скачать книгу бесплатно
Служанки увели меня в детскую комнату, и оттуда я слышала обрывки разговора.
– Мий-око, пойми, происшествие это нельзя оставлять без внимания, – говорил мой отец.
– Но, ведь, Оно-но, она ещё совсем ребёнок.
– И, тем не менее, она нуждается в наказании. Она должна научиться почитать Цукиеми, иначе бог разгневается на нашу дочь, и в жизни её оставит удача.
Так впервые я была заперта в чулане. Было ли это реальное наказание для меня? Возможно, тогда для отчаявшегося ребёнка оказаться в чулане среди веселья, которого он был лишён, явилось в действительности реальным наказанием. Однако, если б я знала тогда, как обойдётся со мной судьба, я приняла бы этот чулан за благо.
К тому же, я очень боялась темноты, а в чулане было темно.
– Отпустите меня! Пожалуйста, отпустите меня! Я буду почитать Цукиеми! Это блюдо с рисом случайно выпало из моих рук.
Но никто не слышал меня.
И тогда в темноте я вдруг увидела светящееся существо. Я протёрла глаза, потому что боялась, уж не брежу ли я. Однако существо не исчезало.
– Может быть, ты – коварный Кицуне, способный вселяться в людей и их сны?
Кицуне – это демон-лис с девятью хвостами, он часто появляется перед детьми, и тогда по ночам они кричат от страха. Кицуне может принимать любой облик. Однако существо улыбалось мне своею доброю улыбкой, и я поняла, что ошиблась.
– Я – твоя душа, – вдруг совсем неожиданно ответило сияющее существо.
– Но разве может душа разговаривать со мной? – удивилась я.
– А разве ты когда-нибудь общалась со своей душой?
– Нет.
– Ты была занята играми, и никогда не обращала на меня внимания. Сейчас тебе одиноко и грустно, ты наказана за свой детский проступок. Но чтобы тебе не было скучно и одиноко, ты можешь общаться со мной.
– Общаться? Как?
– Стихами, ведь я – внутренняя поэзия твоего сердца.
Я тогда была всего лишь ребёнком, и не поняла, что сказала мне моя душа. Однако затем мне показалось, что услышала какую-то грустную песню. Это пело светящееся существо, которое назвалось моей душой.
….Я дорогою грёз
Вновь украдкой
Спешу на свиданье
В сновидениях ночных –
Но, увы, ни единой встречи
Наяву не могу дождаться.
…
Печальна жизнь.
Удел печальный дан
Нам,
Смертным, всем.
Иной не знаем доли.
И что останется?
Лишь голубой туман,
Что от огня над пеплом
Встанет в поле.
……
Те слова,
Где сквозят печали и радости мира,
Привязали меня
К жизни
В этой юдоли бренной,
Из которой уйти хотела……
– Откуда эти красивые стихи? – спросила я.
– Это – твои стихи, – ответило сияющее существо.
– Мои?
– Не удивляйся, это действительно твои стихи, просто тебе нужно быть ближе со своей душой. Но сегодня тебе как раз выпала такая возможность.
Помню, в тот вечер я очень долго плакала, и меня кто-то разбудил. Это была моя старшая сестра Хакира.
– Неужели всё это время я спала? – спросила я.
– Да, ты спала. Мы решили, что тебе очень плохо в этом чулане, поэтому родители простили тебя и прислали меня.
На подносе у Хакиры я заметила рисовые шарики в соевом соусе.
– Ты принесла мне поесть?
– Конечно, должно быть, ты голодна, ведь прошло столько времени.
– А где гости?
– Они уже уехали в своё поместье «Ми-яко».
– Значит, я здесь находилась около суток?
– Да, сестрёнка. Ты, ведь, очень боишься темноты, разве не так?
– Нет, уже не боюсь, – ответила я Хакире.
В тот день о своей встрече с сияющим существом сестре Хакире я так ничего и не рассказала. Я думала, она всё равно бы не поняла меня, потому что поэзия была слишком далека от мыслей сестры. Она всегда считалаь приземлённым человеком, хотя я так до сих пор и не узнала душу Хакиры. Она была чиста, как день, светла, как солнце и умела сопереживать, а это качество я всегда ценила в людях.
С тех пор я стала уединяться на побережье Японского Моря, но раньше я сидела, просто созерцая заоблачные дали, а теперь я брала с собой немного бумаги или длинные дощечки, чтобы писать. Природа навевала на меня романтические мысли, и стихи сами собой лились из моего сердца.
Сначала я внимательно прочитывала то, что было написано мной за день под спокойный плеск прибрежной волны; затем я перестала читать. Я просто писала, но никому не показывала своих творений.
Однажды я услышала, как после ужина между собой разговаривали мои родители. Я прислушивалась к тишине надвигающегося вечера.
– Мий-око, я тебе не кажется, что наша Оно-но очень изменилась в последнее время?
– Почему Вы так думаете, господин?
– Я не думаю, я вижу.
– Возможно, наша дочь повзрослела.
– Нужно начать присматриваться к будущим женихам.
– Но, ведь, она же – ещё совсем ребёнок. Рано думать о замужестве. И потом, сначала нужно выдать замуж Хакиру.
Я слышала, как отец прошёлся вдоль комнаты.
– Учитывая болезнь Хакиры, вряд ли кто-нибудь возьмёт её замуж.
– Не говорите так, господин. Хакира – добрая девушка, и она так славно ухаживает за садом. У нас очень красивый сад.
– Согласен, Мий-око, и всё же, будущее нашей Оно-но не за горами, нужно устроить её судьбу.
О замужестве я никогда не думала, более того, я всегда относилась к подобному явлению, как к рабству в отличие от других девочек, которые только мечтали, чтобы их поскорее выдали замуж.
Через неделю после этого инцидента я показала родителям свои стихи. Прочитав, мама была поражена.
– Откуда ты взяла это, Оно-но?
Я пожала плечами:
– Не знаю. Из своего сердца.
Мама поцеловала меня и прошептала:
– Ты – мой цветок любви, когда-нибудь твои стихи будут ценить потомки.
Уходя и закрыв за собой двери, я услышала:
– Но задача женщины не в том, чтобы писать стихи, Мий-око. Она должна удачно выйти замуж и родить детей.
– Разве Вам не понравились эти стихи, господин? При дворе императора они бы имели большую ценность.
– Двор императора – не судьба нашей дочери, Мий-око. Больше мы не должны наказывать её за детские шалости, иначе она замкнётся сама в себе.
…..Спустя три недели Хакира, я и Кимико вместе с тётушкой Акирой ехали в её карете и любовались видами молодого Киото. Нам пришлось для этого преодолеть большое расстояние через несколько селений и холмистую местность, испещрённую болотистыми рисовыми полями.
Нас приветствовали крестьяне, потому что карета моей тётушки имела очень яркий вид, эта карета принадлежала самой смотрительнице гардероба наложниц гарема. «Неужели император способен внушать такой большой страх своим подданным?» – подумала я, рассматривая из окна великолепные окрестности.
Вообще, природа в Японии очень красива, а особенно это бывает в марте, когда начинает цвести сакура. Как говорят монахи, в такое время сама богиня Гуань-Инь спускается на землю. Огромный вулкан Фудзи-яма возвышается над близлежащими окрестностями и мелкими поместьями, а там дальше красуются пагоды.
Цветущая сакура наполняет окрестности розовыми оттенками. Однажды я даже попыталась зарисовать один из этих видов, получилось у меня совсем неплохо. Я помню, что подарила этот рисунок Кимико. Сестра захлопала в ладоши и поцеловала меня:
– Как красиво!
По пути в Киото мы заехали в один монастырь. Тётушка Акира вышла, защищаясь от палящих лучей Солнца своим маленьким аккуратным зонтиком, как это делали типичные аристократки. Мы с любопытством уставились на тётушку.
– Тётя Акира, куда Вы? – спросила я, как та, что отличается дерзостью из всех троих.
Но тётушка вовсе не сочла мой вопрос за дерзость, она просто улыбнулась мне:
– Девочки, подождите меня здесь, я хочу вас кое с кем познакомить.
Слова тёти Акиры заинтриговали меня, однако я промолчала. Через некоторое время тётя вышла из пагоды в сопровождении буддийского монаха, который с почтением поклонился и поприветствовал нас.
– Акайо, – представился монах.
В ответ мы тоже поклонились ему.
«Акайо» означает «умный человек», и действительно, в глазах этого человека, как мне показалось, сияли ум и добродетель одновременно – довольно редкое сочетание качеств в одном человеке. Монах представлял собой молодого мужчину в одежде ярко-жёлтого цвета, на его голове была «сугэгаса» – шляпа из осоки, чтобы защититься от солнца. Загар говорил о том, что долгое время монах проводил в разъездах.
– Это и есть Ваши племянницы, Акира-сан?
– Да, ну, как они Вам, досточтимый Акайо?
Монах по очереди посмотрел на нас, несколько дольше остановившись на мне своим проницательным взглядом. Я даже смутилась от этого долгого взгляда.
– Они у вас замечательные, Акира-сан.
– Я всегда опекала девочек, но особенно больше времени я стала уделять им после смерти моего мужа, г-на Йори.
