скачать книгу бесплатно
– Я не судья, Игорь Николаевич. Ну, у тебя своя жизнь, у жены – своя, у детей – тоже. То есть у тебя семья есть, с одной стороны, а с другой – нету. То есть нет ячейки общества.
Игорь слушал внимательно, как будто он слышал такое в первый раз в жизни: отец с ним такую философию не обсуждал никогда.
– Ну ты даешь, Павлович, – посетовал Игорь, поглаживая челку. – Выходит, я – отброс общества.
– Я этого не говорил, – возразил Семен. – Вы респектабельный, богатый, умный человек. Отброс – это я: меня нету, я остался в прошлом. Я никогда ни к чему не стремился: ни к карьере, ни к деньгам – не на кого их тратить. От моего «я» остался лишь пепел: дунешь – и все улетит. Единственная цель – оставаться человеком. Никому не нужен и…
– А как же ваша авторитетная организация ветеранов с влиятельными руководителями, такими как Клинцевич, Разумов, Бочаров и кто там еще?
– Ну что вы! – остановил Игоря Семен. – Никто не может вернуть прошлое, друг мой. Поезд ушел. Честно сказать, не знаю, для чего живу, – он склонил голову, заглядывая глубоко в свою душу. – Я бываю счастлив только по ночам, когда мне снятся сны. Два дня назад мне приснился сон, что у меня есть дочь, которую я веду по необитаемому острову, причем она была одета в белое платье – запоминающийся цвет. Я смотрел сонник, хотя я не верю таким вещам, и там такая чушь для наивных… Все бы ничего, если бы не проснулся от боли в зубе, – Семен смолк, затем поднял голову. – У меня есть больная мать, которая выхаживала меня много лет после ранений. Теперь я ухаживаю за ней, это дает мне цель и терпение. С надеждой шагаю в завтрашний день, думая, что там найду утешение – но оказывается, что вчерашний день был лучше, чем сегодняшний.
Игорь встал и возвел руки кверху:
– Все, все, Павлович. Я прошу извинить меня.
– Ты спросил, я ответил, – все тем же голосом произнес Семен. Он нервно ущипнул седые поросли усов.
Игорь отошел к окну и долго ничего не говорил.
– Да, Павлович, ты говоришь правду. Как считает твое поколение людей: жизнь дается один раз, и надо ее прожить так… – Игорь забыл продолжение.
– …чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы, – продолжил Павлович и встал, чтобы покинуть кабинет начальника.
Игорь опешил:
– Подожди, Павлович, – произнес Игорь, – я вас пригласил по другому случаю.
Семен оглянулся и остановился в выжидательной позе.
– Нужно съездить в командировку в Ростов – опять проблемы: пошли претензии к нашей продукции. Я могу надеяться только на вас. Ваше благородство и убедительный тон делают свое дело. Вы даже не подозреваете, какая в вас сила обаяния. Извините, что пользуюсь этим.
– Надо так надо, – произнес Семен соглашательским тоном.
Он развернулся и вышел, прикрывая за собой дверь, но дверь снова начала открываться. Семен сделал шаг назад и сказал:
– Я не ответил на твой вопрос, Игорь Николаевич. Должен сказать, что твоя жена производит впечатление. Женщины – это вежливый народ. Даже когда уходит от тебя, может сказать вслед что-нибудь запоминающееся, вроде: «Счастливо тебе, скотина!»
Игорь рассмеялся.
– Спасибо за анекдот, Павлович. Берегите себя и вылечите ваш зуб, пока он вас не достал.
– Но если вам интересно, есть еще американское мнение о русских женщинах.
– Какое? – с лица Игоря еще не сошла улыбка.
– В России есть два вида женщин: жены для дома и семьи и женщины для любви, которых, по словам американца: «…их называют красиво «леди» или, не помню точно, «ляди», что ли».
Игорь громко хохотнул.
– Я понял намек, Павлович: я сделаю выводы.
– А хочешь анекдот про выводы?
– Нет, нет спасибо. На сегодня одного вывода хватит.
– До свидания! – с оттенком безразличия произнес Семен, закрывая дверь: – Завтра же уеду или послезавтра.
Первое знакомство
Семен вернулся к себе в кабинет и тяжело опустился в кресло. Голова, набитая мыслями, требовала вдоха никотина. Он курил одну или две сигареты в день. По таким случаям у него была про запас пачка сигарет, откуда он отточенными движениями двух пальцев выхватывал одну сигарету, вставлял в зубы и спичками прикуривал, причем эта процедура проходила под пристальным вниманием мозга, который начинал расслабляться, даже еще не вдохнув табачного дыма в легкие.
Он приоткрыл окно и выдохнул первый клуб дыма, равнодушно глядя на большое окно противоположного здания, где размылся образ чужой женщины-призрака, и он вновь зажил своим прошлым.
Семен сидел в зале ожидания Киевского железнодорожного вокзала в форме курсанта военного училища. Он читал газету «Комсомольская правда», где был размещен репортаж с БАМа – стройки века, когда мимо его скамейки прошла молодая девушка, цокая каблуками и села на краешек скамейки рядом с ним. Он повернулся и увидел молодую блондинку в ветровке и потертых на коленках джинсовых брюках. Красивая, как модель. Семен свернул газету и поднял взгляд на табло – оставалось еще двадцать минут до отправки поезда Киев – Москва. Ему стало, интересно, на какой поезд она собирается сесть. Прошла минута. Семена так и подмывало, поболтать с ней и познакомиться. Молчание томило его. Он посмотрел по сторонам, перевел дух и повернулся к ней.
– Извините, я могу назвать ваше имя! – спросил Семен голосом, в котором доминировали саркастические нотки.
Девушка повернулась к нему – серо-дымчатые глаза заулыбались, и она расслабилась.
– Что вы говорите!
– Я на полном серьезе. Я даже могу сказать, где вы учитесь.
Девушка хмыкнула и, смутившись, отвела взгляд.
– Вы учитесь в пединституте и профессионально занимаетесь спортом.
– Я испугалась, что вы экстрасенс, – съязвила незнакомка, – а вы, оказывается, простой курсант военного училища. Неправильно ни то, ни другое – я учусь в мединституте, а занимаюсь балетом.
– Выходит, одно я отгадал – на счет спорта.
– Нет. Спорт – это спорт, а балет это – искусство.
– Очень убедительно, – сказал Семен с удовлетворением от того, что сумел преодолеть психологический барьер, чтобы поболтать с незнакомой девушкой. – Должен сказать, что тренер у вас по балету – классный учитель.
– Почему? – она прищурила глаза и склонила голову набок, ее естественного цвета светлые волосы веером обрамляли овальное лицо. У нее нет необходимости красить их, чтобы выглядеть лучше – полная гармония.
– Да потому что у вас движения, как у Майи Плисецкой.
– Неужели?! – ей это понравилось, и она стала ярче улыбаться. – Вы любите балет?
– Да, конечно. Кто не любит парящихся в воздухе женщин, которые могут передавать чувства изгибами тела?
Незнакомка громко рассмеялась.
– Без музыки тело молчит, – вставила девушка, посерьезнев.
– Это не касается тех, кто разбирается в музыке.
– Хотите сказать, что вы еще музыкант? – спросила она, поглаживая прическу слабым касанием руки. Голову она наклонила набок, и их взгляды встретились на новой волне взаимного расположения.
– Я неплохо играю на гитаре, – Семен перевел решительный взгляд на далеко сидящего от них худощавого парня, у которого на вещмешке перед ним лежала гитара. – Могу доказать.
– Нет, нет, не надо. Я верю, – быстро среагировала девушка, чтобы не попасть в неудобную ситуацию.
«Переборщил, – подумал Семен. – Не надо было повышать тон и демонстрировать мальчишескую решительность».
– Извините, я пошутил, – произнес Семен, выравнивая волну диалога. Чуть не то – и разговор может оборваться в любую секунду, и прощай, любовь, которая еще не зажглась.
– Да нет, ничего, – произнесла она, – неплохое сочетание: танкист-гитарист.
– Что поделать, иногда мы выбираем вещи, которые не сочетаются, и в этом виновата судьба. Вы не изучали «Судьбу человека» Шолохова?
– В школе, – сказала девушка. – Я любила Есенина, да и сейчас тоже, – ответила она романтическим голосом.
«Глаза большие и выразительные – признак глубокой эмоциональности, – подумал Семен. – Как нас учили на военной психологии: такие люди, влюбившись один раз, сохраняют преданность до конца жизни».
– Хотите я зачитаю?
– Конечно, хочу, – ответил Семен, все больше обретая уверенность в том, что сможет покорить ее. Он хотел владеть ее мыслями, задеть струнку ее души, чтобы она смогла бы почувствовать истинное наслаждение от общения с незнакомым человеком. – Я слушаю вас.
И вдруг Семен стал свидетелем мягкого, нежного всепоглощающего голоса, растворяющегося в вокзальной суете:
Старушка милая,
Живи, как ты живешь.
Я нежно чувствую
Твою любовь и память.
Но только ты
Ни капли не поймешь —
Чем я живу
И чем я в мире занят.
– Неплохо, – с восторгом произнес Семен. – Такое звучание! Знал бы Есенин, кто восхищается им! – пауза, – Значит, вы едете на каникулы домой к своей старушке?
– Точно. Я из Макеевки, – подтвердила она. – Это не все, – она, увлеченная стихотворением, продолжила вполголоса:
Но время будет, Милая, родная!
Она придет, желанная пора!
Недаром мы
Присели у орудий:
Тот сел у пушки, Этот – у пера.
Семена тронули последние слова. Он жадно смотрел в ее глаза – бездонные озерки, где ему вдруг захотелось утонуть. Улыбка озарила его лицо и он усмехнулся.
– Здорово. Это как будто про… – он запнулся и опомнился: чуть не сказал: «про нас». – Я тоже его люблю, но больше – Маяковского. Можно, я тоже зачитаю?
– Попробуйте! – подбодрила девушка.
Семен с секунду включал свою память, затем приглушенным голосом зачитал:
Мир
опять
цветами оброс, у мира
весенний вид.
И вновь встает
нерешенный вопрос —
о женщинах
и о любви.
Девушка зааплодировала:
– Просто великолепно! Я не думала, что он писал про любовь.
– Я уверен, что вы его знаете только по стихотворению про паспорт:
Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте, завидуйте,
я —
гражданин
Советского Союза.
– Это правда. Мы это изучали в школе, – согласно кивнула незнакомка.
– Я сейчас только что читал статью про БАМ – гордость пробирает, – Семен глянул на девушку, мысленно копаясь в понятии: «любовь с первого взгляда». – Я бы хотел туда, в тайгу, за туманом и забрать вас с собой. Вы не возражаете?
– Смелое решение, – произнесла девушка и стала стирать с лица вежливость, граничащую с наивностью. Она испугалась, что чрезмерная открытость вызовет плохую оценку о характере. Она стерла с лица улыбку. Семен поторопился, пока теплилась надежда, и, набравшись смелости, потянул ей руку:
– Меня зовут Семен. Курсант танкового училища.
Она засмеялась вновь и замешкалась, глядя на протянутую руку незнакомца – жилистое запястье с длинными пальцами.
– Я же правильно отгадала, что вы танкист, – она отпустила сумку и протянула руку Семену. – Меня зовут Светлана Резниченко.
Семен прикоснулся к ее теплой, нежной руке, и это залегло в его память на всю оставшуюся жизнь: белозубая улыбка и притягивающие глаза с длинными ресницами.
– А почему вы подчеркнули свою фамилию? – спросил очарованный Семен.
– Чтобы подчеркнуть, что я… Что я – хохлушка, – Света засмеялась.
Через пятнадцать минут они встали и вместе зашагали на посадку в один и тот же поезд, держа между собой приличную дистанцию. Со стороны могло показаться, что они связаны друг с другом много лет.
Брежнев: последня капля
Кортеж Брежнева выехал из Завидово по обычному маршруту в направлении Кремля. Он, занятый своими мыслями, на заднем откидном сиденье прислушивался к рокоту скользящих шин тяжелого «ЗИЛа», напоминающему треск тысяч лопающих мелких пузырьков. Сегодня он проснулся раньше, чем донесся шум шторок, которые раздвигал Медведев – его охранник – с особым усердием, чтобы разбудить его.
