скачать книгу бесплатно
Москвичам подскажу два таких места. Это Голосов овраг в Коломенском и старый дуб на Тверском бульваре. В Голосовом овраге работает машина времени, а дуб на Тверском надо обойти и загадать желание.
Ладно, оставим критику и назовем это местами, где тебе хорошо. Где исчезают плохие мысли, где перестают болеть болячки, где кажутся смешными совершенные ошибки, и где будущее кажется не таким плохим. Иногда туда заглядывают физико-математические и литературные музы. Если у них хорошее настроение, то в таких местах можно прекрасно провести время.
Итальянское кафе
В итальянском кафе на стене красовалась надпись на латыни: Edite, bibite, post mortem nulla voluptas! (Ешьте, пейте, после смерти нет никакого наслаждения). В туалете висел текст американской декларации о независимости. В зале играла индийская музыка. Обслуживала нас девушка из Средней Азии. А все остальное было итальянским.
Не нравится мне, когда в кафе за соседним столиком шумная компания. Это зависть, наверное, – кто-то веселится, а ты трезвый и задумчивый. Пришли три девушки, явно студентки, сели за соседний столик. Одеты, как будто сразу после кафе в ночной клуб. Ну, думаю, пропал калабуховский дом (зачеркнуто) уют и аппетит. Одна девушка уткнулась в телефон, другая открыла ноутбук, третья стала листать бумажную книгу.
Более тихих соседей я не встречал.
Объявление
В голове хранятся миллионы картинок: пейзажи: здания, лица, всякая ерунда… Смотришь на что-то, а мозг перебирает свою базу данных: на что это похоже? Если находит что-то аналогичное, то мозг посылает тебе сигнал: вздыхай облегченно, это похоже на картинку номер 45875, я запомню только отличия нового от старого, это много места не займет.
А вот попадётся нечто такое, что хоть сутки картинки перебирай – нет ничего похожего. Читаю объявление: «Клуб безработицы и публичного унижения».
– И что? – спрашивает мозг. – Мне это запоминать? За это ты меня котлетами с макаронами покормишь, а иначе все замажу серым, и ты хоть молотком по мне стучи, ничего не вспомнишь.
Завис я у этого объявления. Диссонанс и смятение. Все картинки перебрал, все прочитанные книги вспомнил. Всплыли даже фразы, сказанные в мужской компании, когда мы в кустах пили портвейн у танцплощадки в городе Пушкино. Нет аналога.
– Ладно, – сказал мозг, – я это запомню, если ты это применишь для улучшения жизни человечества.
Я пожал плечами, сфотографировал. Не смог придумать, как этим можно что-то улучшить.
Очки
В телефоне сто пятьдесят полезных функций, а сегодня я догадался еще об одной. Если ты близорукий, то прочитать объявление можно на экране телефона, поставив его в режим фотосъемки. Так что очки можно смело забывать дома.
А остальной мир даже лучше рассматривать без очков. Легкая размытость, как и легкое опьянение, делает этот мир прекраснее.
МКАД
Летом я почти два месяца не выбирался за пределы МКАДа. Привык к широким тротуарам, трамваю №17, который ходит как поезд метро, электрическим деревьям, нарядным прохожим. И уже закрадывается мысль, что так везде.
А о чем думают люди в черных машинах, сопровождаемых гаишниками? Они ведь вообще видят только красоту, какой и не бывает на этом свете.
Азбука Вкуса
Открою вам тайну. Батон нарезной в «Азбуке Вкуса» точно такой же, как в «Магнолии». Только дороже. Будьте бдительны, везде подвох и засада.
Реклама
Перестали звонить рекламщики. Сразу почувствовал свою ненужность в московском деловом мире
Какие выводы?
В пределах Садового кольца я прошел пешком почти все улицы и переулки. Зачем? Не знаю.
Капитан бы меня спросил строго: «Какие выводы?» А я бы стоял, потупив глаза и подергивая правой ногой. Нет выводов. Не про шило же в попе ему рассказывать.
Люди и улицы
Опять и опять пишу об этом. Если ходить по улицам просто так, то мне становится скучно, хочется зайти в кафе, подкрепиться и бежать к любимому дивану. Совсем другое дело, если ты стоишь у бывшей школы, где учился Юрий Нагибин. Вынимаешь телефон, делаешь снимок перспективы улицы Макаренко, а сам вспоминаешь дневники Нагибина. Прекрасно написаны, между прочим. Очень откровенно, себя не жалел. Вообще откровенность его текстов зашкаливает. Советский барин, чего он не скрывал. Не гордился этим, просто так жизнь сложилась.
А после этого ты идешь по улице не один, а с Нагибиным, и вам есть о чем поболтать.
Мечтатели
Раньше я не смотрел по сторонам. Только под ноги и на силуэты прохожих, чтобы никого не сбить в своем стремлении успеть в тридцать три места одновременно.
– Мечтатели под ноги не смотрят, они смотрят в небо.
– До такого уровня я еще не дотянул. Пока начал смотреть по сторонам.
– И что там показывают?
– Мир, оказывается, меняется сильнее, чем я думал. Раньше я замечал, что меняется только мода на обувь.
Куда спешишь?
Тебе 20 лет. Долго-долго добираешься до электрички, ждешь ее, едешь, потом идешь 15 минут. И все нормально – как иначе? И это при том, что у тебя в блокноте список из тридцати срочных дел. Ты все успеешь, ты всегда все успевал.
Сейчас у тебя свободные дни. В списке дел одна строчка: как следует подкрепиться. И ты это сделал. Так почему раздражают лишние сто метров, которые надо пройти от трамвая до станции Ростокино? Это же временно, пока идет стройка. И пыль временно, и пахнуть краской будет недолго. Раньше бы ты этого вообще не заметил.
Куда ты спешишь? Или это вечно спешащая Москва тебя подгоняет?
Заборы
Заборы, ограды, запертые калитки. Красивые, дорогие. Зачем их так много? От кого они защищают?
Жара в Москве
В Москве жара за 30. Улицы пусты и таинственны. Иногда появляются миражи: мелькнет кто-то в клетчатой рубашке и исчезнет. Ты смотришь на свою такую же рубашку и ничего не понимаешь. Твой дубль, что ли, разгулялся? Или душа твоя решила побродить отдельно?
По солнечной стороне улицы надо ходить быстро и с песней. Иначе, не дойдешь до тени, где можно отдышаться и подготовиться к следующей пробежке. А идти надо. В четырех стенах жизнь пройдет, как и не было ее.
В Климентовском переулке
– В каком месте ты можешь просидеть на скамейке час и тебе не будет скучно?
– Патриарши пруды, Климентовский переулок с пяти до семи…
– Почему такое время в Климентовском?
– В метро идут с работы офисные работники. У всех одинаковое выражение лица – это смешно.
Вознесения
На Большой Никитской есть храм Большого Вознесения и Малого Вознесения. Неужели Вознесений было два?
Гид
– Как тебе Москва?
– Люблю её. Могу подрабатывать гидом. Вот только эмоции трудно будет сдерживать.
Пробки
Стою на Москворецком мосту, смотрю на серую воду, дым из труб ГЭС-1, пробку на набережной. Вспоминаю, что кто-то предлагал бороться с пробками массовыми расстрелами. Другие предлагали сделать въезд в центр платным. Для начала по сто рублей. Будет как в Лондоне, но дешевле.
Ворочаются чиновники по ночам в постелях. Как это, думают, почему дешевле? Это чтобы в нашем Третьем Риме да дешевле?
Мигалки
Шум, гам, вой, едет дискотека. Несется по улице Солянка первая дискотечная машина, мигает красным и синим. За ней очень черная машина с черными окнами. Замыкает еще одна дискотечная машина.
Проехала дискотека, отряхивают прохожие брызги с курток, смотрят вдаль с уважением: торопится важный человек, каждая минута у него на вес золота. Думает он, как нам жить еще лучше.
Но никто не знает, о чем думают водители дискотечных машин.
Лед
Только ленивые москвичи не пишут о льде на тротуарах и уборке снега на крышах.
А что коммунальщики? Хотят они питерский опыт перенять? Зачем тротуары чистить? Все равно там лед остается. Или надо столько химии высыпать, что дешевле новую сухую плитку положить.
А решение простое и бесплатное. Тротуары чистить вообще не надо. Тогда по ним ходить не будут, и сосульками никого не убьёт.
Вы скажете, что на проезжей части, где будут ходить пешеходы, машины. А вот как с машинами бороться, я написал выше. Поворочаются чиновники темными ночами и придумают такое, что по Москве только пешком придется ходить.
Это я написал, когда на тротуаре около дома лед был. А на следующий день лед исчез. Как коммунальщики его убрали – никто не знает.
Проверка
Сижу дома, звонок. В дверях старший лейтенант полиции. «Хочу предупредить о телефонных мошенниках, – говорит, – а то сами знаете, позвонят и всё… а нам потом дело заводить».
Я кивнул, рассказал о себе, он записал, внимательно посмотрел на мой свитер и ушел.
Я закрыл дверь, стою, думаю, вспоминаю его внимательные глаза и то, что вчера пустил погреться в подъезд бездомную собаку. Других грехов за последние дни я вроде не совершал. Разве что всякие глупости писал в соцсетях. Но там другого и не пишут.
Внутри Садового Кольца
Есенин
Понял, почему памятник Есенину в Москве стоит на Тверском бульваре. Поэт сам так заказывал:
Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.
Окно Есенина
В аспирантуре я увлекся Есениным. Был у меня такой грустно-лирический период. И взбрела тогда в голову идея: надо найти квартиру, где Есенин жил с Галиной Бениславской. Почему – не спрашивайте. Казалось, что если найду, то все у меня будет хорошо.
Интернета не было. Прочитал, что в ее комнате было венецианское окно, а из окна был виден Нескучный сад и Новодевичий монастырь. И что жили они вблизи консерватории.
Стратегия поиска была проста: я бродил по переулкам и спрашивал у прохожих, где жил Есенин. Еще искал венецианские окна и на карте проводил линии от консерватории до Нескучного сада. Заходил даже в приглянувшиеся подъезды (где окна кухонь выходили на лестничные площадки) и спрашивал, не тут ли жил Есенин? Можете представить, какие я слышал ответы от теток в замасленных халатах и мужиков в грязных майках.
Прошли годы. Появился интернет, который знал все. И там был адрес квартиры Галины (она занимала комнату в коммуналке, в доме для сотрудников газет «Правда» и «Беднота» – в последней она работала). Адрес такой: Брюсов переулок 2/14, кв. 27. Седьмой этаж.
Все меньше романтики в 21-м веке. Уже не надо стаптывать ботинки в московских переулках. Нажал кнопки, и все тебе ясно.
Дом нашел, окно нашел. Оно у водосточной трубы на верхнем этаже. От «венецианости» осталась только разбивка на маленькие «окошки». А может такие окна Есенин и называл венецианскими? У поэтов все не так, как у людей.
В дом не зайдешь – он стал элитным, охрана даже во дворе, в специальной отапливаемой будке. Вокруг ни пылинки, ни соринки. В таком дворе даже закурить страшно, не говоря уже про пепел стряхнуть или уронить что-нибудь.
И что теперь – еще одна цель достигнута? Взята очередная вершина и теперь будет мне счастье, богатство и здоровье? Или просто для того, чтобы Москва стала еще родней.
– Дараган, ты совсем сбрендил? В такое непростое время такой дурью маешься.
– Времена всегда непростые. А такая дурь помогает их пережить. Я давно заметил, что от сложения «дурей» получается не одна большая дурь, а нечто такое, что и назвать нельзя, до чего это хорошо. Наука это еще не исследовала, не тем наши ученые занимаются, но об этом все давно знают.
Дети Есенина
Угол Брюсова переулка и Тверской. Грустное место. На первом этаже окна квартиры Мейерхольда, где он жил с Зинаидой Райх и с ее детьми от Сергея Есенина. Дом вблизи от их театра (сейчас театр Ермоловой). После ареста Мейерхольда Зинаиду тут зверски убили – множество ножевых ранений. Сталин ее невзлюбил после ее письма, где она написала, что он не разбирается в искусстве.
Дочь Есенина Татьяна в это время уже вышла замуж и начала помогать брату – Константин был студентом. Первая жена Есенина Анна Изряднова тоже помогала Косте. У Анны от Есенина был сын Юрий (расстрелян в 1937-м году). Татьяна и Константин прожили долгую жизнь.
Сын Есенина Александр (стал математиком) от переводчицы Надежды Вольпиной дожил до 2016-го года. Сама Вольпина дожила до 1998-го года.
После смерти Зинаиды квартиру Мейерхольда разделили на две и там поселились шофер и секретарша Берии. Секретарша прожила тут до 1991-го года.
Здание МИДа
На высотном здании МИДа нет звезды. Это не случайно. Первоначальный проект был без верхней башенки и шпиля. Здание практически построили, но Сталин попросил показать ему чертежи.
– Так нельзя, – сказал он.
Взял карандаш, нарисовал башенку, шпиль и звезду.
Опа! Нельзя башенку – потолок не выдержит.
– Думайте, – сказал Сталин.
