скачать книгу бесплатно
– Да. Знаю. И что теперь с ней будет?
Ну вот, ясно хотя бы, что на роль отца он не набивается. Глупо было бы предположить обратное. Зачем ему чужой ребенок?
– Выпить найдется? – спросил он, подняв на нее глаза. И что-то такое нехорошее прочла она в его взгляде, что даже испугалась, пожалела, что впустила в дом постороннего человека. И что только нашла в нем Вика? Урод уродом. Да еще и пьет, наверное. Они все пьют, куда ни кинь.
– Нет, я не держу в доме спиртное. Знаете...
– Меня зовут Виталий, – напомнил ей мужчина. – Виталий Юдин.
– Знаете, Виталий, вам лучше уйти. Помяните Вику сами.
– А вы злая! Ладно, я обойдусь и без выпивки. Да и не хочу я, чтобы вы подумали, будто я пришел только затем, чтобы выпить. Расскажите, как все было.
– Очень просто. Мне позвонили, сказали, что сестра погибла.
– Вам отдали какие-нибудь ее вещи?
– Да... Сначала-то пришлось ее опознавать, это просто ужас, кошмар...
– А что с машиной? Не подлежит восстановлению?
– Не знаю, может, и можно ее восстановить. Да только у меня денег таких нет.
– Ой ли?
– В смысле?
– Если вам нужна машина, вы могли бы продать что-нибудь из имущества сестры и отремонтировать ее. Если вам в принципе не нужна машина, вы могли бы ее продать.
– Да какая это машина?! Вы что, не знаете, что это всего лишь «Ока»? Какой смысл с ней возиться?
– Ну, может, в машине что-то осталось? Я не знаю... Сумка, деньги... Она же не бедствовала, работала маникюршей в дорогом салоне. Вы же не можете допустить, чтобы менты забрали все себе. И вообще, вы видели, что там осталось, в машине?
* * *
Она вдруг поняла, что он неспроста пришел. Хочет выяснить, что осталось в машине Вики. Зачем? Что там могло быть, чтобы он этим так заинтересовался?
И тут он, словно опережая ее вопрос, пояснил:
– Мы пожениться должны были, я вам говорил. Так вот. Она собиралась покупать кольца и все такое. У нее при себе должны были быть деньги. Приличная сумма, это я ей дал. Поэтому, если тебе скажут, что в ее сумке было пусто – не верь.
– Вообще-то, мне отдали ее кошелек. И там было что-то... Около десяти тысяч рублей. Вы эти деньги имеете в виду?
– Ну, вот, я так и знал. Конечно, у нее было... да около ста тысяч... Вот гады! Хотя... – Он задумался, и Катя про себя усмехнулась, настолько его поведение показалось ей наигранным, неестественным. – Хотя необязательно полиция могла прибрать к рукам ее денежки...
– В смысле? – Брови Кати взлетели вверх. – Вы что, меня подозреваете?!
– Да нет, что вы, что вы! Напротив, я подумал: это мог сделать тот, кто первым обнаружил машину Вики. Вы случайно не знаете, кто это был?
– Сказали, какой-то старик, живущий неподалеку от того места, где произошла авария. Он выгуливал собаку... причем это было очень рано, где-то около пяти утра. Вы думаете, что это он?
– Не знаю... Да и вообще... Ты уж извини меня. Что это я про деньги... Вика погибла... Знаешь, у меня просто в голове это не укладывается. А про деньги – это я из-за сиротки, из-за девочки, дочки ее...
– Ну, если вы собирались жениться на моей сестре, значит, – Катя манерно кашлянула в кулак, – любили ее. А если любили, значит, вам ее судьба была небезразлична. Вот я и подумала, может, вы хотите удочерить Ларочку?
– Ясно... – засмеялся Виталий. – Ясно! С тобой все ясно. Что, так и оставишь девчонку в приюте? Ты ее сестра, а мало€й – тетка, и тебе все равно, с кем она будет жить? Я-то мужик, со мной все ясно, а вот ты – как бы девушка, женщина, будущая мать... Ты на самом деле допускаешь, что я, чужой ей дядька, возьму и удочерю ее? Вику я любил, да, но ее-то уже нет в живых! А что я сам-то могу дать ребенку?
– Хорошо, Виталий. Я думаю, мы поняли друг друга. Давайте-ка разбежимся, пока не наговорили друг другу лишнего, – холодно произнесла Катя, вставая и ясно давая понять гостю, что он здесь явно задержался. – Похороны послезавтра, в двенадцать, адрес вы знаете.
7
Он приехал к ней через два дня, ранним утром. Машина остановилась перед воротами. Валентина в это время высаживала цветочную рассаду и была одета в рабочие штаны, свитер, фартук, на руках – садовые перчатки. Она так увлеченно работала, что не сразу даже поняла, что машина остановилась именно рядом с ее воротами, потому что к соседям то и дело приезжало до десятка машин за день. От мощных грузовых фур с мебелью до изящных кабриолетов. Подняв голову и увидев знакомый «Мерседес», она не поверила своим глазам. Ведь финал их с Игорем Николаевичем вечера никак не предполагал развития этого сюжета. Прекратив по его инициативе разговор по интересовавшему ее вопросу, они остаток вечера просто ужинали, беседовали на какие-то отвлеченные темы, даже шутили, смеялись. Вспоминали общих знакомых – коллег по работе, а потом и вовсе скатились к производственным проблемам...
И вот теперь он стоял за черной чугунной решеткой ворот и наблюдал за тем, как она, нервничая, пытается стянуть с рук тесные, перепачканные землей перчатки...
– Ну, что, гостей принимаете? – услышала она и почувствовала, как кожа ее покрывается мурашками.
– Игорь Николаевич, господи, как же я рада! – Она наконец-то стянула перчатки и бросилась отпирать ворота. – Проходите, пожалуйста...
* * *
Распахнув ворота, она жестом предложила ему заехать во двор. И когда проделала это и добилась того, чтобы он ее понял, вдруг с ужасом осознала, как глупо, наверное, она выглядит, предлагая ему заехать к ней. А что, если он приехал вовсе даже не в знак того, что принял ее предложение, а напротив – чтобы предложить ей, скажем, уволиться! Или еще по какой-то другой причине?! Может, он вообще приехал лишь на минуту!
Однако он, кивнув ей и улыбнувшись, вернулся к машине, сел, заехал, и Валентине не оставалось ничего другого, как запереть за ним ворота.
– Вот и славно... Я рада вас видеть... – говорила она, с волнением наблюдая, как он выходит из машины. Что-то он сейчас ей скажет? Как себя поведет?
– Вообще-то, я приехал жить к вам. Если вы, конечно, не передумали, – услышала она, и ноги ее подкосились. Она подумала, что ей все это снится. Что так, как он себя ведет, что говорит, как смотрит и улыбается – все это возможно только во сне. Или же она сошла с ума.
– Хорошо, отлично. Давайте вынимайте уже ваши чемоданы... – решила она подыграть своему сну, и снившийся ей Игорь Абросимов покорно открыл багажник и достал оттуда большой, вполне реальный чемодан.
– Скажите, вы мне не снитесь? Это действительно вы? – решила все же переспросить она, предполагая, что если он ей снится, то никакой ответственности за происходящее она не несет и поэтому может вести себя как угодно. Если же все происходящее не сон и он действительно приехал к ней с чемоданом, что означало – он собирается жить с ней под одной крышей, тогда тем более что дурного в том, если она поведет себя естественно?
– Нет, я вам не снюсь...
Он был какой-то другой. Словно это был не он, а его брат-близнец, которому поручили окончательно разыграть, унизить ее, а потому он вел себя неестественно просто, решительно и даже как-то по-свойски.
Так не бывает!
– Тогда проходите, пожалуйста. Позавтракаем... Я утром только кофе выпила – и сразу в сад...
Она чуть было не проговорилась: мол, так давно мечтала заиметь свой сад и вот теперь не могу нарадоваться, что он у меня есть.
Она не должна была рассказывать ему обо всем, что с ней произошло. Пусть он думает, что этот сад у нее давно и что все то, чем она занимается – цветы, деревья и вся эта деревенская, загородная жизнь, – для нее так же естественны и комфортны, как и городская, вернее, прежняя ее жизнь.
– Вы любите цветы? Кажется, это рассада бархоток? – спросил Игорь.
Он удивлял ее, потрясал каждую минуту. Откуда ему известно, что это бархотки? Он же мужчина!
Между тем он поставил рядом с ней чемодан и теперь стоял как бы в ожидании того, что его проводят в его комнату! Ну точно – сон!
– Вы разбираетесь в цветах?
– Нет, что вы! Так, знаю некоторые, моя мама очень любит цветы, и у нас всегда много бархоток...
– Ну и замечательно. Пойдемте, Игорь.
– Может, вернемся к нашему разговору и перейдем на «ты»? – предложил он, и Валентина почувствовала, как у нее слегка закружилась голова.
Да, странная штука – жизнь! Еще недавно она жила одна, совершенно в других условиях и с другим самоощущением, чувствуя, как жизнь проплывает мимо. Ей казалось, что все вокруг живут настоящей, нормальной жизнью, а она и создана лишь для того, чтобы наблюдать эту чужую жизнь. И вдруг все изменилось.
В ту минуту, когда она осознала, что Игорь действительно приехал, вот он, стоит перед ней с чемоданом в руках и предлагает ей обращаться друг к другу на «ты», она и не вспомнила о том, что отравляло ее настоящее, что постоянно давало о себе знать. Словно ее память, да и рассудок тоже на время стерли эти воспоминания и страхи. Дали ей возможность хоть на недолгий срок почувствовать себя счастливой.
– Игорь, что случилось?
Этот вопрос она задала, когда они спустя некоторое время уже сидели за столом в залитой солнцем веселой кухне и завтракали теплой овсянкой и кофе.
– Ты же вчера, насколько я помню, отказался...
– Да, ну и что же? Вчера я растерялся и не знал, как мне отреагировать на твое предложение. А когда вернулся домой и понял, как я живу, в каких невыносимых условиях... Не могу даже передать, как же это отвратительно, когда заходишь в ванную комнату и видишь, что твоими полотенцами и халатом пользовался другой мужик! И на мыле – его черные волосы. А твоя любимая чашка, из которой ты раньше пил чай, в руках человека, которого тебе постоянно хочется зарезать. Без преувеличения!
– Постой! Но почему ты позволяешь им пользоваться твоими вещами?! Неужели нельзя было как-то договориться? Или твоя жена спустилась с гор и не понимает таких простых вещей? Или же этому офтальмологу доставляет удовольствие пользоваться твоими полотенцами?
– Не знаю. Я, честно говоря, и сам не понимаю, почему все это происходит. Он же вроде медик, все понимает – что это не гигиенично и все такое. Выходит, делает это нарочно. Просто мочит мои полотенца. Такие мелкие, гадкие подлости.
– Они попросту выживают тебя из квартиры! А ты говорил им, что снимешь жилье? Вы вообще говорили о том, как будете дальше жить?
– Нет, я с ними не разговариваю. И моя бывшая жена ничего не знает о моих планах. Но вчера произошло нечто такое... Нет, никаких действий они не совершали, нет, все было как обычно – мерзко и чудовищно, цинично. Этот скрип кровати в нашей спальне... Брр! Возможно, все это наслоилось, одно на другое: наш с тобой разговор плюс алкоголь и все эти «прелести» нашего совместного с этой парочкой проживания. Просто я вчера очнулся в кухне. Даже не помню, как я там оказался! А в руках моих – нож. Вы представля... Ты представляешь?! А ведь меня считают весьма сдержанным человеком. Конечно, я собирался снять квартиру и уйти. Это так. Но, поскольку я не привык жить один, не умею готовить и все такое, к тому же я много времени провожу на работе... Словом, я подумал, что это – судьба. И самое лучшее, что я могу сделать в сложившейся ситуации, – это переехать к тебе, сюда.
Игорь Абросимов вдруг встал и подошел к распахнутому окну, вдохнул свежий воздух.
– Здесь прекрасно, вот что я тебе скажу. И еще... Вот ответь мне, пожалуйста: все, что ты придумала, я могу расценить как игру? Ну, что это игра такая... Мы будем с тобой играть в мужа и жену?!
– Ну... да... конечно... – Голос ее предательски дрожал. – А как же иначе? Ведь вы же не любите меня... Чтобы это не было игрой, нужно, чтобы и вы меня тоже полюбили, а это невозможно...
Она тотчас прокляла себя за последние слова. Какое грубое с ее стороны кокетство! Словно он в ответ на это сейчас же воскликнет: что ты, что ты, дорогая Валечка, конечно, все возможно, и я, быть может, когда-нибудь тебя полюблю...
Но он деликатно промолчал.
– Просто поживем вместе... – договорила она уже по инерции. – Попробуем на вкус эту другую жизнь... Для меня, во всяком случае, эта новизна будет как бы в квадрате...
* * *
Понятное дело, он не обратил внимания на ее последние слова. И слава богу.
* * *
После завтрака она показала ему их спальню, все комнаты, где он мог бы проводить свободное время или заниматься своими делами. Расспросила, какие блюда он предпочитает и, наоборот, чего терпеть не может. Что его раздражает, чего бы ему хотелось...
Из его ответов следовало, что Игорь Абросимов – человек довольно-таки непритязательный, даже скромный. И единственное, чего он терпеть не может, – это молоко (именно молоко, а не то, что из него производят) и уксус. Он сказал, что от одного только запаха уксуса он бежит из дома.
В плане совместного проживания ему и вовсе требовалось немного: чистое белье, горячая вода, телевизор, тихая комната с компьютером, где бы он мог работать или читать...
Вернувшись в кухню после экскурсии по дому, Игорь пожелал обсудить с Валентиной некоторые другие детали совместного проживания.
– Понимаешь... ты сказала, что любишь меня. Я примерно представляю, откуда вдруг взялось это чувство... Я хочу сказать, что ты как бы вообще не знаешь меня, лишь видела издалека, и я нравился тебе, возможно, нравлюсь и до сих пор. И это твое чувство, быть может, – я не знаю – переросло в нечто болезненное, что мешает тебе жить.
– Что вы такое говорите?! – попыталась было возмутиться она, но он поймал ее руку и мягко уложил ее на стол, как бы успокаивая.
– Тссс... Я сейчас договорю. А если окажется, что я заблуждаюсь, ты меня поправишь. Так вот. Мне бы даже хотелось, чтобы ты как можно скорее разочаровалась во мне, понимаешь? И тогда ты освободишься от меня, успокоишься, и твоя жизнь войдет в привычную колею. Ведь то, что ты сейчас испытываешь, – это очень сильное чувство. Иначе ты ни за что не решилась бы предложить... «купить меня» на время – в качестве мужа. В сущности, это безумие, но вполне объяснимое. Это любовь, страсть, наваждение, болезнь. Не скажу, что я когда-либо испытывал нечто подобное, нет, и ни на какие подобные безумства я не способен. И я уважаю тебя за то, что ты, вместо того чтобы страдать молча и бездействовать, набралась смелости и пригласила меня... Подожди! Не перебивай меня. Просто я хотел сказать, что согласен спать с тобой в одной кровати, но —пока что – под разными одеялами, чтобы в один прекрасный день ты, открыв глаза и увидев меня, вдруг пришла в себя, протрезвела и поняла, что мы с тобой – чужие люди и что во мне нет ну абсолютно ничего особенного! Чтобы ты, грубо говоря, разлюбила меня, освободилась от меня, чтобы впоследствии ты выбрала себе более достойного мужчину, который и стал бы твоим настоящим мужем.
* * *
Она очень хорошо понимала, что он имеет в виду. Физиология. Конечно! Она всегда видела его в костюме, подтянутого, свежевыбритого и все такое. А дома он может и расслабиться. К тому же в быту он может оказаться и не таким уж удобным или даже чем-то раздражающим человеком. И он, в силу своей доброты, предлагает ей как бы ускорить этот процесс сближения, уверенный в том, что она, узнав его, разочаруется в нем и разлюбит. А если разлюбит, то и освободится.
Да уж, ситуация удивительная! И его предложение, спать в одной кровати – это то, о чем она даже и мечтать не могла, оно просто потрясло ее.
– Хорошо, я согласна, – сказала она, чувствуя, как сердце ее начинает учащенно биться, как кровь бурлит во всем теле.
Мысленно она уже лежала рядом с ним, пусть и под разными одеялами, но положив ему руку на плечо. Или обняв его – как бы ненароком, нечаянно.
Да это же настоящее счастье!
В эту минуту она подумала о том, что он теперь полностью в ее руках! И надо быть полной дурой, чтобы не использовать все свои способности, ум и терпение, чтобы добиться своей цели и приручить его, влюбить в себя.
Эх, жаль, конечно, что природа не наделила ее красотой. Тогда все было бы проще, и тогда он, быть может, сам искал бы предлога, чтобы познакомиться с ней. Вряд ли он, конечно, додумался бы до того, до чего додумалась она, чтобы обратить на себя ее внимание, но все равно он проявил бы инициативу, пригласил ее куда-нибудь, подарил ей цветы, кольцо. Так делают все мужчины, чтобы расположить к себе понравившуюся им женщину.
– Знаешь, ты – удивительная женщина, – вдруг сказал он, улыбаясь, и, вероятно, чтобы как-то приободрить, поддержать ее, нежно похлопал ее рукой по плечу. – И я готов принять твои условия... взамен на нечто другое.
* * *
Валентина напряглась. Боже, что-то он сейчас скажет?
– Поскольку мы играем в мужа и жену, зарплату я буду отдавать тебе, чтобы ты тратила ее, как и подобает жене. И ни о каких ста тысячах чтобы ты и не вспоминала! Это был бы перебор. И успокойся. Все, о чем мы сейчас договорились, останется между нами, и ни одна душа не узнает всей правды. Ведь ты этого хотела бы?
– Да, конечно...
– Вот и все. Итак. Игра начинается... Хотя, знаешь, я бы не стал употреблять это слово. Просто попробуем пожить вот так – по-другому.
Лицо его на какой-то миг стало очень серьезным, вероятно, то настоящее, чем он жил еще недавно, напомнило ему о себе какой-то визуальной деталью или внутренним ощущением приближающейся катастрофы. Ведь он этой ночью, возможно, с трудом подавил в себе желание убить человека. Или сразу двух людей. Испугался и принял решение радикально изменить свою жизнь. Пусть даже и таким вот нелепым образом.
– Попробуем, – слабая улыбка осветила лицо Валентины.
– Вот и замечательно! А теперь разбери мой чемодан, погладь мне, если тебя это не затруднит, пару рубашек, – говоря это, он чудесным образом улыбался, – чтобы я был готов к понедельнику, к работе. А сегодня мне бы хотелось съездить в город и купить спиннинг. Ты как? Поедешь со мной?
8
Дверь открыла маленькая полная женщина с аккуратно уложенными золотистыми кудряшками. Гладкий лоб, незначительное количество мимических морщин, маленький нос и очень характерный разрез широко поставленных глаз. Перед Лизой стояла, кутаясь в желтый шелковый халат, известная на весь город травести – Лора Брит.
