скачать книгу бесплатно
Всю дорогу Бруснир хмурился, даже больше, чем обычно. Его раздражало, что кругом нет ни одного фауррена и не на ком сорвать злость. Его бесила Дара. Эта ярко-рыжая бестия оказалась жутко капризной. Чародейка относилась к тому типу женщин, которым просто необходимо, чтобы любой встретившийся на пути мужчина, смотрел на них, приоткрыв рот от восхищения. Каждый должен был уделять магичке все внимание и вообще крутиться вокруг, не уставая восхищаться, и слушать всю ту чушь, что выльется из ее коралловых губок. Причем, чем больше мужчин Даре удавалось собрать вокруг, тем счастливее она становилась. Бруснир однажды насчитал полтора десятка обожателей, когда они остановились отдохнуть в одном из городов по пути. Сам он старался просто держаться от нее подальше и большей частью молчал, но Дара не оставляла бесконечных попыток его очаровать. Иногда Брусниру хотелось рычать, но он только пришпоривал коня и вырывался вперед. Чародейка тогда, скорчив несчастную гримаску, переключалась на Шаймора. Последний, впрочем, с удовольствием коротал долгие дни в болтовне с Дарой, а ночами наслаждался ее ветреной нецеломудренностью.
До Азирона оставалась пара дней пути. Вальдары решили заночевать в деревеньке под названием Нерра. Утоптанные улочки были безлюдны, и только на главной площади собралась внушительная толпа народу. Бруснир придержал коня, издалека рассматривая столпотворение, но туда не поехал, направился сразу к таверне. Никто не вышел встретить гостей. Шаймор поймал чумазого мальчонку возле конюшни. Тот сообщил, что все на собрании. И убежал туда, боясь пропустить что-нибудь интересное. Вальдары переглянулись и, оставив лошадей в конюшне, решили прогуляться до площади. Дара не пошла. Сказала, что устала и подождет в общем зале таверны.
Воины пробрались сквозь толпу к самому центру событий. Высокий худощавый старик, судя по длинной мантии – жрец, бранил и обзывал ведьмой пожилую женщину. Она держалась неестественно ровно, отвечала довольно ядовито и одаривала жреца презрительным взглядом. Перепалка разгоралась все сильнее. Сквозь толпу, чуть не задавив деревенских, проскакала Дара и недовольно спросила у вальдаров:
– Сколько можно вас ждать? Я голодна и хочу принять ванну. Вы нашли хозяина этой проклятой забегаловки?
Бруснир одарил ее сердитым взглядом и молча отвернулся. Шаймор что-то негромко ответил. Тем временем жрец все яростнее наступал на старуху. Бруснир догадался, что это деревенская травница, а священнослужитель упрекает ее в колдовстве. Одними обвинениями он ограничиваться явно не собирался, за его спиной собрались приспешники. Между ними и старухой вдруг появилась девушка. Молодая, хрупкая, но обладающая яркой красотой. Необычную бледность кожи оттеняла черная копна волос, струящихся вниз до поясницы. Они скручивались в блестящие локоны, к которым хотелось прикоснуться. Смелости ей было не занимать. Она стала на пути агрессивно настроенной толпы и не собиралась давать травницу в обиду. Хотя у приспешников жреца появились в руках вилы, и они нахально пытались оттеснить девушку. Жрец угрожал:
– Если ты сейчас же не уберешься отсюда, Элерия, я буду считать, что ты пособница этой черной ведьмы. И мы устроим расправу и над тобой!
– Все, что ты умеешь это устраивать расправы. Вы к ней не притронетесь!
– Интересно, как ты нас остановишь? – рассмеялся жрец, давая знак прислужникам.
Бруснир вышел вперед и оттеснил девушку за спину. Все присмирели, и в тишине отчетливо прозвучала реплика Дары:
– Ну, нет. Только не говорите мне, что будете вмешиваться в разборки этой черни. Бруснир, пойдем отсюда.
Вальдар не повел и ухом. Жрец рассматривал его некоторое время, потом спросил:
– Ты еще кто такой?
– Это неважно. Важно то, что ты сейчас оставишь в покое этих женщин.
Жрец зло прищурился.
– Сегодня мы будем судить ведьму. И все, кто встают на ее защиту, нам враги. Схватите их, – крикнул он помощникам. И те бросились на Бруснира с вилами.
Шаймор даже не двинулся на помощь. Сложил руки на груди и расхохотался. Бруснир усмехнулся и слегка толкнул нападавших воздушной стеной, чтобы не повредить. Но им хватило, и они вместе со жрецом отлетели назад, повалившись в пыль. А кто-то даже умудрился пораниться собственными вилами. По толпе прошел шепот:
– Вальдары. Вальдары…
Жрец поднялся. Бруснир приказал ему:
– Убирайтесь. Пока я добрый.
И никто не посмел ослушаться. Вальдар повернулся к темноволосой девушке и спросил:
– Элерия, не так ли? Не подскажешь, где уставшие путники могут найти хозяина таверны?
Сзади театрально громко вздохнула Дара. Рыжеволосая чародейка высоко подняла подбородок и с максимально возможным презрением оглядела девушку с ног до головы.
– Я и есть хозяйка таверны. Простите, что вам пришлось ждать, – ответила Элерия.
– Как удачно, – улыбнулся Бруснир.
Дара загарцевала на коне и ускакала, обдав их обоих пылью. Бруснир стиснул зубы.
Вечер плавно перетекал в ночь. Бруснир с Шаймором укладывались спать, в снятой на двоих комнате на втором этаже просторной таверны. Спальня Дары располагалась по соседству. Вдруг Бруснир замер. Весь подобрался и, схватив оружие, ураганом бросился к открытому окну. Высунулся наружу, рубанул мечом что-то невидимое. Снаружи донесся сдавленный вскрик, и нечто тяжелое рухнуло вниз.
– Они здесь, – выдохнул вальдар, выпрямляясь и захлопывая окно.
В следующее мгновение дверь вышибли, и внутрь скользнули фауррены. Вальдары стали спина к спине. Клинки воинов мелькали так быстро, что за ними почти невозможно было уследить. Звон от столкновения мечей с кинжалами стоял оглушительный. И то и дело, вываливаясь из невидимости, на пол замертво падали фауррены. Их оказалось не так много, вальдары убили шестерых.
– Молодняк, – брезгливо сморщился Бруснир, пиная тело одного из них. – Только они могли быть настолько глупы, чтобы отправиться за нами в самое сердце Шантаха. Я думал, что перебил их всех.
– Дара! – воскликнул Шаймор и бросился в соседнюю комнату.
Бруснир последовал за ним. Чародейки там не оказалось. Зато на Шаймора одновременно набросились два фауррена. Ему пришлось отскочить назад, чтобы не быть пронзенным четырьмя кинжалами кряду. Бруснир ушел в сторону и мягко скользнул вперед, сняв одного из нападавших изящным колющим ударом под ребра. Фауррен захлебнулся кровью и упал под ноги Шаймору, который отбивался от второго противника. Бруснир прыгнул и воткнул кинжал в спину фауррена.
В коридоре появилась Дара.
– Где ты была? – спросил Шаймор, хватая ее за руку и притягивая ближе.
Девушка взглянула на него округлившимися глазами, потом на трупы, и ответила:
– Я… Ходила… Умыться перед сном.
– Побудь с ней. Я проверю здесь все, – сказал Бруснир Шаймору.
Тот кивнул и втолкнул чародейку внутрь ее комнаты.
Бруснир спустился вниз. В общем зале, злобно ухмыляясь, фауррен крепко прижимал к себе Элерию. Возле ее горла он держал огромный кинжал. Вальдар тихо выругался и медленно вошел в комнату.
– Так и знал, что эти придурки не смогут с вами справиться, – протянул фауррен, наслаждаясь ситуацией, в которой он оказался самым умным по его мнению. – А ну-ка, красавчик, брось меч и кинжальчик. И пару ножей из-за голенища достань.
Бруснир бросил оружие на один из столов. Наклонился, вытащил из невысоких сапогов два ножа и отправил туда же.
– Значит ты реально, как последний тупица, будешь геройствовать из-за какой-то незнакомой девки? – захохотал фауррен. – Я предполагал, но не смел надеяться, что ты такой идиот. Милая, ты просто мой счастливый случай сегодня! Медленно подойди ко мне. И не делай резких движений, а не то я выпотрошу ее, как свинью. Симпатичную, недокормленную свинку.
Вальдар приблизился. Фауррен сунул Элерии в руки веревку.
– Вытяни руки, – бросил он Брусниру. – А ты вяжи его. И покрепче.
Зеленые глаза девушки встретились с потемневшими карими глазами вальдара. Элерия выразительно на него посмотрела и скосила взгляд вправо и вниз. Бруснир не посмотрел туда, куда она указывала, а перевел взгляд на фауррена и вытянул вперед руки. Девушка медленно набросила веревку на запястья. Вальдар взглянул вниз. На Элерии просторная юбка, в складках которой что-то спрятано.
Бруснир сбросил веревки. Одной рукой зарылся в складки одежды девушки, другой перехватил запястье фауррена, не давая перерезать ей горло. Противник успел дернуть рукой, а в следующее мгновение у него в горле торчал кинжал Элерии. Бруснир подхватил девушку, отодвигая от умирающего фауррена, и улыбнулся. Теперь его настроение значительно улучшилось.
Вальдар крикнул Шаймору, что опасность миновала и внизу чисто. Элерия налила два полных бокала эля. Молча подвинула один к Брусниру и одним махом осушила почти половину своего, брезгливо посматривая в сторону трупа.
Шаймор спустился вместе с Дарой.
– Все, закончились противнички? – спросил Шаймор, осматриваясь. Улыбнулся Элерии и, указав пальцем на ее бокал, спросил. – Можно и мне того же?
– Какого ты себе позволяешь? – зашипела Дара на Бруснира. – Ты должен охранять меня, а не эту…
Она скривилась, подбирая слова.
– Эту пустышку! Эту никчемную простолюдинку!
Одна бровь Бруснира взлетела вверх. Он нахмурился и, игнорируя чародейку, обратился к Шаймору:
– Уведи ее отсюда от греха. А то, боюсь, целой мы ее точно не довезем.
Дара задохнулась от возмущения. А Шаймор усмехнулся и, подхватив магичку под локоть, почти потащил за собой. Не забыв прихватить и эль, который налила ему хозяйка таверны.
Элерия смотрела им вслед, покусывая губу.
– Извини за эту выходку, она немного ненормальная, – сказал Бруснир.
– Все маги немного ненормальные, – со злостью в голосе ответила Элерия. – Но я думала что, по крайней мере, здесь буду от этого избавлена.
– От чего? – допив эль и ненавязчиво пододвигая бокал для добавки, спросил вальдар.
– От презрения избранных высочеств Магов по отношению к немагам.
– У тебя хистринский акцент. Ты родом оттуда? Из царства чародеев?
– Так и есть, но там невозможно дышать из-за разделения общества на первосортных и второсортных. Я сбежала оттуда, чтобы не видеть всего этого раздутого пафоса. Так нет, они находят меня и здесь.
– Самовлюбленных придурков хватает везде. Им в принципе даже не нужна причина, чтобы быть таковыми, хватит любого надуманного повода. Не обращай внимания, – улыбнулся Бруснир.
– Если бы я могла. Мне довелось обучаться в чародейской школе, в специальном классе для не наделенных магией. И это худшие годы в моей жизни. Все морщат нос при виде тебя и при этом норовят пнуть посильнее. Конечно, нас таких был целый класс, но большинство стремилось подлизаться к чародеям. И, если те бросили им хоть словечко…
– Сложнее всего научиться не бояться быть глупыми, неумелыми, обычными. Не магия делает человека человеком, – отмахнулся вальдар. – Ты вот сегодня не побоялась выйти одна против толпы мужиков.
– Не побоялась? – рассмеялась Элерия. – Еще как боялась! Но что делать…
– Большинство предпочло ничего не делать.
– Как и всегда. Но ведь и я вела себя глупо, не имея сил что-либо противопоставить.
– То, что ты назвала глупостью, я называю силой духа. Сам мир откликнулся и послал тебе помощь.
– В виде тебя? – улыбнулась Элерия.
– За храбрость, – подмигнул ей Бруснир, поднимая бокал. – А что, кстати, завтра? Мы уедем, а жрец снова придет к вам?
– Очень даже может быть.
– Мы можем задержаться на пару дней, но ситуацию надо как-то решить.
Утром травница попрощалась с Элерией и ушла из деревни. А вальдары смогли продолжить путь, что избавило Бруснира от жуткой истерики Дары по поводу задержки в «этом захолустье».
Глава 2. Волна хаоса
Вальдары довезли чародейку в целости, и в итоге оказалось, что она родная сестра нынешнего короля Хистрии. Вот откуда повышенный интерес фаурренов к ее особе. Королевское как-никак величество. Шаймор сдал ее куда надо. И больше Бруснир ничего о ней не слышал, да и не интересовался. Он вернулся на службу, но влиться в мирную жизнь не удавалось. Она протекала мимо, нисколько не задевая его. И потому, как это не редко случалось, Бруснир проводил вечер в таверне. В одиночестве, если, конечно, не считать бокал эля хорошей компанией. Но в этот вечер настроение было даже хуже обычного. Будто черная туча нависла над миром, грозя вот-вот обвалиться и погрести всех под обломками. Бруснир не верил в предчувствия. Но ощущал, как крохи той темной силы, что превратили его в вальдара, тянутся навстречу… Целой волне чего-то жуткого. Чего-то, что бьется взаперти, но, кажется, вот-вот вырвется на свободу…
В эту ночь Брусниру снился Шантах в огне. Но во всполохах пламени мелькали вовсе не тени фаурренов, как обычно. Совсем другие, более страшные чудовища рвали мир на части. Утром сон сбылся.
***
Анели чмокнула деда в щеку и, не обращая внимания на недовольное бормотание, выскочила за калитку. Она привыкла, по утрам дедушка всегда такой, и знала – к вечеру подобреет. Девочка быстро зашагала по улице. Скользящей походкой, словно сейчас взлетит. Такая поступь бывает только в юности. С годами забывается ощущение парящей легкости во всем теле и его с трудом можно припомнить, даже глядя на молодых.
Анели улыбалась мыслям. Спешила, но успевала смотреть по сторонам. Азирон чудесен в весенней свежести. Девчонка родилась здесь и не представляла, что где-то может быть место лучше родного города. Да и не могло быть ничего лучше процветающей столицы Шантаха – самого сильного и просвещенного государства мира. Ухоженные улочки, вымощенные камнем; клумбы с цветами; парки и щебечущие в них пташки – все это наполняло душу радостью. Той самой радостью, какая бывает только весной – дерзкой и пронзительной, заставляющей торопиться жить.
Большая оранжевая звезда в небе щедро делилась по-весеннему теплыми лучами. Жители этого мира – Адалора, испокон веков называли светило Таносом. Некоторые даже считали его проявлением божественной силы и поклонялись одноименному богу. Правда, культ Таноса в последние десятилетия потерял былой размах, вытесненный новыми религиозными придумками. Дедушка Анели всегда высмеивал эту мысль, что Танос – бог. Вот Вея-мать, по его словам, заслуживала уважения. Она добрая и справедливая богиня. Благодаря ей родится все живое, но главное – только она умеет взмахом полупрозрачной руки зажечь в сердцах людей любовь.
Воздушная и худенькая, с длинными соломенными волосами и совсем светлыми голубыми глазами, Анели казалась видением. Это имя очень ей подходило, такое же ласковое, как и она сама. Мать девочки – Лорити, часто звала ее котенком именно за милую внешность и нежный нрав. Четырнадцатилетняя девочка только начинала превращаться в молодую кошечку, но превращение это обещало быть впечатляющим. Хрупкое телосложение и изящную грацию она унаследовала от матери, впрочем, как и все остальное, включая характер. Об отце у нее остались только воспоминания, наполненные скорее не образами, а глубокой грустью. Его не стало, когда девочка была совсем малышкой. Иногда, по ночам Анели пыталась вспомнить его, как выглядел, что говорил. Получалось плохо, и она не знала, что из воспоминаний правда, а что игра воображения.
Анели хотелось бежать вприпрыжку и смеяться в голос, настолько радостно на душе: ведь сегодня вечером она увидит брата. Он военный. И только вчера вернулся в город после долгого отсутствия. А сейчас девочка торопилась к матери на рынок.
Азирон начинал оживать. Люди спешили по делам, открывались лавки. Свернув на узкую улицу, ведущую к рыночной площади, Анели почуяла запах свежевыпеченной сдобы. Она, как всегда, заскочила в лавку к пекарю и купила несколько булочек. Сглотнув слюну, так вкусно пахла выпечка, и бережно сжимая ее в руках, заторопилась дальше. Сейчас Анели придет к маме, и они вместе позавтракают, пока покупателей не так много. Жизнь текла своим чередом, и никто в городе не ожидал беды. А она приближалась стремительной волной, круша по пути человеческие судьбы.
Анели не почувствовала приближения Волны, но услышала отдаленный грохот и крики людей. Остановилась, замерла посреди дороги, испуганно всматриваясь вдаль. Зрачки ее расширились, а голубые глаза потемнели. С другого конца улицы на нее неслось что-то непонятное. Взбесившаяся сила вырывала деревья, разрушала дома, швыряла людей и животных. Анели спряталась за ближайший дом. Прижалась к холодной стене, все еще сжимая в руках выпечку. Зажмурилась, ожидая удара. Прозрачная Волна неизвестной магии пронеслась мимо, разрушив половину улицы, но не причинила ей вреда.
Анели открыла глаза, медленно обернулась. Случившееся не укладывалось в голове. Только что все было хорошо, а теперь повсюду смерть и разрушения. От ухоженного благополучия города не осталось и следа. Всюду остовы разрушенных зданий и вывернутые с корнем деревья. Немногочисленные выжившие ошалело бродили посреди хаоса. Анели встала и медленно побрела в сторону рынка, шарахаясь от мертвых людей и животных. Она всхлипывала от ужаса, и обеими руками прижимала к груди раздавленные булочки. Крупная дрожь пробегала по телу, а ноги норовили подогнуться. Мысли бились в голове глупыми птицами. Путались, сбивая друг друга, пока одна из них не заставила захлебнуться от ужаса.
– Мама! – крикнула Анели и бросилась бежать. Булочки упали на вывернутые камни мостовой.
Анели стрелой влетела на рынок и замерла. Ее взгляд заметался среди прилавков и товаров, бесформенными грудами усеявшими площадь. В воздухе витали не осевшие клубы пыли. Они забивались в нос, мешали дышать. И всюду, среди мусора, Анели замечала изломанные трупы торговцев и ранних покупателей. Она сжала руку в кулак и прижала ко рту, подавляя рвущийся крик. Тихонько застонала и решительно направилась туда, где находился прилавок матери. Слезы застилали глаза. Она вытирала их тыльной стороной ладони и все быстрее перешагивала через мертвецов и завалы. Пока не перешла на бег. Дыхание сбивалось. Анели вскидывала голову и отрывисто втягивала воздух, стараясь успокоиться и унять отнимающую силы дрожь во всем теле. Отгоняла страшную мысль, что мама могла погибнуть.
Кругом царила тишина. Ни единого живого человека на рыночной площади Анели не встретила. Наконец, нашла прилавок Лорити. Точнее то, что от него осталось. Он перевернут и изломан. Товар – кухонная утварь, вперемешку с яркими тканями с соседнего торгового места, валялся беспорядочными кучами. Анели отчаянно хотела, чтобы мама появилась сейчас перед ней, испуганная и живая. Но ее не было. Девочке казалось, что она совсем одна посреди мертвого царства и обречена вечно блуждать среди призраков. Она стала разгребать нагромождение товара, лелея отчаянную надежду найти мать слегка оглушенной.
– Мама, мамочка, – бормотала Анели и голос ее прерывался всхлипываниями. – Пожалуйста, мамочка.
Девочка нашла мать, откинув полог, когда-то служивший крышей прилавка. Лорити мертва. Это понятно с первого взгляда. Жизнь навсегда покинула неестественно вывернутое тело. В лице ни кровинки, а кожа стального оттенка. Анели больше не сдерживалась – завыла в голос. Страшно, совсем по животному. Бессильно рухнула рядом. Схватила мать за плечи, встряхнула. «Почему, почему ты не просыпаешься? Очнись! Мамочка! Только открой глаза и все снова станет хорошо», – в исступлении думала Анели. Слезы хлынули такой рекой, что она перестала что-либо видеть.
Долго девочка трогала трясущимися пальцами бездыханное тело. Такое родное и еще теплое. Вытащила соринки и пригладила растрепавшиеся волосы. Легла рядом с матерью, обняла и прижалась. Не осталось ничего, кроме горя, безысходности и шальной вредной надежды, что мама придет в себя – нужно только подождать. Случится чудо, обязательно случится! Потому что по-другому не может быть! Она откроет глаза, улыбнется, погладит по голове и успокоит. Потому что невозможен мир без нее. Пусть катится такой мир в Гэрт, бездонную беспросветную пропасть, где боги держат чудовищ и куда отправляют всех грешников. А Анели жить в таком мире отказывалась.
Анели оцепенела. Реальность превратилась в душное тягучее болото, которое обхватило со всех сторон. И никакой возможности выбраться, вздохнуть полной грудью. Не было воли для подобного рывка. Девочку вернули к жизни странные звуки. Они не вписывались даже в этот новый мир, в котором мама мертва. Доносившийся отовсюду грудной свист и булькающее утробное рычание заставили приподняться и оглядеться. По развалинам рынка бродили неведомые существа. От людей их отличала темно-серая кожа, хищные гримасы и отрывистые резкие движения. Хуже всего глаза – крупные, слегка выпученные, затянутые бельмами. Они ходили кругом, озирались, выискивая что-то или кого-то. И издавали жуткие звуки, что привлекли внимание Анели. Она затаила дыхание, втянула голову в плечи, стараясь стать незаметной. Страх парализовал, все тело налилось иссушающей убийственной слабостью. Она вспомнила о брате. Только Левир мог спасти ее в мире, где по развалинам родного города бродят чудовища. Но где же он? Как отыскать его и остаться в живых?
Сзади дернулось тело матери. Анели вскрикнула, зажала рот рукой и обернулась. Лорити открыла глаза. Они были затянуты бельмами. Ничего в этом существе не осталось от мамы. Зато накатила такая жуть, что, откуда только силы взялись, Анели взвилась в воздух и побежала. Спотыкалась о наваленный в беспорядке товар. Каким-то чудом удерживала равновесие и неслась вперед. Домой. Там она надеялась спрятаться в ласковых объятиях деда и забыть обо всем. Боковым зрением увидела, что монстры заметили ее и бросились в погоню. Они двигались очень проворно, но подгоняемая ужасом девочка бежала быстрее. Слышала тяжелые шаги преследователей, но обернуться боялась. Боялась увидеть мать, несущуюся следом, с искаженным от ярости лицом. Эта картинка так и маячила в воображении, заставляя задыхаться от страха.
Анели выскочила с рыночной площади и рванула в жилой переулок. Монстры догоняли. Их рычание раздавалось почти из-за спины. Хотелось кричать и звать на помощь, но на это не хватало сил. Да и некого звать, кругом никого. Анели почувствовала грубый толчок и резкую боль. Одна из тварей пыталась схватить ее, но лишь расцарапала спину. Девочка прибавила ходу и закрутила головой, оглядываясь по сторонам. Она понимала – долго такую гонку ей не выдержать.
Круто свернула вправо, присмотрев двор с уцелевшим небольшим домиком. Чудовища не растерялись, один из них схватил Анели за руку, другой вцепился в плечо. Сила бурным потоком стала покидать девочку. Она судорожно извернулась и вырвалась, оставив в загребущих лапах рукав светло-голубого платья. Боли не почувствовала. Только жар в плече и такую слабость, что казалось ноги вот-вот подогнутся. Преодолев себя, Анели добежала до невысокого забора в палисаднике и прыгнула. Уже в полете ощутила железную хватку на щиколотке, и энергия потекла ручьем к схватившему ее монстру. Девочка упала, больно ударившись лицом о землю. В глазах потемнело. Оттолкнулась, рванулась встать, но тварь перевалилась вслед за ней в огород и держала за ногу. Анели чувствовала – еще немного и чудовище высосет из нее все силы. Она вяло брыкнулась. Ударила свободной ногой по лапе и хватка ослабла.
Анели рванулась, оставляя на длинных когтях существа узкие полоски кожи. Вскочила, пошатываясь. Серые твари толпой лезли через забор, грозя его завалить. Анели отвернулась и побежала через дворы. Домики здесь ютились очень близко друг к другу. Найдя проход между ними, девочка лаской юркнула в него.
Задыхаясь, Анели выскочила на другую улицу. Ноги почти не касались земли. Немного осмелев, оглянулась: чудовища отстали. Появилась надежда, что удастся сбежать, но кто-то схватил сбоку и увлек в один из дворов. Словно ладонь сомкнулась и прервала полет мотылька.
***
– Бруснира и Левира ко мне! Быстро! – приказал Вильгет – главнокомандующий вальдаров. Мужчина средних лет с проседью в густых серых волосах и мощной фигурой воина. Но сейчас от него веяло не силой, а растерянностью, которая сквозила во взгляде и движениях. Вильгет вошел в кабинет и замер, полностью погрузившись в мысли.
Комната обставлена просто. Все здесь служило делу, но не комфорту. Огромный стол у окна, с множеством пустых стульев вокруг, занимал добрую половину помещения. Стены сплошь увешаны подробными картами Шантаха и всего Адалора. У противоположной от окна стены стоял стол поменьше, на нем лежала карта Азирона. К ней и направился Вильгет, когда очнулся от задумчивости. Он оперся на стол руками и долго внимательно смотрел на карту столицы.
