скачать книгу бесплатно
– Ма… мама! МАМА! Ма-а-а-а-ама-а-а! – он кричал настолько сильно, что, наверное, сбежались бы все соседи, если бы они находились дома. Спустя пару минут мальчик понял, что то, что он делает, никакой пользы не принесёт, а мама может больше не проснуться. Тогда Глеб взял мамин телефон, в котором по счастливой случайности был набран номер. Он знал, что этого человека очень ждёт мама, что каждый раз она его набирает.
Мальчик нажал на кнопку, вокруг которой всегда ходил её палец. Он видел, как разговаривает мама по телефону, поэтому знал, что нужно сделать, но, всё равно, сильно испугался громких гудков. Глеб чуть не бросил телефон, но, услышав мужской голос, приложил его обратно к уху.
– Лина?! Ало… – Вадим сидел в тёплом уютном кресле рядом со своим отцом, смотря телевизор. Первое, что он услышал по связи – всхлипы, – Что-то случилось? – не понимал Вадим, а мальчик не знал, как к нему обратиться, ведь это голос того человека, которого так сильно ждёт мама.
– П..п…па…па… Папа! – переборол себя Глеб, а Вадим чуть с кресла не упал от такого. Он был настолько удивлён, что не заметил дрожи в голосе мальчика. Не зная, как реагировать, Вадим продолжил слушать, – Мама, – он подумал, что мужчина не поймёт о ком речь, – Мама Ли… Она…Она!
– Что?! – осознав, что дело нечисто, вскочил мужчина. Он почувствовал тревогу.
– Упала! У-у-а-а! – разревелся Глеб и уронил трубку.
Вадим, попутно собираясь, вызвал скорую помощь и, ничего не объяснив родным, побежал домой к Лине. Хорошо, что они жили не так далеко. Однако у него не было ключей от двери, а Лина всегда закрывалась. Выбить бы тоже не получилось – Вадим сам её делал. Оставалась надежда, что мальчик сможет открыть дверь изнутри.
Глеб залез на тумбочку рядом с дверью, еле дотянулся до замка. Стоя на цыпочках почти по диагонали к двери, он провернул ручку так, что вход стал открыт, хотя сам мальчик упал и расшиб лоб. Вадим подошёл к Глебу и спросил, боясь к нему прикоснуться:
– Ты как? – на его лице чётко читалось недоверие к чужому ребёнку. Глеб резко отвернулся от человека, которого назвал отцом, но пальцем показал на лежащую на полу женщину.
Дрожа от страха, Вадим подошёл к девушке. Те же переливающиеся в свете солнца серебристо-серые волосы, та же одежда, которую она носила, то же кольцо на безымянном пальце правой руки, однако эта девушка очень худая. Нет тех щёчек, за которые можно было бы ущипнуть, огромные синяки от недосыпа, потресканные губы, а на глазах слёзы. Она ждала. Долго ждала. Лина сохранила тот уют в доме, что царил, пока он не ушёл. Всё осталось на своих местах. Тот же самый запах. Хотя некоторые вещи переместились, хотя появился ещё один ребёнок, атмосфера не изменилась. Она не позволила ей измениться. По щекам Вадима текли слёзы.
– Прости… прости меня… – сидел он на коленях перед своей женой.
Глеб не стал подходить к этому мужчине, хотя ему очень хотелось помочь своей маме. Он подошёл к близнецам, слава Богу, они спали. Впервые за долгое время они крепко и сладко сопели. Глеб пошёл в ванную и смыл кровь. Через несколько минут в дом вошли врачи.
Они, ни капли не торопясь, вразвалочку подошли к Лине и быстро привели её в чувства, хотя внешний вид этой девушки их немного обеспокоил. Когда мальчик приблизился к ним с раной на голове, врачи с подозрением посмотрели на Вадима. Лина, заметив кровь на его голове, резко подскочила и взяла его лицо в свои руки.
– Что случилось? Почему у тебя кровь? – испуганно смотрела на него мама.
– Мама… – заплакал мальчик, упав на её колени.
– Дамочка, вам бы полежать, а не вскакивать, – сказал один из врачей, – Нам вызвать полицию? – продолжал он наблюдать за мужчиной.
– Нет, что вы – что вы… – Вадим стоял в стороне и в шоке смотрел на происходящее, – Я просто переутомилась, а Глеб… – Лина задумалась, нежно перебирая его волосы, – Глеб, что случилось?
– Упал… дверь, – поднял голову мальчик, вытирая слёзы.
– Видимо, он упал, когда открывал дверь… Просто я всегда закрываю дверь на замок, потому что у меня трое маленьких детей, а я одна, – объяснила ситуацию уставшим голосом Лина.
– А это тогда кто? – вклинился в разговор, глядя на мужчину, второй врач.
– Это… – девушка, наконец, посмотрела на остолбеневшего Вадима и, чуть не заплакав, отвернулась, – Это мой муж. Он был в командировке долгое время и, видимо, только вернулся. Не нужно вызывать полицию. Спасибо, что приехали.
– Вам необходимо отдохнуть. У вас же трое детей, надо следить за здоровьем, – сказал первый врач, собирая вещи, – А вы, – обратился он к Вадиму, – просто ужасны, хотя это и не моё дело. Оставить жену с тремя маленькими детьми… – недовольно цыкнул врач, – Будьте здоровы, до свидания.
– До свидания, – вежливо попрощалась Лина, стараясь не обращать внимания на слова врача, хотя ей было немного обидно.
Дверь захлопнулась. Тишину нарушали только всхлипы Глеба. Вадим стоит и ничего не может сказать. Лина сидит на полу, гладя по голове мальчика и обдумывая, что же сказать своему мужу.
– Вадим, – в глазах девушки снова защипало, но она, прикусив губу, продолжила, – если тебе нечего мне сказать – уходи. Глеб теперь мой сын, и я его никому не отдам.
Вадим сжал кулаки, ногти впились в его кожу… до крови. Ему стало стыдно от того, что оставил её одну. Он смотрел на неё и видел уставшую слабую девушку с сильным и непоколебимым взглядом. Она ни за что не отступит от своего решения.
– Не молчи. Скажи уже хоть что-нибудь, – с грустью посмотрела Лина в окно.
– Прости… Прости меня, Лина, – всё же решился заговорить Вадим, – Я идиот, полный кретин, прости… – в его голосе слышалось раскаяние.
– И что ты собираешься делать дальше? – так же холодно, как в день последнего разговора, сказала Лина.
– Что я собираюсь делать?.. – сам себе задал вопрос Вадим, но девушка восприняла это слишком остро и, стараясь сохранить хладнокровие, не вытерпела и сорвалась:
– Ты даже сам не знаешь?! Зачем тогда извиняешься? Зачем ты сюда пришёл? Зачем?! – Лина встала, посадила ребёнка на стул и хотела ударить мужа, как следует, но она споткнулась и упала прямо к нему на грудь, – Почему ты сейчас здесь стоишь передо мной? Почему я так долго ждала тебя, а ты не приходил? – вложила она всё своё отчаяние в удар, но он не был достаточно сильным.
– Прости… – поддержал её Вадим, чтобы жена не упала.
– Прости? – перешла она на шёпот, – Скажи, ты меня ещё любишь? Ты скучал по мне? Ты останешься рядом со мной? – озвучила Лина все свои страхи и боялась услышать ответ.
– Потому что я люблю тебя. Затем что я люблю тебя. Я места себе не находил. Я не знал, что мне делать, но, когда этот мальчик позвонил мне и сказал, что ты упала, я подумал, что потеряю тебя навсегда. Да я чуть с ума не сошёл! Никогда, слышишь, никогда не смей больше так меня пугать! – обнял он свою жену так сильно, что она вскрикнула. Лина услышала, как его сердце часто стучало, а руки дрожали.
– Ты сам в этом виноват, дурак! – заплакала девушка, повиснув у него на шее, а потом крепко заснула. Вадим взял её на руки и положил на диван, укрыв пледом.
– Глеб, прости и ты меня. Я очень виноват. Честно, я не знаю, как себя с тобой вести, но раз уж мы незаменимые для неё люди, давай хотя бы станем друзьями. Мир? – протянул свою большую руку Вадим с искренним намерением подружиться, а мальчик на неё с отвращением посмотрел, но протянул свою руку, потому что он не в состоянии защитить маму сам.
– Ты не папа, – исподлобья глянул на мужчину Глеб.
– А-а… Да, я тебе не отец и не претендую на эту роль. Зови меня дядя Вадим, можешь просто по имени или же дядя. Сойдёт? – глупо улыбнулся и почесал затылок Вадим. Мальчик кивнул, хотя и был недоволен, что этот мужчина теперь будет жить рядом с его мамой.
Постепенно Лина вернулась в норму и стала очень часто искренне и беззаботно улыбаться. Вадиму пришлось долго объяснять своим родителям, что произошло. В итоге, от отца он получил хороший подзатыльник, а от матери выговор. Она прочитала ему целую лекцию на счёт этой ситуации. Таким вот образом, закончилась их раздельная жизнь. Семья снова стала единым целым.
Глава 4 «Глеб»
Обычное тусклое осеннее утро. Тучи опять заволокли всё небо. Грязь, слякоть, жёлтые листья в лужах на асфальте. Хотя мне не нравится слякоть, полумрак больше по душе. С того момента, как меня предала собственная мать, прошло примерно 5 лет. Я до сих пор живу с женщиной, которой меня отдали. Она не такая плохая, как казалось при первой встрече, я даже называю её мамой.
Мамины дети – близнецы меня недолюбливают, хотя мы раньше очень часто играли. Мы очень весело проводили время вместе, пока они не увидели мой кошмар. Первым меня стал избегать Миша, ведь у него такие же глаза, способные видеть всё, как у мамы. А потом и Ника перестала подходить ко мне. Я сам виноват. Любой бы испугался, если бы стал видеть кошмары наяву.
Раньше я не понимал, что происходит и почему люди от меня шарахаются, а, когда понял, стало страшно. Я понемногу сходил с ума, но мама всегда меня спасала, хотя я так ей и ничего не рассказал. Я, наверное, доставил ей кучу неприятностей, но она меня не бросила, как моя настоящая мать. Ненавижу её, но мама всегда её защищает и говорит, что нельзя её ненавидеть. Вот и сейчас, пока близнецы у бабушки, мы спорим.
– Она меня бросила, как мне к ней ещё относиться? – хмуро я посмотрел на маму.
– Она тебя не бросила. У неё не было другого выбора, – снова мама повторила дежурную фразу.
– Ты постоянно повторяешь одно и то же. Почему ты её защищаешь?
– Потому что это правда. Нельзя её ненавидеть. Ты ещё такой ребёнок, Глеб, – опять улыбнулась мама.
– Я не ребёнок! Я буду ненавидеть её всю свою жизнь! – я повысил голос, чтобы мама поняла, что я серьёзен.
– Хорошо, значит ты уже достаточно взрослый для этого, – загадочно сказала мама, снимая фартук, – Иди – одевайся.
– Зачем? – растерялся я.
– Я отведу тебя к маме, и ты скажешь ей это в лицо, – она выдержала паузу и шёпотом добавила, – или не в лицо.
– Я не хочу с ней видеться! – начал отпираться я.
– Слушай меня внимательно, я не позволю тебе нести этот груз ненависти всю жизнь. Ты можешь однажды сорваться. Ты же знаешь, что я люблю тебя и никогда не оставлю, и ты прекрасно понимаешь, что я ничего не делаю просто так, – спокойно продолжала убеждать меня мама, и я поддался. Я ушёл собираться, и через несколько минут мы пошли в неизвестном мне направлении.
Мы шли по одинокой тропинке вдоль дороги, но машины редко встречались. Мы всё время шли пешком, а мама крепко держала за руку. Она дрожала – её рука. Мама явно волновалась, но не показывала мне этого. А мы уходили дальше по кленовым красным листам, вымокшим в лужах. Я только и делал, что смотрел под ноги или на лицо мамы, но, когда посмотрел чуть дальше, испугался.
Чёрная железная ограда, а за ней могилы, украшенные цветами, и красные клёны. Так страшно. Зачем меня сюда привели? Я в ужасе посмотрел на маму, а она смешала улыбку с болью. Ей тоже было страшно. Она ещё крепче сжала мою руку. Мы шли мимо памятников с белыми лицами. Море искусственных цветов.
Я прикусил губу и молча следовал за мамой. Неужели она покончила с собой из-за моих кошмаров. Может, это я во всём виноват? Мои ладони вспотели, а руки задрожали, мама, несомненно, это заметила и крепко-крепко меня обняла. Она поцеловала меня в макушку и, будто прочитав мои мысли, ласково сказала:
– Ты ни в чём не виноват. Мы почти пришли.
И правда, пройдя ещё пару метров, мы остановились. Перед могилой мамы. Вокруг всё чисто, убрано, а сама могила украшена цветами. На фотографии она улыбается. И дата. Дата – самое страшное. Я закрыл глаза перед тем, как посмотреть. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокоившись. А мама молча стояла рядом, выжидая момента, когда стоит начать говорить.
Я открыл глаза. Сфокусировал зрение на дате. Дата рождения – на момент того, как она меня отдала, ей было 30 лет. Дальше перевожу зрение – дата смерти – на момент смерти ей тоже было 30 лет. После того, как она меня отдала, мама прожила один месяц. Один месяц! Только лишь месяц. Неужели я был прав? Но ведь мама сказала, что я невиноват. Меня будто загнали в угол. Я жалостливо посмотрел на маму.
Она присела на одно колено передо мной несмотря на грязь и необычайно серьёзно начала говорить:
– Как я уже сказала, ты ни в чём невиноват. Твоя мама тебя очень сильно любила, ни за что тебя бы никому не отдала и не бросила, убив себя. Она была больна. Серьёзно больна. Рак головного мозга. У неё был шанс вылечиться, ей даже сделали операцию, но через полгода метастазы пошли в мозг. Ей оставалось меньше полугода, когда она узнала, что умрёт. Тогда она начала искать человека, кому она могла бы оставить своего единственного ребёнка. Особенного ребёнка. Марина Геннадьевна пришла ко мне на приём ещё до того, как я ушла в декрет. Наверное, ей было очень больно и очень страшно оставаться одной… – закончила мама рассказ о моей родной маме.
Слёзы как-то невольно сами покатились из глаз. И эту женщину я ненавидел? Она для меня нашла замечательного человека. Что со мной было бы, если бы я не оказался рядом с ней? Прости… Извини меня, мама.
– Ну что, ещё ненавидишь её?
– Нет… Мам, а почему ты раньше мне ничего не рассказала?
– Ведь ты никогда всерьёз не говорил, что будешь ненавидеть её всю жизнь. Ненависть порождает лишь ненависть. Сейчас был наилучший момент разорвать этот порочный круг.
Мама всегда всё делает вовремя. Она невероятна, а я так мал. Ведь я ещё действительно ребёнок. Я маленький беспомощный ребёнок. После этого мы молча шли домой. Я плакал, много плакал. Всю дорогу домой.
Мама редко ездила на автомобиле, она любит ходить пешком. Она всегда говорит, что ей легче дышать на воздухе, чем задыхаться в автомобиле. Моя мама – чудо, она научила меня многим вещам, которые я сам не понимал. Когда мы вернулись, мама налила мне чай, а сама села рядом.
– Я встречала много людей и у каждого были свои проблемы, – начала она издалека, – Я подолгу с ними разговаривала. Некоторые из них поступали жестоко, некоторые винили во всём других, оправдывая тем самым себя, некоторые становились жертвами обстоятельств и их личности ломались. Каждого я выслушиваю спокойно, хотя и мне порой хочется некоторых ударить. Есть упрямые люди, есть наивные, добрые, жестокие… Много разных людей. И у каждого есть своё мнение. Но, тем не менее, у каждого, кого бы я ни встречала, есть причина, по которой он что-либо делает. Они даже сами иногда не осознают, какая причина, – мама слегка улыбнулась, – Бывают, конечно, и исключения, но, в основном, не думаю, что ошиблась.
– Я уже понял, что у моей родной мамы была весомая причина, чтобы оставить меня у тебя, – поник я, – Мам, ты веришь в сверхъестественные вещи?
– Да, – мама многозначно улыбнулась.
– Мама, мне страшно смотреть людям в глаза… Я боюсь видеть их испуганные лица, – я набрался мужества рассказать маме о том, что она и так знала. Я просто хотел, чтобы она услышала это из моих уст, – Мама, во мне живут как будто два человека. Один из них распространяет кошмар. У него ужасные мысли. И самое страшное то, что я не могу его держать в себе, – мама спокойно меня выслушивала, а, когда я закончил, она сказала:
– Я знаю, что ты неплохой человек, и ты никогда не поддашься кошмару.
– Но в моей голове творится какой-то хаос. Как мне себя контролировать?
– Хотя иногда в твоей голове плохие мысли, хотя ты вселяешь в людей ужас, но ты ни мне, ни тем, кто мне дорог не сделал ничего плохого.
– Но у меня кроме тебя никого нет, а если ты потеряешь их из-за меня, ты возненавидишь меня.
– Тогда представь, у каждого человека в этом мире есть незаменимый человек, как я для тебя. Он очень дорог ему. Что будет, если кто-то заберёт мою жизнь?
– Я не знаю, – я представил это себе. Это было бы ужасно. Это самое худшее, что могло бы случиться.
– Вот. Запомни этот страх. Каждый имеет такого человека, и кому-то станет просто невыносимо, если ты заберёшь чью-то жизнь. Если ты когда-нибудь кого-либо захочешь убить, помни, что в этот момент ты делаешь больно не только этому человеку, но и тому, для кого он дорог.
– А ведь точно. Но, а что мне делать с кошмаром?
– Перебори себя! – улыбнулась мама.
– Что?! Это не так-то просто! – разозлился я.
– Знаю. Если честно, я тоже раньше боялась смотреть людям в глаза. Где-то с пяти лет и до пятнадцати я избегала прямого взгляда, но это тянуло меня ко дну.
– Но у тебя нет такой силы.
– Такой, как у тебя, нет. Я не распространяю кошмар. Но я проклинала свою силу, проклинала свои глаза. Ненавидела себя. Дело в том, что я тоже не могла держать свою силу под контролем. Я могу видеть прошлое и будущее людей.
– Ну и что в этом такого? – поразился я.
– Раньше я могла видеть прошлое и при минимальном контакте глаз. Само по себе влезать в чужую жизнь это плохо и противно, однако я не только видела. Я на собственной шкуре испытывала всё, что испытывал человек в прошлом. Это ужасно. Боль от ударов, страх, ненависть – я могла чувствовать всё, ну я и сейчас могу это делать, – вздохнула мама, а я просто глупо и непонимающе смотрел на неё, – Ха-ха, а главный парадокс в том, что все обиды, всё от чего человек не мог избавиться, доставалось мне, а человек, освободившись от так называемого груза, жил себе счастливо, а я мучилась. И ничего не могла забыть. Я даже один раз такими темпами чуть с собой не покончила.
– Серьёзно?! Как так получилось?
– Просто встретила человека с очень тяжёлым прошлым. Поэтому я тебе и говорю – борись. У тебя есть я, у меня в своё время не было такого человека. Эх, какая я глупая тогда была.
– Мама, ты сказала, что видишь будущее. Это правда?
– Да.
– А можешь посмотреть моё будущее?
– Нет. Даже если я посмотрю – ничегошеньки не скажу.
– Почему-у?
– Потому что каждый сам творец своей судьбы. Я по ошибке посмотрела своё будущее и мне оно совершенно не нравится. Слушай, я всегда буду рядом с тобой, даже если умру. Как и твоя мама, я буду наблюдать за тобой.
– Ты больна? – испугался я.
– Нет. Это не случится в ближайшем будущем, обещаю. И я сделала всё, что было в моих силах, чтобы его изменить. Не беспокойся. Всё будет хорошо.
– Мама… Я постараюсь стать лучше и держать под контролем собственную силу, только, пожалуйста, не умирай.
– Ну тогда, я не умру. Я буду жить, – гладя меня по голове и нежно улыбаясь, мама соврала ради меня.
С того момента я всегда находился как можно ближе к маме. Я очень боялся, что она заболеет или споткнётся и упадёт, что случится несчастный случай, но ничего не происходило. Со временем я успокоился и понял, что не я тот, кто сможет спасти маму. Она сделала всё – означает, что мама всё рассказала человеку, который должен её спасти, но это не я. И вот прошло уже 9 лет, а я всё ещё думаю об этом.
Глава 5 «Ника»
