скачать книгу бесплатно
Стас взглянул на часы и задумался: если предположить, что мальчишка выехал из дома пораньше, а он клялся и божился, что каждый день выходит из дома в 6 утра, то, наверное, после обеда он до работы доберется. Это в лучшем случае. Но мальчишка работал в команде уже два месяца, поэтому имея печальный опыт, особых надежд Стас уже не возлагал.
Телефон в руках зазвонил, Стас нахмурился и быстро ответил.
– Доброе утро, Роберт Станиславович, – послышался совершенно не выспавшийся и по ощущениям все еще пьяный голос Бельского. – Я что-то хотел от Вас?
Стас скривился и закатил глаза. Опять этот недоносок всю ночь по клубам шастал. Стас был зол, не то слово. Но сейчас первоочередным было привести всех в офис. Попытавшись сдержаться и не наорать на своего подчиненного, рассказав ему всю правду-матку о его родственниках и о том, как далеко ему стоит пойти вместе со своим опозданием, Стас произнес:
– Бельский! Буди Киру и дуй в офис!
– В какие Фивы мне надо? – Удивленно переспросил Бельский.
– Кира! Разбуди ее!
– Понял, Робеслав Станертович, – промямлил Бельский. – Разбуда кири…
Терпение Стаса лопнуло внезапно, но действенно.
– Бельский! – Воскликнул он. – Если ты сейчас же не проснешься, я лишу тебя квартальной премии!
Послышался грохот – похоже, Бельский рухнул с кровати. Или, где он там спал? Это судьбоносное заявление подействовало отрезвляюще.
– Станислав Робертович, я все понял, – тут же подал признаки трезвой речи Бельский, испуганно пискнув в трубку. – Сейчас пойду за Кирой и в офис.
– Жду еще пять минут назад, – бросил Стас и яростно отключился, как будто его возмущение могло дотянуться до Бельского через трубку.
Сделав глубокий вздох, он постарался успокоиться. Как же он был сейчас рад тому, что Кира и Бельский жили в одном доме. До девчонки можно было дозвониться разве что, если в ее руках был телефон, и она в этот момент смотрела на экран. Причем находилась в одном помещении с тем, кто ей звонил. Стас это знал слишком хорошо и много раз говорил ей, чтобы она не выключала звук на случай вот такого вот непредвиденного звонка.
Но как будто ее интересовало, что он там просил делать.
Подождав некоторое время, Стас косо глянул на соседний кабинет. За то время, пока Стас обзванивал своих сотрудников, Андрей со своей командой уже успели пообедать в столовой на первом этаже и как раз выдвигались на задание. Стас проводил их тяжелым взглядом. Показушник, подумал Стас, вернувшись к ожиданию.
Егор прислонился к краю своего стола и во все глаза наблюдал за Стасом, ожидая от него дальнейших указаний. Стас же скорее испытывал дискомфорт от такого прямого взгляда Егора, но молчал, ибо единственный нормальный сотрудник, который уже присутствовал в офисе, не должен пострадать от его гнева. Нужно сдерживаться, нужно сдерживаться, – твердил себе Стас. Но с каждым новым часом это становилось делать все труднее.
Прошло слишком много времени с тех пор, как Стас дозвонился до своих сотрудников. Терпение Куратор горе-группы воспитал в себе не малое, но всему был разумный предел. И даже не разумный.
Не выдержав, Стас снова набрал сначала Бельскому. В этот раз последний не ответил, но Стас понадеялся, что это связано с тем, что они оба вместе с Кирой уже едут на работу. Ага, если учесть, что живут они в десяти минутах от работы. А прошло уже два с половиной часа.
Чуть не сломав в руках ручку, которую он нервно вертел, Стас скрипнул зубами.
Ничего, успокаивал себя он, это ничего, скоро они все соберутся и можно будет приступить к заданию. Главное не убить своих сотрудников. Иначе придется искать новых. А ведь новые могут оказаться даже хуже!
Еще некоторое время ожидания, попытки дозвониться до Бельского и Старкова. Последний откликнулся на двадцатый дозвон.
– Станислав Робертович! – Завопил Ник в трубку. – Я еду!
– Где ты едешь? – Едва сдерживая злость, поинтересовался Стас.
– На желтой ветке я! – Радостно сообщил Ник. – Тут какая-то авария случилась, народу очень много! Меня запихивают в поезд трое!
На фоне послышалось громогласное: «Залезь уже, жирдяй!» и что-то вроде: «Заткнись, козел!».
Стас нахмурился.
– Что ты делаешь на желтой ветке? Тебе на Беговую!
– Я пытался, Станислав Робертович! Я честно пытался пересесть! Но толпа понесла меня на желтую ветку!
– Как можно было сесть на желтую ветку, когда ты живешь на Красносельской?! Они даже не пересекаются!
– Станислав Робертович! – Закричал вдруг Ник, а на заднем плане послышался едва разборчивый голос машиниста: «УНИжаемые пассажиры, поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны».
Потом звонок прервался. Стас обреченно уронил голову на стол и застонал.
– Станислав Робертович, – шагнул к нему Егор. – Мне чем-то помочь?
Но Стас его не слышал. Сейчас он мысленно перебирал в своей голове все свои прегрешения. Было ли то, что он не подал в переходе бомжу причиной, или же жутким преступлением было ехать в метро и не уступить старушке место? Ответа на этот вопрос он не знал, но крик души, который вырвался у него в следующую секунду, был достаточно красноречив:
– Ну за что мне такая команда?!
Глава вторая
Кира
Тишина и покой. Уютное ощущение тепла и комфорта окружало меня. Я спала, а следовательно, не могла чувствовать себя лучше, чем сейчас.
Задание, на которое мы выезжали вчера, оказалось не самым сложным. Наоборот, оно было слишком простым. Я бы даже сказала – чересчур.
А еще я бы сказала, что даже несмотря на то, что наш отряд первого уровня, давать нам задание «залатать крыши дома какого-то крупного торговца в Эрридоне» было по меньшей мере бестактно. Мы что? Зря учились со школы на Световых?
Предполагалось, что мы будем защищать границы не одного мира, сопровождать и охранять в поездках Императоров…
Ладно, в Эрридоне нет Императора, только местные вассалы, заведующие двенадцатью провинциями. Но и их сопровождать в поездке, защищая от Теневиков, было бы не менее почетно.
И все это доставалось кому-то другому.
Отделов Ходящих у нас было много. И если считать, что в Москве был один из самых крупных филиалов Департамента по борьбе с внеземными вторжениями, то более крупные представительства в других странах могли быть в два, а то и иногда и три раза больше. Как, например, Департамент в Лондоне.
Но это ведь не имело значения.
В нашем же филиале – взять, к примеру отдел Крыловой Евгении Владимировны, который уже давно устал от сопровождений картежей вельмож и Королей из разных миров. Ее команда, только лишь услышав об очередном подобном задании, буквально изнывала от неудовольствия совершать еще одно сопровождение.
Ага-ага.
Но нужно рассмотреть задание со всех ракурсов, чтобы понимать, почему они так брезгают: сначала они неделю проводили в одном Дворце, напичканном такими благами цивилизации, которые на земле некоторым представителям верховной власти даже не снились. Все это время они ели, пили, спали, отдыхали, в двух словах – прожигали жизнь, как последние мажоры, пользуясь всеми этими благами с лихвой.
Потом был скучный переход (вот уже пятнадцать лет, как Теневики на кортежи не нападали из-за сопровождения Световых) и еще неделя в другом Дворце на тех же условиях. Да-да, бедняжки, как же они страдали, надо бы фонд организовать им в поддержку.
И вот после этого мы, едва-едва заслужившие себе место под солнцем, должны латать крыши.
Латать. Крыши.
Поэтому-то я так крепко спала уже неизвестно сколько времени с наглухо выключенным мобильным, всеми возможными приборами, которые могли бы ненароком меня разбудить и нарушить мой идеальный сон.
А спать я любила. Много. Очень много…
И все бы ничего, пребывала бы я в своей стране сновидений, если бы не услышала звук приближающихся ко мне шагов. Все-таки годы тренировок не прошли даром, к таким вещам я была готова.
Подскочив с кровати, едва открыв глаза, я тут же определила вторженца. Разбираться, кто это, не было желания. Я просто схватила его за руку, вывернула ее ему за спину и повалила на пол.
Вторженец закричал. Судя по жутчайшему перегару и срывающемуся на визг крику, я этого недоумка знала. Копна темно-каштановых волос, залаченная и загеленная, чтобы держать прическу, наглая самодовольная рожа, отражающаяся сейчас в зеркале моего стенного шкафа.
– Кира! Пусти, Кира! – Орал как ненормальный он. – Это я! Димка! Бельский!
Я потянула его руку на себя еще дальше, и та неприятно хрустнула. Он взвизгнул и зажмурился.
– Я знаю, – лишь сообщила я, надавив коленкой ему на спину.
После того, как боль стала терпимее, в отражении своего зеркала я заметила удивление на лице Бельского.
– Знаешь? – Переспросил лишь он. – Тогда… это не я!
Он даже посмеялся своей совершенно не смешной шутке, как и всегда это делал. Я лишь закатила глаза и ударила его коленкой в спину еще раз. Он снова сдавленно вскрикнул.
– Как ты посмел воспользоваться Светом и проникнуть в мою квартиру без разрешения? – Стиснув зубы и потянув на себя Бельского, прошипела возле его уха я.
В ответ послышалось только множественное «ау-ау-ау-ау-ау».
– Пусти! Пожалуйста! – Заорал, наконец, от нестерпимой боли он.
– Я задала вопрос, – спокойно напомнила лишь я.
– Ладно-ладно! – Развопился Бельский. – Стас позвонил! Вызвал в офис! Сказал, чтобы я тебя разбудил и забрал с собой! Я тебе звонил и на телефон, и в дверь, ты не отвечала! Что еще делать было?
Я отпустила, наконец, его руку и он от неожиданности со стоном плюхнулся мордой в пушистый ворсистый бежевый ковер. Ой, простите, мордой лица.
Бельский никогда не был моим любимчиком в нашей группе. Честности ради, стоит признать – я его всегда ненавидела больше всех. Как, впрочем, и остальные.
Он не вылезал из клубов, у него была гигантская записная книжка женских номеров, он постоянно находил себе новых «куриц» и бросался практически на всех представительниц женского пола. Я была не исключением, и это была одна из причин, почему я его недолюбливала.
– Надо было ехать одному и исключить вторжение в мою личную жизнь, – строго наказала я, поднимаясь на ноги.
Бельский поплакал в ковер, потом кряхтя и пошатываясь поднялся на ноги. Встав передо мной, он сначала хотел ныть на тему, как я его обидела (мама его очень перелюбила в детстве, за счет чего он почему-то был уверен, что весь белый свет теперь должен его обожать и возвеличивать), а потом он почему-то уставился на меня. Я только в этот момент сообразила, что все еще в своей пижаме.
Лицо у Бельского сразу поплыло, он расцвел и перестал думать даже ту единственную мысль, которую думал до этого. Пришлось привести его в чувства – кулаком в морду. Пока он орал, я быстро сбегала за халатом и завернулась в него.
– За что ты меня все время лупишь?! – Возмущенный случившейся с ним несправедливостью, держался за челюсть Бельский.
– Вон.
– Что вон?
– Пошел вон, пока я тебя не вытолкала силой.
– А как же работа? – Щека начинала опухать.
– Это сейчас спросил тот, кто месяц назад вместо задания отправился на острова с тремя девицами развлекаться, – язвительно напомнила о его прегрешениях я.
Бельский вздохнул и бросил в мою сторону обиженный взгляд, словно я должна была сжалиться, или того хуже – попросить у него прощение. Но этого, естественно, не последовало. Он предпринял еще одну попытку.
– Живем в одном доме, а я у тебя еще ни разу не был, – буркнул он. – Чайку не предложишь?
– Не заставляй меня применять Свет, – пригрозила я.
Бельский снова вздохнул, только теперь понимая, что явно не в том положении, чтобы что-то от меня требовать. За это я ему не нравилась. После таких «обломов» он предпочитал держаться от меня подальше. Ненадолго его хватало, но я пока еще не готова была преступить черту закона и совершить особо тяжкое убийство.
– Ладно, подожду снаружи, – пробубнил себе под нос Бельский и, потирая больную челюсть, поплелся на выход.
Для приличия как нормальный человек. Хотя человека это из него не делало.
Когда хлопнула входная дверь, я сделала глубокий вздох. Повезло мне с соседом.
До какого-то времени я даже не знала, что он живет в одном со мной доме. Но однажды, когда я возвращалась с работы, Бельский предложил подбросить. Я решительно отказала. Но он почему-то шел следом. Дело было летом поздним вечером, но темнело поздно. Поскольку я не знала тогда еще, где он проживает, я расценила его попытку «меня проводить» как попытку нападения и разбила ему нос. Пока он не привел меня к своей квартире и не открыл ключами дверь, я ему не поверила.
Впрочем, за нос я так и не извинилась. Уж очень противным увальнем был Бельский, чтобы внезапное совпадение звезд и наше проживание в высотке на Выставочной могло быть расценено признаком хорошего тона с его стороны.
Собиралась я не быстро. Мы только после дела, что могло так срочно понадобиться Стасу? Ой, Станиславу Робертовичу, конечно. Между собой мы все равно называли его просто Стасом. То есть, когда вообще разговаривали. Дружной нашу команду можно было назвать в самую последнюю очередь.
Стас был намного старше нас, против наших «до двадцати пяти» его тридцать девять звучали солидно, хоть он и выглядел на тридцать пять. Так или иначе, но его годы ему были явно не в помощь и руководитель из него никакой. Я не преувеличивала, это было чистой правдой. К тому же он и не любил руководить, о чем периодически сам лично нам напоминал.
Это, конечно, командный дух не укрепляло.
В общем, на всякий случай я оделась в форму – черный костюм Ходящих с белой полоской на манжетах и плечах, на поясе закрепила четыре фонаря, предварительно проверив каждый на работоспособность, а также закинула в рюкзак парочку комплектов новых батареек.
Глянула на себя в зеркало. Конечно, «грозой Теневиков» девушку, которая смотрела на меня, назвать было нельзя. Не высокая (в моем отделе все лбы, минимум на голову выше меня), худенькая. Точеные черты лица, серо-голубые глаза, темно-бордовые волосы.
В отделе я прописалась как «целитель» и это меня сильно не устраивало. Вообще гендерные различия роли не играли, «воителями», как мои коллеги, могли быть и девушки. Просто мой потенциал почему-то был определен как «годна в целители». Обидно, конечно, но каждый занимался своим делом.
Однако в долгу я не осталась и буквально душу вытрясла из своего учителя по целительной практике первого уровня, чтобы он хоть основам сражений меня обучил. После долгих и упорных пыток учитель вскрикнул: «Отдам все, только отпусти уже меня!» и поделился информацией: оказывается, можно было рассчитывать после целительства когда-нибудь стать воителем, но, почему-то, не наоборот.
На самом деле мне не нравилось быть пассивной, а именно с этим связана роль целителя. Я хотела действия, активности, драк и схваток! Особенно в последние полгода. Может даже год. А приходилось только залечивать полученные в результате тяжелого сражения за лист лопуха раны сотрудников отдела. Во время поисков разрывов мы иногда блуждали по лесам и полям часами, оттого приходилось пользоваться местными удобствами.
На самом деле, даже несмотря на то, что в Эрридон мы отправлялись не так чтобы очень часто, больше знали по рассказам других Ходящих, мало кому требовались что целители, что воители. Теневики в Эрридоне практически не появлялись. Этот мир был, как бы тавтологично это не звучало, мирным и Теневиков оттуда изгнали уже очень давно. Не совсем, конечно, но по крайней мере усмирили их пыл и порождения теней не бросались на эрридонцев без разбору.
Однако поскольку, понятное дело, невозможно уничтожить Тень целиком и полностью, приходилось допускать мысль о том, что Теневики не исчезли, они просто затаились. И именно поэтому любой разрыв между мирами должен был быть закрыт во избежание любых недоразумений.
И вот как раз эти недоразумения, если таковые, конечно, появлялись, и призваны были решать Световые. Так нас называли за то, что мы умели использовать Свет как оружие, который был единственным средством против Теней.
Ходящими же нас прозвали не мы сами, а иномирцы, потому что, несмотря на довольно развитую инфраструктуру межпространственных переходов, Световые ходили между мирами чаще других.
