмурился. Так и лежал некоторое время, тщательно вспоминая события вчерашнего вечера и подгоняя эти воспоминания друг к другу, чтобы сложить полную картину. До сих пор не верилось, что все это случилось, и случилось с ним. Может быть, он вчера просто посмотрел на ночь фильм ужасов, и все это ему лишь приснилось? Но почему тогда болит живот. Болит, ноет…
Он осторожно сунул руку под простыню, которой был укрыт. Пальцы наткнулись на повязку. Значит, не сон.
Застонав, он открыл глаза и заглянул под простыню. М-да…
Внезапно из-за спинки странно развернутого к окну кресла появилась сонно хлопающая глазами голова вчерашней девушки. И она не приснилась.
