скачать книгу бесплатно
– Спасибо, – я вскочила со стула, – обойдусь без вашей помощи, без вашей работы.
Схватив клатч, висевший на спинке стула, цокая каблуками по дорогому кафелю, поспешила к выходу. Дверь загородил охранник, в черном костюме, с угрюмым лицом.
– Отойдите в сторону.
Грозно крикнула я. Я была в шоке, в ужасе.
– Прошу мисс вернитесь на место, – ответил охранник, не глядя на меня, – не заставляйте силой вас возвращать.
– Да пошли вы к черту, выпусти меня, выпусти отсюда.
Мужчина взял меня большими ладонями за предплечья, как куклу оторвав от земли, понёс обратно, игнорируя мои крики и брыкания.
– Садись, садись моя милая Элли, некуда спешить. Не советую обрывать разговор, пока я не дал на то добро.
Своим властным голосом сказал Грей. Усадив меня на стул, охранник удалился на свое прежнее место. Официант в это время поставил перед нами блюда, разлил вино в мой бокал, и, кивнув, исчез.
– Мне не нужна помощь, я хочу уйти.
– Мы поужинаем, и ты уйдёшь. Сегодня я не буду тебя трахать. Дам тебе три дня, настроиться.
– Я не буду с вами спать.
– Милая посмотри на меня. Я однозначно самый сексуальный мужчина, которого ты видела, не строй из себя девственницу. Меня хотят все, всегда. Я не принимаю отказа, запомни. То, что ты противишься, ну скажем так, это вызывает больший интерес.
Я смотрела в его глаза и выдыхала практически огнём. Меня стало трясти от презрения и желчи, которая обжигающе подступала к горлу.
– Все попадают к вам таким образом?
Противящимся голосом спросила я, не осознавая, что у меня давно нет права на саму себя. Мужчина засмеялся надменно.
– Нет, только счастливицы.
– Если мой отец узнает, у вас будут неприятности, даже за этот разговор.
Его горло разразилось смехом, как раскатный гром.
– Ты хоть знаешь кто я такой? Твой отец и ему подобные, ходят подо мной.
– Мне не нужна эта работа, ни эта, ни любая другая.
Мужчина наклонился ближе через стол, сверкнув взглядом, как лезвием, с оскалом, давая понять, что ему порядком надоело вести эту пустую беседу. Его дыхание можно было почувствовать на моем лице.
– Я больше не спрашиваю тебя. Я хочу тебя отыметь, и я это сделаю. Если ты ещё раз посмеешь мне перечить, я отымею тебя, тут, на этом столе в эту минуту. Ты поняла меня? Смотри в глаза, когда говоришь со мной.
Я бросила взгляд, прожжённый, ядовитый, такой, который ещё никогда в жизни, не бросила на отца… "смотри в глаза", из всего ужаса здесь услышанного, именно эта фраза, привела меня в настоящий страх. Фраза, которая заставила меня потеряться, поежится.
– Мы встретимся через три дня. Я найду тебя, где бы ты ни была. А теперь проваливай и не смей так смотреть на меня, я запрещаю тебе. И да, подготовься, я люблю жёсткий секс и послушную, развратную суку. Если ты сделаешь все правильно, у твоего брата, все будет хорошо.
– Да пошёл ты к черту.
С этими слова я встала изо-стола, удаляясь с прожженной в спине дырой. Беспрепятственно выйдя в фойе, я торопилась уйти, но меня тут же притянули за запястье, в узкий тёмный коридор, толкая к стене.
– Что мелкая сучка, решила, что можешь так со мной разговаривать?
Глаза Грея горели азартным, страстным пламенем. Его рука сцепилась на моей шее, заставляя меня отчаянно глубоко дышать. Мои ладони уперлись в твёрдую грудь, в попытке оттолкнуть.
– Я накормлю тебя своим членом, – он взял мою ладошку, приложив к своему паху, где было твёрдо и достаточно массивно. Я впервые так близко с мужчиной, в каком-то роде это будоражит моё женское тело, но не разум. Его мужской запах ворвался в мои нервные окончания, его запах, с запахом страсти. Он приблизился ко мне своим дыханием, обжигая кожу шеи. Его мокрый язык провел влажную полосу от скулы к виску. Грей, поглаживая моей ладонью свой член, тихо стонет мне на ушко. Он распахнул мой пиджак одним движением, сжимая в своей ладони обнаженную упругую грудь под топом, теребя сосок двумя пальцами. Я сцепила свою свободную ладонь на его запястье, в попытке отдернуть руку, но он такой сильный, что у меня нет ни единого шанса. Его шипение над ухом, воспламеняло во мне не знакомые чувства. Взгляд Грея был другим, он ласкал меня, он желал меня, я ощущала это своей ладонью, не только той, что на члене, его сердце выстукивало особый ритм. Что-то вместо устрашающего и зверского, было нежное и томное. Глаза соблазнителя, глаза искусителя. Это порочное, запретное для меня, вдруг отключило мне мозги. Мужчина коснулся губами нежной шеи, втянув кожу, лаская языком, между ног ощутилась влага, горячее тепло разлилось внизу живота. Втягивая в рот мои закрытые губы, касаясь их языком, со всей страстью, с безумием, вдохнул мой запах, опуская свою теплую ладонь к внутренней стороне бедра. Я сжала ноги.
– Не надо, пожалуйста.
Голос выдал меня, он стал сиплым, томным, возбужденным, словно я просила не остановиться, а продолжить. Грей ухмыльнулся, отстранившись.
– До скорой встречи.
Сладко прошептал он грубым баритоном.
Его руки и присутствие покинули меня, оставляя в помутнении.
Что это было? Что я чувствовала в его руках, отвращение? Вожделение? Я дала ему то, что он хотел, желание… Злость и презрение охватили меня, чувство острой необходимости смыть с себя его любые прикосновения, подгоняло, заставляло двигаться быстрее. Взглянув на часы, на которых было почти десять, я быстрым шагом выбежала на улицу. И только оказавшись дома в спальне, я смогла унять, свое бешено гудящее сердце.
Я намылила кожу, грубо втирая мочалкой. Мне хотелось поскорее выкинуть из головы все происходящее. Перебирая в голове другие способы, помочь брату, я смывала запах, но его взгляд уже проник под кожу. Я ни за что больше с ним не увижусь.
Спустя несколько дней, я стояла на парковке, возле моего офиса, собираясь, вернуться домой. Попрощавшись с Тессой, сотрудницей со второго этажа, я села в машину. Ощущение постороннего присутствия резко накатило на меня бушующее волнение. Чья-то рука сцепилась на моем плече, резко сжав грубой холодной ладонью рот, утягивая к себе на заднее сидение. Мои руки были обездвижены. С улицы надо мной склонился силуэт, вытаскивая из автомобиля. Я в чужой машине, меня везут в неизвестном направлении. Но не нужно было задавать вопросы, чтобы понять, куда. Прошло три дня, как он и говорил. В уголках глаз собрались слезы, страх, безвыходность. Машина остановилась возле ресторана, один из людей, привезших меня сюда, сопроводил меня к столику, где сидел Грей. Он заканчивал ужин.
– Голодна? Садись.
Прозвучал голос Грея. Оглянув охранника, я села. Молча.
– Итак, перейдём к самому важному.
Продолжил он. Я сглотнула сухой, причиняющий боль ком в горле и с застывшим страхом смотрела ему в глаза. Да смотрела и не собиралась отводить глаз, как был зол и суров он не был.
Мужчина откинулся на спинку стула, осматривая меня. Я выглядела уверенно, не смотря на сотрясение души.
– Мы поднимемся в номер и ты, – он коснулся под столом, придвинувшись, моей ноги. Я не вздрогнула, – сделаешь все, как я хочу. Я голоден, чертовски.
Его пальцы сдавили кожу, давая посыл.
– Вы видимо не поняли меня мистер Грей, я с вами никуда не пойду.
– Ты видимо не поняла милая Элли, ты идёшь со мной, сейчас же. Или жизнь твоего братца тебе не дорога?
– Жизнь моего брата вас не касается.
– Хм, – ухмыльнулся мужчина, – его долг, принадлежит мне, до последней мелочи и брать ежемесячные платежи, я не собираюсь, мне нужно все и сразу.
Зверство и угроза витала в его голове. Он не спрашивает меня, он ставит перед фактом. Я должна и это все что он знает. Должна, потому что он хочет.
– Я ничего вам не должна, зачем это все? Вы взрослый солидный человек.
– А ты взрослая девочка Элли. Ладно, – он окатил меня раздраженным, но в то же время желающим взглядом, взглядом, который уже имел меня, – потом не жалуйся.
Мужчина подтолкнул мне свой телефон, на котором были фотографии Майка, за ним следили, на работе, вне работы.
Я опустила глаза, ничего не ответив.
– Идём, – сказал он, – вставая.
Я молча встала, плетясь за ним.
***********
Сегодня
– Откуда деньги дрянь?
– Чтобы уйти отсюда, чтобы сбежать от тебя, я ненавижу тебя, ненавижу вас всех. Я не могу дышать…
Подкатившая словесная рвота вырвалась из меня.
Пощечина, оставляющая отметину на моем лице, вдавила меня в пол. Слезы, которые щипали на коже, хлынули, побежав длинными дорожками. Крепкая отцовская рука схватила меня за волосы, волоча в мою спальню. Он швырнул меня на пол, остановившись в проходе.
– Неблагодарная дрянь. Я дал тебе все, все самое лучшее. Так ты с отцом? С этого дня, ты будешь спрашивать разрешение на каждый шаг. Ты даже дышать не будешь без моего слова. А сейчас посиди тут без еды и воды, не заставляй меня идти на крайние меры, ты же помнишь, чем закончился твой побег?
Дверь с силой захлопнулась, я полностью рухнула на пол, сворачиваясь калачиком, закрыв лицо ладонями. В горле ещё болело, напоминая о случившемся, в сердце все обрывалось, как неисправные провода в самый сильный ураган. Любая надежда на нормальную жизнь умерла. "Я не хотела ничего говорить, но и молчать, я больше не могла".
Завыв как раненный зверь, я кричала, опаляя болящее горло, сжигая любую надежду, вырывая переполненные лёгкие.
– Видишь Эван, без тебя, ничего не получается, я сдалась, я сдалась…
Я лежала уперевшись щекой в пол. Слезы медленно текли по переносице и щеке, образуя лужицу на полу…
– Мне так тебя не хватает, мой милый друг. Ты единственный, кто никогда меня не обидел. Мне так жаль Эван, прости, прости меня…
Я говорила шёпотом, сама с собой, уставившись в одну точку. Темнота в комнате приносила определённое успокоение. Я любила темноту. В ней казалось, что ничего нет. Нет надобности, открывать или закрывать глаза, в темноте я могла отчётливо видеть прошлое. Помнить себя. Его.
Я не заметила, как крепко уснула, всхлипывая во сне. Мне снился сон, оживленный, как картинка из прошлого.
В моей памяти часто всплывает воспоминание, даже когда я сплю, не дает забыть. Единственное место, где я могу снова встретиться с ним. Вот уже долгие годы я вижу один и тот же, преследующий меня сон, сон из прошлого. Или это муки совести не оставляют меня…
Мне восемь лет, я маленькая белокурая девчонка с радостной, доброй и мечтательной душой. Я бегу по зелёному полю, усыпанному разноцветными полевыми цветами, босиком. Мягкая трава щекочет мои ноги, от чего я заливисто смеюсь. Мой смех звучит звонко, ветер подхватывает его, разнося на десятки метров. Со мной мой брат. Он как искаженная картинка в моем идеальном сне, задиристый, грубый, его голос хоть ещё и детский, но с лёгкой грубой ноткой, которая неприятно звучит. Он ругает меня и подгоняет, нужно вернуться домой. Но я хочу свободу, мчась за ветром, я её ощущаю. Вот я уже сижу на качели, высоко вздымая вверх. Мой смех ещё радостнее, еще громче. Сзади меня раскачивает мой друг. Мой единственный друг. Ему двенадцать и он очень красивый. Я уверена, что выйду за него замуж, когда вырасту. Эван, всегда заботился и защищал меня, проверял дома ли я дотемна, хорошо ли поела, сплю ли, не плачу ли. Ему было запрещено приходить в наш дом, но он часто пробирался через окно, ко мне в комнату, читал сказки. А ещё он закрывал мне уши, крепко прижимая к себе, когда за стенкой отец избивал мою маму. Я очень боялась этих мгновений, но он, всегда был рядом, это давало мне уверенности. Он мой самый лучший друг, я очень люблю его, я до сих пор ощущаю это чувство. Иногда, когда я запирала двери, отец ломился ко мне, я знала, что он причинит мне боль. Эван помогал мне, спустится вниз через окно, захватив плед. Мы сидели в конюшне за домом, он укутывал меня теплее, а через время, приносил тёплое молоко с печеньем. Все еще помню его вкус. Тяжело было сидеть одной, когда Эвана не было, когда он пропадал. Его отец был мелкий преступник и в строгости, граничащей с жестокостью, воспитывал сына. Мой был сержантом, служителем порядка, но он был зверским тираном дома. Наши жизни были похожи, потому, Эван, наверное, так понимал и жалел меня. Часто он приходил в побоях и ссадинах. Он был ребёнком, но он так уверенно и смело себя вёл, что я считала его самым сильным человеком в мире. Ни с кем мне не было так спокойно. Я не помню, в какой момент мы познакомились, но я помню его все время, сколько помню саму себя. И он самое нежное и тёплое состояние моей души. Если что-то случалось, я бежала к нему, чтобы поделиться, радостью или грустью, понимая, что он всегда ждёт меня. Я знала, он любил меня, мой милый друг, так же, как и я.
Мне десять, ему четырнадцать, мы все ещё дети и все ещё лучшие друзья. Он стал казаться мне сильнее и отважнее. Его глаза, они были такие красивые, я всегда их вспоминаю. Карие, глубокие, серьёзные. С зелёной окантовкой и зелёными пятнышками на карих радужках, таких я не видела ни у кого. Он был особенным. Мы бежим по зелёной траве, он держит меня за руку, разливаясь смехом вместе со мной. Я помню этот смех, он звучит в моей голове. Позади нас бежит наш друг Сэм. Сэму одиннадцать, он хороший парень, добрый ласковый, Эван всех нас защищает, мой друг самый смелый и по-прежнему самый сильный. Он надёжный. Мой брат Майк, преследуя меня, появился позади. Я чувствую его взгляд, он недоволен моим поведением. Ему тоже четырнадцать, ровесник Эвана, но парни терпеть друг друга не могут. Майк дёргает меня за руку, он кричит, хочет забрать меня. Я ощущаю его грубую, болезненную хватку на своём запястье. Мой взгляд становится испуганным, печальным. С мольбой бросаю его на своего лучшего друга, который уже сурово и молниеносно наступает на Майка. Глаза Эвана искрят, он не отдаст меня, я это знаю. Сэм притих. Он знал Майка, который вёл себя так же, как мой отец, брал с него пример. И я единственная перед кем Майк мог показать свою силу и власть. Я боялась его. Но он был таким не всегда, раньше он был мне настоящим братом, а потом, что-то в нем надломилось, жестокость, взяла вверх. Майк считал, что моя дружба с сыном преступника, опасна для меня, я знаю, он хотел защитить нас, чтобы отец не узнал. Но тем самым, не понимая, что в такие моменты, ведёт себя так же как старший Уилсберг. Майк воспитывался строже, от него требовали больше, в том числе опека надо мной. А что я могла понимать, будучи маленькой девчонкой? Понимала ли, что это не его прихоть, это его долг перед отцом, его спасение. Это была прихоть отца, это единственное, что я точно знала. Эван, был под запретом.
– Не подходи к ней Майк, я не позволю тебе обижать ее.
Закричал Эван, загораживая меня спиной. Между Эваном и Майком, завязалась драка. Если Эван действовал уверенно и точно знал, свое тело и как им управлять, то Майк, был под действием гнева, рычал, кидаясь без разбора. Парни, совсем ещё юные, уже не по-детски дрались, разбивая лица, друг друга.
– Пожалуйста, Майк, прошу, перестаньте.
Звонко прозвучал мой голос.
Парни утихли, но продолжали наматывать круги в оборонительной позиции. Майк не собирался сдаваться, он уйдет только со мной. Сэм переглянулся с Эваном и первый, кивнув, стал наступать. Они хотели усмирить Майка, чтобы он просто отстал. Но когда Майк почувствовал приближение с боку, он со всей силы толкнул Сэма в грудь. Мальчик отлетел, ударяясь затылком о выступающий камень в земле. В уже наступившей ярости Майк наносил удары без того лежачему мальчишке по лицу, с озверением, пока Эван не оттащил его. Лужа крови вокруг головы Сэма собралась незамедлительно.
Глаза Майка горели пламенем с серым дымчатым пеплом, он был как дьявол, в свои четырнадцать лет. Я истошно закричала, я ребёнок и я увидела смерть. Смерть мальчика, который был нашим другом, одним из нас.
Алая кровь разливалась из обмякшего тела, что лежало на зелёной траве. Ветер теребил его волосы, и казалось, что он ещё жив, но, к сожалению это было не так. На крики стали сбегаться люди, Эван подскочил ко мне, пытаясь спрятать от увиденного, но Майк не позволил, между ними снова нарастала схватка, пока не появились наши отцы.
– Эван, что здесь происходит?
Грозным голосом заорал его отец. Лицо, которого было грубое, жёсткое, он был крупным мужчиной с чёрными волосами, а на его щеке был шрам, который делал его ещё более устрашающим для меня. Наш отец схватил нас с братом за шкирки и, посмотрев на отца Эвана, качнул головой уводя. Я помню, как меня зашвырнули в комнату, точно мяч, заперев двери.
Вечером, моя мама молча повела меня в кабинет к отцу, он склонился надо мной своей массой тела. Его лицо было багрового цвета, а глаза казалось стали красными как кровь.
– Кто сделал это с мальчишкой?
Спросил он тихим, но пугающим голосом.
Мы должны были отвечать немедленно на его вопросы, без раздумий, всегда, когда бы, он не спросил.
– Майк.
Тихо шепнула я, не поднимая головы. Отец дал мне пощёчину. Щека стала красной, кожа загорела, но я даже не шелохнулась.
– Я выпущу всю твою кровь, если ты скажешь об этом хоть кому-то. Ты меня поняла? Я брошу тебя ночью своим псам, на съедение, если ты маленькая дрянь, посмеешь это повторить, поняла меня?
– Поняла, папа.
Громко ответила я, но мои ноги дрожали. Сердечко грохотало, словно сумасшедшее, мне было безумно страшно.
Отец повёл нас в соседний дом, к отцу Эвана. Мы стояли в кабинете, пока мужчины о чем-то разговаривали. Передо мной стояли Майк и Эван, у всех головы были опущены вниз. Это дело, конечно переиначили. Мелкий преступник и служитель порядка, на чьей стороне будет закон? У кого есть власть и возможность? Мой отец не мог стерпеть называться убийцей, все считали его честным, великим человеком. А что творилось в нашем доме, было только в нашем доме.
– Кто это сделал?
Грозно спросил мистер Эдвард, отец Эвана. Мы молчали. Нас уже опрашивали всех по отдельности, но я знала, что теперь мне придется врать.
– Элли, покажи, кто это сделал?
Обратился ко мне мистер Эдвард. В моем горле образовался ком, а по щекам хлынули детские, горькие слезы. Я подняла указательный пальчик, и ткнула его в Эвана, не поднимая головы. Это было предательством, это было моей самой ужасной ошибкой, которая не даёт мне теперь жить. Но я испугалась, я знала своего отца, он сделал бы то, что обещал. Сквозь опущенную вниз голову, я видела, как Эван посмотрел на меня. Он промолчал, он ничего не сказал. Это было самое гадкое, что я, когда-либо совершила, самое непростительное, я предала его. Своего друга, своего будущего мужа.
С этого дня, я больше его не видела. Долгие, долгие годы. Он больше не пришёл, я перестала для него существовать. Сколько бы раз, я не прибегала на наше место, там никого не было. Качели, на которых я сидела, больше не поднимали меня вверх, унося как птицу в полет. Больше никто не защищал, от страшных лап брата и отца. Я потеряла, кусочек своего сердца, потому что я любила его, детским, сердечком.
Спустя бесконечные годы, я все еще мечтала встретить его на улице, увидеть в прохожих глаза, которые спасали меня, в страшные мгновения моей жизни. Я так хотела услышать его голос, сказать прости…. так хотела быть его другом, протянуть свою руку снова…
Мне пятнадцать. Я уже не та маленькая девочка, но все ещё верящая и живущая надеждой.
– Если ты заговоришь с ним, я клянусь, я убью его.
