banner banner banner
Ведьма
Ведьма
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Ведьма

скачать книгу бесплатно


– Да, вот еще… поворачивай туалетную щетку к стене, а то мне не приятно на нее смотреть.

– Да, конечно, Габи.

Полина поспешила подняться наверх в ванную, чтобы избавиться от своего замешательства. Она думала о том, что не имела возможности жить так, как умела и хотела, и устала от оправданий за свою неспособность полюбить этот чужой образ жизни и себя в нем, Полина искала выход из этой призрачной реальности. Она включила свои резервные возможности, приняв обстоятельства. Она понимала, что должна быть внутренне сильной и физически выносливой. Поскольку она попала в чуждую ей среду на работе, она предполагала, что ее будут отторгать, даже ненавидеть, не понимая ее характера, ее сути. Так уж повелось, что люди осторожничают и боятся всего того, чего понять не могут. А Полина внушала сослуживцам страх своей внешностью, своими мыслями, поведением, речью, своим прошлым. Она была белой вороной, хотя и пыталась адаптироваться.

Полина заметила, что где бы она не находилась, она играла роль лакмусовой бумажки. Там, где она появлялась, всегда происходило роковое, но она не была тому причиной. Она не была роковой женщиной, но благодаря ей наружу выплывала всегда самая суть вещей. Отношения определялись на прочность, люди на надежность, коллектив на гнилость. Полина никогда ни во что не вмешивалась, она лишь наблюдала, но всегда готова была высказать свое отношение к происходящему. Ее оценка всегда оказывалась точной и, как правило, влекла за собой самые разные последствия. Она никогда не манипулировала людьми, даже когда речь шла о ее выгоде. Она любила людей и не причиняла им зла. И на зло отвечала добром. Полина никогда в ее жизни не поддавалась влиянию кого-то или чего-то и не искала подходящих теорий в оправдание своих мыслей и поступков. Она ни перед кем не преклонялась, была свободна от привычек и пороков. Она любила себя и не позволяла себе отдать себя разрушающим ее суть обстоятельствам. Ее свобода и умение отвечать за себя, дали ей право жить по своим законам и принципам, не нарушая ее природы и не нарушая, конечно же общих правил (законов) общества.

Она любила свой мир, считала его фантастическим, волшебным, принадлежавшим только ей. Она тяжело впускала новых людей в свою жизнь, но если это делала, то эти люди в оставались там навсегда. Было в ее отношении к себе и жизни что-то сверхъестественное, ведьмовское, хотя само слово «ведьма» отдавало чем-то злым и нехорошим. Фея в этом смысле Полине как-то нравилась больше. Но с другой стороны фея-женщина очень добрая и ее нельзя было назвать ведьмой.

Так вот… Полина была все-таки ведьмой, не феей, но не злой, к тому же хорошо воспитанной и интеллигентной. Доброй ведьмой в переходном возрасте. Уж какой только нечисти не живет в Дуйсбурге, скажите вы. Как, собственно, и везде. В Германии, ведьма – это самостоятельная профессия, ясновидящая. Предсказательниц с оракулами, с огромными прозрачными шарами показывают по телевидению. Они раскладывают карты, консультируют лично и по телефону. Почти в каждом городе есть эзотерические магазины с ведьмовскими принадлежностями. Немцы обращаются к таким ведунам и по поводу карьеры, и по личным делам. Ведьмы консультируют, лечат. Есть в Германии и школы, где учат магии. Удивительно! Как в «Гарри Поттере».

Не имея образования здесь, Полина даже подумала, а не пойти ли ей заочно учиться на ведьму, овладеть, так сказать, новой профессией. Интересно было бы знать, что бы на это сказало ведомство по делам иностранцев.

У Полины наблюдались ведьмовские признаки: она была абсолютно самостоятельной дамой, которая сама по своему усмотрению строила (портила) свою жизнь. Она, правда, где-то читала, что настоящие ведьмы весьма спонтанны и хаотичны. Этим похвастаться она не могла, так как строго, как могла, поддерживала порядок в своей неустроенной жизни. Она, как рыба плыла по течению жизни, с учетом всех ее обстоятельств. Она была уверена, что если бы этого не делала, то потеряла бы личную свободу. А быть несвободной в такой свободной стране как Германия было бы глупо. Шутка, конечно, имея внутреннюю свободу, можно абсолютно вольно чувствовать себя даже на луне.

Да, жизнь Полины была в ее руках. Она доверяла себе, своему жизненному опыту, своей интуиции. Что же еще? Ее сила и власть над внешними обстоятельствами жизни за границей сделали из нее сильную личность. Она знала это совершенно точно. Такая установка, как ей казалось, и является начальной сутью каждой ведьмы. Ведь настоящие (посвященные в таинства магии) ведьмы способны владеть огнем, воздухом и водой и менять действительность.

К ведовству в классическом его понимании она была не готова. И размышления о волшебном мире ее посещали от безысходности, от желания уйти от реальности. Было это для нее игрой? Креативным вымыслом, сродни ее занятиям живописью или игрой на фортепиано?

И доигралась Полина до того, что однажды она села верхом на пылесос и полетела на работу. А случилось это так.

Одна мысль о том, что она может потерять работу в клинике, приводила ее в ужас. Дело было зимой. В один из рождественских дней в Дуйсбурге вдруг навалило снегу. На дорогах появились заторы, общественный транспорт ездил с большим опозданием, а в некоторых районах города и вовсе перестал ходить.

Из старого Хамборна Полине было тяжело добраться в Хохфельд на работу, подвезти ее было некому. За день до своей смены она позвонила «старому ковбою», своему непосредственному начальнику господину Шримпсу и объяснила ему ситуацию.

– Да, да, – по-старчески прокряхтел он в трубку, – но меня это не касается. На работе вы должны быть вовремя. Как хотите. Вы вроде бы на такси раньше добирались.

– Я подумала, может меня кто-то подменить сможет. Ну, одна из женщин, кто ближе живет? Я могу их обзвонить.

Все коллеги Полины, женщины из сервиса по обслуживанию кроватей, или имели свои машины, или их подвозили на работу мужья, или же жили они совсем рядом с клиникой.

– Не выдумывайте, госпожа Смирнова, – пригрозил господин Шримпс, – это не обсуждается.

Счет Полины в сберкассе давно был в минусе. Она экономила на всем. Расходы опережали ее доходы. Она жила на диспокредит уже несколько лет подряд. Иногда случалось так, что денег ей не хватало даже на еду и она присматривалась к мусоркам, из которых пенсионеры и бомжи вылавливали пластиковые бутылки, которые сдавали по двадцать пять центов за штуку. Но решиться на сбор тары Полина не смогла. Что-то останавливало ее. Может, ей было стыдно, а может напоминала о себе текущая в ее жилах голубая кровь предков.

Полина решила не сдаваться и ехать на работу на такси. Она пошла в сберкассу снять необходимую сумму, но с ужасом обнаружила, что от диспокредита практически ничего не осталось. От отчаяния она заплакала. Было часов пять пополудни. По пути домой она зашла в супермаркет и, чтобы поднять себе настроение и обдумать ситуацию, на последние деньги купила бутылку шампанского.

Дома алкоголь расслабил ее. Она даже решилась позвонить маме, что, собственно, она делала каждый день. Она изо всех сил старалась выглядеть веселой и поддержать мать морально, чтобы у нее, не дай Бог, не поднялось давление.

– Как дела, доченька?

– Все отлично. Как всегда, работаю. Денежки тебе пришлю, как получу зарплату.

– А мне так одиноко. И такое здесь твориться в политике на Украине, что страшно жить.

– Все наладится, мамочка. Не грусти.

– А как у тебя с личным?

– Знаешь, я уверена, что скоро познакомлюсь с хорошим человеком.

– Познакомься, доченька, познакомься. Тебе за границей, как никому, очень нужна поддержка. Ты же умница и красавица. Неужели же тебе пары не найти?

– Сейчас в интернете многие знакомятся, мама. Я уже разместила на сайте службы знакомств свое объявление.

– Лишь бы у тебя было все хорошо, а я уж как-нибудь.

Полина поддерживала в разговоре мать, а у самой на душе кошки скребли. Отчаяние ее было так велико, что она забылась тревожным сном, забыв поставить на утро будильник.

Проснулась она за полчаса до работы и поняла: «Это конец! Опоздала!». У нее сильно закружилась голова и она в полусне металась по квартире. Она села на старый диван и закрыла ладошками лицо. Что-то заставило ее встать и подойти к шкафу, достать свою синюю пионерскую пилотку, которую она носила еще школьницей и которую хранила, как память. Она одела пилотку и сразу очутилась в том далеком времени, когда она чувствовала себя надежно и уверенно. Полина подошла к зеркалу и пришла в ужас, не увидев своего отражения. Она подумала, что, наверное, сошла с ума, но ей это было все равно.

Полина достала из крошечной кладовки синий пылесос, села на него и открыла окно. Какая-то невидимая сила подняла ее вместе с ним под самые облака, из которых, как из сита, сыпался на Землю снег. Она выставила ладошку вперед. Снежинки ложились на нее и соскальзывали вниз на готовившийся к Рождеству город. Она пролетела над рождественской ярмаркой в центре города и вскоре оказалась в Хохвельде перед входом в клинику. В небе она не чувствовала холода, ей не было страшно. Она была счастлива и отчетливо осознала, что ее внутренняя сила, наконец, вырвалась наружу. И что случилось что-то очень важное, к чему она стремилась в последние годы.

Полина ущипнула себя за правую щеку, чтобы убедиться, что она не спит и это все ей не приснилось. Щеку защемило. «Значит, правда!» Она взяла пылесос в руку, зашла в клинику и поздоровалась с секретаршей на ресепшене. Секретарша растерянно посмотрела по сторонам и не ответила. «Я – невидима!» – Догадалась Полина и пошла в подвал, где крутились барабаны стиральных машин с тряпками для уборки помещений, чтобы зафиксировать время своего прибытия.

Невидимая, она прошла мимо господина Шримпса и мужчин, которые приступили к работе на час раньше и поставила пылесос на свой шкафчик-ячейку, в котором хранилась ее рабочая одежда и обувь, положила на пылесос пилотку. Она быстро переоделась и вошла в общий зал в подвальном помещении, где стояли кровати раньше своих женщин-коллег.

– Доброе утро! – Сказала Полина.

– Стоило только захотеть, – съехидничал господин Шримпс, – на такси приехали?

– По воздуху добралась, – серьезно ответила женщина.

Шутка удалась, все рассмеялись.

Полине понравилось летать. Летая, она обрела свободу и начала чувствовать себя увереннее, не связанная по рукам и ногам реальностью жизни.

Глава 4

Привет, Гарри!

С Гарри Полина познакомилась по интернету. Признаться, Гарри, это было совсем не то, или точнее сказать, совсем не то, что она искала. Она поняла это почти в самом начале. Но общение с ним затянуло ее, как болотная трясина на целых полтора года.

Отношения с Гарри выстраивались неровно. Она много раз приходила к выводу, что это и не отношения были вовсе, а так… приятное времяпрепровождение. Веселое и бесперспективное. Так или иначе, Гарри сумел-таки занять свое место в ее заграничной жизни. Нет, Гарри не стал первопричиной ее «волшебного» внутреннего состояния. Но отношения с Гарри были как раз той самой последней каплей, которая переполнила чашу ее терпения.

Гарри пригласил ее на свидание. Место встречи Полина выбрала сама. Они встретились в кафе, находящемся на площади Старого Хамборна, недалеко от ее дома.

На улице стояла зима. Но зимой в Западной Германии бывает редко холодно. Иногда зимой снег пролетает, но не лежит. Погода была типичная для этого времени года: плюс десять, зеленая трава и хмурое небо.

В день их встречи на Полине было черное короткое пальто. Под ним – джинсы и офисного кроя белая рубашка.

Они посидели в кафе и поняли, что их встреча не была случайной. Расставаться не хотелось, и они решили продлить встречу.

– Я покажу тебе Дуйсбург с высоты птичьего полета! Тебе понравится… Пойдем?! – Предложил неожиданно Гарри.

Они оставили машину на автостоянке ландшафт-парка и пришли на территорию старого сталеплавильного завода Тюссен Крупп. Вечерело, был уик-энд, и весь парк освещался разноцветными прожекторами. Их любовная романтика странным образом переплелась с безжизненностью заржавевших цехов и доменных печей. Железные ступени, инструменты, которыми пользовались сталевары, все это сохранилось, но безмолвствовало. Кругом росли огромные платаны. Они, как солдаты в маскировочной униформе, обступали все это безмолвие, готовые его защитить.

Полину подкупали простота Гарри, его оптимизм и небесного цвета глаза.

Сначала они облазили все уголки необычного парка. Увидели сад скалолазов с вбитыми в стены крючьями для восхождения и старый газометр. Когда-то здесь все жило, гремело и сталь текла рекой…

По узкой металлической лестнице они поднялись на доменную печь и остановились на широкой смотровой площадке.

– Смотри, там Дюссельдорфская телебашня! Видишь? – Сказал Гарри. – Пойдем выше!

– У меня кружится голова!..

Гарри поддерживал ее своей сильной волосатой рукой, и они поднялись на самую верхнюю площадку.

– Вся суета осталась внизу. Я свободна! – Воскликнула Полина.

Какими красивыми казались ей голубые глаза Гарри! Ничего, что он был только чуть выше ее, а она всегда мечтала о высоком мужчине. Но разве беда! Что толку, что Женька Смирнов – ее первый (студенческий) муж, был ростом под метр девяносто, он как и был, так и остался бабником. Зато ее новый друг был хорошо сложен. Он был крепеньким грибом-боровичком. Полина верила в то, что Гарри был серьезным и верным мужчиной. И характером отличался покладистым.

Прошло совсем немного времени с момента их знакомства, как Гарри зарекомендовал себя странным образом.

Гарри везде носил с собой фотоаппарат. Полина была не против, когда он предложил ей сфотографироваться на фоне останков сталеплавильного монстра. Сначала она с удовольствием позировала. Ее гибкая фигура смотрелась живой и экстравагантной на фоне железа. Получились фото с претензией на художественные. В ландшафт-парк часто приходили фотографы и приводили с собой модели. Гарри, признаться, умел фотографировать. Фантазия его была безграничной. Иногда Полина даже не знала, радоваться этому или огорчаться.

– Стой там, где стоишь! Не надо двигаться! Хотя нет, нет, лучше пригнись, задери повыше юбку… да, вот так… покажи немного задницу… Класс! Очень хорошо! Еще одно фото, мое сокровище, пожалуйста! – Умоляюще смотрели на нее глаза бойфренда.

– Я не хочу больше! Я устала. Это глупо! – Она одернула короткую юбку и умоляюще посмотрела на Гарри.

И что она в нем нашла? Лысый. Остатки волос на макушке были коротко пострижены и смешно топорщились «ежиком». Через пару месяцев ему стукнет полтинник. Герой-любовник. Да он просто извращенец! И как ему только пришла в голову мысль делать с ней «специальные фото»? И как только ему удалось внушить ей мысль на фоне старых цехов фотографировать ее голую задницу?

В их первый «пленэр» Гарри удалось сделать несколько откровенных фото с Полиной. Но когда он понял, что перегнул палку, они вернулись к нему домой. Полина сидела в зале на диване и листала журналы мод, а Гарри обрабатывал фотографии на компьютере.

Когда фотографии были готовы, они просмотрели их вместе.

– Эротика – это круто! – Сказал Гарри и пошел делать его «фирменные» бутербродики c сыром, колбасой, красиво нарезанными овощами и фруктами.

Полина рассматривала «шедевры» своего возлюбленного и думала о том, что хобби у него довольно странное.

После ПТУ Гарри работал на сталеплавильном заводе в Дуйсбурге прорабом уже давно и хорошо зарабатывал. Все деньги он вкладывал в путешествия, концерты и друзей. На момент знакомства с Полиной он уже два года как расстался со своей последней сожительницей Анжелиной. Питался он в кафе и ресторанах, потому что сковородки, кастрюли и прочую кухонную утварь Анжелина у него забрала. Уходя, она сказала Гарри: «У тебя свои друзья, у меня – свои».

Гарри снимал в центре города просторную трехкомнатную квартиру в новом доме с балконом на Реальшульштрассе. Отсюда было рукой подать до филармонии, театра, ресторанов и кафе, казино. Несмотря на то, что Дуйсбург был индустриальным городом, культурная жизнь его бурлила. Гарри не любил подолгу засиживаться дома, он постоянно гонялся за новыми впечатлениями, с жадностью впитывал в себя яркую, веселую жизнь, приносящую наслаждение.

В зале у него была новая черная полированная мебель, удобный зеленый с желтым диван, на полу – серый ковер. При входе в зал слева стоял черный лакированный стол и шесть с высокими спинками стульев, на которых он любил развешивать свои рубашки. Он неизвестно откуда притащил домой женский манекен, который одел в черные чулки с поясом, короткую кожаную черную юбку Анжелины, а также кожаный черный корсет и парик с белыми завитыми в локоны волосами. Манекен звали Паула. Гарри с ней каждый раз здоровался, заходя в квартиру. Паула отражалась в большом зеркале, которое висело на стене в зале.

На вопрос Полины о том, какую роль в его жизни играет этот женский манекен, Гарри отвечал, что вот, мол, все-таки женщина в доме, но не качает права, всегда молчит, одета в одно и то же и всегда довольна.

Еще в квартире Гарри были искусственные цветы. Гарри нравилось, что их не нужно было поливать. Они всегда оставались зелеными и радовали глаз хозяина.

Животных и детей Гарри тоже не любил. В одной из своих очередных поездок он купил против них грозное оружие – рогатку и положил ее на видное место. Своих детей у него не было.

На стеклянном журнальном столике возле дивана они с Полиной иногда пили красное вино. Телевизор в квартире был, но сломанный, так, для мебели. Гарри считал, что просмотр телевизора – это пустая трата времени.

В другой комнате Гарри обрабатывал фотографии, в ней хранились сувениры со всех концов света. На стене висела карта мира с сотнями воткнутых в нее флажками, так он обозначил места, в которых побывал. Рядом с картой в рамке под стеклом была коллекция купюр из разных стран мира. В комнате стояли маленький диван, сервант и кресло восьмидесятых годов.

Спальню Гарри обставил с любовью. Вдоль стены стоял серый до потолка шкаф с зеркалом посередине. Напротив зеркала – большая железная кровать с прикрепленной по углам рамой и обвитая по периметру наверху красной занавесочной тканью. У кровати по обе стороны стояли одинаковые ночные столики. Гарри кормил Полину в постели бутербродами и увлекал в дебри плотской любви. Возможно, влюбившись, она могла была быть счастлива, даже несмотря на то, что Гарри очень редко целовал ее и никогда не обнимал на людях. «Мужчины – народ суровый», – думала она и своей нежностью, вниманием и теплом старалась растопить лед в его глазах, пригладить упрямый ежик волос.

Полине нравились люди творческие. Ей нравилось, что Гарри часто менял интерьер своих комнат. Он переставлял мебель почти каждую неделю, перекладывал ковры, вешал новые занавески. Этот процесс он назвал «мебельным полонезом» и иногда вовлекал в него свою подругу. Она помогала ему с удовольствием. Однажды он купил на блошином рынке тяжелую медную люстру, не стал ее начищать до блеска, а, прицепив к потолку, принес цветные лоскутки, елочные бусы, барометр и попросил Полину навещать это все на свое новое приобретение. Полина читала когда-то, что люди, склонные к переменам, часто бывают непостоянны в личных привязанностях. Но она не хотела углубляться в эти размышления.

Она всегда чувствовала присутствие кого-то третьего в их с Гарри отношениях. Этим третьим был фотоаппарат. Гарри при любом удачном случае делал снимки со своей новой подруги везде: в постели, на улице, на бесчисленных концертах, на которых они бывали вместе.

Убедившись в том, что фотографии, сделанные в ландшафт-парке, удались, он на следующие выходные снова убедил Полину пойти с ним туда на новую фотосессию, пообещав в начале лета свозить ее в отпуск в Грецию.

И они снова ходили по территории сталеплавильного завода. Хотя Полине это и не нравилось, Гарри умудрился нарядить ее в черные чулки, пояс и черный лифчик. Весь этот эротический прикид скрывался под коротким черным кожаным плащом и обнажался время от времени, когда Гарри находил подходящий фото ракурс. Полина была тогда уверена в том, что эти его фантазии скоро пройдут, что он наконец насытится своим «искусством» и они смогут начать нормальные человеческие отношения. Вид у него всегда был невинный и она не могла долго на него сердиться.

– Долго еще? – Нетерпеливо спросила его Полина.

– Разве тебе не нравится?

– Вообще-то, не очень. Я это делаю из-за тебя. Ведь ты этим так увлечен. Ты всех своих подружек фотографируешь?

– Нет.

– А в чулки всех наряжал?

– Ну почему сразу наряжал? Некоторые сами одевали чулки и корсеты. И им это нравилось. Пойми: тебе это должно быть в радость, иначе все это не имеет смысла. Ты можешь носить кружевное белье и чувствовать эту эротику, когда ты одна, ты, как я заметил, одеваешь его только когда мы вместе.

«Да уж, – подумала Полина, – нормальный мужик и тут обязательно найдется какой-то таракан в голове». И чтобы не делать поспешные выводы, она решила понаблюдать за сексуальными и эстетическими запросами Гарри.

Две работы и походы на всевозможные концерты, премьеры в музыкальные клубы, встречи с многочисленными его друзьями, уик-энды, увлекательные поездки в европейские мегаполисы отрывали Полину от мрачных мыслей, не давали скучать и обнадеживали, что у них все будет хорошо. Ведь не только ей нравилось быть на волне событий, но и Гарри, похоже, с удовольствием брал ее с собой.

В ландшафтном парке Гарри подошел к Полине вплотную и посмотрел на нее из-под очков так же строго, как некогда в университете смотрел на нее профессор Ярошевский, у которого она была в любимчиках.

– Девочка моя, пожалуйста, еще одно фото! Потом поедем к тебе переодеваться.

Он засунул свои сильные лохматые руки под ее кожаный плащ и поводил ими по ее голой спине.

– Я хочу тебя…

– Гарри, прошу тебя, отвези меня домой. Я не хочу больше фотографироваться и тем более здесь…

– А по-моему, это неплохая идея! У тебя красивое тело. Ну нет – так нет.

На выходе из парка их остановил работник порядка, молодой немец, объезжающий территорию на какой-то смешной бесшумной машине. Он, видимо, заметил, чем они с Гарри занимались, а потому предупредил:

– Без специального разрешения фотографироваться здесь вот в таком виде (он кивнул в сторону Полины головой) запрещено. Вам надо купить патент, потом вам покажут в каком месте вы можете это делать и когда. Здесь гуляют дети…

– Мы больше не будем, – пообещал Гарри и улыбнулся. И убедил парня.

– Конечно, сразу видно, что эта девушка – модель, – сказал парень. – Это ведь совсем другое дело…

– С чего он взял, что я модель? – Спросила Полина Гарри, садясь к нему в машину.

– Ты напрашиваешься на комплимент, – ответил Гарри.

Редкая женщина согласилась бы связать свою жизнь с этим странным человеком. Падкая на необычные человеческие типажи, этой женщиной оказалась Полина. Она вскоре поняла, что эта «райская птичка» не для нее, что ей нужен человек для жизни, серьезный и ответственный. Гарри, похоже, тоже не нашел в ней то, что искал, но влюбился в нее по-своему серьезно. Несмотря на все сомнения Полину тянуло к нему, как магнитом. Он для нее был Мальчишом-Плохишом, которого она хотела изменить и надеялась, что он со временем поймет, что поступает не правильно. Может и не случайно появился он в ее жизни. Добровольно-принудительная добыча денег измотала ее нервную систему, понизила самооценку и сильно опечалила. Раньше она все выходные проводила дома и боялась впасть в депрессию. Гарри спас ее тогда, отвлекши от грустных мыслей. Если бы Полина с самого начала знакомства была уверена в том, что кроме развлечений от Гарри нечего было ждать, она бы не согласилась быть с ним вместе. Но он признался ей в любви и сразу познакомил с родителями, пожилыми немцами, которые больше сорока лет прожили вместе. Они, правда, на старости лет разъехались и ходили друг к другу в гости. Его мать любила путешествовать. Его отца было не вытащить из квартиры. Гарри пошел в мать. Мать хотела, чтобы сын познакомился с хорошей женщиной, но она была против его женитьбы. Она считала, что он должен жить в свое удовольствие. Гарри был очень привязан к матери. Полина чувствовала, что Гарри по жизни вела неведомая темная сила, но, в конце концов, в мире нет идеальных людей!