скачать книгу бесплатно
Девушка хихикнула, но промолчала.
Рашид не пожалел денег на оборудование и взял с расчетом на Эверест: рюкзак 30-литровый, спальник (без спальника можно, но нежелательно, потому что он сохраняет тепло тела и не страшен мороз), солнцезащитные очки (без них можно ослепнуть от сильного света и ультрафиолетового излучения), трекинговые палки (они уменьшают нагрузку на коленный сустав и помогают при спуске по скользким тропам), гидратор (пластиковый пакет с длиной трубкой, который заполняется водой и упаковывается в рюкзак, чтобы согревалась спиной и не замерзала).
– А средства общей гигиены не будете брать? – спросила девушка.
– Вас как зовут, – наконец, Рашид решил познакомиться. – А то общаемся и неудобно как-то.
Девушка улыбнулась.
– Меня зовут Айзирек.
– Какое красивое имя! Запомню. Когда у меня родится еще одна дочь, я назову ее этим именем. А как переводится с киргизского?
– Золотая луна, – гордо произнесла Айзирек. – А у вас уже есть дочери?
– Да, две, – сообщил Рашид. – Старшую зовут Джамилья, а младшую Айша. А сын у меня взрослый. Может быть, приду к вам свататься. Да, хорошая?
– Не знаю, – лицо девушки покрылось румянцем. – Я вам сделаю скидку. Вы такой добрый, – смягчившись, произнесла она.
– Нет, нет, – Рашид решительно отказался от предложения Айзирек. – Что, вы! Я любезничал с вами не ради скидки, а по зову сердца. Спасибо вам. Вы такая добрая.
– Хорошо, – согласилась Айзирек. – Мы остановились на средствах защиты.
– Да, да, конечно, давайте все, что у вас есть, – согласился Рашид, затем добавил: – И что ни говори, но самое главное для альпиниста – это деньги.
В расплывшемся взгляде Айзирик Рашид встретил одобрение сказанных слов.
Айзирек положила в пакет крем от солнца, зубную щетку, мыло, несколько упаковок мокрых салфеток, таблетки для воды и сделала последнее предложение об аптечке. Рашид отказался, сказав, что он горец из Дагестана и никогда не пил никакие лекарства. Айзирек, прощаясь, пожелала Рашиду удачного восхождения.
Через два дня вертолет, пролетев через ряд белоснежных пиков Тянь-Шаня, высадил группу в базовом лагере на высоте 4200 метров на леднике Северный Иныльчек.
Рашид выбрался из «вертушки» и с трудом влез в лямки нового вещмешка. Это заметили члены группы и стали поздравлять Рашида с вступлением в альпинисты. Они смеялись и шутили, потому что Рашид с чемоданом на колесиках выглядел как турист, собравшийся на прогулку.
– Да, забавная штука этот рюкзак, – отшучивался Рашид, – в дождь спина сухая, а когда солнце – мокрая. Барахло всякое не главное для альпиниста. Главное – легко подняться, а спуститься – дело одной минуты.
Группа состояла из шести человек, два гида и четыре попутчика – искатели приключений на одно место. Все разные: Анатолий Менский – высокий, стройный, с высоким чувством юмора успешный предприниматель из Тюмени, Константин Смирнов – тоже предприниматель, работающий в иностранной фирме. У них, кажется, в жизни есть всё, а для полноты счастья не хватает адреналина и острых ощущений. Не то, что мотив Рашида, ведомого одним патриотическим чувством. Зная, что у него мало опыта, к нему приставили отдельного гида – молодого Александра Широбокова. «Фишка в том, что ему двадцать шесть лет. Какой может быть опыт в таком возрасте? – думал Рашид. – Не получится ли как в анекдоте: „Прут в гору трое: новичок, разрядник и гид. Новичок думает: блин, когда же вершина. Разрядник, выбиваясь из сил, думает: когда же этот новичок устанет и попросит привал. Гид, которому все это давно надоело, оглядываясь назад, думает: ну и лоси же мне достались“».
Обустройство лагеря
Лагерь, состоящий из множества всесезонных палаток, наделенных жесткими каркасами из двух дуг, вставленных в тканевые рукава, – защита наглухо с одной стороны. Это позволяет ускорить сборку и разборку даже в плохую погоду. Тамбуры палаток оснащены вентиляционными люками и смотровыми окошками, через которые удобно наблюдать за изменениями погоды и предаваться мечтам или воспоминаниям. Штурмовой лагерь скромно, как временный гость, устроился между двумя обнаженными каменистыми горами серого цвета.
Рашид засунул голову и сразу же почувствовал перепад воздуха: не то сырость, не то запах самой палатки, в которой местами прорезались дырки. На полу настил и раскладная кровать. «Три дня она будет моим пристанищем и домом, защитником от ветра, снега и холода. – Рашид скинул рюкзак, вытащил самое необходимое и расставил на полочке. – Хорошо, что я не один, как зверь: есть с кем общаться, шутить и смеяться. Соседи. Кто они и каковы их нравы и интересы. В состоянии ли они подставить плечо помощи, когда надо, или, как сказал Аврамов: „Вы одни и вам самим надо выходить из любой сложной ситуации. Не надо ждать помощи от других, потому что и они заняты тем же“. Вот принцип современного альпинизма. А что, интересно, думают мои соседи по этому поводу. Сначала попью чай, а потом выгляну на „солдат“ – отдельные вершины, которые стерегут главную вершину Хан-Тенгри. Интересно, а как он переводится с киргизского? Айзерик, как она сказала, переводится как золотая луна». Он на мгновение вспомнил своих дочерей, которых обманул папа, сказавший, что едет на соревнования по лыжам, а сам сидит в холоде, в штурмовом лагере, и завтра будет рисковать жизнью. «Есть ли в этом логика? Нет. Это сумасшествие. И соседи сумасшедшие. И много в мире таких, как мы, ненормальных? Может, найдется тысячи или две по всем странам земного шара. Если не будет их, то вершины земли будут скучать и страдать от полного одиночества. А тут визит цивилизации: вертолеты по склонам, веревки, пластика…»
Поток его мыслей прервал бесшумный стук о нейлоновый лоскут, торчащий с верха палатки до земли, образующий юбку для защиты от ветра.
– Войдите! – крикнул Рашид.
Вошел Анатолий, вежливо улыбаясь.
– Рашид, здесь стоял столик между палатками, и его ветром сдуло. Помоги, пожалуйста: давай притащим его обратно. А то нам здесь три дня торчать. Хоть чай вместе будем пить.
Рашид отозвался сразу и вскочил. Он остановился и сразу почувствовал, что сердце в груди начало стучать как-то по-другому.
– Что такое? – спросил Анатолий. – Тебе плохо?
Рашид приложил руку к сердцу.
– Вот здесь что-то нет так, – сообщил Рашид. – Наверное, началась акклиматизация. У тебя не так?
Анатолий улыбнулся.
– Нет, – ответил Анатолий, – у меня, я уже знаю, завтра начнутся головные боли. А у тебя – точно давление подскочило. Сейчас я принесу тонометр и проверим.
Температура у Рашида оказалась выше нормы, и Анатолий долго смотрел на Рашида.
– Тебе нельзя в горы, Рашид. С такой температурой нельзя шутить. У тебя есть лекарства: терафлю, аспирин, парацетамол?
– Нет, я не пью лекарства.
– Вот ты чудак, – сказал Анатолий. – А Аврамов перед отправкой знал, что ты болеешь?
– Нет.
Анатолий помотал головой.
– Ладно, оставайся – я сам перетащу стол на место.
– Нет, нет, – произнес Рашид. – Я помогу.
Вдвоем принесли столик, смонтировали и попили первый чай. Перед сном Рашид сделал прогулку. Уснул мертвым сном.
Утром следующего дня, проснувшись, Рашид услышал рев ветра. Погода испортилась. По плану они в тот день сделали первый короткий акклиматизационный выход к первому лагерю. Там перекусили и спустились назад. Вся уверенность Рашида в своих силах и возможностях оказалась мыльным пузырем, и она лопнула. Небольшая прогулка показала, что он не готов к покорению сложной вершины: голова болела, мышцы начали ныть, высота душила. К тому же он не умел грамотно обращаться с оборудованием – ну, хотя бы с курткой, которую надо было вентилировать в зависимости от состояния тела. Разные застёжки вентилировали разные части тела. У него уходило много времени на завязку, развязку шнурков, он плохо владел техникой жумара[1 - Жумар – необходимый элемент альпинистского снаряжения. – Прим. ред.]. Рашид попал в сложное положение, но не упал духом.
Второй выход
Согласно плану, предстоит четыре ночевки в лагерях на разных высотах. Вышли утром и первые полчаса преодолели ледник до маршрута, затем марш до первого лагеря. Высота 4600. Подъем второй раз оказался намного легче, чем в первый день. Рашид обрадовался и вновь обрел уверенность. Страшно, когда сомневаешься и теряешь внутренние силы. На радостях растопили воду, открыли консервы с мясом и досыта поели. Рашид для закрепления положительных эмоций пошел выше на прогулку. Но голова все равно продолжает беспокоить. В девять утра группа предпринимает вылазку до второго лагеря на высоту 5500, на которую потратили шесть часов времени. Рашид примирился с судьбой и плетется все время на хвосте. Появились непонятные боли в стопах от постоянного давления. Рашид подходит к крутому подъему перед вторым лагерем. Он покрыт льдом и ему пришлось поработать ледорубом, так как Рашид плохо освоил технологию жумаривания. Вот так он дошел до второго лагеря и упал. Успокоившись, разбили палатку и разлеглись. Кто-то пьет таблетки, кто-то песенки поет, а Рашид пошел прогуляться, чтобы снять головную боль. Перед сном наблюдал на западе красивый закат, позже уснул и спал как убитый.
Утром он вылез первым из убежища, чтобы глянуть на Хана. На склоне горы увидел вертолет. Плохое чувство сопереживания: кто там погиб, спасен ли экипаж? Там трещина, которая затрудняет все подходы. Черт! Как можно оставлять людей вот так. Где службы спасения!
– Рашид! – кто-то окликнул его сзади.
Его гид Александр.
– Хорошая скорость, Рашид. Далее разбиваемся на две группы, и ты пойдешь со мной. Готов?
«Врёт и не краснеет, – подумал Рашид, – значит, всех задерживаю я и становлюсь проблемой, черт возьми. Вот, что значит подготовка. А на штурм вершины придется идти без ночевки»
– Хорошо, – отвечает Рашид. – Я готов.
Первая группа ушла на плечо Чапаева, спланировав спуск с еще одной ночевкой во втором лагере. Рашид поплелся за гидом, испытывая свинцовую тяжесть в ногах. Сомнений все больше и больше мучают его, но сдаваться он не будет никогда – только вперед. Через час он странным образом почувствовал облегчение, и это придало ему чуть оптимизма. Дойдя до «горлышка бутылки» на высоте 5800 метров, они остановились на чай. Гид продолжал давать ему советы по технике владения инструментами и скорости передвижения. Своего рода подведение итогов. Погода начинает портиться – видимость тоже. Последний штурм из последних сил, и они оказались на плече Чапаева на высоте 6150 метров, где запланировано третья ночь. Вода на исходе – надо топить снег грелкой, во рту горечь и сухость из-за потери влаги. Утро встречает Рашида чистым небом – удивительная видимость. Вот она – вершина Хан, как на ладони, и чтобы добраться до нее надо спуститься с плеча Чапаева на 300 метров, пройти по ровному отрезку еще метров триста и приступить к отвесному подъему на вершину. Но не на этот раз. Пока надо продолжить акклиматизационные маятниковые вылазки: вверх – вниз. Радует, что это последняя ночь перед штурмом. Спуск к средине перемычки к лагерю номер три на высоте 5850 метров оказался коварным для Рашида: он два раза падал, хорошо, что от падения в бездну удерживала перетянутая веревка. Скользкий лед тормозил движение, но до лагеря рукой подать. Все решило следующие два часа – и вот он лагерь.
– Всё, – проронил гид, тяжело дыша, – полчаса на передышку и возвращаемся на базовый. Пойдет?..
– Да, – ответил Рашид, – как скажешь. – Но взгляд он держал на вершине Ха?на. – Говорят, что он притягивает к себе. Это правда?
– Не знаю как другим, но меня не тянет никак, – признался гид. – Справишься со спуском?
– А куда мне деться? – ответил с иронией Рашид. – Ладно, не буду рассказывать анекдот: буду беречь легкие.
– Правильное решение, – согласился гид.
– Ты не знаешь, спасли этих с вертолета?
– Все погибли, – сказал Александр. – Что-то не рассчитал пилот. Может, двигатель подвел из-за недостатка кислорода. Когда платят большие деньги, люди забывают об опасностях – вот и рискнули. Жалко ребят.
– А ты не терял на маршруте никого?
– Было дело. Не хочу вспоминать. И ты у меня тяжелый, Рашид. Надо же так – выступить на Ха?на с гриппом!
Ты почему не сказал об этом раньше?
Рашид перевернулся боком, продолжая набирать воздух в легкие.
– Я сам не знал. Думал, что переболел. Но ты же дашь мне возможность штурма?
– Конечно, – сказал одобрительно гид. – Поднимайся и пошли обратно.
Рашид встал, повернулся на Чапаева и сделал первый уверенный шаг – его уже ничего не волновало: он увидел Хана с километра пути и он никуда от него не денется. Потом Эверест.
Считается, что спуск всегда опаснее подъема и таит в себе много опасностей и первое – это расслабление после высоты.
Движение начали с подъема на плечо Чапаева, потом Рашид вщёлкнулся карабином в веревку, выбранную им из целого пучка, который накопился за время восхождений – все проверенные к годности – и пошел вниз. После спуска до высоты 4000 метров силы иссякли. Но всегда нужно последнее усилие над собой, и Рашид сделал последний бросок на последний километр по леднику с мостами через трещины. К этому времени вся группа уже была внизу: пили чай, варили мясо и громко разговаривали. В лагерь прибыли еще какие-то люди. А в столовой отмечали чей-то день рождения и пели песни.
Пять дней перед штурмом
Анализ ошибок. Рашид внимательно слушал разбор акклиматизационных штурмов и делал для себя выводы: во-первых, это не прогулка на лыжах по склонам Эльбруса, не детские игры по утесам родных гор Дагестана, это – серьезная и кропотливая работа над своим телом, над тактикой и техникой скалолазания. Он согласился с оценками специалистов, несмотря на их юность. Он продолжал думать, стоит ли после такого неудачного путешествия на высокие лагеря, пытаться штурмовать вершину. Что-то пошло не так. Он замкнулся в себе: перестал общаться, шутить, смеяться, и тихо постигал горечь неудач.
На второй день после прогулок по окрестностям он зашел в столовую, чтобы пообедать. А там сидели четыре незнакомца преклонного возраста, видимо, друзья: они громко разговаривали и что-то бурно обсуждали, сидя за длинным столом. Рашид, испытывая неловкость, сел с краю. Ему стало интересно, о чем говорят и что обсуждают старики. У всех рюмки полные коньяком. Один из них, с лысиной, встал и кашлянул пару раз, чтобы прочистить горло.
– Мне горько об этом говорить, но так получилось, что его сегодня нет с нами, – начал он. – Ровно тридцать лет назад на этом месте мы разбили палатку и он начал одиночное восхождение на Хана. Он не любил много говорить ни о себе, ни о славных делах, которые он совершил.
Он остался самым выдающимся спортсменом мира: скромным и величественным, настоящим представителем советской школы альпинизма.
«О ком же они говорят», – думал Рашид.
– Сделаю небольшое отступление, – продолжает старик, – и расскажу, как всё это была устроено и как оно работало. Нигде в мире доселе не было ничего подобного, а ведь все начиналось в далекие тридцатые годы прошлого века. Блин, как-то язык не поворачивается измерять нашу жизнь веками. Первый альпинистский лагерь был построен в 1931-м году в горах Кавказа в ущелье Шхельды и назывался «Рот-фронт». А Ленинградский лагерь расположился чуть далее в ущелье Шхельды. Так ведь, Петр Васильевич? – за помощью он обратился к соседу.
– Да, да, так и было, Сергей, – подтвердил сосед в спортивной шапке. – К 1936-му году в горах действовало тридцать альплагерей. Семнадцать из них были в нашем ведомстве, то есть в профсоюзном. А к 1938-му году в горах работали и готовили молодежь пятьдесят три лагеря. Всесоюзный комитет по делам физкультуры направлял туда инструкторов для внедрения единой системы подготовки альпинистов. Наш альпинизм имел долгую историю и богатые традиции. Тысячи и тысячи молодых ребят нашей необъятной родины приобщились к альпинизму, к красотам горных вершин, чистому воздуху, голубому небу. Они общались между собой, находили друзей, проходили школу мужества и дружбы. Стоимость путевок в такие лагеря составляла тридцать процентов от себестоимости, остальную сумму брало на себя государство. Война в горах Кавказа с немецкой дивизией «Эдельвейс» показала все преимущества нашей школы… – Хватит, хватит, – перебил Сергей Петра Васильевича. – Сейчас речь не об истории, а будем говорить о самом великом альпинисте. Мы, собственно говоря, собрались ради этого. Вот здесь Толик сказал: «Хан-Тенгри – это самый красивый пик в мире. Правильность его рёбер и его геометрическая пирамидальная симметрия делает его самым притягательным как магнит». Он очень любил горы. Пожалуй, горы были единственным смыслом его жизни. Иногда меня посещают мысли о том, что горы полюбили его, и они тоже скорбят о нем вместе с нами. Снег приревновал его к горам и накрыл его своими объятиями. Но дух его живет среди этих вершин и может быть, он видит и слышит нас. Четыре раза восходил на Эверест, за что удостоился звания «Тигр Гималаев». Покорил одиннадцать восьмитысячников и заслужил титула «Снежный барс» и стал заслуженным мастером спорта СССР.
– Сергей, прошу уточнить, за что дали заслуженного мастера, – вмешался Петр Васильевич. – Если не знаешь, то давай: я расскажу.
– Да, подожди ты, – Сергей подержал укоризненный взгляд на друге. – Ты, что больше меня знаешь? Он в 1987-м году первым в Советском Союзе совершил скоростной подъем на пик Ленина по северному склону от базового лагеря – 4200 – до самой вершины – 7134 метра, потратив всего восемь часов на подъем и шесть часов на спуск. Так? – он гневно посмотрел на Петра.
– Согласен, – удовлетворенно подтвердил Петр. – И в том же году подъем на пик Коммунизма с высоты 6700 до 7400 за один час и двадцать пять минут.
Рашиду так и не терпелось спросить или вставить что-нибудь о своем кумире. Улучив паузу, встрял в раз- говор:
– Извините, пожалуйста, а Эльбрус за какое время он взял?
Взоры всех устремились на Рашида, который держал в руках ложку, но не ел – беседа для него оказалась важнее, чем обед.
– А вы откуда, молодой человек, – спросил тамада. – С Кавказа?
– Да, – произнес Рашид. – Из Дагестана. Меня зовут Рашид.
– Присоединяйся к нам, Рашид, – произнес Сергей. – Меня зовут Сергей Богомолов. Может, слышал?
– Хм, конечно, – в глазах Рашида появился огонёк. – Кто не знает Богомолова, покорителя многих вершин. – Рашид засмеялся.
– Налейте ему коньяк Кизлярский с его родины, – дал указание Сергей.
– Он покорил Эверест с высоты 4200 до 5350, если не ошибаюсь за один час и семь минут, – заметил Петр. – Так?
– Да, – подтвердил Сергей. – Пьем до дна за Анатолия Букреева. Пусть покоится с миром среди гор и вершин.
Придя в восторг при упоминании имени Букреева, Рашид с приливом новых сил доел свой уже остывший борщ: он был счастлив знакомству с легендами мирового альпинизма. Потом разыскал гида и заявил: «Я передумал. Я пойду на штурм». Его звали мечты и великие дела, чтобы хоть на йоту быть похожим на Букреева.
Оставался один день до главного штурма Хана, и ему не терпелось вновь вступить в борьбу со стихией и взять штурмом «самый красивый пик мира».
Рашид проснулся рано, чем обычно и продолжал лежать с открытыми глазами, представляя дом, родных и близких.
Ему было двенадцать лет, когда со сверстниками поспорили, кто сможет дольше повиснуть над краем скалы, возвышающейся над глубокой пропастью. Он победил, но пришлось за это поплатиться перед отцом, который отругал его…
Снаружи раздались голоса – все проснулись, и началась подготовка к решающему штурму вершины. Рашид встал и стал мысленно проверять, все ли взял из скудного снаряжения. Коллеги были опытные, маститые восходители многих мировых вершин: у них у всех был строгий контроль над каждой вещью, над каждым движением, а иногда и словом. Было чему научиться за эти несколько дней жестких условий экстремального выживания. Слова Аврамова не вязались со словами Богомолова, когда он говорил о взаимной выручке, дружбе. «Не потому ли Букреев спасал американцев, попавших в беду, против своей жизни, ради других. А что может быть чище и нравственнее чем такой поступок… Видно времена поменялись».
В восемь утра Рашид в полном снаряжении сделал первый шаг в сторону гор, и он уже представлял, сколько таких шагов надо будет сделать до Хан-Тенгри.
До первого лагеря группа дошла за два с половиной часа. Ему нравились взятый им темп и свое физическое состояние. Сравнивая первый акклиматизационный подъем с сегодняшним, до этой высоты, Рашид радовался: головной боли больше нет, тяжести в ногах нет и дыхание нормальное. Он сделал первый привал, попил воды, перекусил, выпил одну таблетку, которую дал ему Анатолий – и в путь с хорошим настроением. Следующая стоянка у пещеры выше второго лагеря. Здесь будет первая ночевка. Ребята уже раскапывает вход у пещеры. Как здорово! Никогда не спал в пещере под свист ветра снаружи, штурм пушистых снежинок и холода.
– Ну, как ты? – спросил Анатолий Рашида, как только он взвалился в пещеру. – Должно быть лучше, чем в первый раз.
– Да, намного, – ответил Рашид. – Голова отпустила, горной болезни нет.
– Всё будет хорошо, – подбодрил его Анатолий. – Уверенность в своих силах делает больше, чем сами силы.
Пей больше воды.
Рашид выпил настойку женьшеня, чая. Одно хорошо в пещере: за снегом, чтобы растопить, далеко ходить не надо – протянул руку и соскоблил со стенки. Но спать неудобно и тесновато – чуть повернулся, и снег сыпется за шиворот и в штаны. Рашид долго не может уснуть, но проснулся в шесть утра, полный сил и вдохновения. По плану надо пробыть в пещере до десяти часов, но уснуть дальше не смог.
