Космоград

Даня Старк

Космоград

Посвящается Киру Булычёву

Когда единственное живое, что есть у тебя – память, она становится твоей душой.

Бип. Бип.

– Кхм-кхм… Запись 1094.

Меня зовут Т1. Каждый день я включаю диктофон, чтобы не сойти с ума от одиночества, и неизменно начинаю с короткой истории.

Я остался один на планете Земля.

Сегодня от привычного облика планеты мало, что осталось. Серия крупномасштабных войн уничтожила моря, леса, растения, животных – всю нашу природу. И все наши города. Остались только голые стены и чёрная земля.

Теперь найти укрытие, а главное, ночлег возможно только в брошенном космическом транспорте. Вот я и живу внутри ракеты, но не той, что раньше красовалась на картинках в учебниках по истории – я имею в виду, олимпийского гиганта «Восток», – а сильно меньше. В 22-ом веке люди научились собирать такие ракеты, которые можно было использовать как общественный, грузовой и военный транспорт. Мощнейшие электродвигатели. Несколько уровней с различными помещениями внутри. Застеклённая кабина пилота в самой верхней её части. Интересная разработка, вдохновлённая тем периодом, когда только появившиеся на свет ракеты стали считаться фантастическими космическими кораблями, способными путешествовать по просторам Вселенной…

Как обычно, сделаю небольшое лирическое отступление в начале своего рассказа для описания. При любой форме повествования – тем более от первого лица – не стоит забывать про описания; например, описание внешности. И как же я выгляжу: высокий серебряный робот с длинными руками и ногами, одна из которых ниже колена целиком покрыта золотом (ненастоящим). Атлетичное телосложение отлично гармонирует с крепкой овальной головой. Огромные, как два иллюминатора, глаза, которые мне, за неимением век, никак не сомкнуть, сделаны из оранжевого стекла. Лицо (если так можно выразиться) попытались очеловечить, добавив прямоугольный рот и круглый нос. Когда я смотрю на себя в зеркало, кажется, что мне на всё уже плевать. Такой отрешённый у меня вид…

Но перейдём наконец к сути. Вам, наверное, интересно, какой сейчас год и каких высот достигло человечество за последние три века. Сразу скажу – больших.

Сейчас 2225-ый год. Три года назад закончилась Глобальная война (под таким названием она залетела в историю), в которой воевали два лагеря: Восток и Запад.

Результат – ничья.

Задолго до Войны мы многого достигли: мегаполисы будущего оказались реальностью. Огромные стеклянные высотки, летающий транспорт – ракеты – и роботы. Множество роботов: в кафе, ресторанах, больницах, школах и университетах. Они также помогают проводить опасные испытания на предприятиях. В общем, неотъемлемая часть человеческой жизни.

Спустя некоторое время в небе стали парить уже настоящие космические корабли, которые, казалось, сошли со страниц фантастики, а роботы постепенно приобрели облик человека. Между небоскрёбами вместе с ракетами летали автомобили и поезда. Активно готовились планы по освоению других планет и… Что было дальше, я не помню.

Когда-то меня звали Игорь Селезнёв. Я был учёным. Но в один день произошло что-то плохое – я не помню что, – и мне пришлось спешно загрузить своё сознание в программу робота Т1. К сожалению, при транспортировке некоторые данные повредились, и их уже вряд ли восстановишь. Во всяком случае, я не знаю, как их восстановить.

Вот почему я рассказываю одну и ту же историю в начале каждой записи. Это единственное, что я помню из прошлого. Если не вспоминать одно и то же, запись будет совсем короткой, а мне хочется подольше поговорить.

Иногда я ощущаю себя только Т1. Кем-то другим. И, знаете, мне всё больше кажется, что так оно и есть.

Я робот Т1.

И раз я теперь робот, то довольно о прошлом! Вернёмся в настоящее. Опишу свой обычный день. Сегодня 1094-ый день, как я один – три года. Прошлые 1093 ничем от него не отличались.

Кхм-кхм… Не изменяя привычке, я включил полную перезагрузку и провёл в ней добрые восемь часов. Затем хорошо подзарядился и вышел на улицу, где проверил генератор на вечном двигателе – ящик, внутри которого всё никак не может перестать крутиться турбина и вырабатывать ток. Синие молнии разлетаются в разные стороны, когда я поднимаю крышку ящика и проверяю, оправдывает ли двигатель своё название. Сегодня в 1094-ый раз оправдал.

Потом я отправился убирать мусор.

Для уборки мусора я использую мусоровоз 23-го века. Эта машина представляет из себя громадный плот, который поднимается в воздух после нажатия кнопки на руле. Потом, чтобы привести мусоровоз в движение, нужно наклонить рукоятку коробки передач. И поехали!.. Я проезжаю мимо гор мусора – кусков бетона, металла, стекла, – нажимаю ещё одну кнопку, и из бортов вылезают громадные клешни-щупальца. Они захватывают мусор – где надо, распиливают, измельчают – и отправляют в кузов. Кузов занимает больше половины плота. Я сижу и смотрю, как в него падают осколки моего прошлого.

Когда кузов набит под завязку – пора отправляться утилизировать мусор. На другом конце города стоит гигантский завод, который я привёл в порядок за первые полгода одиночества. Его питает генератор – правда, не на вечном двигателе. В качестве сырья я использую мусор. Больше всего он любит лампочки с космических кораблей – желательно целые. На заводе он мой единственный друг.

«Привет, старик-генератор… Держи, я нашёл для тебя пару лампочек», – говорю я и угощаю его любимым лакомством.

Весь город я разбил на несколько участков, которые расчищаю в определённой последовательности. Например, сегодня был понедельник – я убирался вокруг дома. Завтра поеду на юг, послезавтра – на восток, а потом и на север. Вот очищу один город и примусь за другой! Мне немного осталось…

Сегодня рабочий день, как обычно, продлился до самого вечера. В 10 я был уже дома. Зарядился и приступил к хобби: ремонту ракеты.

Существует пословица: «Встречают по одёжке, провожают по уму». Я понял её смысл – поэтому не забываю про внешний вид ракеты: проверяю обшивку, смахиваю пыль.

В ракете аж четыре электродвигателя, но работают только три. Над последним я работаю уже полгода и всё никак не починю. Он повреждён, куда сильнее остальных. По правде говоря, я плохо понимаю, как устроены двигатели: забыл. Наверное, проще поставить новый. Нужно поискать. В каком-то из кораблей точно будет как минимум один рабочий.

Электроснабжение двигателей несильно эволюционировало со времён электромобилей 21-го века. Разве что масштаб увеличился. Внутри ракеты установлена большая-пребольшая батарея – аккумулятор, который питает электричеством все приборы и электродвигатели. Аккумулятор я заряжаю при помощи генератора, который работает на вечном двигателе. Заряжаю постоянно, толком без перерывов, поскольку большая-пребольшая батарея очень быстро разряжается – тоже из-за некоторых поломок, но я работаю над их устранением.

Когда работа будет окончена, устрою себе отпуск и слетаю на другие планеты. Возьму тур «Автостопом по галактике».

Автостопом?.. Да. Но вы, наверное, поняли, что я имею в виду.

Ведь так?..

На этой весёлой ноте я и предлагаю закончить. Почти полночь – пора ложиться спать. В смысле, перезаряжаться. Завтра «день сурка» начнётся по новой. Иногда кажется, что время обесценилось. Будто придумали более современный и выгодный способ измерения жизни. Но я всё так же вырываю листы из календаря и считаю дни, как будто ничего не изменилось. Хотя на самом деле изменилось всё.

Мир погиб, когда я только-только получил бессмертие…

Конец записи 1094.

Ровно в 8 утра система полностью перезагрузилась, и Т1 поднялся на ноги. Помимо длинной полки, считавшейся кроватью, в комнате ничего не было. Т1 приходил сюда к полуночи, ложился на полку и командой «Спать» отправлял систему перезагружаться. А просыпался в 8 утра.

Он поднялся на ноги и покинул комнату. Спустился на нижний уровень.

– Подъём! – скомандовал он, оказавшись внизу.

Стена перед ним тут же отъехала в сторону. За ней скрывался громадный аккумулятор. Т1 взял зарядный шнур и воткнул в розетку. Затем склонил голову и воткнул другой конец уже в отверстие у себя на затылке.

– 100%! – почти сразу объявил Т1, глядя на небольшой экран на тыльной стороне ладони. – Ну вот поели…

Да, кстати, всё это время на фоне играла ария Германа из «Пиковой дамы» Чайковского.

«Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу».

Дослушав арию, Т1 снял с раритетного проигрывателя пластинку и аккуратно убрал в ящик. За последние три года он собрал неплохую коллекцию классической музыки.

Со скрипом трап опустился, и Т1 сошёл на землю. Светило солнце – ярко, как раньше. Он подошёл к генератору и заглянул внутрь.

– Привет, вечный двигатель, – поздоровался Т1. Молнии тоже сказали ему «привет».

Потом он направился к плоту. Сел за руль, поднял мусоровоз в воздух и, наклонив рукоятку, поехал отчищать планету.

Он наклонял рукоятку всё ниже, постепенно набирая скорость. Наконец оказался в южной части разрушенного города.

Вылезли механические щупальца, и оканчивающие их клешни захватили мусор. Отправили в кузов. Проделали ту же операцию ещё четыре раза. Утрамбовали, что-то распилили, измельчили и спрятались обратно. Тогда Т1 набрал скорость. Теперь плот быстро летел над равниной. В такие минуты робот был абсолютно свободен. Солнце и безоблачное небо – так мало всегда нужно было ему для свободы.

– Быстрее, быстрее… – подгонял Т1, пока плот пытался набрать предельную скорость. Стрелка спидометра тяжело подползла к отметке «максимум». Обычно она не опускалась ниже этой отметки до самой остановки мусоровоза у стен завода.

Но сегодня ни с того ни с сего Т1 ударил по тормозам, не проехав и полпути до завода.

Мусоровоз резко затормозил, и из кузова высыпался песок, оставшийся от стекла и бетона. Т1 пригляделся и не поверил своим глазам.

Вдалеке стоял большой космический корабль, и из него выходили ЛЮДИ.

– Что?.. – удивился он.

Похоже, сломались глаза-сканеры. Т1 выключил зрение. Через секунду включил опять.

Но из корабля по-прежнему выходили люди.

Т1 призадумался:

– Похоже, не сбой, – и тут же добавил: – Нет, ну откуда здесь люди?! Ах-ха-ха! Я не верю!!!

Он сомневался. Думал, сканеры действительно сломаны. И тем не менее медленно поехал вперёд за горы развалин, чтобы незаметно подкрасться к «пришельцам». Нужно было убедиться, что это мираж.

Вот так в жизни робота Т1 – когда-то профессора Селезнёва – наступил новый день.

– Мама, мама, смотри, какой у меня мячик! – кричала светловолосая девочка с косичками.

Т1 наблюдал за людьми, спрятавшись за горой металлолома. Женщины стояли у трапа и, о чём-то беседуя, приглядывали за детьми.

– Ой какой мячик!.. – полюбовалась мама девочки с косичками, и та, сияя улыбкой, вернулась к другим детям.

Мужчины спускались с трапа и выносили какие-то ящики. Ставили чуть дальше от корабля и вновь поднимались внутрь. Кстати, корабль был серии «Юпитер» – последней новинки мирового судостроения. «Автобус с носом древнего самолёта и без колёс», как когда-то окрестили его в «колонке юмора».

И взрослые, и дети были одеты в аккуратные бело-голубые комбинезоны. Светлые корабль, одежда – казалось, они спустились с небес.

– АААА! – закричала вдруг девочка с косичками.

– Алиса! – тут же бросилась к ней мама.

– В меня мячик попал! – вскричала Алиса и залилась слезами.

– Тише, солнышко, тише, – стала успокаивать её мама. Потом взяла её на руки и нежно прижала к себе. – У собачки боли, у кошечки боли, а у Алисы не боли!.. Теперь тебе не больно? – мягко спросила она.

– Не больно, – ответила Алиса, смахнула слёзы и снова побежала играть.

Тогда Т1 вышел из укрытия.

– Это не мираж, – сказал он и сделал ещё один шаг. – Не мираж.

И Т1 направился к людям, смешно вытянув над головой руки.

– Стой, где стоишь! – Один из мужчин бросил ящик и тут же выхватил из-за пазухи бластер. Другие последовали его примеру, а женщины вместе детьми мгновенно взбежали по трапу внутрь «Юпитера».

Мужчин было пятеро – все высокого роста и с высеченными, словно из камня, лицами.

Не обращая внимания на угрозу, Т1 продолжил идти.

– Пау! – тут же раздался выстрел, и под ногами робота взметнулось облако пыли.

– Ещё шаг, и буду стрелять уже по тебе! Стой на месте! – взревел мужик.

Т1 поднял голову и посмотрел на людей. Те ответили ему коллективным холодным взглядом, встретившись с которым, любой бы понял, что его положение совсем не очень.

– Не стреляйте! – Голос Т1 звучал так, как если бы человек говорил сквозь жестяную банку. – Я просто… – Как оказалось, разговоры с самим собой не могли заменить живого общения. Он сразу в этом убедился.

– Я… я… – продолжил он через мгновение. – Я давно не видел таких, как вы, вот и не смог удержаться… Меня зовут Т1. Да, я робот, но в мою программу загружено сознание человека. Профессора Игоря Селезнёва знаете? Так вот это я… То есть был я.

Мужчины переглянулись. Наконец тот из них, что выстрелил из бластера, спросил:

– Так робот ты или человек? Что-то не пойму.

– Человек, – тут же ответил Т1, но призадумался и добавил: – Хотя нет. Из прошлого я мало, что помню. Произошёл, кажется, взрыв, прямо когда прежний я загружал своё сознание в программу робота. Из-за взрыва большая часть данных повредилась. Я скорее робот, в которого, если так можно выразиться, переродился мозг Селезнёва. Но не тот человек. Не он.

Люди вновь переглянулись. Затем стали в круг и тихо посовещались. Больше всех говорил стрелявший из бластера. Сегодня он был за главного. Когда обсуждение наконец закончилось, он сказал:

– Ладно, Т1, поднимайся на палубу. Там поговорим…

– Входи, Т1. Будь как дома, – совершенно спокойно сказал главный и кивнул в сторону круглого стола, за которым расположились женщины. Дети, смутившись, внимательно оглядели Т1, но почти сразу вернулись к игре. Дела взрослых их не интересовали.

Поскрипывая механизмами, Т1 подошёл к столу и неуверенно сел. Затем огляделся.

Это был просторный зал, строившийся, очевидно, для настоящих гигантов. Разве что футбольное поле могло сравниться с ним в масштабах. Потолок был настолько высоким, что казался недосягаемым небом. В конце зала несколько автоматических дверей вели в другие помещения корабля – наверняка такие же просторные.

«Интересно, за ними также темно?» – подумал вдруг Т1.

И действительно вся эта декорация реального мира – ставшая декорацией только от разыгравшегося воображения – была окутана мраком. Тёмно-серые стены освещал только дневной свет – да и то совсем немного – подсматривающий внутрь через спущенный трап. Если это и была декорация, то разве что предгрозового неба (по-другому не скажешь).

Никто из мужчин уже не выносил на улицу ящики. Все следили за Т1.

– Так вы последний робот прошлой цивилизации? – неожиданно спросила женщина с каштановыми волосами и синими глазами – мама Алисы.

– Прошлой цивилизации? – смутился Т1 и поглядел на остальных. – В каком смысле?

– Понимаете, Профессор, – тогда начал главный и, тут же словив на себе непонимающие взгляды женщин, поспешил им объяснить: – В программу робота Т1 загружено сознание профессора Игоря Селезнёва – его создателя. По факту он по-прежнему человек. Только закован в железо.

– И всё-таки я так не думаю, – не согласился Т1. – Я же утратил часть воспоминаний того человека. Если я и он, то совсем немного. Чуть-чуть.

– Но как это «чуть-чуть», профессор Селезнëв?! – не согласилась теперь уже мама Алисы. – Память же ещё не главное. Вот вы помните свои моральные принципы?

– Принципы? – Т1 попытался усмехнуться. – Принципы Селезнёв точно не загружал в мою программу.

– А я уверена, что загружал. Он просто забыл, как это делал. И всё же помнит их в глубине души.

Т1 поглядел на неё. Да, она настоящий человек. Вот только слишком наивна или хочет казаться такой, ведь о моральных принципах не стоит спрашивать. Есть они или их нет на самом деле не имеет никакого значения. «Моральные принципы» – это не слова, произнесённые с нотками упрямства в голосе и каменной маской на лице. «Моральные принципы» – азбука для немых, которые не умеют говорить, но зато умеют делать.