скачать книгу бесплатно
Коррида на раздевание
Дарья Аркадьевна Донцова
Евлампия Романова. Следствие ведет дилетант #45Иронический детектив (Эксмо)
Это прямо индийское кино какое-то! Никогда не поверишь, что такое может случиться в реальной жизни. Живет себе бывший детдомовец Афанасий Рыбаков, учится, делает блестящую карьеру, строит планы на будущее, и вдруг – бац! Откуда ни возьмись объявляется его мамочка, Алевтина Кирпичникова, которая в доказательство родственных уз демонстрирует на своем животе родимое пятно в виде пчелки. Пятно, надо признать, точь-в-точь такое же, как на животе у самого Афанасия. Вроде надо радоваться, мать и сын нашли друг друга! Ан нет, что-то настораживает Рыбакова и заставляет его обратиться за помощью к детективам Евлампии Романовой и Максу Вульфу. Лампа приезжает в дом семьи Кирпичниковых, чтобы побеседовать с домочадцами и развеять сомнения молодого человека. Но там она становится свидетельницей внезапной и очень странной смерти Афанасия. Все признаки указывают на то, что Рыбакова отравили. Это уже не индийское кино, а настоящий английский детектив! Голова идет кругом! А тут еще Лампа где-то потеряла младенца, которого ее дочка Киса должна сдать в школу…
Дарья Аркадьевна Донцова
Коррида на раздевание
© Донцова Д.А., 2018
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2018
Глава 1
«Килограммы, которые вы сбросили в фитнес-зале, не заплакали от разлуки, они быстро помчались к хозяйке на кухню и спрятались в холодильнике».
– Нет, нет, – сказал худощавый мужчина в голубой кепке. – Кто придумал этот текст? Мне такая фраза в рекламном видео не нужна.
Все, кто находился в комнате, замерли.
– Афанасий Сергеевич, что вам не нравится? – осторожно спросил парень, который, несмотря на теплый день, облачился в темно-коричневый шерстяной костюм, жилетку и повязал галстук.
Мужчина в голубой кепке стукнул кулаком по столику на колесах, который стоял около его кресла. Стол откатился к стене, ударился о нее, чашка, сахарница, молочник и вазочка с печеньем оказались на полу.
– Текст неправильный, – по-прежнему не повышая голоса, объяснил он, – и, Вадим, во-первых, я – Константинович. А во-вторых, просто – Афанасий!
– Да, да, конечно, – смутился юноша, – я не хотел вас обидеть… э… ну…
– Не первый раз предупреждаю насчет отчества, – журчал Афанасий, – оно мне конкретно не нравится, и, Вадим, я объяснял причину. Я воспитывался в детдоме, к двери которого меня подбросила мать. Ее имя мне неведомо. А может, и не она меня на ступеньки положила. И про папашу я никогда не слышал! Константиновичем стал потому, что так решила директор приюта. Афанасий Константинович! Не выговоришь сразу, предварительно потренироваться нужно. Трудное словосочетание. Неудобное. А если человек ломает язык, пытаясь с вами поздороваться, то он нервничает, и отношения не складываются. Понятно объяснил?
– Да, Афанасий Сергеевич, – ответил парень.
Мужик закатил глаза.
– Боже, пошли мне терпения. Опять «Сергеевич»! Увы, я работаю с теми, кто есть. Приведите сюда автора незабываемой фразы про килограммы и холодильник.
Юноша стал пятиться и наступил на серую кошку, которая мирно спала на ковре. Киса испугалась, издала утробный звук, вцепилась когтями в брюки неловкого парня и повисла на них.
Вадим замер.
– Эразм Попандополович, подергайте ногой, Брита свалится, – посоветовал хозяин.
– Кто брит? – прошептал бедолага. – Ну, да, я брился с утра.
Афанасий криво усмехнулся.
– Эразм Попандополович, Бритой зовут кису. Лично я уже не надеюсь, что вы запомните мое отчество, перестанете величать меня «Сергеевичем» и будете обращаться ко мне так, как я неоднократно просил, просто по имени. Но я не стану шипеть, царапаться, кусаться, просто откажусь от ваших услуг. А Брита использует другие методы! Я не всегда одобряю поведение кошки, но в данном случае она, напав на человека, права. Вы на нее наступили, испугали.
– Совершенно случайно, – начал оправдываться парень.
– Хорошо, что не было злого умысла, – протянул хозяин, – но, Эразм Попандополович, если без желания убить Эразма Попандополовича, на вас свалится с десятого этажа чугунная гиря, что случится с Эразмом Попандополовичем после того, как она Эразму Попандополовичу на темечко ухнется?
Вадим потер макушку.
– Ну… ничего хорошего.
– Когда Эразма Попандополовича повезут на кладбище, будет ли для него иметь значение, что у гири не было злого умысла? – не утихал Афанасий.
– Он умер, – вздохнул парень, – ему все равно.
– Вот и Брите фиолетово, что у вас не было желания ее ранить, – хмыкнул Афанасий.
– Ранить? – испуганно повторил парень. – Где?
– Не видите кровь? – прищурился хозяин кошки.
– Нет, – жалобно признался Вадим.
– Хорошо. Просто отлично.
– Почему? – окончательно растерялся молодой человек.
– Потому что ее там нет, – объяснил Афанасий. – Ступайте, Эразм Попандополович. Да не забудьте, куда идете. Помните задание? Я велел вам принести паштет из птицы киви.
Юноша улетел, как комок пыли, сдутый сквозняком.
– Афанасий, его зовут Вадим, – прочирикала девушка в розово-голубом платье с широкой юбкой.
– Знаю, – кивнул тот.
– Почему тогда ты обращаешься к нему Эразм Попандополович?
– А потому, что он меня упорно называет Афанасием Сергеевичем, – развеселился ее собеседник. – Он заковыристо выражается, а я ему в ответ с подвывертом.
Я молча слушала беседу. Афанасий Константинович Рыбаков появился в офисе Макса неделю назад, приехал один, не был скандальным, эпатажным, вежливо попросил:
– Можете проверить кое-каких людей?
– Конечно, – ответил Макс. – Речь идет о ваших сотрудниках? Подозреваете, что они предоставили поддельные характеристики? Замешаны в чем-то неблаговидном?
– Нет, – поморщился Рыбаков, – надо дотошно изучить мать, отца, брата, сестру.
– Вы решили жениться, – улыбнулся Макс, – нет проблем.
– Играть свадьбу? – поморщился Афанасий. – Да никогда. Не желаю изгадить свою жизнь. Необходима проверка моих родных.
Макс слышал от клиентов много всякого, он давно ничему не удивляется, но слова Рыбакова моего мужа поразили.
– Проверка данных близких родственников? Вы же их хорошо знаете.
Афанасий провел ладонью по волосам.
– Нет, я с ними не так давно познакомился.
– С родной матерью? – не выдержала я.
– Звучит странно, а по сути обычно, – вздохнул Афанасий и рассказал свою биографию.
Рыбаков родился двадцать девятого февраля. Но это все, что ему известно. Далее сплошные вопросы. Кто мать Афанасия? Отец? Есть ли у него братья, сестры? По какой причине совершенно здорового мальчика без всяких физических уродств и недугов подкинули на порог дома малютки? Ответов на эти вопросы нет. Ребенка заботливо завернули в несколько теплых одеял, хорошо одели, снабдили соской. Тот, кто избавился от крошки, не хотел причинить младенцу вреда. Когда директор приюта развернула кулек, она обнаружила записку, напечатанную на машинке: «Мальчик. Афанасий. 3,520. 29 февраля». Конечно, директор сообщила в милицию, но найти роженицу было невозможно. Все бирки с вещей малыша срезали, пеленку, одеяло, шапочку купили в «Детском мире», но в советские годы там не было богатого выбора. Все новорожденные московские мальчики были завернуты в голубые клетчатые одеяла из байки, девочки в розовые. Мать-кукушку не нашли.
Афанасий рос послушным, вполне симпатичным внешне. Оставалось лишь удивляться, почему никто из приемных родителей не забрал ребенка, когда тот еще не умел разговаривать. В дома малютки редко попадают совершенно здоровые дети. Как правило, от наследников отказываются женщины легкого поведения, алкоголички, наркоманки, малолетние. К сожалению, у них часто рождаются больные дети, и таких в приюте было много. Но вот странность, недужных забирали, а на хорошенького крепкого Афанасия никто не обращал внимания.
Спустя время Рыбакова перевели в интернат. В четыре года он бойко декламировал стихи, в пять сам научился считать, в шесть, видя тягу мальчика к знаниям, его отдали в первый класс. Афанасий был покладистым, не плакал по каждому поводу, не злился, не завидовал, отлично учился, много занимался спортом. Но потенциальные родители равнодушно перелистывали в альбоме страницу с его фотографией. В тринадцать лет Афанасий понял: ему не найти семью. Он давно жил в приюте и прекрасно знал: шансы стать чьим-то сыном резко уменьшаются с возрастом. Младенца в пеленках, малыша, который делает первые шаги, двухлетку, едва лепечущего слова, – их возьмут охотно. Надежда обрести родителей есть у первоклассника. А вот тем, кто вступил в подростковый возраст, не стоит мечтать об ужинах с мамой-папой-бабушкой.
Когда Афанасию исполнилось четырнадцать, в интернат приехала уже немолодая семейная пара Фотовых: Игорь и Анна. Муж рассказал директрисе, что их с женой сын случайно погиб, провалился на улице в люк, который забыли закрыть рабочие. Несколько лет родители оплакивали подростка, они не собирались заменять его сиротой из приюта. Но пару дней тому назад в больницу, где работал хирургом безутешный отец, привели мальчика. Игорь обомлел. Школьник как близнец походил на погибшего Никиту. Внешность, голос, манера щурить глаза при стопроцентном зрении, спокойный характер…
– Что с тобой случилось? – боясь потерять самообладание, поинтересовался доктор.
– Я занимаюсь спортивной гимнастикой, – пояснил мальчик, – на тренировке упал с колец, головой тюкнулся. На полу лежали маты, сейчас у меня уже ничего не болит, но тренер испугался.
Покойный Никита тоже по мистическому совпадению занимался спортивной гимнастикой. Фотов испугался, что потеряет сознание, перед ним сидел его покойный сын. Живой.
Глава 2
Найти детдом, в котором жил Афанасий, оказалось просто. Следующую неделю Игорь и Аня исподтишка следили за мальчиком, наблюдали, как он идет в школу, бегает с другими детьми, и все больше убеждались, что видят родного сына. Решив забрать паренька, Фотовы прикатили в интернат, но, понимая, что о воскрешении Никиты говорить не стоит, их сочтут сумасшедшими, просто попросили директрису познакомить их с мальчиками-подростками. Ангелина Борисовна протянула им альбом.
– Сначала на внешность гляньте, затем биографию почитайте, меддокументы посмотрите.
Афанасий, конечно же, ничего не знал о происходящем. Мальчик был немало удивлен, когда в спортзал, где он занимался, влетел вроде знакомый мужчина и закричал:
– Аня, вот он!
Вслед за ним вбежала полная женщина и разрыдалась:
– Никита, ты вернулся.
Афанасий не успел опомниться, как незнакомка кинулась его обнимать. Мальчик начал отбиваться, тренер Юра бросился ему на помощь. С теткой приключилась истерика, ее муж тоже зарыдал. Юра понял: происходит нечто странное, отпустил всех детей, оставил одного Афанасия и стал расспрашивать незнакомцев. Игорь вынул из сумки фото и положил его на стол.
– Кто это?
– Фася, – удивился тренер, назвав мальчика так, как к нему обращались друзья.
Рыбаков сразу узнал себя.
– Это я. Точь-в-точь такой снимок в школе на доске почета висит.
– Нет, – возразила, всхлипывая, Анна, – перед вами Никита, наш погибший несколько лет назад сын. Детка, как давно ты в интернате?
– С рождения, – ответил мальчик, – я подкидыш. Найден на ступеньках дома малютки.
– Нет, нет, – заломила руки Фотова, – я не могу ошибаться. Ты Никита.
– Глупо приезжать в спортивный центр и кидаться на ребенка, – рассердился Юра. – Не спорю, пацан на фото и Фася прямо одно лицо. Но Рыбаков точно из детдома. Вам туда надо, к директрисе.
– Мы ходили к ней, – пояснил Игорь, – Ангелина Борисовна рассказала нам о тех, кого можно забрать. Про Афанасия сначала даже не упомянула. Когда мы назвали фамилию и имя, она заявила: мальчик не подлежит усыновлению.
– Почему? – удивился Афанасий.
– По словам местной начальницы, у Рыбакова есть родители, он не отказной, отдан в детдом временно, – объяснила Анна.
Афанасий разинул рот и повторил:
– Родители?
– Она так сказала, – заплакала Анна, – но я же вижу, ты Никита! Мой! Живой! Мы с папой узнали, где ты тренируешься, и пришли, чтобы тебя обнять!
Вернувшись в детдом, Афанасий прямиком направился к директрисе, сообщил ей, что случилось на тренировке, и прямо спросил:
– У меня есть отец и мать?
– Извини, милый, ты подкидыш, – вздохнула Ангелина, – хотя, конечно, у каждого человека есть родители. Иначе как он на свет появился?
– Почему моего фото нет в альбоме? – возмутился Фася.
Ангелина достала из шкафа толстый том, перелистнула страницы.
– Вот оно!
Подросток пришел в недоумение.
– Но Фотовы сказали…
– Они не только мое наказание, их во многих детдомах знают, – махнула рукой Ангелина. – Фотовы говорили тебе, когда погиб Никита?
– Года два-три назад вроде, – без особой уверенности ответил мальчик, – как-то так.
– Сюда они уже давно ходят, – грустно объяснила Ангелина, – сначала я им поверила. Привела подростка, о котором пара сказала, что он вылитый их Никита, это случилось лет десять-двенадцать назад. Ой, нет смысла тебе все рассказывать. Фотовы психиатрические больные, не агрессивные, тихие. Детей у них никогда не было, на этой почве они умом и тронулись. Два раза в год, осенью-весной, у них случается обострение. Муж с женой начинают ходить по школам, снимают чью-то фотографию с доски почета. Твоя же там висела?
– Да, – согласился Афанасий, – лучший ученик месяца. Я ни одной четверки не получил за это время, только пятерки.
Ангелина убрала альбом.
– Потом они со снимком несутся к классному руководителю мальчика, рассказывают про бедного Никиту и ученика, его близнеца. Если у мальчика есть мама-папа-бабушка-дедушка, Фотовы к ним со своей сказкой не спешат. Головы у них больные, да они понимают: их взашей выгонят. Но иногда ребенок оказывается из интерната. Ненормальные дважды в одну школу не заглядывают, а вот в приюты многократно заруливают, их там прекрасно знают. Наша Наталья Ивановна, секретарь, увидела, как пара входит в приемную, заметила, что у Игоря в руках твой снимок, и предложила больным пять минут посидеть у двери. А сама поспешила в мой кабинет и предупредила меня. Я быстро твой снимок спрятала. Остальное ты уже знаешь. Извини, дорогой, я полагала, что на этом история закончится. До сих пор они утихали, услышав про то, что «их» мальчика нет. А с тобой вон как получилось! Ступай в столовую, баба Катя даст тебе пирожков. Понимаю, тебе обидно, но прости Фотовых, пожалей их, они не здоровые люди. И мой тебе совет: не ищи родню.
– Почему? – нахохлился Афанасий.
– Неизвестно, кого найдешь, – пояснила Ангелина Борисовна. – Хорошая мать ребенка никогда не бросит.
